Безжалостный мороз

— Я же обещала, что уделаю тебя даже в рукопашную. — заключила Путешественница, когда Чайльд повалился спиной в снег. Тарталья задел её плечо и ныло оно так, что Люмин была уверена — там уже красовался огромный синяк. В свою очередь, она заехала ему кулаком по нижней губе, заставляя тонкую красную струйку появиться там. — Похоже, ты стала ещё сильнее с нашего последнего поединка. Я восхищён, принцесса. — ухмыльнулся он. — В Заполярном Дворце ты поддавался, можешь даже не врать об этом. — Возможно. — хмыкнул он. Помутневший взгляд скользнул по лицу и шее Люмин. — Но не буду отрицать, что ты сильнее меня. Каким-то образом. — Тут дело не в силе. — она протянула руку Чайльду, чтобы помочь ему встать. — Я меньше тебя почти в два раза, а следовательно и изворотливее. — Тогда я весьма поражён, что не смог подметить такой очевидный факт. — ответил он, вкладывая пальцы в ладонь Люмин. А затем потянул на себя, заставляя упасть ему прямо на грудь. — Ты чего делаешь? — пискнула она. Щеки предательски залились всеми оттенками красного. В глазах поплыло. Мысли в голове носились одна к другой, и словить фокус оказалось самым сложным на всём Тейвате. Улыбка Чайльда выползла наружу. Этот негодяй видел её насквозь. Её грудь быстро-быстро вздымалась, изо рта вырывалось разгоряченное дыхание, которое доставало до рыжих прядей, упавших ему на лицо. Аякс внимательно осматривал лицо Люмин, а затем звонко рассмеялся. — У тебя такое лицо. — Придурок. — среагировала она, поднимаясь на ноги. — Пошли, губу твою обработаем. Как только они зашли в дом, Люмин скинула свой мокрый от снега плащ. Чайлд закинул сушиться его на одну из вешалок, открыл дверь передней и пропустил Люмин вперед. — Аптечка где? — крикнула она Аяксу, который по-прежнему возился в прихожей. — Верхний левый шкаф. — ответил он. Люмин вскинула голову наверх и мысленно выругалась. Затем привстала на цыпочки и попыталась подцепить дверцу шкафа ногтем, но ничего не вышло. Пришлось взять один из стульев в качестве лестницы. — Принцесса, а ты самую малость выросла. — рассмеялся он, кивком указывая на стул. — Не говори ни слова. Она, пошатываясь, спустилась со своей импровизированной лестницы. Чайльд поднял бровь и издевательски посмотрел на неё. А затем о чем-то задумался. И растерялся. Это было заметно. — Мы сегодня идём в Заполярный Дворец. — Путешественница почувствовала этот пороховой запах беды в каждом его слове. — Царица вызывает нас. Голова стала внезапно тяжелой. Люмин показалось, что вот-вот переломится шея. Болело где-то чуть ниже затылка и вся эта пульсация создавала неприятный шум в сознании. — Скарамучча вчера ради этого здесь появился? — тихо спросила Люмин, прикладывая ватку с обеззараживающим зельем к ранке на губе Аякса. Он утвердительно кивнул головой. — Ты нашёл что-нибудь ещё о Бездне? — Нет, а ты? — Нет... Архонты, к этой всей тяжести нельзя было привыкнуть. Как бы не хотелось. Нельзя просто так привыкнуть к тому, что какая-то неизвестная богиня выдрала огромный кусок её жизни и оставила ни с чем, отправляя эту самую часть в глубины мира, на другую сторону баррикад. И без каких-либо подсказок о том, как всё вернуть. Пропитавшиеся опытом этого мира, она знала, что никто, кроме неё самой, не поможет справится со всем, что свалилось на хрупкие плечи. Никакие маленькие подсказки, никакие даже самые искренние слова. Есть только она сама. Только своими силами. Чайльд плавно перехватил руку Люмин, которая обеззараживала его губу, и придвинулся к ней. Вторую руку он тоже взял в свою, чувствуя дрожь в её пальцах, и крепко сжал, ощущая, как в ответ Люмин стиснула свои пальцы с Аяксом. Они сидели молча, совершенно не стесняясь своих чувств. Знали, что наконец-то выдался момент, где их не увидят. Не застанут их слабость.

