Водоворот Иллюзий

      Время тянулось медленно. Оно словно совсем застыло. Несколько дней казались месяцами. Я устала ждать и изводить себя думами и страхами. За моей дверью снуют рыцари: человек шесть, не меньше. Не могу сказать точно, потому что заперта. Кто бы сомневался, что матушка посадит меня под замок. Через окно бесполезно пытаться вылезти — третий этаж. Я не до такой степени безрассудна. Такой побег работает исключительно на удаче, а мысль переломать себе все конечности не прельщает. Единственное моё занятие — это пролёживать бока. Благо, ни мать, ни Люциан не показывались.       Когда тебе нечем заняться, ты становишься более внимательным. Теперь я точно уверена, что матушка хочет покинуть Империю. Это меня удивляет. Я ожидала от неё многого, но не побега. Хотя поступок довольно логичный. Здесь её не ждёт ничего, кроме гильотины. Список преступлений получится длинный. У матушки нет шанса оправдаться. Не зря же я так упорно собирала доказательства и копировала бумаги. С её стороны было ошибкой доверять мне. Пока я жила в Северных землях, времени не теряла. Нужно всегда иметь запасной план. Я рассчитывала, что события романа пойдут своим чередом. Мне бы осталось просто предоставить бумаги. Тогда бы обвинения были подкреплены неоспоримыми доказательствами. Не зря говорят: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Всё сложилось не так, как я думала.       Ранее единственным моим желанием было отправиться к брату и Михаэлю. Я не хотела и не знала, как жить дальше. Смыслом моего существования стала месть. Она прочно обосновалась в моей голове и не хотела уходить. Не могу отрицать тот факт, что я не избавилась от этого чувства до сих пор. Оно всё ещё живёт во мне. Я не собираюсь прощать мать и Люциана. Чистое и всепрощающее сердце никогда не станет моим главным достоинством. Может, Люциан в чём-то прав, я та ещё дрянь и ничего не могу с собой поделать. Видимо, в конце своего пути я не буду гулять по Райским садам, а плясать с чертями. Каждому своё, ничего не попишешь. Даже если размышлять о прошлом и скучать о нём, уже не повернуть время вспять. Я не была идеальной и не собираюсь становиться. Если честно, заниматься самокопанием не моё любимое занятие, но от скуки ко всему привыкаешь.       Я долго размышляла о том, как сбежать, и лучший шанс мне выпадет, когда мы покинем особняк. Мне неизвестно, в какой глуши я нахожусь и как далеко от столицы. Притворяться спокойной и безразличной не так уж и трудно. Ходить и биться в истерике не в моём характере. Я могу побить посуду, но не в больших масштабах. Моя злость подобна воде, она то вскипает, то остывает, и так по кругу. Я привыкла быть сдержанной и редко выходить из себя. Конечно, меня можно вывести из равновесия, надавив на больное, чем и занимался ранее Люциан. Ему нравится причинять другим боль, как кому-то по душе вышивание или занятие музыкой. Отвратительно звучит, как ни посмотри.       Ещё я скучаю по Лиаму, так сильно, что это сводит с ума. С одной стороны, я хочу, чтобы он пришёл, а с другой стороны, лучше бы никогда не нашёл дорогу ко мне. Я и забыла, каково это — любить. Мои мысли просто порабощены одним человеком. Сердце стучит быстрее, на губах появляется улыбка. Словно какое-то наваждение, и ты не можешь ничего с собой поделать. Любила ли я так Михаэля? Не знаю. Чувства к нему и Лиаму у меня разные. Я встретила их в разные периоды своей жизни и сама была другой.       