Изуку Мидория.
— Деку-у-у... возьми меня... а-а-ах...— извиваясь своим податливым телом, хрипло просила Т/И. — Черт! — воскликнул парень, резко проснувшись. — На самом интересном месте, блин! — добавил он уже тише, украдкой озираясь на свою жену, что мирно посапывала. С ее плеча слетела лямка пижамы, и Деку до одури хотелось сорвать всю ее одежду к черту и исполнить просьбу Т/И, пусть даже она просила это во сне. Но Т/И в сновидениях и Т/И в реальности — не одно и то же? Хотя, зачем врать самому себе? Он любил жену, но Т/И во снах была более развратной, и такая жена отвечала всем требованиям даже такого застенчивого парня, как Деку. Но он уже был давно не мальчиком, а взрослым мужчиной, красивым, до одури сексуальным, и он не мог понять — в чем причина недавних отказов Т/И ему в сексе? Не сможет же он вечно полагаться на не настоящую жену из царства Морфея, а напрямик спросить не решался. Потирая переносицу, он еще раз взглянул на Т/И. Черт возьми, неужели ты меня разлюбила?.. Я не хочу тебя терять, ни за что! Нет, об измене речи быть не может, она не такая. Может, ей на душе нелегко? Кстати, о душе... Он аккуратно разбудил супругу и прошептал: — Детка, с добрым утром... как спалось? С неохотой разлепив глаза, она потянулась и улыбнулась мужу, нависающему над ней. — С добрым, Деку... Вроде неплохо. А ты чего не отдыхаешь? Единственный твой выходной ведь! — Вот именно, Т/И. Единственный. Поэтому я проснулся раньше, чтобы провести весь выходной с тобой. — Наедине? — как показалось Мидории, она хоть и улыбалась, но в тоне голоса сквозило беспокойство. Уже паранойя от недотраха, наверное... — подумал мужчина, и чмокнув в макушку супругу, кивнул. — Давай примем душ, а? Я так устал... — Ты только проснулся, и уже устал? Ладно, как скажешь. Чур, я первая в душ! — В смысле первая?! — растерянно крикнул Изуку, охренев окончательно. Ну, а этой выходке что за оправдание находить? Лучше бы я тогда прослыл параноиком! — невольно промелькнула мысль у него. — Т/И, мы ведь не дети, и вполне может принять его вместе! — сказал Деку жене, уже приближавшейся к двери ванной. — Ты будешь приставать ко мне, и мы нихрена не искупаемся! — Т/И, что ты несешь? — медленно вскипал тот. — Со дня начала супружеской жизни ты сама тащила меня в ванную, спальню, была инициатором разнообразия в нашей половой жизни! Да, я понимаю, это не главное, но, черт возьми, ты уже 2 недели усиленно делаешь вид, будто до тебя не доходят мои намеки! Ты прекрасно бы отвечала моим приставаниям, думаешь, я глупый? — к концу своей тирады он уже стоял вплотную к встревоженной до белого каления Т/И. Она понимала, что он на пределе, и что одно малейшее движение с ее стороны — и он выебет ее. Как бы она не желала этого, она волновалась, как бы это не повредило будущему ребенку. — Деку... — Деку затуманенным взором следил за ее губами, которые, как он думал, произнесут то, что она говорила во сне. Однако, реальность горько его разочаровала. — Деку, у меня критические дни. — Я прекрасно помню, что они закончились две недели назад, и тогда же у нас последний раз была любовь. Совсем меня за дурака держишь? За «Деку»? — добавил мужчина, намекая на смысл прозвища. — Нет... я... — Т/И, скажи мне правду. Что происходит? Ты уже разлюбила меня? — последнюю часть реплики он произнес дрогнувшим голосом. — Нет! — вскрикнула женщина, взревев. Слезы любимой привели его в еще большее замешательство, и он понял, что надавил на нее. Он никогда не хотел принуждать ее к чему-либо, но такое странное поведение жены ошарашило его. — П-прости... — одновременно произносят они и в следующее же мгновение сливаются в поцелуе. Т/И до последнего боялась, что он не ответит ей, — мужчина боялся того же. Углубив