Безжалостный мороз

«И на исходе этого уничтожения мы встретим незапятнанный рассвет.»

Fool me once, fool me twice Are you death or paradise? (С) Billi Eilish „No time to die“

Закат. Солнце слишком быстро падало за горизонт, в объятия мягкой тьмы, готовой принять любого. Любого? Хотелось раствориться в этой черноте, чтобы не страдать от одиночества, пожирающего порывы застигнутого врасплох сердца. Её сердце. Осколки памяти и звезд, обращённые против хозяина. «На каждый твой слабый и неосознанный призыв из глубины я тянусь, но не могу достать.» Снег. Ледяной ветер сдувал снежинки с сугробов, поднимал в воздух и кружил, кружил, кружил… Белые хлопья били по лицу, но Люмин не чувствовала боли. Не чувствовала ничего. Что такое боль? Вокруг лишь сугробы, огромные и высокие, словно мистические руины чудовищ из сказок. Она шла вперёд, но снег не хрустел под ногами, будто Люмин и вовсе не существовало. Она не знала, куда направлялась и зачем, просто брела без цели, словно если она перестанет идти, то погибнет. Она искала что-то, а может быть, кого-то. Обернулась. Следов нет. Картина всё та же. Впереди, сзади, везде. «Ты не человек. Ты — Архонт.» Зимний лес. Всё слишком эфемерно, чтобы подчиняться привычным законам Тейвата. Золотистый свет, льющийся от… от неё? Смотрела на ладонь. Открытые раны источали тонкие лучи, жидкий мёд струился сквозь пальцы. Капли быстро скользили по коже, словно обжигая её, отмечая дорожками своё пламенное присутствие, а потом скатывались на белый снег. «А тот лёд холодный, замерзай, негодный...» Прикосновение. Горит. Расплавленным железом. Обернулась, но никого не увидела. Всё будто заторможенное. Вкус крови на ее губах — металлический, тошнотворно-сладкий и удушливый. Это вкус ее ночных кошмаров, в которых так много чернильной тьмы, в которой она слепнет, теряется, путается, как в самом изощренном лабиринте, придумать который не под силу человеческому разуму. «Как глубоко ты опустишься, Люмин?» Море. Она по пояс в воде, и холод пронизывал до костей. Ноги утопали, словно чьи-то невидимые руки пытались схватить её за лодыжки. Вода стремительно прибывала, грозя захлестнуть с головой. Люмин погрузилась в соленую воду, но, когда попыталась вынырнуть, поняла, что поверхность скована льдом. Стучала кулаками, чтобы пробить ледяную гладь. Не получалось. Воздух заканчивался. Выхода нет, ей оставалось только утонуть. И снова тьма. — Люмин? Воздух. Она стояла в кромешной черноте. Чувствовала себя маленькой, даже ничтожной перед огромной массой первородной тьмы. Люмин в ней — ничто, она растворит её и даже не заметит. Бессилие и тревога усиливались. Люмин не хотелось здесь быть, её сознание постепенно слабело. Она боялась смотреть вперёд, боялась ничего не увидеть, боялась увидеть ничто. Столкнуться с этой тёмной бесконечностью и осознать, что всё бессмысленно, ведь её проверяли. С какой же чудовищной силой они на самом деле вступили в борьбу? Краем глаза она заметила какое-то движение сбоку от себя. И кто или что же почтит её своим визитом? Люмин развернулась и у неё окончательно сперло дыхание. Кожа покрылась светом, липким и густым, закрывающим весь мир. Он разъедал, сдавливал сердце, заставляя отступать вглубь души, искать спасения. Шаг за шагом. Друг к другу… Аякс. Поразительно. Какая идеальная иллюзия — в нём, действительно, было идеально все. — Какая точная магия. — ошеломленно прошептала Люмин. Не дышала, потому что не понимала зачем. Синие радужки его зрачков ширились, пока на месте глаз не остались бездонные провалы. Люмин почудился в них безмолвный вопрос, но она не могла понять, о чем именно. — Для того чтобы разрушить иллюзию… — её сердце пронзила догадка. — Мне нужно убить свой главный страх. Он снова посмотрел на Люмин, и она задохнулась от увиденного. Тьма смотрела с самых глубин, которые Звёздный Архонт видела лишь однажды. И она дышала, слушала, шептала. Звала. Люмин готова была поклясться, что эта тьма — единственное, что было реальным. Она обладала мощной волей, быть может, даже более сильной, чем иллюзия. И это — тайный источник. Аякс платил душой, где поселились чудовища, которым нет названия, те, которым ещё только предстоит возникнуть. И сейчас, когда он, возможно, делил тьму с этим сознанием, что воздвигло иллюзию вокруг, Люмин было поистине страшно. Ведь на что он способен, сейчас… она… — Тебя. — эхом раздались голоса обоих. Она не могла. Если и глупая проверка, иллюзия, сможет ли она убить его? Нет. Конечно, нет. Их слишком долго сталкивали друг с другом. Даже если это не настоящий Чайльд… у неё рука не дрогнет. Но на кону спасение Тейвата и её жизнь. Мышцы задрожали, и противная, вязкая слабость разлилась по телу. Люмин была слаба до дрожи в руках и подгибающихся коленей. Слаба до презрения к себе самой. И страх. Люмин ненавидела это чувство. То, что создало подобное подобное испытание… оно провоцировало, насмехалось, дразнило — знало, что тот, кто