Первая любовь для всех — что-то незабываемое и лёгкое, а порой и мучительное. Не всегда она заканчивается хэппи-эндом. Люди встречаются и расходятся по разным сторонам. Другие заводят семью и живут душа в душу до самой старости. Любовь имеет много граней, и часто они довольно острые. Эти грани причиняют боль, истязают душу и сердце. Некоторые так сильно привыкают к этим чувствам, что не знают, как без них жить. Любовь превращается в одержимость и болезнь. Можно излечиться самостоятельно, а можно очутиться в пропасти.       Когда багровый закат утопал за горами, в дверь постучали, и я услышала женский знакомый женский голос:       — Леди Эрика, госпожа просит вас спуститься в холл, — это Бритта. Кто бы сомневался, что она с матерью. Бритта — мой бывший надзиратель. В Северных землях она следовала за мной по пятам.       — Просит или требует? — я выгнула бровь.       — Вы не должны задерживаться, времени нет.       Значит, я была права. Мать с Люцианом бегут из империи. Их корабль давно пошёл ко дну, а они только это поняли. Услышав щелчок, я поднялась с кресла и направилась к двери. Что ж, будем надеяться, что у меня получится сбежать. Главное успеть подгадать момент. А притворяться покорной не так уж сложно. Всё-таки я почти всю жизнь это изображала.       Мать стояла посреди холла и раздавала указания. Около двадцати рыцарей. Я не смогу давить на разум стольких людей. Даже матушка не способна на такое. Ладно, у меня ещё есть время всё хорошо обдумать. Если я стравлю их между собой, то выиграю время для побега. Как только доберёмся до места, этим и займусь. Я почувствовала, как на мои плечи опустилось что-то мягкое.       — Так тебе будет теплее, я не хочу, чтобы моя Эри заболела. У неё такое слабое здоровье, — Люциан поцеловал меня в висок. От отвращения я крепко сжала зубы.       — Люциан, пристально следи за ней, — мать бросила на меня холодный взгляд.       — Не беспокойтесь, я позабочусь о нашей пташке.       Мужчина крепко схватил меня за запястье и потащил за собой. Порывы холодного ветра подхватывали листья, кружили и снова бросали на землю. Я поёжилась. Холод обжигал кожу, пряди волос спутывались от ветра. На каменной дорожке стоял экипаж, загруженный несколькими чемоданами. Люциан открыл дверь кареты и, галантно склонившись, протянул мне руку. Я молча забралась в экипаж, не воспользовавшись его лживой помощью. Сразу же раздался смешок. Мужчину явно позабавило моё поведение. Люциан быстро расположился рядом со мной.       — Ты не успеешь соскучиться, мы начнём всё заново, а после вернёмся, — он закинул ногу на ногу.       — Ваши планы меня не касаются, — безразлично произнесла я.       — Ты расстроилась из-за того принца? Когда ты вновь появишься в империи, он, скорее всего, будет уже женат и иметь кучу слюнявых детишек. Лучше бы тебе забыть о нём.       — Для кого лучше? Для тебя или для матушки?       — Не принимай всё близко к сердцу, Эри. Он правильный, благородный, вы с ним никогда не подходили друг другу.       — Но и такой, как ты, мне не пара. Я лучше вскрою себе вены или сброшусь со стены замка. Сколько можно уже повторять?       — Не будь такой категоричной, — Люциан взял прядь моих волос и поцеловал, — у нас с тобой есть всё время мира. Ты смиришься, у тебя просто нет выбора.       — Это не тебе решать. Я не твоя собственность, — прошипела я.       — Будешь ждать его всю свою жизнь?       — Несомненно. Нужно подождать день, я подожду. Месяц, год — не важно, а жизнь не такая и длинная, — я ударила мужчину по руке и отодвинулась ближе к окну.       — Моя Эри, ты такая забавная, — он издал тихий смешок, — не обманывайся и не притворяйся, что не знаешь тьмы, живущей в сердцах других.       — Избавь меня от суждений твоего воспалённого и больного сознания.       — Я просто обнажаю неуместную правду. Скрываю плоть лжи, прячущуюся за благородством. Ты ничем от меня не отличаешься. Мы рождены в луже из крови и стонов.       Люциан из тех, кто ненавидит мир и людей. Он не видит в них ничего хорошего. Его мышление не делится на чёрное и белое. Этот мужчина убеждён, что все грешны. В детстве он был таким же. Если я говорила, что мне нравится, как красиво блестит снег, Люциан тоже находил это красивым. Ему не нравились ни игрушки, ни какие-то сладости. Он всегда был апатичным и редко проявлял эмоции. Иногда мне казалось, что если я буду рядом, то смогу помочь ему. Мне хотелось показать Люциану, что мир не такой плохой, как он думает.       — Какая отвратительная погода. Только нескончаемая слякоть и грязь, — матушка села напротив меня.       Стоило ей забраться в экипаж, как он тронулся с места. Незнакомый пейзаж замелькал за окном. Мы двигались довольно быстро, не останавливаясь ни на секунду. Видневшийся лес был тёмным и непроходимым. Я пыталась понять, где примерно мы находимся. Размышляла, какое место подходит больше всего. Самое вероятное местоположение — это то, где обычно проходят охотничьи состязания. В этом году их отменили из-за происшествия с послами. Лес находится за столицей, а горный массив ограждает нас от соседней империи. Пересекать горы в попытке сбежать — полнейшее безумие. Значит, мы возвращаемся в столицу. Матушка, вероятнее всего, подготовилась к отплытию на корабле. В порту мне будет не так уж и сложно затеряться. Она не станет тратить время на мои поиски, если я хорошо спрячусь. Ей придётся бежать без меня. Согласится ли на это Люциан? Навряд ли. Задача усложняется. Мне не только нужно устроить переполох, но и избавиться от Люциана. Получится ли у меня это? Не знаю. Я просто должна попытаться, несмотря ни на что.       Из-за вчерашнего ливня дорога превратилась в одну глубокую лужу. Я почувствовала, как колеса попали в яму, затем натолкнулись на камень, заставляя карету резко дёрнуться. Это было неожиданно, но ни Люциан, ни мать не изменились в лице. Тяжёлую атмосферу, царящую внутри экипажа, можно было резать ножом. Никто из нас троих не проронил ни слова. Обычно такая же атмосфера была во время трапез. Семья, в которой все готовы нанести удар в спину друг другу. Скрывая за фальшивыми улыбками истинные чувства. Брат не выдержал этого, поэтому постоянно исчезал из дома. Он не мог вести себя так, будто ничего не происходит. Матушка считала его слабохарактерным. Она не видела в нём наследника Северных земель. Скорее Мариус был для неё бельмом на глазу. Он никогда не ссорился с ней, а просто уходил прочь. Так для брата было проще.       Когда мы достигли пристани, на улицу опустились густые сумерки и начал моросить мелкий дождь. Экипаж остановился, и я неосознанно напряглась. Мне нельзя показывать волнение, или всё пойдёт прахом.       — Не выходите, пока я не разрешу, — матушка открыла дверь экипажа, и один из рыцарей помог ей спуститься.       Эта женщина слишком педантична, чтобы доверить всё Люциану. Было непривычно спокойно. Тишина напоминала звенящую от натяжения струну лютни, готовую вскоре сорваться. Обычно на пристани должно быть более оживлённо. Я посмотрела в окно, пытаясь разглядеть хоть что-то. Если бежать, то я даже не знаю, в каком направлении - ничего не видно. В любом случае, мне нельзя ждать.       