Предзнаменование хладом

      Море, что было смиренным поутру, разбушевалось. Разливающиеся волны у берега кусали холодом её обнаженные ступни. Сидевшая на краю берега дева не спеша перебирала тёмно-русые пряди волос. Отчего-то на душе неспокойно было — точно шёпот ветра разрезал одинокий холодный фьорд.       Небо казалось ей до краёв наполненным тьмой ковшом, что вот-вот опрокинется на мир под натиском песчаной бури, каждая песчинка которой — звезда, так славно сияющая на полотне, что соткано шёлковыми нитями руками мастерицы.       Запел соловей — до слёз радостно.       Оборвалась струна.       — Лив… — эхом разнёсся шепот ветра.       Туман окутал её своим нетканым плащом, застилая взор. Под покровом ночи она брела в поле, чьи травы мороз сжинал серпом луны. Хлопья снега падали на её ладонь, освещённую тусклым диском луны, чьё место было на небосводе. Ветер зашумел чёрно-лиловыми кронами, а звёзды тревожно замерцали на тёмном покрывале.       — Я сплю? — выдохнула Лив, оглядываясь по сторонам. Серые прозрачные глаза застыли.       Мёрзлая земля колючими морозными иглами пронзала окоченевшие ступни, что казались скованными жгучим льдом. И таял снег в её ладони со светом молодой луны — как тьма, пожравшая зачатое, не чувствуя вины.       Под искрящейся вуалью среди поля стоял чужак, сжимавший между пальцев горицвет. Он появился, лишь на час опережая рассвет. Ветер трепал его рыжие волосы, раскидывая их в разные стороны.       — Локи… — прошептала королева, ступая по травам медью налитыми, что под ногами так звонко хрустели. Желание увидеть лицо мужчины острыми иглами вонзалось в её тело.       — Мёрзнешь, — бросил он, не оборачиваясь. — Не иди за мной — тугою лозой прорастёшь.       Ни догнать, ни поймать, ни узнать. Бежит она к месту, где чужак тот стоял.       А от чужака лишь горицвет остался…

***

      Первым, что она почувствовала, был резкий запах полыни — горький, но невероятно приятный. Глаза её были закрыты. Постепенно отступала тяжесть, сдавливающая лёгкие. Обоняние и слух резко обострились. Чьи-то незнакомые голоса лились трелью, а запахи разом ударили в голову — теперь всё казалось противным и невыносимым.       Поморщившись, Лив открыла глаза. Ослепляющий солнечный свет, проникший через окно, ужалил взгляд лучами. Наконец тело начало немного функционировать. Мгновение — и она целиком и полностью принадлежала реальности.       Чьи-то невесомые поглаживания по голове взволновали Лив. Взгляд остановился на руке, покрытой рыжими волосками, что находилась в паре сантиметров от неё. Через силу, едва задрав голову, она встретилась со сверкающим взглядом искрящихся глаз. Хведрунг сидел практически на самом краю, оперевшись спиной об изголовье кровати.       — Очнулась, золотко, — констатировал мужчина, не переставая гладить королеву по волосам.       — Где я? — с трудом выдавила Лив, рассматривая обстановку в помещении.       Её окружало обилие мехов различной разновидности; хорошая мебель, наверняка, сделанная из дуба; кубки и золотой кувшин, стоявшие на прикроватной тумбе; настенный щит с двумя мечами и чучело волка. Комната была окутана полумраком, даже несмотря на то, что за окном было светло.       — Как где? Конечно же, в моих покоях, золотко! — услышанное вызвало у Лив прилив сил, ведь такого поворота событий она точно не ожидала. Она уже хотела было вскочить и накинуться на него с кулаками, но слабость, конечно же, взяла верх.       — Очень интересно узнать, каким образом я здесь оказалась? — Лив с трудом выскользнула из-под его ладони. — И что вообще со мной произошло?       — Думаю, тебе не понравится услышанное, — проговорил Хведрунг. — Ты совсем ничего не помнишь?       В памяти всплыли недавние события: как огонь пожирал город и замок; как долго и томительно тянулись минуты поцелуя; как сердце дробью отдавалось в груди, а потом…       — Смутно, — бросила Лив, убегая от взгляда Хведрунга. Она готова была поклясться, что стоит ему только раз глянуть в её глаза, как он тут же понимал, о чём она думает и что у неё на уме. — Что ты со мной сделал?       — Ты поддалась моим чарам и пала без сил, — ехидно улыбнулся мужчина. — Не думал, что ты прониклась ко мне чувствами настолько, что билась в лихорадке несколько дней.       — Да что ты говоришь? — устало усмехнулась Лив. — Что ты со мной сделал? — повторила она, сурово глядя ему в лицо.       — Маленькая шалость, — он спокойно убрал свою руку. — Мне не нужны были лишние хлопоты в пути.       Осознание вовремя подкралось к ней. Переварить услышанное, а уж тем более внезапно осенившую её мысль, казалось чем-то невозможным. Лив судорожно осмысливала ситуацию: — «Понял, что я так просто не дамся, и решил пуститься во все тяжкие».       — Так ты отравил меня, — как-то болезненно усмехнулась королева.       — Ну почему сразу отравил? — протянул Хведрунг, драматично прикрыв глаза. — Так действует моё волшебство, золотко.       — Знаешь, как только встану с постели — перережу тебе глотку, — нахмурив брови, холодно произнесла Лив.       — Буду ждать с нетерпением, — хитро улыбнулся мужчина, глядя на Лив исподлобья.       — А теперь скажи… — начала королева, но под натиском сверлящего взгляда тут же осеклась.        — Про муженька узнать хочешь? — больно уколол её Хведрунг. — Смотрю, всё спросить да разузнать хочешь, но не можешь — боишься.       — Он мёртв? — холодно спросила Лив, прикрыв глаза.       — Старый пёс сумел ускользнуть, — с досадой проворчал Хведрунг. — Даже не попрощался со мной, представляешь? — Лив отвернулась, не желая встречаться с его огнём полыхающим взглядом. Губы задрожали, глаза блеснули. — Да какая разница: мёртв или жив? Радуйся, ведь я сделал милость и избавил тебя от живого праха, золотко. Или ты вздумала горевать, королева?       — Если бы он был мёртв, на душе не было бы так досадно и несладко, — еле слышно прошептала Лив. — Впрочем, мне уже всё равно.       — Ну-ну, не раскисай только, — Лив почувствовала, как горячая ладонь осторожно опустилась на её плечо и некрепко сжала. — У нас с тобой столько всего впереди, что ты мне ещё не раз захочешь перерезать глотку.       — Столько всего впереди? — Лив обернулась, одёрнув плечо, на котором покоилась ладонь мужчины, оставившая после себя тёплый след. — Да что нас вообще может ожидать? Явно ничего хорошего, — она вновь отвернулась, не желая видеть надоевшую ухмылку Хведрунга.       — Ну, например, свадьба, — Лив и не заметила, как мужчина оказался рядом с ней предельно близко. Хведрунг подался вперёд и потёрся кончиком острого носа о её щёку, вдыхая аромат её волос, что вскоре бережно были убраны за ухо. — Ты же помнишь о нашем уговоре? — чуть хищно, с интересом поинтересовался он, обжигая дыханием нежную кожу, что плавилась под его губами.       Кажется, она уже добрую сотню раз пожалела, что ввязалась в это дело. Ведь изначально Лив понимала, что ничего хорошего и путного из этого не выйдет. Сомнительные условия договора, что уж говорить о новоиспечённом женихе, который толком-то ничего сказать не мог, кроме того, как говорить загадками.       Теперь простыни казались ей невыносимо горячими. Сердце птичкой болезненно затрепетало в груди, точно пытаясь вырваться наружу. Сколько бы Лив себя не корила за все свои слабости — всё без толку. Рука мужчины невесомо скользнула вдоль её бедра и внезапно остановилась.       — Что ты делаешь? — выдохнула Лив, обернувшись. Рыжие пряди упали на её лицо, а глаза встретились со взглядом, что неотрывно глядел на неё и словно затягивал в бескрайнее пламя.       Он был чем-то желанным, чем-то упущенным. Необузданный. Несокрушимый. Совсем иной. Невинными глазами глядела на Хведрунга Лив, всё никак не понимая, чем же они связаны на самом деле? Он был спокоен, увлечён — всё высматривал что-то эдакое в ледяных водах бескрайнего моря, что билось волнами о скалы во взгляде королевы. Какие сокровища покоятся на самом дне?       Что же ты скрываешь, Хведрунг Фарбаутильсен?       Его рука потянулась к её щеке, однако тут же замерла. Увлечённым взглядом Лив скользила по его лицу, каждый раз вздрагивая от неожиданных тактильных ощущений. Рассматривая волосы чудного оттенка, что уж говорить о глазах, в которых каждый раз плясали озорные огоньки, ей казалось, что нет на свете людей, что были бы подобны этому несносному мужчине.       — Откуда ты такой взялся… — прерывисто выдохнула слова Лив, в надежде получить ответ.       Повисшая тишина сковала их своими цепями, казалось, что нет ничего, что могло бы их разбить. Почему же близость кажется эфемерностью? Лив всё пыталась дать себе ответ на вопрос, но что-то ей подсказывало, что никакого ответа и быть не должно.       И лишь губы его коснулись её горячего лба, покрывшегося испариной.       — Отдыхай, королева, — прошептал Хведрунг, тут же отстранившись. Не спеша он поднялся с кровати и направился к выходу. Тусклым взглядом она провожала его, находясь в мимолётной печали, что настигла её так внезапно.       Едва распахнув дверь, он обернулся и, довольно хмыкнув, скрылся из виду.       Повисла давящая тишина. Скрип половиц окончательно утих. Лив наконец отвела взор от недавно закрывшейся двери и судорожно выдохнула. «Что же ты творишь со мной?» — размышляла она, блуждая тусклым взглядом по покоям.       Лив почувствовала, как что-то неприятно укололо ладонь. Разжав кулак, она обомлела — всё это время в её ладони покоился горицвет.