будет видеть свою иллюзию не пойдёт на подобное. На столь опрометчивый шаг. И в голове зудел противный и злобно хихикающий голос: «это ты, ты, ты. Все ты. Все из-за тебя. Ты можешь закончить это. Можешь. Можешь. Можешь». Смотрели. Медлили. Иллюзия Чайльда замерла подобно статуям существ, что навсегда застыли в камне, оставаясь лишь украшением. Почудился сладковатый запах крови. Люмин продолжала смотреть в потемневшие глаза, в глубине которых что-то, не похожее ни на что во всех вселенных. В её руке материализовался меч, казавшийся теперь невероятно тяжелым. В его руках — клинки. Но ведь без него она… Нет. Не исключено, что Люмин действительно чокнулась, просто ещё не понимала этого. И не поймёт. Ведь все сумасшедшие утверждали, что они нормальны. Но любовь означала полностью отдаться своим чувствам, не имея никаких гарантий, в надежде на то, что она подарит спасение. Любовь — это вера. Сердце всегда было на шаг впереди ума. Потому что оно уже знало то, что разуму ещё только предстоит постичь. Душа сотряслась, прежде чем обрести вечный покой в бездонных водах мрака. — Я не могу… — пальцы разжались, выпуская рукоять клинка. — Я никогда этого не сделаю. Люмин осела на колени. Глупая иллюзия. Сейчас эта магия и прикончит её. О, как же она сейчас ненавидела себя за эту слабость! Ведь должна бы желать ему смерти, видению, чье существование противоречит всем законам мироздания! И не могла. Раздался лязг гидро-клинков. Иллюзия опустилась к Люмин, заглядывая в её лицо. Чайльд чуть сжал её подбородок, заставляя посмотреть на него. — Это правда ты, моя маленькая звездная богиня… — его голос отдавал хрипотцой. Сердце пропустило удар. Он — настоящий?! Суть испытания заключалась в том, чтобы они переубивали друг друга и не добрались до Селестии? Он наклонился вперёд и коснулся её губ. Сначала мягко, даже бережно, затем — всё сильнее. Люмин прижалась к нему, оплетая шею руками. Голова закружилась. Аякс гладил её по волосам, по тонким рукам. Люмин дрожала и плавилась под трепетными касаниями, отвечала пылко, почти что смело. Люмин отстранилась на секунду, всё ещё до конца не веря, что это он. Но чернота вокруг сжалась, раскололась над ними с оглушительным звуком и исчезла. Яркий дневной свет ударил в глаза. Селестия. Небесный остров. Место, которое описывалось в легендах и сказаниях. Обитель верховных богов, Первый Престол и Звездный дворец. Не смотря на то, что это было за место, Люмин понравился вид, который открылся: спокойные воды тоненьких ручьев, зеленые цветущие берега, высокие мосты и колонны из белого камня, терявшиеся в облаках, и ни единого признака того, что здесь могла быть черная и страшная Бездна. Сам замок играл переливами золотистого, красного и синего цветов. Как ни странно, даже эта помпезная громада была красивой. Люмин и Чайльд поднялись с земли. Оглядели рыцарей и солдатов. Их строи заметно поредели, многие не выдержали свои испытания иллюзиями. Паршиво. — Где Асмодей? — Люмин подошла к Царице. Неопределенность давила на нервы, по каплям выпивая терпение. Люмин выдохнула. Она хотела покончить хотя бы с Селестией. — Многие года она находится во сне. Как только мы пересечем Звездный дворец, она проснется. Сердце было не на месте; Люмин заранее приготовилась к худшему — её так научила жизнь. Суровые уроки для новоиспеченного Архонта Звездного Света. Предчувствие беды охватило с ног до головы, заставив горло пересохнуть. — Время полумер и милосердия давно прошло. — громко объявила Люмин. — Не щадить никого, будь то подверженные проклятию каэнрийцы или ваши товарищи, которые заразятся мутацией. Солдаты Фатуи никак не отреагировали. Для них беспощадность была обыденностью. А вот Рыцари Ордо Фавониус тревожно переглянулись между собой. Люмин стала жестче. Может быть, ей придется поплатиться. Может быть, теперь она навеки проклянет себя. Но кто поплатится за то, что Селестия сотворила с Тейватом? Кто ответит за изломанные судьбы владельцев Глаз Бога? Кто оправдает распространение проклятья на тех людей Каэнри’ах, что были невиновны? Кто воздаст за них? — Будь осторожна. — сказала Царица. — Меня не так-то просто убить. — произнесла Люмин, пожимая плечами. — У Асмодей не выйдет, поверь мне. А теперь вперед. Царица смерила её тяжелым взглядом. Где-то позади неё скривились Чайльд и Коломбина, но ничего не сказали. — Не так быстро. Люмин повернусь к вратам. Итэр. Она словно увидела его в первый раз. Принц Бездны, палач Рейдоттир, Итэр… Брат, которого Люмин любила всю свою жизнь, человек, который когда-то был идеалом в её голове. Люмин не могла насмотреться на него в свете небес, на его светлые волосы, спадающие по плечам и заплетенные в косу до самого пояса. В золотых глазах лишь её отражение. Жертва в венце тёмного пламени, живая тень его греха. Люмин не была похожа на него, нет, все были не правы, он был в сотни раз красивее и величественнее. В нем чувствовалась сила, статность и могущество. — Ты