Сумеру, Задолго до начала основных событий.
— Ты играла когда-нибудь в шахматы, Люмин? — неожиданно спросила Нахида, когда двери храма Суратаны захлопнулись. Тень, нависающая сверху, укрывала её лицо, так что светлая кожа теперь приобрела еле заметные голубовато-зеленые отливы. — Только знаю, как ходят фигуры. — недоумевающе ответила Люмин. — Я никогда не была сильна в этом. — Каждая фигура важна, даже всего лишь пешка может нанести мат королю и закончить игру. — было нечто тревожащее в замечаниях Дендро Архонта. — Но она далеко не самая интересная на доске… Люмин медленно подошла ближе. Звук шагов эхом распространялся по пустому храму. Остановившись рядом с Нахидой, Путешественница чуть протянула правую руку и разжала пальцы. — Дотторе решил использовать ещё и Сказителя за разменную монету. — пояснила малая властительница Кусанали, разглядывая светящуюся Электро элементом фигурку в ладони Путешественницы. — Видимо, подозревал, что я успела чуть поиграться с Сердцем Бога Вельзевул и заменить его на ненастоящее. — Думаю, преимущество теперь на нашей стороне. — с надеждой проговорила Люмин. — Подобное могущество не играет на стороне людей. — грустно покачала головой Дендро Архонт, объясняя простую истину. — Признаю, ты сильнее любого из них, но всё же остаются огромные шансы на то, что подобный дар уничтожит сначала твой разум, а затем и человеческое тело. Люмин чуть повертела на слабом свету Сердце Бога. Кончики пальцев покалывало. Если она не сойдет с ума от нахождения рядом с такой силой, то далее игру на уничтожение ей объявят Фатуи. Они-то быстро обнаружат фальшивку и сразу поймут, у кого находился подлинник. Что ж, Люмин лишь надеялась, что игра состоится по её правилам. — Значит, так тому и быть. — безразлично ответила Путешественница, пресекая в голове оттенки печали, что самой ей не принадлежали. Возможно, малая властительница Кусанали окажется права, и теперь руках у Люмин был не дар, а подлинное проклятие, каких ещё поискать надо…*** Настоящее время
Солнечный свет мягко ложился на полы Заполярного Дворца. Высокие мраморные колонны, украшенные золотом, сияли под воздействием лучей, заставляя поспешно отводить взгляд. Когда гвардейцы закрыли двери тронного зала, юноша остановился, вглядываясь в помещение. В воздухе стояла мертвая тишина, лишь иногда нарушаемая хрустом падающего снега с лепнины фасада за окнами. К своему стыду, он мысленно признался, что путь и часто бывал во Дворце, но никогда не интересовался, чем предначертано было на самом деле являться этому месту. Чертог ледяного Архонта или неприступная крепость, хранившая много канувших в веках секретов? Спрашивать желания нет, когда клубок мыслей сейчас больше напоминал бессвязную кашу. Юноша продолжил движение по залу. Он не чувствовал холод, который под каменными сводами пытался охватить и изъесть каждого. Шаги разлетались невесомым эхом, отталкиваясь от резьбы на потолке, как вдруг глаз приметил знакомую фигуру, рассматривающую одну из древних росписей, изображающую растительные узоры в холодно-зелёных тонах и маленьких птичек, на стенах. — Не ожидал тебя встретить, Иль Дотторе. — сквозь зубы проговорил он. Доктор рассмеялся, медленно оборачиваясь. — И я рад тебя видеть, Тарталья. — руки Дотторе были сложены за спиной в военной выправке, пока он сделал два шага вперед. — Неужели чудо перед Праздником Ледяного Очага — все Предвестники собрались в Столице одновременно. Кроме Синьоры, земля ей пухом. Могу предположить, Её Величество готовит что-то особенное. Чайльд нахмурился. Дотторе, если хотел что-то сказать, ходил вокруг да около. В один момент собеседник спрашивал о чем-то напрямую, а Доктор лишь с загадочной ухмылкой