Безжалостный мороз

Король Каэнри’ах никогда не склонял голову перед Архонтами. Это было первое правило, появившееся после коронации Кэйи. Равенство людей и богов. Вещь, о которой мечтал Тейват тысячелетиями. Ещё одна вещь, появившаяся после коронации — частые визиты в другие королевства Тейвата. Усилия по восстановлению постепенно перешли от призывов «двигаться дальше» к увековечиванию памяти павших, а жизнь превратилась в череду бесконечных поездок и переговоров. В этом Кэйе помогали умение держать себя и неплохие знания в политике, он всегда спокойно и внимательно выслушивал генералов и советников, не перебивал, только потом высказывал свое мнение. Последнее слово, однако, оставлял за собой. За подобную военную выправку стоило благодарить службу в Ордо Фавониус. На этот раз целью их была Снежная. Делегацию Каэнри’ах проводили в тронный зал Заполярного Дворца, дверь за ними закрылась. Кэйя в мгновение помрачнел. Ему на мгновение показалось, что в этом холодном месте стало душно. Каждый шаг. Каждый вздох. Ступай осторожно. — Госпожа Крио Архонт. Кэйя лишь кивнул в знак приветствия. Она ответила тем же и метнула надменный взгляд в сторону его сопровождающих. Ни один мускул не дрогнул на лицах людей. Одна лишь почтительность, вежливость, желание услужить. Что же, новоиспеченный король никогда не позволял своим людям выказывать неуважение к Архонтам. — Как себя чувствует его Величество после дороги? Кэйя прищурился, глядя на поднимающуюся с трона Царицу. Её глаза были цвета расплавленного серебра и от столкновения с ними у короля участилось сердцебиение. Между ними было значительное расстояние, дававшее Кэйе возможность дышать чуть свободнее. Ему казалось, что и Крио Архонту тоже. Забавно. — Благодарю, всё прошло более чем отлично. За спинами делегации послышался шум отворяющихся дверей, и все моментально повернулись. В тронный зал зашла она… Архонт Звёздного Света. Второе солнце Тейвата. За все шесть месяцев, которые Кэйя не видел её, лицо Люмин приобрело более резкие черты. Оно стало устрашающе красивым. Ныне резкие аристократичные черты застыли в жестоком непреклонном выражении. И этот взгляд… холодный, практически одичавший. Смертоносность в ней была ощутима. Люмин по прежнему оставалась низкого роста, но создавалось впечатление, словно она возвышалась над всеми, смотря невидящим взглядом с ледяной жестокостью. В тот момент Кэйе показалось, что она с легкостью может перерезать каждому в этом зале горло, глядя в глаза. Затем отступить назад, заботясь только о том, чтобы она не запачкала кровью свои ботинки. Кэйя слышал, как кто-то шептал ей молитвы. Небывалое дело для нации без бога, знаете ли. Многие считали это унижением. Но только не перед ней. — Прошу прощение за опоздание, — бросила она. — переговоры с мудрецами из Академии Сумеру затянулись. Люмин являлась Первой Предвестницей Фатуи, но не могла принадлежать кому-то, кроме самой себя. Она не принадлежала Снежной, не принадлежала Царице. Её благословение действовало на тех, кто был достоин. И она была готова биться за тех, кто верен. Подобные мысли отпечаталась в сознании всех правителей, подобно молитве, что читали в соборах. Люмин научила всех действовать вместе, ради интересов наций и материка. Ради народа, что нуждался в мудрых и сильных Архонтах или правящих верхушках. И не было в ней ничего от девушки-путешественницы, которую Кэйя когда-то повстречал в Мондштате. Сейчас перед ним стояла женщина, убившая Хранительницу Небесного Порядка. Та, что разбила навсегда оковы небес, обрушила Первый Престол и Звёздный Дворец, убила бесчисленное количество демонических созданий скверны. Люмин уважали, боялись, но в то же время шли за помощью и утешением. И увидит ли кто-нибудь снова её прежнюю мягкость? Кэйя усмехнулся. Его смертная душа точно этого не застанет. Теперь он не думал, что Люмин могла быть той, кого он когда-либо знал.