здесь. — Итэр обратился к ней весьма холодно, с некой ноткой брезгливости. — Архонты, только не это. — Люмин закатила глаза. — Только не этот твой банальный монолог с невероятным изложением злобного плана, демонстрацией сил Бездны, того, как я не вписываюсь и вообще должна быть на твоей стороне. Мы уже это проходили. Или хочешь сказать что-нибудь новенькое? Ей бы подтолкнуть его к краю пропасти, сказать ему злые и жестокие слова, обвинить и этим добить. Это было бы сейчас просто. Люмин знала, что сказать и как сказать, как ранить, ломая его волю сейчас, как вывернуть наизнанку душу, сжигая ее ослепительным светом, и развеять пепел, чтобы даже воспоминания не осталось. — Я собираюсь унич... — Серьёзно, Итэр, можешь не утруждаться. Принц Бездны нахмурился ещё сильнее. — Сдавайся. — Я никогда не сдаюсь. — Даже когда очевидно, что тебя ждет поражение? — Я иду до конца, каким бы он ни был. Раздался звонкий, пробирающий до костей смех. — Ах, довольно этой болтовни, она мне наскучила. Сердце Люмин застыло. За стражем Итэра предстал молотильщик руин, на ладони которого сидела женщина из видения в Снежной. Ее глаза сверкали двумя лазурными звездами, а кожа поражала белизной. За её спиной находились орды мерзких собакоподобных существ. Демонический авангард Бедствия. Они — творение Цитринитас, которое она классифицировала как «Альфисол». — Ты… — у Люмин сперло дыхание. Женщина развела руки и тени вокруг неё пустились в пляс, подобные хищным зверям с их убийственной грацией. — Мать ночи. — её голос лился патокой, завораживающий, прекрасный, опасный в своей силе. — Мать миллиарда существ. Рейндоттир скользнула по Люмин равнодушным взглядом, а потом посмотрела на её спутников. В глазах зажегся огонек. — Прекрасная Царица. — Рейндоттир спустилась и сделала несколько шагов вперед, казалось, что она не шла, а плыла, так плавны были ее движения, полные изящества. — Ах, твое сердце такое же холодное как и льды, которыми ты управляешь. Но стоило чуть согреть его и всё… — оно уничтожено. Золото улыбнулась. — А ты… — взгляд Рейндоттир метнулся к Чайльду. — Ребенок Бездны. Ох, как тебя гнетет это знание, как иссушает, мучает ночами, не отпускает днем. — она говорила так сладко, каждое её слово обволакивало, подобно мёду, оседало сладостью на языке. Плавность движений, идеальная красота без единого изъяна завораживали. Голубые глаза мерцали, манили, гипнотизировали. — Страх, изматывающие кошмары. Скверна в душе, которая, как тебе кажется, уродует и истощает её. И как ты отчаянно хватаешься за своё «лекарство»… Зачем тебе оно? Тебя спасла тьма, а света рядом не было. — Довольно. — отмерла Царица. Люмин затрясла головой, ей казалось, что ее одурманили, опоили, перед глазами все расплывалось, и мысли ворочались с трудом. Злой голос Крио Архонта встряхнул, стал глотком свежего воздуха, прояснил голову. — Ты очень нетерпелива, богиня холодна. Золото взмахнула рукой и разрезала пространство рядом с собой. Из этой чёрной бреши, будто плывя, появился гигантская гончая. Нет, не обычная гончая… Прибывший из наполненного мраком мира вожак чёрных волков, способный призывать различных тварей со скрытыми когтями. Они разрывали пространство и создавали проход для вожака. Волчьему вожаку не было дано имя, поскольку он был случайным творением. Именно поэтому он был одержим захватом миров, которые ему не принадлежат. Он намерен завоевать себе имя. — Что ж, Архонт Звездного Света, наконец-то мы встретились. — Золото встряхнула руками, отчего перстни на пальцах зазвенели, ударяясь друг об друга. В неестественно легком голосе играла сталь. Голубые глаза Рейндоттир потемнели, становясь насыщенно синими. — Ты довольно мила, Люмин, но ничего не понимаешь в устройстве Тейвата. Бездна была построена феями и богами. Твой брат отказался от титула путешествующей по мирам звезды, узнав обо всём, предпочитая, чтобы я вписала его в поток информации Ирминсуля. В руках материализовался меч. Люмин хотелось убить каждого, кто встанет на пути, словно это как-то поможет облегчить душевную боль. — Ты… это всё ты… Рука стража руин опустилась и Итэр сошел за землю. Несколько широких шагов и он оказался в паре метров от Люмин. — Разве я не просил не стоять у нас на пути? — холодно спросил он. У Люмин не нашлось ответа. — Вперёд. — скомандовал Принц Бездны. Перед глазами помутилось. Раздался чей-то страшный визг, а вслед за звуком разрываемой плоти металлический запах крови заполонил пространство. С резким звуком рвалась солдатская форма под острыми когтями. Мир рушился в очередной раз, бил по голове тяжелыми обломками, заставляя реальность вокруг искажаться и уплывать куда-то, уступая место самым чудовищным ночным кошмарам. Слышались отрывистые команды, Люмин различала голос Царицы, которая отдавала приказы. В воздухе стоял запах гари до того тошнотворный, что Люмин едва не вырвало. Сгусток скверны грохнул и разорвался совсем рядом, Люмин осыпало