***

Люмин разглядывала до сих пор украшенные стены в коридорах дворца и была уверена, что они живые. Даже сейчас, когда в Заполярном Дворце стояла гробовая тишина, казалось, будто эти многочисленные узоры и лепнина, которые обосновались здесь много веков назад, переговариваются. У стен есть уши. И не стоит об этом забывать. — Ты как? — раздаётся голос Чайльда. Шуточно, как и всегда. — Боишься, что наделаю глупостей? — тон вышел немного грубоватым. Но в ту же секунду Люмин устало выдохнула и потёрла переносицу. — Прости, я нервничаю... Чайльд улыбнулся в ответ, потому что пытался воскресить в себе те самые осколки вменяемости и контроля, которые он потерял ещё в детстве, когда упал в Бездну. Она злилась. Очень сильно. На себя. На этот мир и его события, которые сделали её в некотором роде параноиком. Иначе его для чего ей было вечно думать о своей смерти, об участи Итэра и всех людей на Тейвате. Злилась на свою слабость. Злилась и на то, что, быть может, ей не следовало так себя накручивать. Войдя в тронный зал, она машинально посмотрела влево от себя, где шёл Чайльд. Они шли прямо, но, Архонты побери, зачем она не сводила с него глаз? Целых несколько долгих секунд ушло на то, чтобы понять, кто вообще находится в тронном зале. На троне как обычно Царица, а рядом с ней двое мужчин. Один из них — с платиновыми волосами, в резной бело-синей маске, закрывающей большую часть лица. Тёмные глаза выделялись на неё фоне. Второй — чуть ниже первого, в довольно странных штанах и ботинках. С коварно-мерзким выражением лица. — Рада видеть вас, хоть и в таких обстоятельствах. — кивнула Царица. Белые брови слегка хмурились. На её голове красовался чёрный кокошник с тонкой серебряной росписью. Голубая прозрачная вуаль закрывала лицо. Под ней глаза Архонта чуть ли не светились, так же, как и шрам, тянувшийся тонкой линией от глаза до самого подбородка. Странно, что Люмин раньше его не замечала. — Это Педролино, номер один из Предвестников Фатуи. — она окинула взглядом человека в маске. — Рядом с ним Пульчинелла, номер пять. Чайльд рассказал ей о Бездне, о причинах активных действий Стражей Руин. Присутствующие не скупилась на вопросы, а Педролино на ругательства. Но Тарталья и словом не обмолвился о том, что видел в кошмарах. Большинство вопросов задавал Первый Предвестник, перебравшийся на середину зала. Голос его звучал спокойно, а лицо оставалось непроницаемым. Люмин удивила некая отстранённость Пульчинеллы. Наверно, он посчитал, что Крио Архонту сведения нужнее и важнее. Возможно, прикидывал, какие действия потребуются от него самого. Когда Чайльд окончил рассказ, заговорил Первый Предвестник: — Я отправлю своих доверенных лиц в Гильдию Искателей Приключений узнать насчёт Стражей. — Это излишне. — возразила Царица. — Сведения, которые раздобыли Путешественница и Чайльд, крайне опасны и важны. Помимо нас, знать о них не должен никто, за исключением остальных Предвестников. Так что никаких доверенных лиц. — Моим людям можно доверять. — спокойно, но со сталью в голосе заявил Педролино. Его пальцы вцепились в край кожаного мундира. — В этом деле мы не станем рисковать. — повторила Царица. Он выдержал взгляд Архонта. Люмин почти слышала её мысленный посыл: «Только не подумай, что я сомневаюсь в наших людях. Никаким образом.» В лице Первого Предвестника ничего не изменилось. Он лишь кивнул и разжал пальцы. — Ваше Величество, — подал голос Пульчинелла. Все слова он говорил на выдохе и было ощущение, будто это вовсе не голос человека, а змеиное шипение. — не стоит ли нам объединится с кем-то из Архонтов? Всё-таки Бездна представляет общую угрозу. — Наша армия самая сильная на Тейвате. А остальные Архонты уже давно позабыли о нашем союзе во время Войны Архонтов. Я не стану рисковать раскрытием моих планов, пытаясь повлиять на них. К тому же, могу побиться об заклад, прихвостни Богини Справедливости уже доложили ей о событиях здесь, раз она так сильно нервничает за Небесный Порядок в последнее время. Не мудрено, что и остальные попытаются встать у нас на пути. — А Сёгун? Она не поддерживает связей ни с кем из Архонтов. Она одним ударом разрубила пополам остров, её сила может пригодиться. — Вельзевул до сих пор не может спокойно жить после