***
С громким вздохом он распахнул глаза, держась за горло так, будто пытаясь снять с шеи невидимый шнурок, который натирал кожу. В один миг всё прекратилось, и Локи, кашляя и жадно глотая воздух, с трудом приподнялся с деревянного пола и опустился на локти. Постепенно приходя в себя, он понял, что находится в своих покоях. Локи присел и, всё ещё тяжело дыша, потёр пульсирующие виски. Мягкий свет одинокой свечи, стоявшей на прикроватной тумбе, окутывал просторные покои. Оскомина ото сна спала, а вот грудь больно кололо, будто кто-то хорошенько полоснул по ней остро наточенным кинжалом. Оглядев себя, Локи заметил небольшое тёмное пятнышко на сероватой ткани. Отодвинув края глубокого разреза рубахи, он увидел кровоточащую полосу, которую, вероятно, оставила Васкраха. «Видимо, на прощание», — усмехнувшись своей мысли, он попытался подняться с пола. Чьи-то сопения и всхлипывания заставили замереть и прислушаться. Повернув голову в сторону кровати, Локи увидел королеву, свернувшуюся в калачик. Она, точно воробушек, дрожала то ли от холода, который был частым гостем в помещении, то ли от чего-то другого. Локи понял, что никогда ещё не видел Лив такой беспомощной и хрупкой. В определённые моменты она казалась ему сильной, стойкой, волевой, нередко и вспыльчивой, но сейчас… Сейчас она среди теней и очертаний томилась в руках холодной бездны ночи, которая огромным покрывалом накрыла её с головой. Локи двумя кончиками пальцев затушил свечу, отчего послышалось недолгое шипение. Стараясь идти как можно тише, он обошёл просторную кровать, остановившись на расстоянии, которое позволяло разглядеть личико королевы. «Хорошо, что золотко спит», — подумал Локи. Чуть заглядывая, он заметил серебристые дорожки, растёкшиеся поперёк аккуратного носа, что едва светились при свете луны — нередкой гостьи его спальни. Ему хотелось прикоснуться к той, кого увидел в Васкрахе; прижаться своим лбом к её; поцеловать хрупкую шею… Но он не мог. Слишком много зла, слишком много боли ей причинил. Локи она казалась звёздной пылинкой, танцующей на ночном небосводе, движений которой никто не видит. Он был готов поклясться, что её свет для него — утешение, однако Локи моментально отгонял от себя эту мысль. Он представлял, как её свет в сумрачной тиши летит, искрится, падает на чьи-то плечи, а ночь уютна и тепла. Может, кто-то на холодном и пустующем берегу встречал свою надежду, а поутру осколки собирал, которые душой зовутся. Локи захотелось, чтобы утро, перетекающее в пустой и безликий день, больше никогда не наступало. Он знал, что в ночи меркнут тени страхов и сомнений, она полна пробуждающегося тепла и доверия. «Так не бывает», — подумалось ему. Днём не будет крыльев, очаровательного сияния её глаз. Лишь в закате, в его тучах, что сравнимы с лебяжьим пухом — объятья да поцелуи. А в ночи… «В ночи мы одиноки». — Я не твой рыцарь, Лив, — прошептал он, собираясь уходить.XVI. Иней
23 августа 2022 г. в 04:16
Сырая земля прожигала его тело холодом, а хвойные иглы впивались в кожу. Шелест листвы, усиливающийся с каждым резким порывом ветра, наконец вытянул мужчину из сна. Густые ресницы вздрогнули, и веки синхронно с глубоким вздохом распахнулись. Первым, что поймал его взгляд, был небосвод, израненный тусклыми огоньками, среди которых нашла своё место такая же тусклая девица — луна, увенчавшая ночь.
«Где я?» — первое, о чём он подумал, пока пытался подняться с земли. Мужчина с трудом смог устоять на ногах, затёкшие конечности молили о покое.
Изучающим взглядом он рассматривал трясущиеся руки, пытаясь понять, отчего же они кажутся потемневшими, хоть и в лесном полумраке разглядеть что-то помимо деревьев и кустарников было весьма затруднительно.
Рубаха, которая своим видом больше напоминала старые лохмотья, неприятно прилипала к телу. Мерзкое чувство охватило его с головой. Руки без особых усилий разорвали пропитавшуюся сыростью ткань и откинули куда-то в сторону. Мужчина огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь забытой временем тропинки.
Пошатываясь, точно будучи в пьяном угаре, он неспешно побрёл по узкой дорожке, спотыкаясь о поросшие эрикой камни, которые часто попадались на пути. В голове теснилось множество вопросов. Мужчина хорошо помнил, что уснул около потухшего очага с кубком браги в руке, однако как оказался лесу — не знал.
Утихшие в одно мгновение звуки насторожили его. Тишина, окутавшая каждую иголочку, каждый листик, повисла над лесом незримой пеленой. Он слышал слабый стук сердца; чувствовал, как дыхание разрезает воздух, наполненный многоголосием диких трав, и… шорохи, раздавшиеся в ночной тиши. Мужчина осознал, что среди многовековых деревьев петляет кто-то ещё. Чей-то протяжный вздох, послышавшийся поблизости, насторожил и не позволил ему усомниться в явном присутствии чужого.
Звонкий женский смех, показавшийся ему знакомым, разбил хрустальный купол тишины, что накрыл собой жуткий лес. Он мог бы испугаться, может, даже разозлиться, однако азарт, разгоревшийся жарким пламенем в сердце, захватил его разум.