поцелуй, она обхватила его торс ногами, а он впился пальцами в ее ягодицы. — Д-деку... а-а-ах! Да... — но в последний момент очнувшись, она медленно отстранила его от себя. — Ну что еще? — чуть ли не захныкав от тянущейся боли в области паха, осведомился Мидория. — Я беременна! Минута молчания. Женщине казалось, что это самая мучительная минута в ее жизни, и что он специально молчит, дразня ее. — Господи, Т/И, я — будущий отец! — воскликнул мужчина, прижимаясь носом к ее нежной шее, борясь с искушением укусить ее. Но он был бессилен: вызвав неожиданное "ой!", он довольно усмехнулся, нежно поцеловав место укуса. — Ты... рад? — Конечно же, дурочка! Отчего ты не сказала мне раньше?.. Я так счастлив! Теперь мне понятны причины твоих отказов. Это вредно для ребенка? — Вроде... не знаю, но не хочу рисковать. — А если не входя? — задав этот вопрос скорее себе, нежели Т/И, спросил Деку. — Что? Милый, что ты задумал? — А что если... не входить в тебя членом... а только пальцами? Или хуем, но совсем немного... прошу, Т/И! Ты доведешь меня до исступления... — Если спать, то давай по-настоящему. По-моему, на таком сроке можно. Ты и так аккуратен... — Черт возьми, так зачем ты не соглашалась раньше?! Т/И! — крикнул он, смотря на убегающую вприпрыжку жену. — Ты у меня еще сегодня попрыгаешь, зайчик хренов, — хрипло прошептал Деку, облизываясь.Денки Каминари.
— Т/И, как насчет страшилок на сегодня? — осведомился парень, залезая на кровать с ноутбуком. Единственное, к чему Каминари реально относился ответственно — к безопасности Т/И и выбору фильма, когда настает его очередь выбирать. Потому что всегда каждый их киносеанс заканчивался умопрочительной любовью, и это мотивировало его устраивать такие посиделки. — М-м, знаешь, сегодня не стоит. И вообще ближайшие 9 месяцев, как тебе такое? Устоишь? — мысленно добавила девушка. — Почему, лучик? Ты же обожаешь их... Ладно, а что ты хочешь посмотреть? — Фильм «Больше, чем друг». — Так-так, я тебя не узнаю... Когда это ты запала на сопливые мелодрамы? — Это мой друг виноват, — нежно улыбнулась девушка, значительно поглаживая живот. — А, понятно. Скажи этому другу, что из-за него я не узнаю свою фрикадельку, — обиженно надув губы, протянул парень. Это он издевается, или под влиянием причуды? Или... он настолько болван, к чему я привыкла еще давно, либо... он специально сделал вид, что не понял, потому что не рад... Девушка огорчилась, ведь много дней собиралась с силами признаться ему, а он среагировал как идиот! Ладно, только не паниковать. Если намекнуть еще раз, он поймет. Если нет, что было вероятно, и в чем она, к большому своему огорчению, уже начинала укрепляться мыслью, всегда остается вариант сказать прямо. Прямотой Т/И не была обделена — она сделает все как надо. Не обрадуется, будет матерью-одиночкой. Она всхлипнула от своих бредовых и смелых мыслей. Он же не такой?.. — Каминари… а что ты думаешь о детях? — Какие, блин, дети, Т/И? — впервые за все время их отношений, то есть примерно за три года, он говорил настолько серьезным голосом. — У нас с тобой даже рыбки аквариумные сдохли! Гуппи, блин, несчастные! Прикрывается жалкими рыбками… точно мой намек понял… Боже, что же делать?! Пока Т/Ф накручивала себя, представляла жизнь без любимого парня, себя — мать-одиночкой, с милым светлым грудным ребенком, плачущим на ее руках, и требующего присутствия отца. А отца, мой милый, не будет! Тем временем же Каминари, включил весь свой мозг, или, быть может, остатки мозга, ведь Бог знает, сколько клеточек от него исчезло из-за побочного эффекта квирка и, наверное, умственной деятельности, что было для него то же самое, что и первая причина возможного разрушения клеточек одного из главных органов