Люциан носит при себе кинжал, я точно знаю. Ему подарил это оружие дядя. С ним он никогда не расстаётся. С его извращённым мышлением, удивительно, что этот мужчина вообще к чему-то привязывается. Кинжал, скорее всего, висит на поясе. Только с какой стороны? Думай. Ну же. Не зря же он говорил, что мы с ним похожи. Ладно, вот и проверим. У меня будет лишь один шанс.       — Ты напрасно надеешься, Эрика. Никто за тобой придёт, — Люциан криво усмехнулся.       — Кто тебе сказал, что я кого-то жду? — поинтересовалась я, повернувшись к мужчине лицом.       — Не притворяйся, я знаю.       — Я лишь устала, и не более.       — Моя Эри, я слышу отчаяние в твоём прелестном голосе? — он взял меня за подбородок, — пойми, привязанности губят, а люди предают.       — Ты ведь меня любишь, это тоже привязанность, — нельзя сомневаться, у меня всё получится.       — Конечно, люблю. Ты особенная.       — Если ты не будешь пытаться убить Лиама, я обещаю, что проведу свою жизнь с тобой.       — Ты торгуешься со мной? — в глазах Люциана появился опасный блеск. Одной рукой он крепко сжимал мой подбородок, а другую положил на поясницу.       — Для тебя это идеальная сделка. Я не буду пытаться уйти и останусь с тобой. Мы можем не возвращаться в империю, — ну же, клюй, я ведь закинула наживку.       — Звучит заманчиво.       — Ты согласен?       — Я готов подумать. Если твоё сердце вновь станет принадлежать мне, это стоит своей цены.       — Оно твоё, сохрани Лиаму жизнь, и я готова вернуть наши прежние отношения. Мы будем вместе, как и раньше, — я постаралась расслабиться.       — Ты просто тоже скучаешь по мне, но не хочешь этого признавать, — мужчина наклонился ко мне. Его дыхание касалось моих губ.       — Не хочу.       — Моя Эрика, в этой жизни ты не можешь принадлежать никому, кроме меня.       — Я согласна, — прошептала я, закрыв глаза.       Люциан впился в мои губы диким поцелуем. По телу прошлась волна отвращения, я старалась её заглушить. Мне нужен кинжал. Мужчина покусывал мои губы, ласкал их языком, требуя ответа. Я обвила руки вокруг его талии. К счастью, я была права, кинжал был при Люциане. Меня едва не скручивало от рвотных позывов, но я сдержалась. Ласково проведя по спине мужчины, я резко вытащила кинжал из ножен и вонзила в правое бедро Люциана. Он издал глухой стон, оттолкнув меня от себя. Я быстро распахнула дверь кареты и почти выпрыгнула из неё. Не дав рыцарям понять, что происходит, я быстро спустила завесу над даром и произнесла:       — Сражайтесь насмерть, пока не перебьёте друг друга.       Боль пронзила голову, во рту чувствовался металлический привкус. Ноги болели. Приземление вышло не слишком удачным. У меня только один шанс. Поэтому, вытерев губы, я побежала без оглядки. Слышался лязг мечей и крики, но я не останавливалась. Дождь сменился снегом. Белые хлопья не укрывали землю, а исчезали в грязи. Использовать силы на таком количестве людей тяжело. Сердце бешено стучало о рёбра. Зрение затуманивалось, лёгкие пылали огнём. Внезапно меня схватили за руку и притянули к себе. Я уже готовилась отбиваться, пока не услышала знакомы голос:       — Моя леди, это я, — мужчина заключил меня почти в медвежьи объятия. Так и задушить можно. Хотя я испытывала такие же чувства, как и он, —хвала богам, ты цела. Думал, уже никогда тебя не увижу. Стоит заметить, появление неповторимое, как раз в твоём духе. Кажется, я снова влюбился.       — Только кажется? — мне хотелось смеяться, до сих пор не верю, что всё удалось, — откуда ты узнал, что я буду здесь?       — Верлен помог. Я безостановочно искал тебя с тех пор, как ты исчезла. Никогда бы себя не простил, если бы не смог вернуть тебя.       Не успела я ответить Лиаму, как мы услышали голос:       — Трогательное воссоединение, просто плакать хочется.       