землей, она закашлялась, раздались выстрелы, рядом с ней упал солдат, потом еще один. Движение за спиной. Звездный Архонт вскинула свободную от клинка руку, посылая вокруг лучи, выжигая монстров, уничтожая. Она куда-то побежала, отдавала сухие приказы, переступала через тела, била в ответ и пыталась укрыть своих людей, к сожалению, не всегда успешно. Но в этом не было ничего нового. Она не могла спасти всех. Нужно было убить Рейндоттир и добраться до Асмодей быстрее Бездны. Тогда сражение закончится. — Люмин! — услышала она крик Чайльда и, оборачиваясь, уже знала, что увидит. Звездный Архонт едва успела развернуться, чтобы отразить атаку Итэра. — Нападаешь со спины, братец? — сквозь зубы проговорила она. Ей хотелось его ранить, разбить в кровь красивые губы, причинить боль, стереть с его лица это надменное выражение. Удар. Ещё один. И ещё. Звенела сталь, когда клинки близнецов соприкасались друг с другом. С каждым таким перезвоном сердце Люмин трескалось, ломалось, стиралось в пыль; хотелось кричать, срывая голос, от бессилия и злости, что рвалась наружу, которой было так легко захлебнуться. Кислая горечь собиралась вязкой слюной на языке, голова кружилась, и воздуха мучительно не хватало. — Ты оставил меня! — вырвалось у неё, когда она парировала очередную порцию ударов. — Ты, Архонты побери, оставил меня! Люмин была быстрой и стремительной, она провела серию последовательных ударов, атакуя противника, Итэр, конечно же, парировал. На его лице отображалась ленивая насмешливость. Его движения были изящны и тщательно выверены. От ожесточенной схватки по спине лился пот, волосы спутались, влажные пряди липли к шее. Свет разгорался под кожей, царапаясь, скалясь, требуя права вырваться наружу и обрушиться всей своей мощью на голову надменного Принца Бездны, сжечь его дотла, чтобы только пепел остался, который унесет ветром. Итэр сделал новый выпад. Люмин парировала его удар, провела обманный маневр и пошла в контратаку. — Я предлагал тебе быть на моей стороне. — меч Принца Бездны прочертил широкую дугу, заставив Звездного Архонта отступить. — Ты отказалась. Когда научишься принимать последствия? Люмин упустила выгодный момент, и Итэр вновь перешел в наступление. У неё болели ноги, и оборона становилась все более вялой. Все удары Принца были настолько точными, что невольно вызывали восхищение. — Хотя бы у одного из нас сохранился здравый смысл. — Не могу не порадоваться, ведь ты, сестрица, явно потеряла рассудок. Карие глаза Итэра торжествующе вспыхнули. Не дав Люмин раскрыть рта, он резко поменял тему. — Странно, что Царица не дала ещё один приказ уничтожить тебя твоему «возлюбленному». Он бы наверняка повиновался, всё таки такая верная шавка. Люмин перекосило. — Заткнись! — рявкнул она, ударяя плашмя по мечу брата. — Не хотел бы оказаться в твоей шкуре, о прекрасный Звездный Архонт. Люмин пропустила энергию света сквозь клинок и ударила ещё раз. Раздался скрип стали. Итэр еле успел перейти в оборону. Вспышка света в месте пересечения мечей заставила обоих отпрыгнуть назад. Несколько секунд они зло смотрели друг на друга, тяжело дыша. За спиной Итэра появилась Коломбина. Будто из воздуха. Её бледные руки цепко обхватили его тело, заставив оцепенеть. — На этом достаточно, Принц. Сладкий шепот раздался над его ухом. Взгляд у Итэра был совсем больной, он скалился злобно, насмешливо, но прежнего огня в этом оскале не было, лишь слабая маска, попытка продержаться еще немного, попытка быть сильным там, где силы уже не осталось. Глаза начали закрываться, в них тлел огонь, присыпанный пеплом, в зрачках его смертельная тоска, горькое одиночество, упрек: «ты тоже оставила меня». В глазах крик о помощи: «помоги мне»! Но его тело окончательно расслабилось. Коломбина подмигнула, а затем пошатнулась, обхватывая хрупкие плечи руками. — Давненько не использовала магию фей из-за этого отвратительного проклятья. Пусть недолго побудет забвении. Губы Люмин еле дрогнули: — Спасибо… Затем она рванула с места. До Звездного дворца оставалось метров пятнадцать, как Люмин споткнулась об безжизненное тело, в котором она сразу же узнала Алину — девушку из магов цицинов, с которой они разговаривали в дороге через Большой Коридор. Её грудная клетка была разорвана, но ни внутренностей, ни кишок Звездный Архонт не увидела. Скорее всего, их унесла одна из гончих. С лица Алины лоскутами свисала кожа, и краснели впадины вырванных кусков мяса. Казалось, она сейчас вопила от ужаса, только никто не слышал её криков. Увиденное заставило ещё быстрее прежнего бежать к стеклянным ступеням Звездного дворца. Как только ноги коснулись лестницы, стало тихо для места сражения. За одно мгновение вместо криков и лязга оружия мир погрузился в звенящую тишину. Каждый подумал, что он оглох. Лишился не только слуха, но и рассудка. Так как объяснить увиденное не мог никто. Стоило только появиться ей. Воплощению верховности небес. — Хранительница