событий, которые произошли пятьсот лет назад. — рассмеялась Царица. И смех её похож на перезвон льда. — Меня поражает твое резкое желание сотрудничать, номер пять. К тому же, я тоже могу разрубить страну пополам. Люмин передернуло. Разговор с Предвестниками был секретным, а Архонт не приказала ей удалиться, будто приоткрывая завесу некоторым своим тайнам. Связано ли это с тем, что Путешественница владела Сердцем Бога или за этим стояло что-то ещё? Что-то более важное... — Что мы будем делать, если Бездна совершит налёт на Заполярный дворец и Столицу? — вопросил Чайльд. Его скулы заметно напряглись. — Отбиваться, конечно же. У ворот Столицы расщелину они не откроют, пока моя магия держит это под контролем. А вдалеке от города наши силы успеют заметить их. — Людей может не хватить. — пояснил Педролино. — Пока Великая Грешница сидит где-то в глубинах и делает им новых чудовищ... — Великая Грешница? — прервала рассуждения Люмин. Все умолкли. Архонт встала с трона и выглянула в окно. — Рейндоттир Золото. Её действия привели к Катаклизму, опустошившему Тейват и уничтожившему «Династию чёрного солнца», правящую королевством Каэнри’ах. С падением Каэнри’ах она создала бесчисленные орды чудовищ, по венам которых течёт тёмная кровь. Их жизнь — мутации, вызванные силами не из этого мира. Такой мутацией был и змее-дракон Дурин, напавший на Мондштат. Сейчас она довольно слаба. Она стара, точный возраст никому из нас не известен. — Рэйндоттир должно быть по меньшей мере пятьсот лет, ведь она появилась ещё до Катаклизма, обрушившегося на Тейват. — пояснил Педролино. — Богиней она не является, значит её тело подвластно времени. — Нет, ей намного больше. Вполне возможно, что она меняла своё тело с помощью Кхемии. В таком случае её жизнь может тянуться с самого начала существования Каэнри’ах. А первые упоминания о королевстве появились ещё до появления большей части Архонтов. Крио Архонт снова опустилась на трон, склонив голову. Люмин почувствовала, как в горле разбухал ком. Сколько же создательница Альбедо может еще наделать, если благодаря Кхемии обрела такую мощь? — Двалин тоже был подвергнут мутации. И Барбатос благополучно заразился ей, когда пытался предпринять что-то по отношению к дракону в одиночку. — Венти. — вырвалось обрывисто. На одном дыхании, устремляясь под потолок. — Он довольно давно носит это имя и сейчас он по-прежнему зовёт себя Венти. — Пусть хоть гончей разрыва назовется, мне никакого дела до него уже нет. Люмин почувствовала усталость, которая давила на неё сверху, придавливая к полу. Веки стали неподъёмными, будто на них вывалили груду железа из Разлома, и держать их открытыми с каждой секундой становилось тяжелее. — Я должна спросить о кое-чём, Люмин. Попав в Бездну, ты получила их элемент? — У Бездны есть свой элемент? Крио Архонт кивнула. — Тьма. И это значит, не получила? — Не получила. В глазах Царицы заблестело что-то. Будто солнечный свет прорвался через толщу льда и наконец-то встретится с водой. Она взглянула на Педролино, будто переговариваясь с ним о чём-то с помощью силы мысли. Вот только о чём? — Я думаю, наша встреча на сегодня окончена. — сказала Царица. — Педролино, Пульчинелла, останетесь. Лучи солнца ложились на её твёрдые скулы под правильным углом. Они будто вжаты в лицо, с которого в один миг пропали все эмоции. Крио Архонт смотрела прямо в глаза Путешественницы. В душу. В самые мысли. И это жутко. Люмин несколько секунд даже пошевелиться не могла, и взгляд отвести тоже. — Пойдём. — шепнул Тарталья. Чайлд взялся за плечо Люмин и повел к выходу. Они вышли из зала, тихонько прикрыв за собой двери. — Паймон кажется, что это всё весьма странно. — Мы всего лишь пешки в этой игре. — он тряхнул копной рыжих волос. — Не думаешь, что пора брать более верхние позиции? Он подошёл к Люмин и встал рядом с ней. Их глаза снова встретились. Путешественнице почудилось, что перешёптывание стен затихло, а лепнина на них замерла, желая расслышать каждое их слово. — А кто сказал, что это мешает мне действовать в своих интересах? — с убийственной вкрадчивостью спросил Тарталья. Люмин была уверена: он прекрасно слышал, как билось её сердце. Наградив его презрительной усмешкой, она разорвала зрительный контакт. — Всё