Мария боится.
- Лаурита, а что вы делаете, когда вам хорошо? В плане, вы говорили как-то про временную эйфорию…- врач с особым любопытством расспрашивает пациентку. Они встретились ровно через неделю, в четверг, в восемь утра. Лаурита, ещё сонная и не агрессивная, сейчас пытается собрать все свои мысли в кучу. -Не знаю, я человек спонтанный…, могу купить дорогую и ненужную хуйню, к примеру…, ну, на автобусах кататься люблю, точнее на неизвестных маршрутах. Мне кажется, это интересно, адреналин такой, знаете. – девушка вдруг с таким восторгом стала рассказывать об этом, и Мария, заметив это, довольно приподняла уголок губ. Да, её несползающая с лица улыбка - это теперь обычное явление. Лаурита все продолжала рассказывать о своих странных увлечениях, активно жестикулируя, и на пару секунд рукав её белого свитера на левой руке закасался. Мария увидела то, что никак не подходит той девушке, которая сейчас с детским восторгом что-то страстно рассказывает. Свежие четыре царапины. Ухмылка исчезла. Она действительно хотела помочь этой девчонке, но сейчас ей стало стыдно за то, что она допустила такую огромную ошибку. Не для всех подходит такая резкая и прямая форма терапии, она должна была это предвидеть! Мария тут же перебивает пациентку и резко задает вопрос, не давая Лаурите и опомниться. - У вас есть любимый человек? – сообразив, насколько странным мог показаться вопрос, врач сразу же добавляет, - или родной? Может быть подруга или родственник. Вам нужен человек, который сможет вывести вас на яркие эмоции. Когда вам плохо, он заставит вас пойти вместе с ним, пусть это будет какое-то важное дело или же просто бессмысленная прогулка. Главное, что вы отвлечетесь, и уже будете думать не о своих тревожных мыслях, а о том, какой этот человек идиот, что заставил вас, бедную и грустную, выйти на улицу. – с долей шутки в голосе, объяснила Мария. Снова задело. Лаурита, услышав очередной личный вопрос от врача, не подала виду, что вопрос для неё весьма триггерный . Она не хотела смотреть в глаза Марии, боялась, что снова расплачется. Лаурита одинока. Ей сложно налаживать отношения с людьми. Все её отношения – всего лишь мимолётная связь. Она не доверяет никому. Не доверяет даже себе. Поэтому у неё с раннего детства присутствует хроническое чувство одиночества и недоверие к окружающим. Она всячески пытается уходить от таких вопросов и ситуаций. И всегда уходит. - Извините,…у меня нет…никого, - переосиливает себя и, уже сквозь наворачивающиеся слезы, проговаривает девушка, всеми силами пытаясь скрыть дрожь в голосе. Она не сводит глаз с окна, не желая показывать свои эмоции снова. Она закрылась. - Я все поняла, Лаурита. Сеанс окончен, встретимся через неделю, а сейчас можете идти, - максимально холодно, насколько это вообще возможно, проговорила врач. Карпова поднялась со стула, все ее движения были очень неуклюжи, ей было некомфортно. Выходя из кабинета и закрывая дверь, она мельком увидела грустный и сожалеющий взгляд Марии, направленный девушки в след. Лаурита еще больше возненавидела себя, Марию, и в целом это здание. Не было еще ни одного раза, когда девушка выходила отсюда как минимум в спокойствии, не говоря уже о позитивных эмоциях. Карпова возвращается домой, и её посещает единственная хорошая мысль, что сегодня она хотя бы не сбежала. – Достижение, блять, похлопаем!***
Мария - профессионал своего дела, но её методы очень жестоки. Она умеет управлять эмоциями людей, давить на больные темы, дабы понять, что на самом деле волнует человека. Мария боится. Мария впервые в жизни так сильно боится за своего пациента, за Лауриту. Она анализировала её на протяжении трёх сеансов, которые второй давались ужасно сложно. Профессионал не имеет право допускать ошибок в работе с травмированными людьми. Их психика сравнима с обычной зубочисткой – чуть не туда пошел, не то сказал? Ты проиграл и в тебя уже летит предмет, попавшийся больному под руки. Одно дело, когда травму может получить доктор, но совершенно другое, когда пациент выплескивает свою агрессию сам на себя. Этого и боялась Мария. Она не могла забыть те глубокие царапины на руке Карповой. Зубочистка уже надломана. Еще пару неверных движений, и зубочистка сломается полностью.