удалялся. Но не в характере этого сумасшедшего тратить драгоценное время на любезности. Вероятнее, намечалось что-то интересное, и Дотторе это знал. И теперь же долгую минуту Тарталья вглядывался в лицо Второго Предвестника, желая получить ответ на немой вопрос. Потом глубоко вздохнул, понимая, что потратит много сил в поисках на, вероятно, несуществующий ответ. — Как и всегда, впрочем. — незатейливо произнес Чайльд, чуть ухмыльнувшись. — Что было в прошлом году? Да, кажется, Панталоне практически за сердце схватился, когда увидел расходы. — Ну же, Чайльд, — Доктор смотрел на него исподлобья, нетрудно представить как за маской в виде вороновой головы глаза Второго Предвестника блестели с неким колким довольством. — всем очевидно, что ты хочешь быть с семьёй в этот день. Пора бы уже понять, что стоит забыть своё прошлое и двигаться вперед. Во славу Крио Архонта, конечно. Чайльд хмыкнул и перевел взгляд на трон, где дóлжно было восседать Царице. Глубоко внутри он согласен с Дотторе. Однако, не смог бы бросить семью. Как и не смог бы посмотреть в глаза Тевкру перед уходом или рассказать всю правду. Он отчетливо помнил, как решил всё рассказать Тоне. Голубые глаза сестры превратились в два озерца, наполненных слезами. Несколько дней она отказывалась говорить с ним. Да и сейчас, когда Чайльд возвращался время от времени домой, она была сама не своя. Но зная, что все зовут его по-другому, Тоня всё равно продолжала звать его Аяксом. Если не считать ещё одного человека. Люмин. Он постоянно думал о том, жива ли она. И где находилась. Путешественница была одним из немногих лучиков солнца в его жизни. Мысли о ней всегда согревали, даже в бесконечных холодах Снежной. Её нежный голос, мягкая улыбка, щеки, которые часто становились красными из-за смущения. После возращения из Инадзумы, где Тарталья искал Скарамуччу, Чайльд так же обнаружил, что ненавидит унылость своей жизни без Люмин. Это первое, с чем он смирился после первых нескольких дней, когда не видел её. Душа Чайльда за годы в Фатуи стала словно лёд. Медленно покрывалась холодной коркой, которую невозможно разморозить спустя года, но Люмин необъяснимо проникла под лёд и растопила его своим светом. И ему было страшно от возможности, что она рано или поздно может оказаться в Снежной. Для Царицы она главная угроза, а значит приказ об убийстве Путешественницы стал бы лишь вопросом времени. Иль Дотторе щёлкнул пальцами перед носом Тартальи, отчего он дёрнулся в искреннем желании заломить ему эту руку за спину. — Ты слабеешь, Тарталья. — рассмеялся Доктор. — Я практически слышу, как участилось твое сердцебиение, стоило мне упомянуть их. Может, подкинуть идею о их устранении Её Величеству? Чайльд сделал ещё несколько размашистых шагов к Дотторе. Но быстро понял, что ему нужно обуздать данное поведение прежде, чем кто-либо из Предвестников прознают о том, чего знать не стоит. Иначе случится поистине дурной расклад. — Ты оружие, юнец. — на лице Дотторе продолжала играть зловещая улыбка, а голос полнился издевкой. Это выглядело почти нелепым. Что-то не сходилось. — Не забывай об этом. Чайльд цокнул языком, складывая руки на груди. — Тебе делать нечего, вот и решил немного выдавить из своего черствого сердца заботу? — саркастически прошипел Тарталья. — Дорогой коллега, я простой ученый и наблюдатель. — спокойным тоном ответил Доктор, однако губы его тронула слабая ухмылка. — И верный слуга Её Величества. — Неужели? — Чайльд приподнял брови. Чуть ли не каждый из Предвестников преследовал свои собственные цели, а в случае с Доктором это было наиболее очевидно. — Более сходишь за озлобленную шавку. — Мы все здесь верные шавки, если тебе угодно. — Дотторе