это... сбивает с толку. — словно оправдываясь, добавила Путешественница. — Могу представить. — ответил он. Внезапно двери отворились и из зала вышел Педролино. — Люмин, Её Величество просит, чтобы ты задержалась во дворце и через час встретилась с ней в зимнем саду. — Да, конечно. — Если у тебя есть час, тогда могу сделать небольшую экскурсию по Заполярному дворцу. — предложил Чайльд. — Тарталья, я припоминаю, что у тебя есть сейчас задание. — Педролино выгнул бровь. — Я возьму нашу дорогую Люмин на себя. — Как скажешь. Глаза Чайльда сверкали. «Удачи» — прочитала она по его губам. Она ответила ему раздражённой гримасой и медленно побрела за Первым Предвестником. Казалось, всё вокруг следило за каждым её шагом. Люмин оглянулась: Чайльда уже не было. Они шли молча, изредка отвлекаясь на болтовню о той или иной старинной вещице во дворце. И лишь единственная ведь, которая так заинтересовала Люмин — портрет Царицы в золотой раме. Белые волосы были распущены, на лице красовалась легкая улыбка, а абсолютно гладкая кожа без шрама чуть ли не светилась изнутри. И нет ни намёка на тот холод, который исходил от неё сейчас. — Её Величество незадолго до катаклизма. Совсем другая. Ни капельки не похожая на себя сегодняшнюю. — Чайльд говорил, что она была довольно нежной натурой до недавнего времени. — Всем нам пришлось измениться. Это неизбежно, иначе прогресс невозможен. Она видела его лицо будто через маску, подверженное эмоции, которую не могла разгадать. Как Первый Предвестник пытался её скрыть. Внимание само зацепилось за его глаза, ещё более тёмные в этом полумраке, практически чёрные. Слишком много противоречий. И это было сложно для неё. Она с головой варилась в этих загадках и не могла прийти к единому ответу, который бы объяснял всё. — Я представляла всё иначе. — Дай угадаю, при упоминании моего имени ты представляла человека, который способен силой мысли убить тебя. Люмин замолчала, не зная, что ответить. Первый Предвестник идеально попал в цель, видя её первый раз в жизни. Но вдруг она поймала себя на мысли, что не хотела думать плохо. Не хотелось быть одной из тех, кто, услышав хоть какое-то упоминание о Фатуи, думал только о том, что ничего хорошего рядом с ними произойти не могло. Но приходилось. Жизнь быстро учила горьким опытом. — Мы все здесь готовы убивать во имя Её Величества. — пояснил он. — В остальное время мы такие же обычные люди. — Давно ты служишь Царице? — Пятьсот лет. Мы вместе выстраивали эту страну заново после катаклизма. — ответил Первый Предвестник с некой тоской в голосе. — И вместе создавали Глаз Порчи. Я был первым, кто его испытал. — Это, наверное, было ужасно. — Первая версия была невероятно мощной. Элементальная магия, будто одичавшая, рвалась из моего тела, причиняя соответствующий вред. Не ужасно, учитывая каких результатов мы добились. Она почувствовала боль, через которую прошел Первый Предвестник. Чувствовала мысли, которые дырявили ему голову тяжелыми воспоминаниями. — Гляди, — сказал он, глядя на настенные часы. — тебе уже пора. Теперь лицо Педролино стало невозмутимым, а глаза на какую-то долю уставшие. Зимний сад оказался самой настоящей оранжереей. Вокруг различные растения из тёплых регионов Тейвата, где-то даже светились голубым цветы из Инадзумы. С ветки на ветку перелетали небольшие птицы, переговариваясь. Пройдя по узким дорожкам они вышли в центр оранжереи, где стоял резной чайный столик, а за ним уже сидела Архонт. — Благодарю, Педролино. — она слегка кивнула в знак благодарности. — Можешь идти. Люмин смотрела за стеклянные стены оранжереи, пока слуги суетились с чайником и чашками возле стола. Спустя несколько минут и они покинули помещение. — Это так забавно. — начала Царица, поднося чашку к губам. — Смотреть как мужчины, которые фактически правят всем здесь, готовы расцеловать ноги женщине. — Тебе лучше знать. Со мной редко когда церемонились. — И всё же ты здесь, — произнесла Крио Архонт, растягивая каждое слово. — сидишь рядом со мной. Люмин потянулась за чашкой чая, обжигая губы о фарфоровый край. Вкус бергамота приятно заструился по горлу. — Иногда я думаю — что будет, когда всё закончится? — сухо спросила Царица. — Неужели судьба таких существ, как я, пребывать в вечном