Лиам быстро завёл меня за свою спину и достал меч из ножен, приняв оборонительную позицию. Люциана почти не было видно, но я всё равно ощущала предательскую дрожь. Хоть он и ранен, его нельзя недооценивать. Тем более, раненный и загнанный в ловушку зверь становится только опаснее.       — Наконец-то мы встретились. Ещё пару минут назад Эрика была в моих объятиях и торговалась за твою жизнь.       — Не могу сказать, что испытываю благоговейный восторг от нашего знакомства, — Лиам хмыкнул.       — Правильно, ты должен испытывать лишь страх. Ты не первое препятствие, что стоит между мной и Эрикой, — лица Люциана не было видно из темноты, но я ощущала на себе его взгляд, — кстати, Эрика, наш договор всё ещё в силе. Просто вернись ко мне.       — Она не хочет это делать, мы ведь возлюбленные. Зачем ей уходить от будущего мужа?       — Посмотрим, будешь ли ты самоуверен, когда я перережу тебе глотку. Всё случилось за одну секунду. Я едва успела отскочить в сторону, когда они сошлись в яростном поединке. Мечи резко скрестились, всё в округе заполнилось звоном и скрежетом. Скорость их движений просто поражала. Я видела лишь как мелькали тёмные силуэты. Люциан ранен, но он не уступал по скорости Лиаму. Они почти скрылись из моего поля зрения. Я обхватила себя руками, нервно покусывая губы. Мне не известно, насколько хорош Лиам в бою. Я никогда не видела его сражающимся, но видела, каким безжалостным был Люциан. В нашем детстве навыки этого человека поражали. Он почти никогда не проигрывал. Я чувствовала, как страх стальной хваткой сжимает все мои внутренности. Мне казалось, что мир исчезает и размывается слой за слоем. Я не верю богам и редко молюсь, но это только сейчас и остаётся. Закрыв, я лихорадочно бормочу молитвы, стараясь не впадать в отчаяние. Хотела бы я сказать, что верю в Лиама полностью, но я столько раз видела, как хрупка человеческая жизнь. Её так легко оборвать, словно тонкую нить. Я стою почти неподвижно, пока холодные хлопья снега падают мне на лицо. Услышав сдавленный хрип, я вздрогнула и попятилась назад. Ко мне приближался тёмный силуэт, грязь хлюпает у него под ногами. Немые слёзы катятся по моим щекам. С души казалось упал тяжёлый камень, забрав все силы.       — Тише, тише, это я, — Лиам убирает меч в ножны.       — Всё закончилось? — дрожащими губами спрашиваю я.       — Почти, — мужчина притягивает меня к себе. Я прижимаюсь к нему, закрыв глаза и цепляясь за плащ. Человек, убивший моего брата, мёртв. Он больше никого у меня не заберёт.       Вскоре к нам подбежали несколько рыцарей из Белого ордена во главе с Кристофером. Он коротко поклонился и произнёс:       — Ваше Высочество, мы задержали всего пять человек, остальные мертвы.       — Где герцогиня? — спрашивает Лиам.       — Она прыгнула в море. Мы пытаемся её найти, но ничего не видно.       От услышанного я чуть не падаю на землю. Лиам придерживает меня, я крепче цепляюсь за него, как утопающий за соломинку, пытаясь унять вновь накатившую дрожь. Если матушка жива, она никогда не оставит нас в покое.       — Выставь рыцарей по всему порту, проверьте корабли, — голос Лиама приобретает стальные нотки, — найдите или её саму, или тело.       — Лиам… — обессиленно шепчу я.       — Всё хорошо. Я рядом с тобой, — мужчина подхватывает меня на руки, — она не доберётся до тебя. Ты же мне веришь?       Я молча киваю ему, а Лиам нежно целует меня в лоб. Его тепло постепенно успокаивало. Теперь я рядом с любимым мужчиной. Всё почти закончилось. Возможно, матушка и жива, но пока я не хочу об этом думать.