***

Снова выматывающий ужас ее снов. Очередной кошмар, которые стали посещать Люмин с ещё более завидной регулярностью, чем раньше. То ей снилась смерть ее друзей, то разрушенный Мондштат с полыхающим вместе с прихожанами храм Барбатоса. Во снах она постоянно слышала залпы орудий, треск огня и крики боли. В них не было спасения. Там была удушающая тьма, готовая поглотить. Её личная тьма, которую Звездный Архонт не смогла побороть. Невыносимая, ненавистная беспомощность. Люмин открыта глаза. Села на кровати, понимая, что уже не уснет сегодня. Побоится. В очередной раз. Она оглядела свою комнату. Ничего не изменилось. Всё то же шелковое постельное бельё. Графин с водой на прикроватной тумбе, большое зеркало над резным столиком, где стояла недоеденная красная икра в изысканной посуде. Люмин глубоко вздохнула, проводя ладонью по лицу, натянула сапоги и осторожно выскользнула из комнаты, а затем из Заполярного Дворца. Столица была погружена в ночную тишину. Кое-где в горах уже выпал снег. Сапоги её стучали по мостовой, шуршал подол платья, но не было никого, кто обратил бы на это внимание. Люмин вышла к небольшой площади и замерла перед белой церквушкой. Это были те самые стены, где после битвы под Столицей написали имена погибших. Красная краска до сих пор не стерлась до конца. Ведомая каким-то предчувствием, Люмин поднялась по ступеням. Дверь, на удивление, оказалась не заперта. Внутри было холодно. Лунный свет лился сквозь цветные витражи, а центральная фреска изображала Царицу с символом Крио элемента в ладонях. Белоснежные волосы Архонта были красиво раскиданы по плечам, голову венчала корона. На фреске отсутствовали падающие тени, моделировка объёмов была упрощена до максимума, но всё же объём присутствовал с помощью белильных или цветных пробелов. Звёздный Архонт сделала пару шагов, подошва сапогов стукнула по полированному камню, было очень тихо. Люмин с интересом разглядывала стены, украшеные искусной резьбой, как вдруг заметила ещё одну фреску, изображавшую… её саму. В белых одеждах, расшитых золотом, и с рук ее лился ослепительный свет. На алтаре лежали цветы и стояли догорающие свечи. Было почти жутко. Это место называли святым. Люмин чуть истерически не рассмеялась. Что превращало эту церковь в святое место? Слова священника? Молитвы людей, произносимые под это крышей? Образы Звёздного и Крио Архонтов на фресках были тихими и безопасными. Всего лишь иллюзия силы. Истинная бы напугала людей. А они вдвоем были далеко не праведницами. Люмин поджала губы, ещё некоторое время разглядывая убранство храма. Отметила, что о нем заботились с большим вниманием. Потом вышла на улицу и направилась за городские стены. Несколько дней назад листья окончательно облетели с деревьев, устлав холодную землю шуршащим ковром, почернели, пропитанные стылой сыростью поздней осени. Деревья тянули свои темные, голые, тонкие ветви к бесконечному северному небу. Кусты теперь являли собой несуразные, кособокие фигуры, а цветы давно пожухли. Впрочем, кое-где еще попадались тусклые пятна последних цветов, напоминая о том, как скоротечна жизнь, своим цветением нарушая законы царства холода и смерти. Впрочем, последнее Люмин не грозило. Звездный Архонт продолжила идти дальше по каменной дорожке. Она хорошо запомнила долгожданное лето в Снежной, когда после вечных холодов наконец-то пришла жара. Снежанам это казалось чудом, несмотря на свержение Селестии. Тем же летом и состоялась коронация Кэйи. Новоиспеченный король Каэнри’ах прекрасно справлялся со своими обязанностями. А что по назначению Люмин… Она заняла место Первой Предвестницы Фатуи и за несколько месяцев привыкла к ещё одному титулу. Кивать придворным, останавливаясь поболтать, на ходу подписывать бумаги и чувствовать, как голова шла кругом. Но это хоть как-то отвлекало от душевных ран, что нанесла