Безжалостный мороз

Холод вокруг высчитывал кости. Чайльд сидел зарывшись в снегу, медленно выслеживая элементальные следы магов Бездны. Дело это настолько затянулось, что ему казалось — ничего уже вовсе не получится. Не сегодня. Снова придётся вернуться в Заполярный Дворец с проваленной миссией. Усталость начала давить на глаза. Он плотнее закутался в плащ с эмблемой Фатуи, подгибая ноги под себя. Невыносимо. Конечно же, как только Фатуи смогли засечь этих мерзких созданий, от магов и след простыл. И тем не менее какая-то иголочка беспокойства в самой глубине души покалывала Предвестника. Где они сейчас? Он знал все повадки магов Бездны наизусть. Знал каждое движение, каждые взмахи мерзких тонких ручек. И казалось, что совсем скоро он сам уже начнёт говорить на этом проклятом языке. В голову забрался образ Скирк из детства. Высокомерная, непокорная обстоятельствам. Чайльд помнил, что в те минуты, когда наставница надевала на себя маску обычной девушки (и подобное обозначение всегда звучало очень смешно), то рассказывала ему о своей молодости. Он не знал сколько ей на самом деле лет, но выглядела Скирк довольно молодо, поэтому подобные разговоры вводили в тупик ещё тогдашнего Аякса. Наставница говорила о путешествиях по Бездне в компании мужчины, который называл себя ученым и исследователем. Рассказывала, что именно он научил тогда ещё юную девочку держать рукоять ножа — очень крепко. А дальше было дело за ней. «Сталь никогда не сломается, так же, как и хорошие знания о мире» — передавала его слова Скирк. И он помнил, как блестели её глаза, с каким необычайным восторгом она рассказывала о моменте, когда впервые познала как легко могла отделяться кожа от мышц и сухожилий. Главное выбрать правильный наклон ножа и перед этим заточить лезвие. Если бы ему задали вопрос «опасна ли она» — Чайльд бы сказал «нет», но только при условии, что никто не переходил дорогу Скирк. Потому что она любила играть со своими жертвами. Наставница не убивала поголовно всех. Ей нравилось мучать своих жертв, медленно подкрадываться к ним, а затем истязать. Чего только стоило одному магу попасть в её немилость. Тарталья помнил все три «месяца», в которых присутствовала она. Помнил первые несколько дней дома, после Бездны. На второй день все деревенские начали шептаться о том, что он стал совершенно непредсказуем. Не стоило смотреть на него. Дышать в его сторону. Попадаться на глаза. Лёгкие обжигал мороз января. Обжигал желание кричать. Острый слух уловил неприятные звуки. И Чайльд был готов поклясться, что это заклинания магов. Ну наконец-то. Несколько аккуратных движений меж сосен и перед глазами открылся клочок земли посреди леса, где расположилось сразу шесть магов Бездны, летающих вокруг высокого костра. — Чего, Архонты побери, они вынюхивают? — спросил он сам себя. Тарталья прикусил клыком нижнюю губу, почти до боли. Он чувствовал, как хрустела плоть под зубами. Хотелось до крови. Действовать нужно было быстро. Сначала следовало устранить тех, что управляли крио и гидро стихиями, иначе тело Чайльда превратиться в кусок замороженного мяса. И при этом не использовать лишний раз силу Глаза Порчи. Ждать больше не было смысла. Иначе они снова ускользнут. Он выхватил лук. Стрела быстро зарядилась энергией воды. Чайльд оттолкнулся от земли, выпуская град стрел в воздухе. Приземлившись, обнажил клинки из чистого гидро элемента. Ритм боя был давно заучен наизусть — парирование, спринт, атака на щиты магов, а потом на них самих. И через пару минуты безжизненные тела магов Бездны упали на снег, медленно остывая. Остался один выживший. И Чайльд не планировал его