подтолкнул пальцем красную сережку на ухе Одиннадцатого Предвестника, отчего Чайльд бросил на Доктора грозный взгляд. — Странно, что твоя вера в Крио Архонта не пылает как раньше. — Я бы не стал судить так спешно о моих намерениях. — отчеканил Чайльд. В этом мире попросту не существовало места, где бы его судили как человека, а не как солдата. — За моей спиной нет ни одного преступления против Снежной и никогда не будет. Я буду стоять за неё, или я паду за неё. Ты ищешь предателей в поистине интересных кругах, Доктор. — Служить стране и служить её Архонту — далеко не всегда одно и то же. — заключил Дотторе со стальной твёрдостью в голосе. — Моя вера в Её Величество полыхает всё больше и больше с каждый днём. — неумолимо ответил Тарталья в единственной истине, которую эти стены от него когда-либо услышат. — Если будет нужно, я сожгу весь материк этой верой. Массивные двери зала распахнулись с громким звуком и на пороге появилась Крио Архонт. На её лице играла ухмылка, сопровождаясь хлопаньем густых белых ресниц. Взирая на древнее, не опороченное годами, величественное лицо, Тарталья ощутил себя чем-то слишком малым. — Отрадно слышать, Чайльд. — его имя прозвучало, будто угроза. — Отрадно слышать.***
Люмин проснулась от резкого толчка в бок от спящей Паймон и огляделась по сторонам. Днём ранее они добрались до деревни Каменьлёд и смогли поймать аэростат, идущий до Снежной Столицы. Теперь же Путешественница с неимоверным трепетом в груди осознавала, что вокруг были те самые пейзажи, которые она так тщательно просматривала в путеводителе. Взгляд устремился к небу, что непривычно чисто в подобное время года. Горы становились всё ближе, росли в своём бесконечном величестве, норовя дотянуться до самой Селестии. С губ сорвался восторженный вздох и следом дыхание сложилось в клубочки обжигающего пара. Люмин раскрыла ладонь, её глаза проследили за несколькими снежинками, лениво падающие с голых ветвей вековых дубов. Такой красоты она не видела никогда. Драконий Хребет, конечно, был заснеженным краем, но такого обилия бесконечной пелены не было нигде. Это завораживало. Взгляд переметнулся на водителя аэростата. Мужчина сидел, беспечно свесив ноги с платформы и, чуть прикрыв глаза, напевал какую-то мелодию, похожую на перезвон хрусталя. — Красивая песня. — заметила Путешественница. — Никогда таких мотивов не слышала, хоть и множество в странствиях довелось слышать. — Благодарю. — в спокойной манере отозвался мужчина, головы не поворачивая. — Вы-то откуда будете? — Из Мондштата. — соврала Люмин. Как-никак, а первый регион Тейвата оставил на ней особенный след. — Из земель Архонта Свободы, значит. — присвистнул он, проводя рукой по седому росчерку усов. — Далековато вас занесло. Я сам там однажды бывал. Ваш город поистине потрясающий. Когда-нибудь обязательно вернусь, может даже останусь насовсем. Не то, чтобы меня тяготит жизнь в Снежной во славу Её Величества, но вечные холода... А Мондштат — тёплый ветер играется в волосах и поёт свои песни, трава зелёная и шелковая, а поля настолько бескрайние, что дух захватывает. — Да, Мондштат такой. — улыбнулась Люмин. День прошёл быстро и чем ниже солнечный диск опускался к западной линии горизонта, тем был менее ярок. Он становился сначала жёлтым, затем — оранжевым и, наконец, красного цвета. Изменял свою окраску и небосвод: сперва он был золотистого цвета, а у кромки — красного тона. Со временем на горы легла ночная пелена. В небесах проглянулись звёзды, сквозь которые водило свой хоровод северное сияние. Выйдя из-за горы, взору отрылся огромный город, отголоски шума которого слышались даже на таком значительном расстоянии. Люмин невольно позволила себе залюбоваться