Небесного Порядка. Казалось, Асмодей была удивлена, увидев перед собой Люмин. Несколько секунд она смотрела на неё, не двигаясь. — Путешественница из другого мира. — наконец-то раздался её голос. — Нарушительница моего порядка. Никто из Фатуи или рыцарей не шелохнулся. Члены Бездны также стояли замерев. Все выжидали. Казалось, будто вся война сосредоточилась в этом моменте. Рукоять меча была сжата в опущенной руке. Люмин не подняла лезвие. Не направила на Асмодей, готовясь к схватке. Звездный Архонт просто стояла, ожидая. — Слов от нашего рода небесного никто из земнородных недостоин. — Она не земнородная. — осадила её Царица. — Так же, как и я. — Царица, конечно же. Кто бы ещё устроил весь этот фарс. Сзади послышался звонкий смех. — И не одна она. Люмин обернулась. Венти. Но как он здесь оказался? Она не видела, чтобы он пошёл с ними. — Ну, на вашей Селестии ничего не изменилось. — он разжал руку и из неё выпало яблоко со следами от зубов. — Такие же горькие фрукты. Как ты продолжаешь жить здесь без сидра? Асмодей выглядела озадаченной. Она наклонила голову и просто разглядывала всех несколько секунд, прежде чем поднять руку. Люмин смотрела, как губы Хранительницы шевельнулись в ухмылке. — Не стоит ухмыляться. — зазвенел голос Коломбины. — Когда-то люди были беспомощны перед драконами, но как итог этого — все драконы ими же и были истреблены. Люди позабыли стрекот цикад, ведь им больше не приходилось прятаться от хищников. Однако сейчас они вновь подобны цикадам, которые находятся во власти богов… Как же скоро они вновь смогут стать свободными? Третья Предвестница вышла к Люмин. Кожа Коломбины слегка засияла лазурным свечением. — В Тейвате столько мелодий. Песнь перерождения людей, что возрождаются раз за разом. Песнь лжи посланников Селестии, что плетут сладкую ложь для человечества. Песнь скорби волков, что горюют об утрате хозяйки. Песнь сожаления фей, что вздыхают над своей судьбой. Тогда какую же песню пели в своих звёздных дворцах твои сестры, Луна? — Фея, пытающаяся отодвинуть свое проклятие. Мило… — скептически сказала Асмодей. Затем перевела взгляд на Люмин. — Что ж, ты снова хочешь битвы? Хорошо, но на этот раз сделай так, чтобы я попотела. — Ты вдоволь попотеешь, когда я живьем спущу с тебя шкуру и лишу зрения. — прошипела Люмин. — Мне нравится подобный азарт. Хранительница подняла руку и воздух рассекли гигантские потоки магии. Жалобные, испуганные крики и стоны окружающих смешались со звоном в ушах, образуя пугающую симфонию смерти. Золото ринулась к Асмодей, надеясь быстрее добраться до неё, но Царица преградила ей путь. Люмин можно было ненадолго оставить с Асмодей один на один. У Царицы сейчас были свои счеты. — Не торопись, дорогая Рейн. Выживание среди монстров сформировало стрессоустойчивость, принятие собственного положения и, конечно же, отсутствие какого-либо страха. Чувство безысходности давным-давно покинуло замороженное навеки сердце и оставило за собой лишь опустошенность. Боялась ли Аня? Нет. Конечно, нет. Она поклялась отомстить за тех, кто умер несправедливо. — А ты попрежнему любишь поиграть. — в глазах Рейндоттир искрился маниакальный свет. Аня призвала второй клинок и дерзко ухмыльнулась, взмахнув мечами и медленно обходя вместе с Рейндоттир по кругу. Обеими руками она владела одинаково отлично. — Итак? — Аня приподняла бровь. И напала первой. Звенела сталь и магия, в эйфории от сражения кружилась голова. Царица всегда выигрывала за счет скорости и ловкости, никогда не скупясь на подлые приемы, за что ее не раз ругал первый Крио Архонт далеко в прошлом. Но ей было плевать. Она выросла в дворцовых стенах, там нельзя было быть честной, иначе можно было остаться ни с чем. Крио элемент льнул к Императрице, голубые вспышки льда играли на стали клинков. Удар, удар, удар. Звон стали заглушал другие звуки, кровь колотилась. В какой-то момент Рейндоттир объединилась со своими порождениями скверны, и они стали теснить Царицу. Аня извернулась немыслимым образом, потоки скверны Цитринитас почти коснулись ее, в последний момент Царица ушла в сторону, едва не напоровшись на клыки одной из гончей. Царица и Рейндоттир на секунду замерли друг напротив друга. Аня чувствовала, как по спине и вискам струится пот, грудь высоко вздымалась, и пересохли губы. Но в глазах горел отчаянный огонь. Губы Золото раздвинула медленная улыбка, её глаза сверкнули. Царица чувствовала её азарт. — Один на один. — на губах Ледяной Императрицы змеилась холодная улыбка. — Без твоих гончих. — Тогда без поблажек, маленькая Аня. — А я всё думала, когда же наконец-то закончится эта разминка. Она демонстративно откинула один из мечей. Рейндоттир насмешливо фыркнула. Шаг. Еще шаг. Они кружили напротив друг друга, словно два хищника, намереваясь разорвать друг другу глотки. Серия стремительных ударов. Разошлись. Снова схлестнулись в поединке. Сталь пела в руках Царицы, Крио магия окутала клинок, сила