война. К ней шли за советом, за добрым словом, за тем, чтобы выразить свою благодарность. И это было хуже всего. Люди благодарили, хотели коснуться, хотели помочь. Они — ей. Хотя помогать должна была только Звёздный Архонт. И каждый раз Люмин стискивала зубы и продолжала работать. От того, что она будет заниматься самокопанием, людям не станет легче, Тейват не восстановится от последствий падения небесного острова, а близкие не вернутся к жизни. И каждый раз снова куда-то шла, что-то решала, координировала, отдавала приказы, помогала, утешала, говорила, рассказывала, пыталась хоть как-то облегчить чужую, если уж не физическую, то душевную боль. Люмин недолго бродила среди дорожек в поисках нужной могилы. Наконец, присев у одной, она увидела знакомое имя на надгробии. Прошло больше шести месяцев, но всё равно странно было на это смотреть. Даты начала и конца. Для него конец уже наступил, для Люмин же — новое начало. — Аякс… У нее щипало глаза, но слез не было. Рука скользнула по шее и нащупала кулон. Желтая звездочка была совсем теплая. Прикосновение к кулону, как ни странно, успокоило ее. Слышал ли он неё? Быть может, видел с другой стороны? Любил ли по-прежнему, увидев, кем она стала? И всё же… и всё же Аякс принял Люмин такой, какая есть, и разделил этот путь с ней. Спасение Тейвата во многом — его заслуга. Даже в большей чем её. Люмин встала. Первые снежинки закружились в воздухе. — Знаю, я давно не приходила… — прошептала она. — Вся эта работа… порой мне кажется, что с ней совершенно забываю, кто я. Но в моём сердце всегда останется место для тебя. Я сохраню тебя в своей памяти. Ты много сделал. Для меня и для Тейвата. Я не позволю забыть твою жертву. Все так боялись смерти, но она всегда была вокруг. В любом момент времени. Каждый день кто-то умирал, постоянно, но никто не замечал этого. Предпочитали не думать. Избегали кладбищ, потому что они напоминали о неминуемом. — Ты не можешь постоянно приходить сюда. — вышла из тьмы деревьев Царица. Её прекрасное без единого изъяна лицо выглядело ожесточённым. А убранные за спину руки и расправленные плечи придавали виду Императрицы ещё большей величественности. — Была бы у Ирмина могила, ты приходила бы каждый день на протяжении всех этих лет. — заключила Люмин со свойственным тому сожалением. Вот что сделала любовь. Оставила страдания и слезы. — Я потеряла в той битве себя. Хочу оставить хоть намек на девочку из моря звезд, что всё ещё верит в искренность и любовь. — Ты глупа, раз веришь в детские мечты. — парировала Царица, не удержав себя от колкости. — Стоит жить сегодняшним днем и принимать себя любой. Люмин ещё долю секунд смотрела на неё, прежде чем произнесла: — Тогда имей властолюбивую женщину, Анна... — ни одна эмоция на лице не дрогнула, но голос был хриплым, а душа разорвана. — Подобную себе. — Тебе нужен отдых. Люмин не понимала, зачем эти слова, она ведь не устала. Мундир Аякса на ней, и этого она тоже не понимала, ей ведь было не холодно. — Это Тейват. Здесь не бывает слишком мало проблем. Я не могу ничего не делать, зная, что все последствия разрушений ещё не ликвидированы. Аня коснулась живота Люмин. — Достаточно. — отрезала она в своей царствующей манере, так что Звёздный Архонт лишь отмахнулась, не успевая ответить. — Не ради себя, а ради неё. Будь Чайльд здесь, он бы тебя из дома не выпускал. Стало смешно до истерики, на глазах выступили слезы. Люмин была беременна его наследником. Её ребёнком. Их ребёнком. Этот факт выяснился через пару дней после битвы на Селестии. Когда Звездный Архонт подумала об этом, её желудок скрутило, горло сжалось. Люмин замерла и уставилась на свой живот. Даже под свободным платьем можно было заметить выпуклость. Это было похоже на чудо, на какое-то таинство, которое завораживало, что-то настолько интимное, что хотелось говорить только