одиночестве? Я всегда знала свою цель и уверена, что она благая. Даже если придётся прибегнуть к крайним мерам, то оно того стоит. Почему человечество не может познать такой простой истины? Эта откровенность добила Люмин, ударила под дых, заставив все внутренности сжаться. Будто всё вокруг сейчас концентрировалось вокруг Архонта, чья идеальная броня неожиданно дала слабину или же просто поблажку. Может эта информация смогла бы в будущем спасти Путешественнице жизнь? Но она не садистка. Люмин по-просту не умела мучать людей. — Что заставило тебя выбрать такой путь? — сочувственный тон сам вырвался из горла. Ради всех богов Селестии, она вообще не должна была хоть как-то сочувствовать Царице. Особенно после всех её действий. Оно просто получалось само. И это ужасно. Ужасно испытывать сочувствие к той, кто не боялся пойти ради себя и своих целей по чужим головам. — Я помню уничтожение Каэнри’ах и катаклизм во всех красках. — ответила Архонт без единой эмоции на лице. Лишь наблюдая за птицами на ветках вечнозелёных деревьев. Вслушиваясь, как они переговариваются. — Помню, как из-за ошибки одной женщины судьба всего мира повернулась на сто восемьдесят градусов. Когда Селестия решила всё окончательно обрушить, я смотрела на звёзды полярной ночи. В ту же ночь ко мне явился еле выживший Педролино. Тогда я навсегда отреклась от всех этих фальшивых божеств. Поняла, что готова уйти в царство тьмы, лишь бы создать новый мир. — Уничтожить Бездну можно и другими способами, а не рушить уклад этого мира. Фокалорс ясно дала мне понять, что с Небесным Порядком спорить не стоит. — Как это в стиле Богини Справедливости. — моментально среагировала Крио Архонт, отпивая немного чая. — И как её справедливость относительна. Царица приподняла голову, будто задумываясь над чем-то, и цокнула языком, возвращая взгляд в золотые глаза напротив. — Синьора докладывала, что Моракс окончательно решил жить вместе с людьми. Всё ли удачно сложилось? — Более чем. — Сейчас он представляется как Чжун Ли и работает консультантом в ритуальном бюро. — подхватила Паймон. — Но мы всё же не понимаем, чего такого ценного вы предложили, что он решил заключить с вами контракт. — Всё просто. Вы двое уже слышали о том, что все мы подвержены эрозии. Она и заставила его желать жизнь обычного смертного. Резонируя напрямую с Селестией через Сердце Бога, его желание не могло быть исполнено. Вот и вся правда. Такая простая. В этом мире многие вещи зачастую проще, чем думают люди. Люмин почувствовала знакомых запах, который будто источали все, кто что-то недоговаривал. — И это всё? — Ты весьма проницательна. Была ещё одна любопытная причина. — У-у-у, расскажите! — протянула Паймон. — Наверняка во время странствий по Ли Юэ вы встречались с таким именем как Гуй Чжун. — Соратница Моракса. — кивнула Люмин. — Забавно, как решила поиздеваться судьба. Гуй Чжун умерла во время войны, но переродилась спустя долгое время в теле смертной женщины, чьё имя сейчас знает каждый житель Ли Юэ. — Нин Гуан — реинкарнация Архонта Пыли? — Да, — Царица вскинула голову. — и учитывая их прошлые взаимоотношения не удивительно, что Моракс захотел просто быть рядом с ней в эпоху людей. Даже, если он не вмешивается в её жизнь. Есть ли ещё вопросы ко мне? Эти душащие вопросы! Без таких же душащих ответов, которых никто не мог дать! О да, их были тонны. Только с какого начать? Может, какая настоящая причина такого сильного желания уничтожить небесный порядок? Или попросить, чтобы она дала больше информации о Каэнри’ах? Столько вопросов и такой недостаток времени. — Конечно. Но я не уверена, что готова слышать ответы на многие из них. — Это правильный настрой. — Царица слегка прикрыла веки. — Не так важны сами ответы, как их поиск. Он может дать тебе больше, чем сам результат. — Так не пойдёт! — завопила Паймон. — Нам так говорил практически каждый Архонт. — Тогда это их единственная мысль, которой я тоже буду придерживаться. — Это нечестно. — феечка сложила руки на груди. — Нам ещё семь королевств откопать, а потом пройти, чтобы вы нам рассказали, что происходит? — Совсем не обязательно. — Царица поставила чашку с блюдцем на столик. — Порой, самое главное лежит у нас под носом и мы просто в упор не замечаем это.