***
В наушниках звучит «I can't handle change». Художник незаметно качает головой в такт музыке. Переходя небольшую проезжую часть, он наконец останавливается у небольшого кафе. Он со вздохом вынимает из ушей гарнитуру и убирает её в карман тёплой куртки. Слева звучит знакомый смешок и за ним же следует громкое, слегка пугающее приветствие: — Сап, Кикич! К нему подбегает подросток в чёрных очках, сверкая весёлой улыбкой. Позади того идут ещё двое братьев. Хотя с виду и не скажешь, что они вообще родные. — Снова «Кикич»? — насмешливо фыркает Инк, вновь услышав нелепую кличку. Он приобнимает друга одной рукой, второй машá двум другим парням, — Приветик. — Инкич, Инкус, Инки, — перечисляет всевозможные варианты Фреш, вызывая у собеседника удивление, — и Ки-ки. Сложно. — Они все такие странные, — закрывает лицо ладонью светловолосый. — Кринжовые, согласен. — Но последние два были, пожалуй… — Слащавыми? — Именно, — щёлкает пальцами Инк, кивнув, — Прости. Подросток коротко смеётся, с изумлением глядя на старшего: — Ты думаешь, что я придумываю клички для того, чтобы они кому-то нравились? — Ты нарочно пытаешься убить меня их нелепостью и кринжем? — с осознанием спрашивает он, приоткрыв рот. С улыбкой хитро щурится, неодобрительно качая головой, — Копец. Фреш шипит довольное «есс», сопровождая это кивком. Гено слабо улыбается, приветствует постоянного гостя их дома. Брюнет кивает, возможно, только ради приличия, на что получает странный взгляд альбиноса и закатывает глаза, делая пару шагов в сторону торгово-развлекательного центра. — Как дела? — задаёт вопрос Комьет, когда все четверо начинают движение. — Норм. — Ну, — одноглазый поправляет красный шарф и сумку на плече, после этого засовывая руки в карманы, — нормально? У тебя как? — Тоже. А ты в институт? — указывает на сумку. — Да, конечно. — Соболезную, — с сочувствием отвечает Инк. Тот беспомощно пожимает плечами. — Ничего, он ещё сходит в кино со своим дединсайднутым дружком, — в какой-то мере язвительно произносит Эррор. Альбинос кривится. Они ещё несколько минут идут все вместе, болтая о чём-то неважном, и Гено уходит в ином направлении, покидая их. Фреш недолго смотрит ему вслед, вскоре продолжив путь. Правда, он достаточно сильно ускорил шаг, напоследок повернувшись к старшим и улыбнувшись. Его брат лишь тяжело вздохнул, вызвав негодование у одноклассника. На вопрос о том, что не так, брюнет молчит, соизволив ответить только коротким подозрительным взором янтарных глаз. Комьет жмёт плечами и кусает губу, тут же опомнившись. Он шарится по карманам, но находит только старую жвачку, ключи от квартиры, телефон и перчатки. И, только открыв рот, чтобы что-то сказать, замолкает, глядя на протянутый бальзам для губ. Он охает и одаряет юношу весёлым оскалом, бросая усмешку: — Спасибо. Художник тянется за тюбиком и в неловком движении забирает его, совершенно случайно касаясь пальцев чужой руки. Он шипит, убирая конечность подальше от смуглой ладони: — Прости. — Забей, — отмахивается тот, слегка нервно выдыхая воздух. Гетерохромный удивлённо хмыкает. Вроде бы только недавно его просили не трогать себя, а тут… Ну, вероятно, Фреш не соврал, говоря, что гаптофобия не столь сильно тревожит темноволосого в данный момент. — Ладно? — Прохладно. — Любишь кошек? — Чё? — Эррор в недоумении смотрит на школьника, не поняв быстрой смены темы разговора, — Причём здесь коты? — О! А если тебя коснётся кошка, — светловолосый задумчиво снимает крышку бальзама, подносит к губам и покрывает их обильным слоем, — то это будет неприятно? — Пипец, — выдыхает второй, качая головой, — Нет. — То есть, ты можешь спокойно гладить животных? Круто! А как ты ездишь в метро? Парень закатывает глаза. Это уже какой-то допрос: — Я не езжу в метро. — Окей, — Инк, кажется, формулирует ещё какой-то вопрос, но ему не дают его озвучить: — Это не так работает. Отчасти зависит от материала и температуры. Шерсть животных обычно прохладная, поэтому мне нормально. Да и я же как-то хожу в школу, — с небольшим недовольством разъясняет старший. Собеседник понимающе мычит. — Ну, а если у человека холодные руки, то контакт будет более…терпимым? — Возможно. Но только попробуй это проверить. — Нет-нет! Ты поэтому не отреагировал сейчас? — делает небольшой вывод юноша, пытаясь не потерять из виду Фреша, идущего далеко впереди. — Ну типа. — Прикольно. Крайон едва сдерживается от очередного раздражённого вздоха. Знакомый иногда ведёт себя как ребёнок, ей-богу.***
Список фильмов, которые в данный момент в прокате, довольно скуден в своей способности заинтересовать трёх школьников. Вот какой-то скучный боевик; хоррор, на который их вовсе могут не пустить; сопливая-слащавая мелодрама и странная комедия. Младший из братьев заманчиво поглядывает на своих спутников, медленно подходя к картонке с названием фильма ужасов. Классика? — Как «неожиданно», — Эррор прожигает взглядом чёрные очки, — Радужный? — А? Мне без разницы, выбирайте сами, — разводит руками тот, действительно не заботясь о выборе фильма. — Ну смотрите, — член семьи Крайонов подходит к обоим, — мыло — оно вам в кайф? В стрелялку и дома можете порубиться. — В хоррор тоже. — Не суть. Если зассали — так и скажите! Одноклассники переглядываются: светловолосый глупо улыбается (наверняка думая о том, какой Фреш подросток), а Эррор выгибает бровь, смотря на чужое лицо. Второй незаинтересованно хмыкает: — Мне как-то похер. — Поддерживаю. — Тогда чё стоим? Покупка билетов проходит довольно гладко — несмотря на возрастное ограничение 18+, кассир пробивает три билета, узнав, что двум парням из этой небольшой компании есть шестнадцать лет. Должно быть, всем плевать, что и кому продавать. Ну и ладно — меньше мороки. Через несколько минут ожидания и лёгкого разговора, они следуют в зал кинотеатра, перед этим купив попкорн и газировку. Выбрали они самый последний ряд — так лучше видно. Брюнету приходится надевать очки, иначе так он толком ничего не увидит. Проходит ещё немного времени — начинается фильм. По сюжету он оказывается сравнительно неплох. Как и скримерами. Один раз какая-то девушка спереди даже давится едой от испуга. В целом, три подростка весело проводят время, иногда смеясь с собственных и чужих реакций на моменты, щекочущие нервы. Вся неловкость во взаимодействиях между одноклассниками постепенно исчезает, и это наталкивает на мысль: художник всё же смог подружиться со столь холодным и противоположным себе человеком. Это было весьма ожидаемо, учитывая то, что необходимо было иметь между ними хотя бы нейтральные отношения, дабы закончить проклятое школьное задание. Однако в данный отрезок времени в голове всплывает вопрос: можно ли назвать Эррора своим другом? Наверное, время покажет. Кто знает. Ребята ещё некоторое время проводят в большом здании торгового центра, обсуждая фильм. День оказывается очень насыщенным — приятное окружение и куча эмоций. Инк невзначай думает, что нужно будет повторить это. Если, конечно, кое-кто не будет ворчать. А он и не будет.