кружила вокруг, наполняя её настоящим могуществом. Рейндоттир призвала скверну, она тянулись к ней, подобно змеям, что пытались погасить сияние небес. Золото нападала, уворачивалась и почти подставлялась под клинок. Ноги ее скользили по земле, не раз и не два Цитринитас оказывалась почти под ударом, но в последний момент уходила от стали. Но всё же ошиблась. Клинок Царицы прошел сквозь живот Рейндоттир. — Что же. — Золото дергано, поверхностно вздохнула, закашлялась, будто воздух насытился ядом и убивал ее с каждым вдохом. — Неплохо. Царица прокрутила сталь и резко вытащила её. — Сладких снов, дрянь. Золото ухмыльнулась. — Празднуешь свою победу, хоть я ещё и жива… Царица почувствовала резкий укол в плече и чуть не застонала от боли. Рейндоттир выпустила тонкие струи скверны, которые молниеносно расползлись на шею и ключицу. — Глупо. — прошептала Золото. А затем… Все её воспоминания пронеслись перед глазами. Дворцовый переворот, смерть предыдущего Крио Архонта. Известие о смерти Ирмина. Катаклизм и рождение сына. Отправление в Каэнри’ах, убийство тысяч людей… Всё самое скрываемое. Видения прекратились такие резко, как и начались. Губы Рейндоттир искривились в усмешке. — Мальчик, родившийся на стыке трех миров… Смех Золото сотряс мир. Потоками скверны она взвила в воздух. Аня знала, что Рейндоттир умирала, но прежде… она уничтожит всё, что Царица так кропотливо пыталась спасти. Это было бы так глупо — самой подставиться. Но Царица давно уже научилась принимать последствия своих решений. — Черное Солнце никогда не падало за горизонт. — голос источал чистый яд, чистое безумие. Он звучал будто гром, так далеко и так близко. — Оно затаилось под плотной пеленой облаков, которую напустила рожденная в небесном роду. Всё это время по Тейвату ходил мальчик, что родился на стыке трех миров — людей, фей и богов. Он видит в своих снах ночное небо, освещённое тремя лунами, крылатую колесницу, что припарковалась к Звёздному дворцу. Тело Рейндоттир начало медленно превращаться в пыль. Она направила свой взор на Кэйю. — У погибели твоей, Царица, один глаз голубой, а другой серебряный, словно у тебя. Взгляни же, мальчик, в глаза своей матери, что когда-то полюбила нашего короля. Взгляните же все на грехи ваших святых Архонтов. Её прах пустился по ветру. А затем воцарился настоящий хаос… Царица двигалась инстинктивно. Создала ледяной купол. Послышался звук от столкновения сил Асмодей с поверхностью щита, похожий на взрыв. В ушах зазвенело. Её трясло, она словно не чувствовала ничего, не видела, не слышала. Выдохнула. Ещё секунда и они оба были бы мертвы. Снова атака. Атака. Атака. Почва под ногами тряслась. Царица продолжала держать оборону, создавая череду огромных ледяных куполов. Фактически закрывая собой Кэйю. — Это правда?! — выпалил он рьяно. Аня нахмурилась и продолжила молчать. Не самое время для вопросов. — Не трогай их! — закричала Люмин, налетая с мечом на Хранительницу со спины. Асмодей отвлеклась и направила в неё потоки магии. Люмин просчиталась, не успев вовремя заблокировать атаку, и повалилась на землю. Песок забил нос, рот и глаза, царапая веки, пробрался за воротник, покалывая кожу. Она дышала им, а мелкие крупицы раздирали лёгкие, подобно металлической щётке. В ее глазах была только кровь. Она тряхнула головой, пытаясь прояснить зрение. Люмин показалось, что её сердце перестало биться. Она не закричала, но ощутила, как хрип застрял в горле, будто животное в смертельной агонии. Она умирала. Нет. Нет. Нет. Нет. Только не сейчас… Пожалуйста… Сколько нужно претерпеть? Кровавая жатва не заканчивалась, а люди отсеивались подобно плевелам. Фигура Асмодей нависла над ней. — Нет! — послышался голос Паймон, а затем последовала череда ярких вспышек. На месте привычной феечки возникла высокая девушка, лишь отдаленно напоминающая Паймон. Её тело обволакивало серебристое сияние. Белые волосы струились лунным светом по плечам, обрамляя лицо и шею. Глаза сияли двумя ночными небосводами, а кожа поражала белизной. И от этой фигуры чувствовалась божественная величественность. — Я не позволю! — крикнула она, закрывая своим телом Люмин. У Звездного Архонта закрывались глаза. Пересиливая себя, она смотрела на корону Фанета, что венчала голову Паймон. — Паймон? — Скучала, Асмодей? Дни моего добровольного изгнания закончились, я добралась сюда и теперь же могу вспомнить всё. Ты хранишь небесный порядок и властвуешь над Тейватом, но Плетения Судьбы не принадлежат тебе! Только я переплетаю судьбы и соединяю мечты, также как звёзды соединяются в созвездия! — Ты слишком долго находилась в той жалкой форме и слишком слаба, чтобы противостоять мне. Люмин не могла позволить умереть ещё и Паймон. Но травма крутила сознанием и реальностью, мешая их в причудливый коктейль. Люмин снова виделись гавань и море в родном мире. Обжигающий кожу холодный ветер. А потом неприглядный мрак и сырость бездновских расщелин. Странные