шепотом. Девочка. У них будет девочка. Когда Люмин узнала, это потрясло её до глубины души. Эта новость сделала беременность максимально реальной. Новое положение казалось чем-то чуждым, непонятным, но в глубине души Люмин знала, что справится. Она помогала людям в Снежной, водилась с Тевкром, и это хорошее подспорье, но иметь своего ребенка — большая ответственность. В скором будущем на неё будет смотреть маленькое создание, и Люмин впервые услышит от него… мама. В такие моменты сквозь леденящие страхи и тревоги, тяжёлые размышления и мрачные мысли пробивалась одна — тёплая и живая, словно стебель свежего цветка. — Надеюсь, у неё будет не твой характер. — сказала Царица в своей «ласковой» манере. — Хотя хрен редьки не слаще. Она смотрела на Люмин долгим, задумчивым взглядом. Звездному Архонту никогда не нравилось, когда ее пристально разглядывали, но сейчас было все равно, она слишком устала от вины и ответственности, что легли на ее плечи. — Пойдем. — Я еще немного здесь побуду. Царица кивнула. Развернулась и бесшумно побрела по дорожке. — Больше так не делай. — процедила Люмин ей в след, не оборачиваясь. — Как? — мирно спросила Аня. Не приходи. Не прикасайся. Не сочувствуй. Не смей вести себя так, словно бы происходящее нормально! — Я любила его… — вновь заговорила Люмин, и её тело затряслось, словно его раздирали на мелкие частицы и тут же торопливо сшивали снова. — В тот момент, когда небеса откликнулись на мой зов… Мне нравилась… власть. Когда никто не мог до меня достучаться… он пытался помочь мне… — Я знаю. — сказала Царица. — Он любил тебя больше всего на свете. Пусть боги истока сопроводят его на лучших берегах. Но Аякс не верил в богов истока. Не верил в вознесение на небеса. Он верил в свои умения. А во что теперь верю я? Люмин не знала. Она верила в Снежную, в весь Тейват, в то, что у неё есть шанс стать частью чего-то лучшего, чем она сама. Но, возможно, она этого не заслуживала. Звездный Архонт спрятала лицо в ладони и сухо всхлипнула. Дышать выходило с трудом, надрывно. В такие моменты невозможно было быть уверенной, что завтра как ни в чем не бывало Люмин продолжит жить. Всё чувствовалось бессмысленным. Лживые мысли о том, что она справлялась и строила новую жизнь, что не желала вернуть старую себя, ведь та видела в этом мире то, ради чего стоило сражаться — это не залечишь ни словами поддержки, ни временем, которое, кажется, делало только хуже. В тот день умерло всё. Его звонкий смех. Его забота к ней. Его открытая нараспашку душа. Бери — не хочу, он доверял ей. Люмин обещала… обещала это запомнить. Его доброту к ней. Его заботу. Он истинный для неё. Все смерти так часто прокручивались перед глазами Люмин, что ей казалось: в конце концов боль от них утихнет. Или ее разум решит, что этого не было. Но она продолжала ощущать эту боль так же остро, как и в первый раз. Рана, которая никогда не заживет. «Вина выжившего» — подумала она. Такое ничтожное описание. Которое не отражало даже малейшей доли агонии в ее душе. В Люмин ломалось всё. И ей не больно от этой изломанности, будто бы это лишь подчеркнулось и сделалось осязаемым. В ней ничего не осталось… Лишь воспоминания о нём. А человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нём. Она сделала смелый шаг вперёд. Словно мотылёк летел на свет, от которого потом сгорит. — «Всё, что происходит между нами — одна огромная ошибка. Ты же понимаешь?» Теперь они стояли так близко, что Люмин была вынуждена слегка запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — «Да. — согласилась она. — Но люди так любят ошибаться. Снова и снова.» Люмин провела ладонью по лицу, смахивая слезы. Однажды в её жизни произошла ошибка, подарившая самые счастливые моменты её жизни. Архонт Света подняла голову вверх и столкнулась с холодным молчанием звезд. Прекрасных, ярких и равнодушных.