***
В одно мгновение залу охватила людская паника, тем самым разжигая очередную волну хаоса. Трели музыкальных инструментов слились с воплями одержимых страхом людей, которые, мягко говоря, теряли голову. Неприятные слуху звуки раздавались где-то в подсознании, доставляя невыносимую боль в висках, что медленно перерастала в раздражение. Покинуть зал или же присоединиться к всеобщей суматохе Лив не спешила. Скорее, наоборот, ей было интересно понаблюдать за поведением мелькающих нескольких десятков пар глаз, которые, казалось, рассыпались врозь по всей зале, словно бисер. Ненароком взгляд королевы зацепился за фигуру мужа, что сидел рядом. Довольно суровый взгляд и сжавшиеся кулаки дали понять всем своим видом, что без криков и прочих неприятностей не обойтись. С гулким стуком король опустил столовые приборы на гладкую поверхность ореховой столешницы, процедил: — И кто же этот смельчак, что решил подвергнуть нападению моё королевство? — король утончённо сделал акцент на последней фразе. «Несомненно, твоё королевство», — успела подумать Лив, прежде чем снова отпить из мерцающего серебряного фужера сладостный горчичный яд. Когда на хрупкие плечи ложится тяжёлая ноша правления, никто никогда не заметит посеянное семя. — Я… Я не знаю, мой король, — по лицу бедняги пробежала тень горечи, смешанной с ужасом. — Они, точно разъярённые медведи и волки. Эти люди обладают неимоверной силой. Вероятно, они держат путь с севера, — слова стражника заинтриговали Лив. «Люди, что обладают неимоверной силой… Это где же такие водятся?» — Норманны… — с досадой прошептал лорд Эсмонд. — Ваше величество, необходимо покинуть замок как можно скорее. «Сколько же сказок и легенд слагают об этом народе? Якобы эти люди живут в стране, где царят холодные фьорды, а массивные горные хребты — сами йотуны-великаны, что спят вечным сном уже очень много веков», — мысли спутались в один большой ком, который то и дело увеличивался, однако времени на всяческие размышления вовсе не было. — Отправить отряд в сторону побережья, немедленно! — воскликнул король. — Милорд Эсмонд, прошу занять позицию военачальника. — Как будет угодно его величеству… Королева Ливерия, позвольте сопроводить вас до кареты, — мужчина галантно протянул руку, устремляя свой взор в стреляющий взгляд королевы. — Это ни к чему, милорд. Я останусь со своим мужем, — роль любящей супруги Лив выполняла скверно. Без особых церемоний она положила свою руку в сухую ладонь короля, крепко сжав её. — Ваше величество, это не лучшая идея… — Это не вам решать, милорд Эсмонд, — процедила Лив. — Ваша обязанность — встать на защиту Родины и дать отпор врагу. Об остальном я позабочусь сама, с вашего позволения, ваше светлое величество, — она крепче сжала ладонь мужа, на что тот лишь благосклонно кивнул. — Как прикажете, моя королева, — мужчина опустился на колени, с особым вожделением опаляя поцелуем протянутую руку.***
На мгновение Лив показалось, что высшая точка трагичной комедии моментально возносится вверх, а пыл утихает, словно буря, настигнувшая всё сущее. Звуки кровавой бойни за пределами этого замка донеслись до мрачных стен, с особым звоном нагнетая паршивость на душе. Путь до главного балкона казался нескончаемым: винтовые лестницы то и дело становились длиннее, словно с каждым шагом прибавлялось ещё несколько ступеней. Лив прибавила шагу, нетерпеливо хватая руками подол платья. Поток холодного воздуха обжигающе ударил в лицо, выбивая пряди волос из причёски. Лязг мечей, смешавшийся с криками людей, неприятно разил слух. Превосходный вид с балкона дал отличную возможность более детально рассмотреть хаос, что настиг город в этот вечер. Суровые мужчины, окроплённые кровью, яростно сражались, отбиваясь и разя всех на своём пути, кто посмел перейти им дорогу. На фоне городской стражи отважные воины в шкурах выглядели весьма колоритно. Впервые за столько лет она лицезрела своими глазами кровожадность людей, которые на тот момент казались ненасытным зверьём. Впрочем, Лив даже позабавилась. Сила налётчиков таилась в их внезапности, неожиданности. Парализующий страх этой неизведанности затаился в глубинах её сердца, омываемого горячим потоком кровавого моря. Шторм оглушительного безумия, затянувшегося пеленой серого дыма, возносился к чистейшему серебру тех сумерек, что расстилались в самой выси, нарочитого упокоением жестокого возмездия, чья цена была слишком велика. Чья-то ладонь мягко легла на хрупкое плечо, заставляя Лив вздрогнуть от неожиданности. — Почему ты не уехала, Лив? — казалось бы, вопрос в пустоту. Она робко улыбнулась, легонько дотронувшись до руки мужа. — Жена должна быть рядом со своим мужем. Разве не помнишь слова? «Вместе, в радости и в горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас…», — Лив шумно выдохнула, будто бы раннее сказанные слова были сущей ошибкой. Сколько времени прошло с тех пор? Она и не помнила. Ведь пока один за другим менялись месяцы, что плавно перетекали в года, клятва становилась лишь крепче, да вот только сказана была сгоряча, как ей тогда казалось. И пусть покоилась бы она на смертном одре, чем падала камнем на самое дно. — Ливерия, моя весенняя роза, — король устало покачал головой, устремив свой взор в самый разгар ожесточённой битвы, — я хоть и стар, но не глуп. Ты никогда меня не любила, да и вряд ли полюбишь. Я