организма. Представляя себя великим сыщиком, Шерлоком Холмсом, он пытался разрешить невыяснимую, по его меркам, задачку, где требовалось найти причину такому поведению Т/И. Он размышлял, что она очень-преочень странно себя ведет. Она отказалась от страшного фильма — это было, ну, о-о-очень странно! А подумать о том, что возможно ей такие фильмы надоели, не позволяли пропавшие остатки мозга, без которых он не то чтобы мог чувствовать себя полноценным Шерлоком, но и вообще адекватно думать. Далее, она была в меланхоличном состоянии вот уже целых десять минут! С ним вообще, думал Каминари, не соскучишься, откуда здесь взяться меланхолии и грусти? И потом, вопреки мыслям Т/И, парень все же не был непроходимым тупицей, как часто его называл Бакуго; он заметил ее жест, поглаживающий живот, когда она говорила про какого-то странного друга. Мысль о беременности ну никак не приходила ей в голову. Зато его мозг услужливо подсказал ему одно чувство — ревность, и Каминари тотчас же овладел этим чувством. Не хватало еще, размышлял Денки, чтобы ее фрикадельку изменил какой-то «друг». Денки нахмурился и повернулся к совсем грустной девушке. Она мимолетно окинула его недовольным и — о боже! — гневным взглядом. — Лучик, что такое? — Ты о чем? Все нормально, — а ее тон так и говорил «ничего не случилось, просто ты идиот». Он возмутился своей тупости и ее отсутствию настроения, ведь привык часто видеть ее улыбчивой, за исключением критических дней, во время которых она была сама не своя. — Т/И, у тебя «критик дэйс»? — Знаешь, их не будет еще добрых девять месяцев. Если и на это раз тупанет, значит, он специально не хочет это осознавать. — Эм... в смысле... — Денки напряг все оставшие клеточки мозга и, кажется, все осознал. — Ты... Беременна?.. — словно пробуя слово на вкус, медленно предположил он. — И полгода не прошло, как ты все осознал! — язвительно ответила Т/Ф. — Ну что, ты рад? — она постаралась вложить в эти слова максимум равнодушия, хотя сама была готова расплакаться при случае отрицательного ответа. Хотя и при положительном ответе Т/И взревела бы, такой напряженной она себя чувствовала. — Так, стоп, серьезно? Ого... Девушка округлила глаза и все-таки заплакала, не в силах более себя сдерживать. Его реакцию она воспринимала как огорчение парня, однако сам Каминари был счастлив, только внутри, и не знал, как показать это ей и выявить чувства наружу. Впервые у парня были проблемы с проявлением чувств. — Т/И, — внезапно серьезным голосом начал он, чем напугал заплаканную девушку еще больше, — я так рад. Честно. Просто я хотел последовать твоему совету стать серьезнее... и, кажется, зря. Не в тот момент решил взяться за ум, да?.. — он нежно улыбнулся, чмокая в нос девушку. Т/Ф ничего не слышала, кроме слов «я так рад». — Д-денки... я тебя убью, клянусь! Ты еще никогда не был таким спокойным... И я до последнего думала, что ты не рад... И я... — Лучик, не плачь, — трепетно поцеловав девушку, начал Денки. — Я идиот, признаю. Я рад. Очень сильно, — вскрикнул он громче, еле сдерживая слезы счастья. Он взял салфетку, находящуюся рядом, на случай, если Т/И заплачет — Денки спланировал даже это для просмотра кинофильма, — потом он свернул ее в форме кольца, и робко спросил: — Т/И Т/Ф, ты будешь моей женой? Она округлила глаза еще больше, — хотя, наверное, согласно законам биологии это было невозможно, — и радостно закивала головой, не сумев скрыть более своих истинных эмоций и чувств. — Т/И Т/Ф, — торжественным голосом начал Каминари, надевая бумажное кольцо на ее изящный пальчик, — отныне ты Т/И Каминари. Как классно звучит, а! Т/И, я люблю тебя, — целуя девушку, он аккуратно навалился на нее своим телом, изучая рассыпавшиеся волосы.Ханта Серо.