убирать. Пока что. У лица мага застыл водяной клинок. — Что вам здесь надо? — прорычал Тарталья, царапая лезвием шею мага. — Говори немедленно. — А что если не скажу? — вопросил он, явно выдавая свою растерянность. Или страх. Тарталья не знал, могли ли эти мелкие твари бояться. Чайльд закатил глаза на эту якобы-угрозу. Он слишком привык к ним, будто он сам был их частью. Привык, что при его взгляде ничего хорошего не ждали. С четырнадцати лет Чайльд был наедине с собственными чудищами и он просто не умел быть тем, кто и был любезен с кем-то или знал пощады — потому что всегда, если это случалось, Скирк воспоминанием уже сидела у камина в своём доме и чистила любимый нож. Всё равно. Просто всё равно. Информация подождёт, а разыгравшаяся не на шутку жажда крови — нет. — Раз ты смог убить моих собратьев, то твои руки давно запятнаны кровью. — обрывисто прошептал маг. — Пусть так всегда и будет. Взмах клинком и маг схватился за горло. Тарталья не в себе. Он до сих пор чувствовал угрозу. Резкий замах, и лезвие прошлось прямо по его челюсти и губам. Он больше не сдерживался. Больше — нет. А затем изуродованная голова мерзкого чудовища покатилась по земле. Эта тварь не заслужила такой быстрой смерти. Тарталья сделал шаг назад, чтобы полюбоваться, чтобы посмотреть на это чудо искусства, которое он только что нарисовал кровью на снегу. Ему нравилась данная картина. Вот теперь эти твари выглядели так, как должны были. Уничтоженные. Захлебнувшиеся в собственной крови. Со спины раздались медленные хлопки. — Неплохо, Одиннадцатый Предвестник, весьма неплохо. Он чувствовал на себе его взгляд. Итэр рассматривал его с неким превосходством, но в то же время осторожностью, словно дорогущий экспонат. Это раздражало. И это настораживало. Между ними ничего нет. Нет этого клочка земли посреди леса. Нет всего вокруг. Нет звуков и цвета. Принц Бездны стоял напротив него, будто статуя, вглядываясь в лицо. И казалось, Тарталья делал то же самое. — Что я вижу — сам Принц Бездны решил почтить своим присутствием меня. — он поправил слегка съехавшую перчатку с руки. — А как же твоя игра в кошки-мышки? — Так хочешь сыграть, Аякс? Только ещё вопрос — кто из нас мелкая серая мышь. — Меня так давно никто не зовёт. — Чайльд тряхнул головой, откидывая рыжие пряди с лица. — Странно, — ответил Итэр, выгибая бровь. — мне докладывали, что моя ненаглядная сестрица не соблюдает данное правило. Хотя, для неё ты наверняка рад сделать исключение. Слова прилетели как выстрел. И от них Чайльду захотелось свернуть ему шею собственными руками. — Полагаю, сейчас ты стоишь передо мной не из-за Люмин. Или всё таки вспомнил, что у тебя есть сестра, которая обошла ради тебя весь континент? От её имени в голове будто бы случилось замыкание. Слишком не в том месте он о ней вспомнил. — Знаешь, было гениальным прийти к своей сестре, чтобы показать что ты жив, но ничего не рассказывать, говоря только: «Ещё рано, я не хочу тебя травмировать, обойди материк и снова найди меня». — передразнил в своей манере Чайльд. — Классный план. Он привязался к ней. Было ли это обыкновенной человеческой сущностью, которую он утратил уже давно? Когда двое постоянно видятся, общаются и устраивают спарринги. Простое ли это привыкание, после которого он продолжил думать о ней. Начал переживать в какой-то момент... И в когда простая жажда победы переросла в большее? Намного большее. — Не тебе меня упрекать. — изверг смешок Принц Бездны. Злой и хриплый. На грани истерики. — Ты — убийца моих слуг. Хоть я и сам виноват — выставил их как пушечное мясо, дабы привлечь кого-то из шавок Царицы. И я поражен, что выбор