дал тебе возможность покинуть меня… — пауза, въевшаяся в слух королевы, неприятно саднила. — Ты не воспользовалась моей великодушной благосклонностью к твоему пытливому уму, сердцу. — К чему эти церемонии, Рандвальф? Разве сейчас, когда гибнут твои подданные, это столь важно? — Щедростью знаний, поникших с веками, блистает Диана, забывши желаний… — О, Кесарий! Мой бедный Кесарий! Я утопаю в туманах блаженных мечтаний… — ненароком Лив улыбнулась, мимолётно глядя на своего мужа. — Прошло время, когда ты отвечал на моё равнодушие к тебе своими стихами, Рандвальф, — после этих слов, звуки битвы стали будто бы тише. — Самую малость. — Ты совсем не печёшься о своих людях? — Две сотни не сравнятся с десятью такими, моя дорогая. Я не беспокоюсь за своих людей. Падёт сотня — я окрепну. Уже сейчас эти глупцы начнут отступать. — Отступать? Ты просто так позволишь им отступить? — услышанное вовсе не понравилось Лив. Она томно вздохнула, ожидая ответа на свой вопрос. — У этой битвы нет стратегии. Я не строю план заранее — я смотрю вперёд. Впереди прямая дорога к временному союзу с этими… дикарями, — король улыбнулся, обнажив зубы. — Ты с ума сошёл?! — воскликнула Лив, схватив его за запястье, пока тот в свою очередь лишь усмехнулся её реакции. — Это… это немыслимо! — Терпение — матерь победы. Тебе не стоит беспокоиться об этих «мелочах». — С каких пор вражеское войско стало для тебя «мелочью»? Вопрос же остался без ответа. Вопли в кровавой гуще разбили мимолётную тишину. Лив устало оглядела побоище, с уверенностью убеждая себя в том, что другая сторона реальности жестока, и лишь лицезрение этой стороны — серьёзное испытание. Где-то позади раздались чьи-то шаги, которые с каждой секундой становились отчётливее. — Ваше величество… — уже такой поникший, потрёпанный лорд Эсмонд уверенно стоял на ногах, несмотря на разросшееся алое пятно в районе живота, — кажется… они решили отступать, — услышанное Лив расценила как нечестное поражение. — Эти глупцы поняли, что нападение на мои земли — сущая ошибка, — король довольно улыбнулся. — Однако нам следует заключить с ними временный союз. — Полностью поддерживаю вашу позицию, мой король, — мужчина поморщился от боли, схватив себя за раненое место. — Эти люди обладают неимоверной силой, поэтому союз с ними будет лишь светлым раскладом. Норманны разбили лагерь в лесу неподалёку. Завтра утром можем наведаться к ним с малой конницей. — Так и поступим, милорд Эсмонд. — Я… Я тоже поеду! — воскликнула Лив. — Ливерия? — Я поеду с тобой, Рандвальф. Я не жду твоего позволения и не собираюсь. Расценивай это как дерзость, но меня ничего не остановит, — тень невозмутимости проскользнула по лицу короля. Пронзительный взгляд ясных очей — поражение запрета. — Ваше величество, прошу вас, обойдёмся без рисков и глупостей. Сейчас не самое время проявлять сию минутную смелость… — мужчина покорно склонил голову, явно не желая поймать взгляд королевы. — Я ценю вашу преданность и беспокойство, милорд Эсмонд. Я должна быть рядом со своим мужем — это неоспоримый факт. — На то воля королевы, милорд, — на мгновение Лив показалось, что Рандвальф был лишь доволен поступком жены, которого, как оказалось, он явно не ожидал. — Как будет угодно её величеству…***
Первые лучи Солнца ласково одарили своим поцелуем лик королевы, которая вовсе не спешила вставать. Нежное касание женских рук окончательно вытянуло её из царства блаженных грёз, которое так и манило обратно в свои объятия. Виновницей столь раннего пробуждения оказалась верная подруга, которая растянула свою улыбку чуть ли не до самых ушей. — Доброго утра, ваше величество. — Всё никак не можешь прекратить свои церемонии, Маргарет. Лив. Просто Лив, — она сладко потянулась, попутно оглядывая всё такую же привычную обстановку, придуманную ею самостоятельно, чему она была весьма признательна своему супругу, что пошёл наперекор правилам этого замка. — Вы слишком много мне позволяете, а ведь наглость никогда не обходила меня стороной, — Маргарет поспешно поднялась с постели и подошла к окну, распахнув его, впуская утренний морозец, пришедший совместно с добрым утром. — Солнце не сулит опасности вам в этот день. Подумайте ещё раз, прошу… Действительно, солнце не сулит опасности, однако Лив всегда шла им навстречу, и даже без единой капли страха в сердце. — Что мне терять, Маргарет? — она по-прежнему испытывающе смотрела на Лив, а та в свою очередь лишь усмехнулась и, гордо подняв подбородок, продолжила: — Разве что отведённые мужем земли, да и те не жалко. Принеси моё дорожное платье да ремни, те, что покрепче. Больше всего в Маргарет Лив ценила присущую ей предусмотрительность. Как оказалось, она заранее подготовила всё необходимое для небольшого, но такого опасного путешествия. Тёмно-бордовое платье из плотной ткани превосходно село, подчеркнув ясность глаз королевы своей характерной прохладой. Кожаный плащ, пара ремней — никакой роскоши, а лишь превосходная простота. Мимолётный взгляд в зеркало заставил Лив невольно улыбнуться и получше разглядеть себя. Ей казалось, что сейчас она выглядит намного лучше и свежее, чем вчерашним утром, или тем, что было ровно три дня назад. — Вам следует поторопиться, — Маргарет с особым усилием застегнула непослушную пряжку, — его величество уже наверняка ждёт вас. — Вот и пришло время испытать себя…