Вернувшись поздно домой после неудачной слежки за злодеем Шигараки, Серо прислонился к стене дома, в котором на кухне активно готовила его жена. Наверное, у нее, в отличие от него, было нормальное самочувствие. Он решил не портить ей настроение, и спокойно подойдя к супруге, поздоровался, изо всех сил скрывая паршивое расположение духа. Но как будто Т/И почувствовала, что с ним что-то не в порядке, и сослалась на то, что он хотел любви. Серо моментально понял ход ее мыслей, и мысли о злодеях из его головы словно ветром сдуло. Подхватив не особо сопротивляющуюся женщину, он отнес ее в спальню, и оттуда еще целую ночь слышались сопутствующие звуки тел, понятно из-за какого их содействия.Спустя три недели.
Т/И стояла у раковины с пустым выражением на лице и тестом беременности в руке, не понимая, как это вышло. Может, он не предохранялся? И он уже все знает? Такие мысли вертелись в голове девушки. Честно сказать, она не волновалась, так как они были женаты уже полгода, и ребенок — это обычное дело всех супружеских пар, хотя все же некоторые сомнения одолевали девушку. Она не знала, как Ханта отнесется к этой новости. Будет ли он счастлив или не очень? Ведь о детях они, как это ни странно, еще ни разу не говорили. Да и Серо не был особым фанатом детей, особенно новорожденных. Его интересовали вещи гораздо серьезнее — жена, работа, и еда. На этот раз мужчина вернулся не с работы, а бильярдной, где он проводил время с Бакусквадом, который даже после стольких лет не распался. Т/И не была особо ревнива, но ее дико радовал тот факт, что там были лишь парни. Она довольно спокойно осведомилась о его самочувствии и о том, как он провел время. — Т/И, давно я так не веселился! Даже Бакуго был в отличном расположении духа (если, конечно, такое ему свойственно). Каминари, правда, жаловался, что там нет девок. Т/И, нет-нет, я не согласен с этим! Не смотри на меня так враждебно. А что делала ты? — Серо, — аккуратно начала девушка, — а как ты относишься к пополнению нашей семьи? — Я думал, нам и вдвоем хорошо... Ну, собак я не люблю, сразу говорю. Кошки тоже раздражают. Как насчет хомяков? — Ну, мой «питомец» чуть больше размером кошки. Или меньше, кто его знает... Угадай-ка, кто? Она знала, что он не догадается, и так оно и случилось. Хотя, ей было бы легче, если бы он сознал это сам, нежели пришлось бы признаваться самой. — Я сдаюсь, — невольно улыбнулся Серо, предложив несколько вариантов. — Не мучай меня. Кого ты купила? Купила, — насмешливо подумала Т/И. — Дорогой, такой подарок не покупают, а внезапно приобретают. — Знаешь... я не купила. Приобрела. Случайно. И как ты можешь забыть о подарке, который ты же мне и подарил? — улыбаясь, спросила женщина. — Я? Так... не припоминаю. Стоп, — он нахмурился, — это не питомец. Новая шуба? Тоже не покупал накануне. Обещаю исправиться. Блин, Т/И, не издевайся! Что ты имеешь в виду? — Я не думала, что ты можешь тупить, как Каминари... Ладно, подскажу. Для кого нужны кучи подгузников, молока и... — Ребенку. Так, стоп. Твою мать... Ты беременна! — Бинго, Шерлок Холмс! P.S. В отличие от Каминари, этот хотя бы годится в подметки Холмсу. — А, так это неудивительно. Я ж не предохранялся. Наверное, это ты уже поняла. Просто знаешь, я в душе сильно хотел ребеночка. Каждый нормальный муж желает стать отцом, Т/И. И я желаю, — подойдя к Т/И и взяв за руку, продолжил он, — желаю, чтобы ты была матерью этого ребенка и осчастливила меня. Дашь слово? — Ханта! — жена Серо обняла его за шею, захлебываясь в счастливых слезах.Тенья Иида.
Говоря о том, что каждый нормальный, обеспеченный и не очень муж мечтает стать отцом, относится не ко всем. И таким мужем был Иида. Его устраивала жизнь холостяка до встречи Т/И; его требованиям отвечала и жизнь мужа вместе с Т/И, но он не знал, смирится ли он с ролью отца. Не для него это было все. Как бы он сильно не любил свою вторую половинку, дети — это не про него от слова «совсем». Бесспорно, он был ответственным, хорошо зарабатывающим, но он был также тем человеком, которому тяжело свыкнуться с новыми обстоятельствами. И конечно же, дети — то еще новое обстоятельство. Весьма неожиданное, и не всегда приятное. И сказанные его женой пару слов перевернули его жизнь с ног на голову: — Я беременна. Он лишь кивнул, впав в странное состояние духа, словно он был в каком-то трансе. Как жук, упавший в кисель, и пытающийся оттуда выбраться. Примерно так чувствовал себя Иида. Паршиво, что греха таить. Но он мужественно сдерживал себя, пока она находилась рядом, а наедине с собой старался находить всевозможные плюсы данной ситуации. Пока получалось не очень. Он поговорил об этом почти со всеми бывшими одноклассниками и по совместительству нынешними коллегами по работе. Урарака с Деку посоветовали дать себе и ребеночку время, возможно, что после рождения он начнет относиться к нему иначе. Иида и тогда лишь кивнул, хотя в душе был не согласен с ними. Больше всего, к огромному своему удивлению, он был солидарен с мнением взрывного Бакуго. Он лишь насмешливо окинул его тогда взглядом, и ответил, что дети — одна из Вселенских трудностей, и что если не предохраняться, с этим ничего не поделаешь. — Очкарик, если ты не хочешь детей, так какого черта не ебался с женой предохраняясь? — Сам не знаю… — Тогда не ной под ухом. И так проблем по горло. Вот так просто и понятно. А ведь в его словах, таких немногочисленных, таилась суть жизни женатого человека. Сам он тоже был женат, — и был счастлив в браке, хотя напоказ своего счастья не выставлял, — но детей желал всем сердцем, ведь как бы это банально ни звучало, дети — главное счастье родителей. Нормальных родителей. А Иида уже сомневался в своей нормальности, раз от сердца не торопился заводить этим маленьких «комочков счастья». Пытаться заговорить об этом уже с беременной Т/И было глупо, да и, неблагодарно, в какой-то степени. Ему понадобилось по большей мере три недели, чтобы понять свою тупость, и наконец понять, что дети — главное счастье супружеских пар. Иначе зачем вообще эти свадьбы-жизнь под одной крышей-и-другая хрень? Если становиться мужем, так давай и отцом! Тенья потер руками переносицу, дабы не напрягать голову. — Я люблю ее, а значит, полюблю и наших детей. Вот так вот просто. Этим и завершился ход его мыслей. Абсолютно. Иида осознал все.***
— Уже нашему ребеночку шесть месяцев... — Шепчет Т/И, вглядываясь в лицо мужа. — Как думаешь, каким он будет? — Умным как я, красивой как ты. — То есть, я тупая, а ты — некрасивый? Он уже успел привыкнуть к таким нелогичным предъявам от своей беременной жены, поэтому лишь улыбнулся. — Конечно, нет. Ты у меня вообще идеальная, знала? Он никогда не думал, что способен говорить такие милые слова. Но чуть поправившаяся жена с ее миленьким лицом и пухлым телом против воли заставляли относиться к ней с такой нежностью. — Правильно. И как это такой зануде досталась такая распрекрасная я? — широко улыбаясь, спросила женщина. — За все мои прошлые грешки, наверное, — приобнимая ее, проговорил тот. — Разве за все плохое достается все самое лучшее? — Я подобен пирату, получившему лучшее сокровище на свете. — Честно отвечает Тенья, на что получил еще одну награду — длительные поцелуи на всю ночь.