Среди зелёных ветвей глаза поймали странный силуэт, который появился также внезапно, как и исчез. Запах жжёных птичьих перьев, что наполнил собой лесной воздух, ударил в нос, и мужчине показалось, будто уже слышал его где-то и он ему очень даже знаком, однако — откуда? Стараясь идти как можно тише, хоть и тело совсем не хотело поддаваться, он последовал к месту, где в последний раз промелькнула таинственным флёром фигура незнакомки.
— Локи… — девичий голос, напомнивший ему шёпот полей, где пшеница мечтает о танцах с ветрами, заставил его остановиться и замереть. Женская фигура вновь промелькнула перед глазами и скрылась за широким стволом векового дуба. В один миг он понял, кто с ним играет в прятки. Мужчина кинулся к месту, где скрывалась девушка, однако вместо неё на земле среди веток и листьев лежало несколько медленно тлеющих перьев, источающих слабую дымку.
Её звонкий смех — точно журчание весеннего ручья, повторялся раз за разом, пока он кидался в сумрак леса, находя новые силы. Томительные вздохи, шорохи, хруст ветвей под её ступнями — ориентир, который вот-вот приведёт его к той, чей лик он успел подзабыть.
Локи не заметил, как оказался на просторной поляне, где Луна волшебным веретеном пряла ковёр из цветов, что сочился серебром. Среди хрупких растений сидела та самая, из-за которой в его глазах горела страсть вкупе со злостью. Мужчине казалось, что между нежными лепестками и девушкой никаких различий нет, и если прикоснуться, то непременно можно навредить.
Он ждал. Ждал, пока она обратит свой взор на него — всего растрепанного и безобразного. Локи кожей ощущал её дыхание, хоть они и были далеки друг от друга. Мужчина неспешно зашагал к ней. И всё-таки он понадеялся, что сможет дотронуться до костлявого плеча, покрытого иссиня-чёрным оперением.
— Мой ясный сокол, — произнесла она, не оборачиваясь, — как же холодно в этом лесу, — Локи замер. Он верил, что девушка не является игрой его воображения.
— Васкраха, — с трудом выдавил он, не отрывая взгляда от её фигуры, искрящейся в сумраке природы.
Девушка встала и, помедлив, всё-таки обернулась. Локи без стеснения оглядел её с ног до головы, мимоходом пытаясь понять, что могло в ней измениться за столько времени. Бледная, как снег в горах; тёмные волосы, почти сливающиеся с её тлеющим оперением; глаза, напоминающие спелые плоды смородины, которые, как и прежде, стреляли интересом. Под её ступнями ломались стебли таких же хрупких, как и она, цветов. Пока лёгкой поступью она приближалась всё ближе и ближе, мужчине казалось, будто он что-то потерял… Или кого-то?
— Как видишь, я совсем не изменилась, — девушка остановилась в паре шагов от него, не решаясь подойти поближе. — Да и ты тоже, — Локи улыбнулся краешками губ и преодолел расстояние, что разделяло их.
— Я уже слишком стар, чтобы меняться, — он заключил её в свои объятия, впечатывая в грудь. Аромат женских волос, в котором отчётливо слышались смолисто-дымчатые ноты, будоражил разгорячённое тело. — Отрастила коготочки, птичка? — Васкраха рассмеялась, коснувшись нешироким лбом его колючей щеки.
— Отрастила, Локи, отрастила, — её насмешливый тон позабавил его. Девушка отстранилась, и он встретился со взглядом, в котором, как и прежде, читались детская наивность и присущее девице очарование. — Я думала… Думала, что больше не увижу тебя, — улыбка сползла с её лица. — Та ночь будто лишила меня всего.
— Ты всего-лишь крепко спала, — Локи коснулся кончиками пальцев её щеки, задержав их там на минуту. Васкраха прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась, слегка наклонив голову в сторону, дав ему больший простор для ласки. — Я скучал, — слова, безрассудно сорвавшиеся с языка, разрушили между ними стену, которую отстроили долгие века. Она, цепляясь прохладными ладонями за его шею, рассматривала лицо того, кем во сне жила всё это время. Сбитый стук её сердца терзал Локи изнутри, и он чувствовал, что до взрыва в висках осталось совсем немного…
Он целовал жадно, опаляя девичьи губы жгучей лаской; прерывал поцелуй, согревая дыханием, что было жарче земного Солнца. Действия роднили мужчину с хищником, который всё никак не мог насытиться добычей. Раздавшиеся вдалеке раскаты грома; резкие порывы ветра в зелёном море; шепот травы, сияющей при тусклом лунном свете — всё слилось с ними воедино. Мягкое тепло губ оставалось на его подбородке, скулах, щеках, шее. Запах стали, что источала кожа девушки, пьянил его. Локи хотелось чувствовать её, заполучить всю целиком и без остатка.
Она — забытая, затуманенная часть его истории, однако он точно знал, что целует другую — ту, что вересковым мёдом жжется внутри. Локи стоило лишь закрыть глаза, как перед ним в кромешной тьме возникала причина, которая от солнечного сплетения поднималась вверх — к сердцу. Она, будучи опьянённой терпким яблочным духом, уже живёт и дышит им — Локи не сомневался. Ему становится невыносимо горько от засевшей внутри женщины, в глазах которой он видел туман, что на исходе лета пьянит.
— Даже сейчас думаешь о ней, — Васкраха оторвалась от его губ, грустно улыбнувшись. — Уже не будет, как прежде? — Локи злила мысль о том, что в одной он видит иную.
— Откуда ты знаешь, о ком я думаю? — он лукаво улыбнулся, поглаживая шелковистые волосы девушки.
— