Энтропия

      Каждый день промедления — это риск не отыскать Джейка живым.       Итана допрашивали двое суток, лишив удобств и благ. Директору пришлось пойти на крайние меры. Преувеличенно. Я бы не сказала, что уж вот как пошатнулось ментальное здоровье подозреваемого без любимых чипсов. Не первый год Сопротивление живет в стесненных условиях.       Мы живучие. Умеем приспосабливаться к любой внешней среде. Дело времени. Я перестала заморачиваться, что подается на стол; не впадаю в уныние, когда нет возможности послушать музыку или посмотреть фильм, лежа на удобном диване. Как-то наши предки обходились без современной техники.       Директор всё продумал. Моей задачей было внедриться в террористическую организацию и постараться завоевать их доверие. Тем же я занималась в Щ.И.Т.е. Не привыкать стелиться перед начальством.       Рожденная подчиняться.       При правильном подходе и Мэй вызволю из плена, и засекреченную информацию достану. Чтобы выжить среди акул, нужно самой стать акулой. Мелкая рыбешка может казаться внушительной и страшной, но это самообман. Иллюзия. Трюки однажды всё равно раскрываются.       Не было необходимости предупреждать, насколько мне придется там несладко. Видела в кино. Знаю, что делают с теми, кто идет против. Лучше не подвергаться программе зомбирования. Я хочу оставаться в своем уме, контролировать мысли и тело.       Но как привыкнуть отнимать чужие жизни? Приходить с заданий, смотреть на себя в зеркало и не чувствовать ничего? Потом спокойно ложиться спать, не пробуждаясь постоянно от кошмаров.       Одни считают, что убийцами рождаются. Другие придерживаются мнения, что ими становятся. Оба суждения верны. Просто не все углубляются в историю. Детали. Обывателей волнует справедливый приговор суда. Это полиция разбирается в причине и следствии.       Серийники так же некогда были детьми, могли подвергаться насилию со стороны сверстников или родителей. Перенесенные травмы, разумеется, не дают им права мстить тем, кто не в ответе за пережитый ад.       На склонность к насилию влияют разные факторы: травмы мозга, врожденные дефекты, психические заболевания и расстройства личности, сформированные в детстве. Они не просили такой жизни: быть грушей для битья, объектом травли, удовлетворения извращенных сексуальных желаний.       Как судить больного человека? Заложника своего собственного разума.       В чем обвинять калеку без ноги, если он не способен ходить? Родную конечность не пришить. А незрячего в слепоте? Психические заболевания принимают за капризы, попытку привлечь к себе внимание. Депрессия? Перестань грустить и думать о самоубийстве. Эффективная терапия.       Со мной давно не всё в порядке. Боюсь заговорить и нарваться на осуждение вместо предложения оказать помощь или получить обычную человеческую поддержку. Многие тоже замалчивают, оставаясь наедине с болезнью. Запертыми внутри, можно кричать сколько угодно, никто не услышит.       Убийцам нет оправдания, но они заслуживают правильного подхода. Лечения. В отдельных — особо тяжелых случаях — находиться в благоприятной среде, где ими занимались бы компетентные доктора. В тюрьмах, бывает, обходятся с заключенными куда гуманнее.       Система не работает. Некому вырвать сорняк до его разрастания. Люди остаются поломанными куклами, всеми брошенными. Немудрено, что они идут по кривой дорожке.       В своих же мыслях я звучу защитницей маньяков и психопатов.       Главное, к чему они стремятся, — обрести власть, в любом ее проявлении. Это желание почувствовать свою значимость. Попытка избавиться от своей боли, причиняя ее более слабым.       В уравнении знак больше на имени Железного человека. Его ходы просчитаны на тысячу шагов вперед. По уровню интеллекта Фитц не уступает ему.       Даже если бы их целью было спасение мира, идея привела бы к катастрофическим последствиям: Экстремис, Альтрон, подписание Заковианского договора, А.И.Д.А., Фреймворк. О комиксах молчу. Принадлежность персонажа — не константа. Каждая реальность в комиксах — канон для той или иной Земли.       На индивидуальных занятиях директор много беседовал со мной, прорабатывал травмы, выяснял о прошлом, докапывался до того, что может послужить триггером и помешать продвигаться к выполнению миссии.       Он узнал о моей семье, о бойфренде, их отношении ко мне. Подтолкнул проанализировать всё, но расстаться с прошлым длиной в целую жизнь это не помогало. Фронт работы был не на несколько сеансов.       Ни сообщения, ни звонки так и не поступали. Джейк не выходил на связь. Не на такой же длительный срок он ушел в «режим радиомолчания».       Пайпер увеличила нагрузки на тренировках. Сразу было заметно, кто с ней занимался. Часы напролет мы проводили на матах, отрабатывая приемы. В тире стреляла по мишеням, уже указательный палец не слушался, спуская курок. Нытье и жалость к себе были запрещены. Я не допускала мысли о возвращении домой, о своей уютной спальне, о друзьях, учебе. Ничего, что вывело бы меня из строя.       Эта Земля стала моим новым домом, и о безопасности базы я должна была думать. Моими друзьями стали не однокурсники и приятели-единомышленники по интернет-перепискам, а агенты Щ.И.Т.а.       Здесь учат терпению, ведь спешка не приводит к положительному результату. Импульсивность мешает мыслить ясно. Нужно подчинить эмоции себе, уметь контролировать чувства. Фитц не использует огнестрел. В руке привычнее держать скальпель.       В том тоннеле мы оба были друг перед другом безоружны. Но Доктор не боялся. Ни тени страха. Блеф что-то выдает: в лицевых мышцах, жестах, речи. Он был спокоен. Уравновешен.       Великое дело святых — порицать других. Судить, косо смотреть, плеваться.       Монстры ужасны, они отвратительны, уродливы. И, что хуже всего, самоуверенность непогрешимым давит на черепную коробку, заставляя думать, что зло их не коснется. Они никогда не совершат противоправные действия, не убьют ради выживания или спасения родного человека.       Эгоизм героям не знаком. Сказки для идеалистов.       Капитан Америка принял решение рискнуть миллиардами, чтобы спасти робота-андроида. И это не единичный случай. Совсем не самонадеянно. Стив всемогущий. Шансы на успех — всегда пятьдесят на пятьдесят. Но Роджерс не отступал. Слепая вера или банальная удача.       А нет, погодите, чьими силами удавалось спасать мир?       Чтобы выжить в Гидре, нужно мыслить, как они, понимать их мотивы: видеть мир глазами монстров, распределять отведенные роли каждому небесполезному человеку, расставлять их на шахматной доске и достичь выигрышной партии.       Гениальные психопаты обладают своим поразительным шармом. То, что люди с высоким интеллектом безумны, не является стереотипом. Они там, где власть. Верхушка кишит ими, иначе бы они не добились своих статусов. В их понятии достаточно не бывает. Если хватит денег, они стремятся встать на ступень выше. Почувствовать сильнее свое превосходство над имбецилами.       Логика примитивных очевидная. Порой там и логика отсутствует, ими руководят сплошные инстинкты. Вероятно, я была под сильным впечатлением «дуэли» Шерлока и Мориарти. Такое изящество, тонкая работа. Мастерство.       Сила привлекает. Могущество. Тьма. Искушение. Как запретный плод. Когда подобные Старку и Фитцу разрушили вокруг себя ограничения, трусливые прячутся, возводя по кирпичикам стены.       Смысл жизни благочестивых — нести в мир добро, поучать других, навязывать свои идеалы. Они белые и пушистые. Идеальные, пока не окажутся перед выбором. Кто согласится пожертвовать самыми дорогими людьми ради благополучия незнакомцев?       Мы погрязли в хаосе. Нет порядка, законы не действуют. Богатые избегают наказания, банды бесчинствуют. Уровень преступности возрастает. Никакие Мстители не смогли бы это предотвратить. Над всем нужен контроль. И Старк был не худшим вариантом, если бы не превратился в безумца.       Среди чернухи не увидеть света, не коснуться его теплых лучей. Мы не скачем по радуге на пони. В моем мире большинство людей выживает на низких зарплатах. Конкуренция огромная. Жадные предприниматели с чиновниками тратят деньги на золотые унитазы, а рабы на них вкалывают за гроши.       Друзья улыбаются в лицо, за спиной завидуют, мечтая выставить подножку. Даже крепкая связь распадается. Родные из-за деления имущества ссорятся, и в шаге от любви наступает ненависть. Фраза: «Злейший враг — лучший друг» не выдумана. Враги не предают. Иначе бы в первую очередь полиция не подозревала в деле об убийстве родных и друзей.       Нужно бояться не только врагов, но и тех, кто нас окружает.       Зло всегда рядом.

***

      Я была физически истощена, измождена тренировками, но разум оставался ясен. Спать удавалось лучше благодаря дневной активности. Злость, что порой накапливалась, выплескивалась на боксерской груше. Иногда я представляла на ее месте Итана.       Всем нужен объект ненависти. Это дает дополнительный стимул, желание вставать по утрам. Я не представляла расправу над ним. Смертью за смерть — замкнутый порочный круг. Уход врага из жизни не принесет упокоения.       Итан не раскололся. Но кто-то сливал данные. Перед отправкой на задание я посоветовала директору проверить всех на базе.       История была отыграна до автоматизма. Вероятные развилки отработаны и выучены наизусть. Если теория Дика верна, то каждое измененное нами действие создает альтернативную реальность. Во всём есть закономерность.       В этой вселенной Дейзи мертва, Уорд остался в живых. Фитц не оправился после симуляции и стал Доктором. Куча изменений, которые привели к порабощению мира.       Моя история была убедительна: с пулей в плече прошла километры, без еды и воды. От усталость завалилась в нескольких километрах от башни. Район оживлен. Мое присутствие заметили сразу. У первого встречного гражданского сработал условный рефлекс, и он бросился звонить.       Подкрепление не заставило себя ждать. Через пять минут агенты Гидры окружили меня. С улыбкой попросила промочить горло. Это последнее, что мне удалось сказать перед сильным ударом в затылок…       — С пробуждением.       Хирургический светильник ослепляет. Тянусь прикрыть глаза, но чувствую, что не могу пошевелить руками. Они зафиксированы чем-то. Ремнями? Ноги тоже неподвижны. Приподнимаюсь посмотреть, что происходит. Чья-то ладонь опускается мне на лоб, укладывая обратно.       Белые стены, белый потолок, пахнет фенолом. Светло и стерильно. По левую сторону расположен стол с инструментами, совмещенный со стеллажом, заставленным пробирками. Это операционная. По правую сторону, за которой находится дверь, висит полупрозрачная занавеска, чтобы посетители не мешали в процессе чего?       Снова пробую поднять голову. Обнаруживаю нечто неприятное — отсутствие одежды. От груди до бедер прикрыта стерильной тканью.       Доктор снимает нитриловые перчатки и выбрасывает в миску с испачканными кровью инструментами. Сквозь боль поворачиваю шею. Это сон? Рана забинтована.       — Твой первый боевой шрам?       Отодвигает светильник. Даже не посчитал нужным одеть медицинский халат для проведения операций. Сидит в брюках и рубашке с закатанными до локтей рукавами. Без галстука. Верхние пуговицы расстегнуты. Раз, два. Зачем считала?       Зачем он спрашивает о ранах, если я лежу голая? Неужели не провел предварительный осмотр? Что было до пробуждения от наркоза?       Комната кружится. Я слишком устала. Охрипшим голосом прошу воды.       Зная, что в таком состоянии мне никуда не убежать, Фитц расстегивает ремни. Еле сажусь, мотаясь на трясущихся руках, как пьяная. Он отходит к столику налить воды. Не ведись. Прозрачная жидкость переливается из графина в стакан. Сглатываю. Умираю, хочу пить.       Здоровой рукой придерживая ткань на груди, принимаю стакан с прохладной водой. Плечо простреливает насквозь. Ай! Наркоз проходит, и боль пульсирующими волнами нарастает. Как бы не стошнило, хотя желудок пустой.       Крупными глотками, без остановки выпиваю всё. Фитц дистанционно стоит чересчур близко, почти соприкасаясь с моими коленями.       — Теперь рассказывай.       — На меня совершил нападение агент Щ.И.Т.а.       — Неужели? — деланно удивляется Фитц. Для пущего театрального эффекта не охнул и ладонь к сердцу не приложил. — Что этому предшествовало?       — Мы подозревали друг друга в шпионаже.       Слова даются с запинками. Актриса из меня бездарная, но злость к Итану не фальшивая. Откладываю стакан. Руки слабеют, не держат то, чем я прикрываюсь. Хочется лечь и проспать минимум неделю.       — На базу напали. Вы сами всё знаете, были там.       — Да, я помню тебя, — и подходит на запредельно близкое расстояние, отчего мне приходится ютиться на узкой койке, подбирая под себя ноги. Ежусь от его оценивающего взгляда. Проверяет, нормально ли перенесла операцию? Пуля в плечо не смертельна.       Окажись у меня пистолет…       Я бы не выстрелила. Рискованно убивать главаря Гидры в стенах башни. Меня тут же схватят. Быстрая смерть стала бы подарком.       Если они изображают таких добрячков на публику, неудивительно, что им доверяют. Не устоять перед обаянием двух гениальных изобретателей. Оба сумели собрать машину времени, чтобы спасти мир. Оба погибли героями. А здесь…       — Предполагаемый враг не убил тебя.       — Он сбежал.       — Докладывать начальству о том, что его раскусили? — расхаживает Фитц вокруг стола с заведенными за спину руками. Осанка прямая, подбородок держит вверх. Неуклюжий заика Лео Фитц прошел весь ад и покинул его с темной личностью — нацистским выродком Доктором Леопольдом Фитцем.       Я разбирала его биографию по кусочкам, складывая полную картину. Любопытный попался персонаж. Даже интереснее Тони. Для меня они — лучшее, что случилось в КВМ.       Понимаю, что пялюсь на него уже довольно долго, когда наши взгляды сталкиваются. Небесно-голубые, такие кристально чистые глаза. Зло обрело привлекательную форму.       Отвечаю на предположение судорожным:       — Да.       Спина оголена, и ниже пояса всё напоказ. Где моя одежда? Ткани не хватает обернуться целиком. Замираю, чувствуя, что Фитц опирается на стол, медленно наклоняется ко мне сзади и заискивающим тоном шепчет:       — Тебе разрешено остаться до завтра, потом можешь вернуться к мятежникам.       Кровь стынет в жилах. Не в силах что-либо ответить, безвольно киваю.       Рано выбираться на свободу.       — Фитц, группа захвата только что… — бесцеремонно вошедший в операционную живой Грант Уорд застывает с нелепым выражением лица. Он жмурит глаза, встряхивает головой, будто отгоняя непрошеные мысли, и после этого возобновляет доклад: — Старк созывает собрание.       Что не так? Обычное явление в обители Доктора — кромсать людей.       — Когда?       — Через полчаса.       Уорд бросает напоследок непонятный взгляд на меня и уходит. Чем он был озадачен?       Никакую опасность для них не представляю, поэтому глава Гидры позволяет уйти. С целым миром справились, куда соваться девчонке из параллельной реальности, для которой вся жизнь была устроена и расписана на годы вперед.       — Твои фото с отпечатками прогнали по базам. Стандартная процедура. Как Щ И.Т.у без ресурсов удалось стереть все данные о тебе? Никаких сведений. Ты будто не существуешь в этом мире.       Отгадка прозвучала в самом предположении.       Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Женская мудрость, подходящая не для всех. С моим никак не забытым Васей метод подействовал бы. Но Фитц... Хорошо, не придется скрывать брезгливость при близком контакте с ним. Он вполне себе симпатичный.       Нет. Красивый.       Меня заносит.       Начальный этап завершен — сценарий прогнан до финального the end. Я нахожусь в башне. Злодей попался на крючок. Пора запускать в ход свои способности к импровизации. Директор не был поставлен в известность, что я не обладаю нужными навыками соблазна. Инстинкты должны подсказать.       Секс — мужская слабость. Не сомневаюсь, оба предводителя с достатком восполняют свои потребности. Но быть чьей-то персональной зависимостью дано не каждой.       Тиранам нравится покорность.       Фитц направляется вызвать охрану.       — Есть более приятные способы добычи информации.       Убирает руку с кнопки. Мысленно отмечаю очередную победу. Я движусь в правильном направлении. Волнение всё сделает за меня. Фитц не глуп, он видит, что я теряюсь в его присутствии: щеки порозовевшие, дыхание сбивчивое. Добыча сама готова прыгнуть в руки охотнику.       Свешиваю ноги со стола и осторожно встаю. Держу равновесие. Ступая босыми ступнями по кафельной плитке, приближаюсь к мужчине. Не отмечаю проявления каких-либо чувств на его лице. Непроницаемая маска безразличия.       — Помилования оказалось мало?       — Вы удивитесь, какой я могу быть полезной, Доктор.       Боже, я это сказала?       Фитц отступает назад и натыкается на кресло. В этой реальности он тоже неопытен с женщинами? Годы ушли, чтобы сойтись с Джеммой, потом крутил ксенофилийский роман с андроидом. Страдает расстройством личности. Его диковатость возбуждает.       — Я права, вам не нужны секреты Коулсона? — облизываю губы, стараясь обуздать порыв прикоснуться к тьме. — В таком случае предоставьте мне одежду и я покину башню.       Смотрит строго в глаза. Ниже взгляд не опускает. Я чувствую, что выбиваю его из колеи. С властными женщинами он обходится иначе. Ждет от верноподданных подчинения, но и сильным людям, особенно в постели, нужна твердая рука.       Изощренный в пытках садист стонал от похвального: «Хороший мальчик?»       — Я не доставлю вам неудобств, сэр.       Ну же, соглашайся.       Вызывает охрану. Ладно, это было ожидаемо. Двое выводят меня из помещения. Одежду так и не выдали, благо коридоры были пусты. Лифт спускается на четырнадцать этаж. Меня ведут по длинному коридору из перегороженных камер. В Щ.И.Т.е использовали такие для содержания пойманных преступников.       — Дальше я сам.       Уорд тоже в руководящем составе? Получил высшую должность. Темная триада. Самолично занялся моим задержанием. Боюсь думать, что выйти отсюда живой я уже не смогу. Он заталкивает меня в камеру и устанавливает барьер — неодимовую лазерную сетку.       У меня нет ничего, кроме проклятого лоскута ткани. Наконец-то побуду в тишине и смогу выспаться. Конечно, завтра меня ждет казнь, но от действия лекарств клонит в сон.       Удобнее устраиваюсь на одноместной койке, поджимаю колени к груди и закрываю глаза. В соседних камерах включена шумоизоляция, раз никто не отреагировал на появление новой заключенной.       Перед смертью принято просить прощение? За ложные обещания, неоправданные ожидания. Покаяние в грехах. Что плохого я совершила в своей никчемной жизни?       Веки тяжелеют. Не могу больше бороться со сном. Мое «прости» никому не сдалось. Кроме Джейка. Я подвела его. Мэй где-то, возможно, в одной из камер. Или ее содержат отдельно от остальных.       Разочарование. Не заслужила спасительного «я горжусь тобой». Ни от кого…       Просыпаюсь. Не знаю, сколько сейчас времени. Утро? А может, проспала до полудня. Не торопятся что-то с казнью. Без надобности всё же чищу зубы, ополаскиваю лицо. Неохотно смотрю на свое отражение.       — Запал бы он на такую. Смешно.       Перегородка исчезает, и отключается сетка. Заходит Доктор. Один. Без сопровождения. Поспешила бы прикрыться простыней, да мне уже всё равно. Я поняла, что не в его вкусе. Не буду позориться.       От него не дождаться непристойно грязных комплиментов или повышающих самооценку по типу: «Тебе идет нагота, но лучше одеться». Он пришел со стопкой одежды.       — Вы…       — Я жду подчинения.       Под его пристальным взором надеваю обычное, не вычурное нижнее белье. Даже с Васей не было таких откровений, когда он до или после секса разглядывал меня обнаженной, когда я собиралась на учебу или на прогулку. Красилась. Напоминаю себе, что Фитц не заинтересован мной. Ни статусом, ни внешностью не подхожу. Даже за человека-то не принимает.       Натягиваю трусики. Пропускаю большие пальцы под резинку и прохожусь в обхвате, фиксируя белье на бедрах. По размеру точно подошло. Фитц не торопит одеваться быстрее. Значит, делаю всё правильно.       Поднимаю на плечи бретельки бюстгальтера, чувствуя въедливый под кожу взгляд. Это вообще-то попадает в категорию сексуальных домогательств. Еще бы Фитца заботили нормы приличия. Можно не опасаться быть изнасилованной. Не из той категории монстр.       Даже если в его представлении не существует живой идеал, он может создать андроида по своим параметрам. Будет исполнительной и послушной, выполнять любые фантазии.       Обмундирование оказалось для оперативников. Стандартная форма агента Гидры. Брюки широкие, со множеством карманов. Наподобие армейских штанов только черного цвета. В комплекте рубашка из плотного материала идентичного цвета. Завершаю сборы невысокими ботинками.       Забудет он сразу, что удалось запечатлеть? Не станет вспоминать на работе, на выездах, в постели с какой-нибудь шалавой. Фу, по губам, Оксана. Не хотел подсматривать? Отвернулся бы. Демонстрирует свое превосходство? Что ему всё дозволено.       — Как тебя зовут?       — Элеонора.       — Элли, — тянет двойное «л», придерживая язык к нёбу, словно смакует изысканное вино. Его британский акцент с шотландским диалектом доведет до эстетического оргазма. Правда, не всегда понимаю произношение, оно отличается от английского, часть слов заменяются, искажая значение.       Почему он передумал?       — Уорд тебе всё расскажет и покажет, — указывает на выход. Вряд ли Фитц повторяет дважды. Освобождаю камеру. — Проводи ее в столовую, — говорит он другу. Тот без вопросов берет меня выше локтя и ведет к лифту.       В реальности он выше, чем казался на экране. Высоченный.       Со всеми добровольцами — будущими агентами Гидры обходятся подобающе? Одежду принесут, вкусно покормят, потом в свою спальню проведут. Сервис по-нацистски. Недолго привыкнуть к их благам. А взамен они ждут, что ты по приказу устранишь любой объект. Либо стать никем или вернуться к Сопротивлению давиться консервами.       У меня есть работа. Я обязана ее выполнить. Обратно нельзя.       Так и наступила моя новая глава истории в рядах Гидры.

***

      Здесь не было ни рангов, ни уровней, ни разделения по цветам. Все агенты получают равный допуск к ограниченной информации. Что ты пришел год назад, что на прошлой неделе. Вливаешься в коллектив быстро и чувствуешь себя причастной к общему делу. Годится для отзыва на сайте о работе в организации.       Итак, в самой Гидре агентам живется фривольно. Не везет тем, кто попадает к ним в плен и отказывается сотрудничать. Я не подвергалась процедуре изменения сознания, ничего не вшивали. Как раз-таки извлекли установленный Щ.И.Т.ом маячок.       Да, преданность держится на страхе. Старк нагнал атмосферу, а про методы изучения нелюдей Фитцом ходят легенды. Но я не слышала от коллег признаний, что их семьям угрожают. Императора и вовсе в башне не застать. Постоянно разъезжает по миру, с кем-то договаривается. Это не совпадало с ложью, которой меня накормил Коулсон.       На агентов не возлагают определенные обязанности, начальство не устраивает на совещаниях показные казни с целью дополнительной мотивации. Агенты не зиговали и без фанатизма не выкрикивали: «Хайль Гидра!»       Я переметнулась к ним ради выполнения задания, но в процессе внедрения нашла друзей. Свою комнату обустроила. Пустила корни. Привязаться к чему-либо или к кому-либо было неизбежно…       — Плевать на всё, у меня сегодня выходной, — довольно потягивается Сидни в своей кровати. Она чуть старше меня. Точнее — на пять лет. Общительная девушка, открытая, любит неприличные шутки. В ее окружении одни представители мужского пола. И я каким-то образом смогла подружиться с ней.       Не забуду, как после душа, в раздевалке, дама по виду на стероидах прицепилась ко мне без повода. Заметно, нужно было на ком-то выплеснуть эмоции. Выбрала наиболее безобидную. В этот момент подоспела Сидни. Вмазала так, что все собравшиеся аплодировали.       Мне предложили дать добавки. Под одобрительные улюлюканья сжала кулак, впиваясь когтями во внутреннюю сторону ладони, и ударила бешеную в скулу. Навсегда запомню дрожание окровавленной руки и горящий по венам адреналин. Мне хотелось снова сделать ей больно.       Кисть с плечом болели, но я была морально удовлетворена. Весы справедливости уравнялись.       — У Гранта подгорит.       — Жаль его сочную задницу. А ты чем будешь заниматься? Если не вызовут, — закатывает глаза Сидни, зная о моей исполнительности. Предложат, пойду. Безотказная. Будь награждение лучшего работника месяца, попала бы на доску почета. Никому бы не уступила это звание.       Фитц стал моей навязчивой идеей. Я ждала его похвалы, искала одобрения, приглашения в кабинет на обсуждение положения дел, где он спросил бы, не завязала ли с кем-нибудь служебный роман. То есть не занималась ли блядством — на языке Василия.       Через отношения с одним начальством я могла встретиться с другим. Главой всё же был Старк. К Уорду тоже подбиралась, налаживая отношения. Спать ни с кем не собиралась.       Нимб поправь.       — Мария ждет реванша.       — Ого, беспощадно. Элли, дай ей восстановиться после прошлого "спарринга". Кстати, в зале присутствовал сам Доктор.       Слышу явные изменения в ее голосе. С тем же уважением и восхищением агенты Щ.И.Т.а отзываются о своем директоре.       — А ты виделась с мистером Старком?       — Ну еще бы, мы даже перекинулись парой фраз. Вообще, — она переходит на шепот и подзывает меня подойти ближе. Мы сидим у нее в комнате, никто не подслушивает. Что за тайны? Сажусь на край кровати. Сидни выглядит взбудораженной, вспоминая день встречи с Императором. — Он так посмотрел на меня… Понимаешь?       Не особо.       Куда-то вся смелость подруги испарилась. Ведет себя как подросток, у которого от влюбленности бабочки порхают в животе.       — Он — мечта миллионов. Недоступный.       — Твоя очередь просто не наступила.       — В смысле?       — По слухам, у него каждый день новая пассия.       Сидни пренебрежительно фыркает. Не верит слухам. Понятно. Неужели Тони перестал быть бабником? Или времени не остается на личную жизнь. Как будто ему нужно пройти конфетно-букетный период, чтобы уложить девушку в постель. На секс не хватает лишних десяти минут? Тридцати. Часа. Целой ночи.       За бокалом шампанского обсуждение переходит к промывке костей и Уорда, и Фитца. Всех знакомых парней перебираем, сравнивая в дурацкой игре: «С кем переспала бы, за кого вышла замуж и кого бы убила». Соврала в своем настоящем выборе, не называя имен темной триады.       Веселье прерывает стук в дверь.       — Никого нет!       Без разрешения заходит Бен. Узнаем, что он собирает опергруппу для захвата базы Сопротивления в восточной части города. Моя команда не там, к счастью.       — Она остается, — возражает Сидни, утаскивая меня за собой на мягкую постель. — Не пущу! — и крепко обнимает за шею. Задорностью напоминает Ханну, только Сидни не испытывает сожаления, отнимая чью-то жизнь. Как у нее это получается?       — Пойду переодеваться. Долг зовет.       — Да ну тебя.       За десять минут в полной боевой готовности прихожу к залу сбора. Там Уорд объясняет тактику действия, что требуется добыть, и раздает второстепенные задания. Вызываюсь выполнить одно из них.       Воздуха становится катастрофически мало, когда в помещении появляется Доктор. Он отправляется вместе с нами за нелюдем. Так и неизвестно, от чего погибла Дейзи или кто убил ее. Но подозрения падают на Фитца.       На лацкане пиджака брошь с символикой Гидры, в нагрудном кармане платок. Элегантен. Чашку чая выдать, и будет образ чопорного британца. Что-то немецкое в нем проскальзывает неуловимо.       Шеренгой выдвигаемся в оружейную. Бен весь обвешивается. Запасливый товарищ. За негромкими переговорами команда в полном составе отправляется к грузовому лифту. Из пассажирского выходят четверо агентов. Они сопровождают… Джейк?       Надо спешить. Проклятье! Окликнуть, что ли?       — Джейк!       Не реагирует. И он под прикрытием? Или попался им. На допрос ведут? Что важного таксист может сообщить? Гидра пользовалась его услугами частного детектива? Какой резон теперь притворяться незнакомыми людьми?       — Дайте мне минуту, — имею наглость задержать всю команду. Бен раздраженно вздыхает. Потом настучит начальству. Догоняю мужчину и преграждаю ему дорогу. — Джейк, я… — мельком смотрю на охрану. Не сболтнуть бы лишнего. — Мы все рано или поздно попадаем сюда.       Он выглядит как-то по-другому. В глазах недоумение. Что это? Уже прошел обработку мозгов? Знакомых и родных после процедуры забывают. Им заменяют память. Бен зовет. Зараза. Уйдут без меня. Если Джейка посадят в камеру, до него уже не получится добраться. Приползать с просьбой к Фитцу?       — Элеонора, твою мать! Поживее.       — Прошу, ответь мне, Джейк.       То, что я слышу далее, подвергает меня в шок.       — Кто такой Джейк?