костлявые лапы, тянувшиеся к её сердцу, намеревавшиеся его вырвать. Нет. Она не позволит. Пожалуйста… Я должна стать самой яркой звездой, которую только видел этот мир… — Ты права. — кивнула Паймон, смотря в лицо Асмодей. — Но я достаточно сильна, чтобы достаточно потянуть время. — Что? Когда Люмин все же удалось открыть глаза, сквозь пелену слез прорвался яркий свет. В мозг словно воткнули и прокрутили шило. Потоки силы открутили её, точно в кокон. Сила запульсировала в венах. Она в мгновение исчезла и оказалась за спиной Асмодей. — Когда ты контролируешь свет, ты контролируешь то, что видят все существа. Из Люмин хлынул свет, от всей кожи, лица, рук, она будто сама превратилась в звезду, которая поглощала тьму. Лучи удлинялись, простираясь на многие километры, превращая её в центр впечатляющего зрелища. Тело воспарило в небесах, за спиной что-то дрогнуло. Крылья. Её крылья. — И ещё кое-что: не стоит недооценивать людей. — произнесла Люмин, занося меч. Сталь вонзилась в правый бок Асмодей, пропуская энергию света. Хранительница изумленно выпучила глаза, словно это происходило не с ней. Люмин забыла про боль и страх. Она ринулась к Асмодей и разрубила ей руку. Она попытался достать ее другой рукой, но Люмин увернулась, нанеся удар и по той руке. Хранительница скрючилась от боли. Люмин сделала глубокий вдох, пропуская элемент света через меч для последнего удара, и обезглавила Асмодей. Мир замер. Идеальная тишина. Она тряхнула головой, откидывая прилипшие к лицу пряди волос. Оглядела всех вокруг. — Хранительница Небесного Порядка мертва! Солдаты радостно закричали. Кто-то обнимался, кто-то плакал. Они пережили это. Люмин прикрыла глаза, погружаясь в настойчивый шёпот облаков и ветра. Мягкие полосы обвивали её, захватывая в плен разум и тело. Останься. Останься с нами, королева королев. Под нашей толщей, раздели с нами силу самих небес. Останься, останься, останься. Её век свершений только начинался, поэтому жажда к большему заполняла сердце. Люмин хотела раствориться в свете, стать его кожей и сознанием. Частью чего-то вечного. Чтобы не умирать день за днём в своей жизни, в своём мире. Как солнце, каждую ночь тонущее за горизонтом и восстающее против ночной пелены по неизменным законам бытия. ​Хранительница умерла, а Творец всё ещё не вернулся, но мир не будет сожжён вновь, ибо твоё истинное предназначение — занять «Божественный» Трон. Соедини миллион мыслей в одну и миллион планов в один, так человек и станет царём царей и божеством богов. Люмин дотронулась до силы внутри и соединила её с небесами. От одной только мысли бесконечная вспышка света воспылала. Сознание менялось, открывая новые горизонты, от которых захватывало дух, словно насыщая мир новыми красками, о которых она раньше не подозревала. Кристально чистые пруды на небесном острове заискрились, а затем начали вскипать. Несмотря на дневное время суток, свет, который исторгался из всего тела Люмин был в миллионы раз ярче, белые искрящиеся лучи превращались в золото рассветного солнца. Вот оно. Её истинное могущество. Её истинная власть, которую она посмела возжелать. Небеса откликнулись на её зов. Теперь Люмин хозяйка всего. Ощущения внедрялись в душу и меняли её. Это делало Люмин больше, шире, могущественнее. Пустота в голове ошеломляла, Звёздный Архонт действовала без раздумий, подняла руки… и резко свела их. Гром пронесся над головой, ослепляя огненной вспышкой всех вокруг. Небо на мгновение осветилось тысячью солнц. Сейчас природа словно менялась, исторгая неукротимую энергию из недр, и Люмин чувствовала, как пространство искажалось, пытаясь не расползтись от столь дерзкого вмешательства. Её сила. Хрупкий, эфемерный, граничащий с безмятежностью хаос. Не окрашенный в какой-либо цвет, без знамени и правил. Лишь природа, проявление Творца. В голове стало тихо. И только одна мысль — она должна уничтожить всех демонических созданий Бездны. Она двинулась с молниеносной скоростью. Хищные крики раздались со всех сторон, наверное, они эти твари всё это время клубились рядом с ней, планируя напасть и отомстить за создательницу. Давайте. Смерти хватит на всех. Архонт Звезд убивала чудовищ, чувствуя, как их крик пронзал душу не хуже копья. Она слышалось в них что-то человеческое, и от этого каждая вспышка давалась странным образом всё труднее. — Люмин! — услышала она будто сквозь пелену. Аякс. Он находился совсем близко. Пульс резко подскочил, Люмин словно опустилась на дно, но почему вокруг было так светло? Что происходило? Она обернулась. Вокруг неё стояли солдаты кто с изумленными, кто с испуганными лицами. Несмотря на уверенность, Люмин задрожала словно от холода. Она создала сферу света вокруг себя и Чайльда, не подпуская никого близко. — Тс-с-с, это я. — успокаивающе сказал он. Будто пытаясь приручить дикого зверя. — Всё хорошо. — Я должна убить всех созданий Бездны. — серьезно ответила Звездный Архонт. — Должна уничтожить… всех