аккуратными колокольнями и смотровыми башенками, а затем и прижатыми к друг другу домиками. То тут, то там мелькали купола часовен и церквей. От резкого встречного ветра слезились глаза. Картина резко сменилась, а дыхание перехватило, когда Люмин подняла взгляд и пред ней предстал огромный дворец на вершине горного склона, будто покровительствовавший городу. Водитель остановил аэростат возле оборонительных стен, ставшие сквозь века очередным украшением и радостью для туристов. Открытые и огромные белоснежные ворота величественно приветствовали каждого прибывшего. В Столице бурлила жизнь. Внутри её жители были похожи на рой трудолюбивых муравьев, движение которых, казалось, никогда не останавливалось. Главная улица Столицы состояла из множества магазинов, где можно было купить разную еду на вынос. На каких-то прилавках красовалась традиционная еда Снежной, а на других и вовсе можно было увидеть что-то из Ли Юэ или Инадзумы. Паймон горящими глазами осматривала все великолепия, представленные там, и часто одёргивала Люмин за край плаща, дабы они остановились и перекусили. Сами витрины были украшены множеством гирлянд, переливающиеся всеми цветами радуги и напоминающие Путешественнице светлячков. Арендуя небольшой номер в отеле рядом с главной улицей, Люмин быстро затолкнула Паймон в комнату и провернула несколько раз ключ в двери. — Добро пожаловать в змеиное гнездо. — выдохнула Путешественница, облокачиваясь спиной на дверь. — Не говори так. — Паймон сложила руки на груди. — Судя по разговору с водителем аэростата, люди из Снежной довольно милые. — А ещё служат Архонту, который как никто другой жаждет моей смерти. — качая головой, Люмин осторожно обняла себя руками, будто стараясь спрятаться. — И всё же тебе нужно встретиться с этим Архонтом! — буркнула Паймон. — У тебя есть идеи как это сделать? — У Паймон всегда много хороших идей! — феечка метнулась к сумке и достала небольшую брошюрку, которую им дала хозяйка отеля. — Если бы ты прочитала, то знала, что в Снежной через несколько дней большое событие — Праздник Ледяного Очага. Царица организовывает традиционный бал, в котором участвуют знатные люди Снежной. Люмин отпрянула от двери и выхватила брошюрку, внимательно вчитываясь в неё. — Отличная новость, Паймон. — Путешественница поверила кусок лакированной бумаги в руках. — Только, опять же, мы не входим в высшие круги Снежной. — Думаю, что для тебя нет никаких преград, особенно когда ты чего-то хочешь. А пока нам стоит спуститься вниз и поесть. Паймон ужасно голодная! Подруги спустились вниз и прошли в ресторан отеля, присаживаясь за небольшой деревянный столик. Заказав еду, Люмин медленно обвела взглядом зал. В помещении ужинало ещё несколько человек, а в остальном помещение, обильное украшенное еловыми ветвями, оставалось пустым. — Надо срочно придумать, как раздобыть приглашение на бал, иначе мы рискуем остаться ни с чем. — тихо произнесла Люмин. — Да-а-а. — протянула Паймон, вдыхая аромат блюд с подноса в руках проходящего мимо официанта. Внезапно он остановился и уставился на них: — Прошу прощения, если лезу не в своё дело, но, думаю, я могу вам помочь. — прошептал официант, оказываясь ближе. — Сударь, расположившийся за столиком в углу, руководит производством некоторых видов оружия. Он выпил несколько рюмок «Огненной воды», закусил селедкой с луком и зеленью, и мне посчастливилось обмолвиться с ним несколькими фразами. У него сейчас проблема с поставкой из-за монстров. Возможно, он сможет предложить достойную плату. Люмин взглянула на мужчину. Уж больно всё гладко складывалось. Но, на войне любые средства хороши, а такими преимуществами стоило пользоваться, пока они существовали.