пал именно на тебя. Итэр вальяжно прошёлся туда-сюда. — Я здесь, чтобы сказать, что у Царицы есть двадцать четыре часа, за которые она может мне отдать Сердца Богов. Если откажет — Столица падет. Вместе со дворцом. Вместе со всеми жителями. Тарталья звонко рассмеялся. — Прибегаешь к шантажу вместо того, что бы выйти на честный бой. Я разочарован, принц. — Хочешь сыграть с силой Безды? — Итэр вскинул подбородок. Совсем как Люмин. — Хорошо, я покажу на что я способен. Лук молниеносно образовался в руках. Тарталья выпустил несколько стрел, заряженные гидро элементом, а потом перешёл на клинки. Как бы он долго не мучайся с луком раньше, как бы хорошо он им не овладел в конечном итоге, но с клинками привычнее. Удар. Удар. Удар. Странный меч Итэра вонзился в снег, но он тут же вырвал его. Он снова наступал. Он был вне себя от бешенства, а его врождённые кошачьи рефлексы усложняли задачу. Кулак Итэра неожиданно врезался в челюсть. Чайльду прилетало и раньше (в последнее время в основном от Люмин), но так — никогда. Так — ещё никогда... Он не желал мириться с этим. Это его жизнь, превращённая в вечный хаос. И в этой жизни Бездна встала костью поперёк горла, очень медленно ползущей вниз, прорезающей путь до желудка, пока он не начнёт харкать кровью. Чтобы выжить в этом хаосе, нужно играть по правилам того, кто за ним стоял. Этот урок Аякс усвоил ещё в детстве. И сейчас он больше никогда не позволит Итэру причинить боль Люмин. Единственному человеку, который будто отгонял всю эту тьму. — Ты — пустое место, Одиннадцатый Предвестник. Тебя всё равно что нет. Твоя единственная цель — пролить как можно больше крови в своё удовольствие, а потом умереть бессмысленной и мучительной смертью. И вокруг всё отмерло, будто кто-то отпустил натянутую пружину. Он в последний раз окинул взглядом Итэра и ринулся к нему. Параллельно в голове крупными хлопьями валил снег, превращая разум в один гигантский кусок льда. Что ему делать? Как защищать Дворец и Столицу, если слова Итэра — не пустые угрозы? Что вообще происходит? — Стоять. Время замерло. Остановилось. Сшило пространство вокруг небольшого клочка голой земли посреди леса, не оставляя пути к отходу. Из ниоткуда появился высокий светловолосый мужчина в странной одежде. Чёрная маска закрывала половину лица, выделяя ярко-голубые глаза. Он поймал руку Итэра магической удавкой, которая была будто создана из элемента Бездны. — Кто ты такой? — сквозь зубы прошипел Чайльд. — Дайнслейф. — ответил светловолосый, натягивая удавку. Его руку окружила синяя аура. — Не могу сказать, что рад обращаться к тебе, Одиннадцатый Предвестник, но к сожалению обстоятельства обязывают. В голове заиграли воспоминания о том, что Чайльд уже слышал об этом человеке. И слышал именно от Люмин. Итэр дернулся, разрушая удавку. Взмах руки и в воздухе возник портал, откуда хлынули хилличурлы и маги Бездны. — Не хочу нарушать твой душещипательный монолог, Дайнслейф, — Чайльд сделал акцент на его имени. — но у нас тут небольшие проблемки. — У меня. — прохрипел он. — Ты несись во дворец и сообщи своей госпоже о ситуации. Возьмите Путешественницу на оборону города. Царица послушает, если догадывается, почему я так сказал. В грудь заползло неприятное ощущение, напоминающее отчаяние и страх. Но только не за себя. За Люмин. — Не слишком ли для Люмин? — зашипел Чайльд, отбивая атаки нескольких хилличурлов, чьи разумы контролировались магом. — Ничего не спрашивай, а сделай как я говорю. — Дайнслейф рванул вперёд, когда Принц Бездны зашагал к порталу. — Иди во дворец, я сам прекрасно справлюсь. — Убегать от битвы не в моем стиле, знаешь ли. — Иди!