демонических зверей… — Их больше нет. Глаза Люмин расширились. Они не могли просто так исчезнуть, если хоть один остался, то впоследствии повторится снова, оно заберет её силу, её власть. Хотелось избавиться от скверны полностью, поставить точку, забыть про это. Люмин должна была стать завершающим звеном. — Демонические чудовища… я должна… я должна… я должна… — губы Люмин едва шевелились. — Я должна убить… — Они все исчезли, когда умерла Рейндоттир. Звёздный Архонт подняла взгляд: лицо Аякса исказилось в недоумении, но ей было все равно, только смерть демонических зверей была важна сейчас. Она истерически рассмеялась. По телу прошли судороги. — Вот как? Ты врешь мне. Ты был там. — Звёздный Архонт с вызовом посмотрела на Аякса. — Они сделали тебя одним из них. Дыхание остановилось, даже бешеный стук сердца не отзывался в ушах. Сила рванула гигантским потоком. Люмин отбросило в воздух от Аякса, а потом они оба упали. Внутри неё начал нарастать ком, бешеная пульсация усиливалась, скапливая всё больше сил, а Люмин стояла на четвереньках, больше не в силах поднять голову. Энергия проходила через неё, совершенно не жалея тела. Внезапно по телу прошла череда мурашек, а слезы хлынули из глаз и картина мира подёрнулась пеленой. Осознание вклинилось в голову железным колом и заставило сердце пропустить удар. От такой силы её разум помутнел. Она обезумела. Люмин всё это время убивала невинных людей, которые пришли вместе с ними… Эйфория от использования силы спала и свет моментально исчез. Люмин бездыханным телом упала на Чайльда, но жизнь всё ещё теплилась в ней. Картина перед глазами понемногу обретала четкость, но сил встать на ноги не было. Вся земля вокруг была покрыта кровью. Под светом небес эти брызги превращались в подобие витража. — Аякс… — горло охрипло. Люмин не узнавала собственный голос. Нет, не голос — скрежет, режущий по ушам. Её словно выпотрошили. На мгновение она потянулась к свету, как и всегда делала, но в руках возник лишь маленький лучик. Сейчас все резко стало по-другому. Люмин прочувствовала рану внутри себя, брешь в том месте, где было что-то целое и правильное. Она не была сломлена. Она была пуста. Люмин сжала в кулаках рубашку Аякса. Ёе ладони — в крови, липкой и теплой, она оставляла на коже медленно подсыхающую корочку, от которой зуд распространяется по всему телу. Запахи металла и магии вклинивались в ноздри. — Помогите. — выдохнула она сквозь слезы. Аякс еле протянул руку, положил ладонь на щёку Люмин, провёл большим пальцем под глазом. На коже остался влажный кровавый след. Затем рука обмякла. Кожа медленно становилась холодной. Она всхлипнула. Шмыгнула носом. Что за урок такой? Что за ненормальная шутка? Когда Рейндоттир игралась с силой в сердце созидания, наградой ей и её народу послужило проклятие. Значит, это было наказание Люмин? Смерть близкого человека от собственных рук? Это было слишком. Люмин охватила ненависть, боль, печаль. Сила понемногу возвращалась и она чувствовала, что может сжечь весь мир дотла. Царица с Коломбиной уже бежали к ней, Венти плелся позади, их силуэты подсвечивались божественным светом небес. Коломбина хромала. Аня была практически полностью покрыта кровью из ран, нанесенных армией Бездны. Увидев Аякса, все резко остановились. — Он ещё дышит. — прошептала Люмин. — Возвращайтесь назад, верните его. Я должна уничтожить это место. Слёзы хлынули из глаз, и картинка перед ней подёрнулась пеленой. Двое солдат подняли Аякса, но в последний момент Люмин со всей силой сжала его руку. В конце концов, это их час. Момент истины и мести, игра тени и света. — Не смей умирать. — она знала, что он слышал. Призрачная надежда заставила сердце пропустить удар. — Ты — мой. Со всей своей злостью и ненавистью, отныне ты принадлежишь мне. Целиком и полностью, с того момента на Утёсе Звездолова и до скончания веков. Когда последний человек преодолел врата и они закрылись, жалость к самой себе затопила Люмин как река, которой открыли дамбу. Она заплакала. Что, Архонты побери, она наделала? Поможет ли кто-нибудь? Больше нет. За тьму платили сердцем. А за свет Люмин заплатила душой. И вот уже свет обернулся мягким покрывалом, и вот уже тьма стала верной спутницей, лукавой подругой. В ней есть все: смех и мимолетные улыбки, озорные взгляды и легкие прикосновения. И откровения, и забота, и нежность. Она встала, удерживая в руке клинок. Ноги ели держали. Подошла к Итэру, с которого медленно сходили чары забвения Коломбины. — Ч-что… что.. ты делаешь… Люмин нахмурилась, смахивая слезы с щек легким движением руки. — Пора закончить этот спектакль. Она схватила рукоять меча, закричала, пока сила затапливала её, сжигала, поглощала изнутри. Люмин стала живой звездой. Возгоранием. Новыми звёздами, рожденными, чтобы сотрясать воздух и пожирать землю. Мир задрожал, расщепился, съежился. А затем исчез. Небесный остров с неимоверной скоростью понёсся вниз, разрушаясь.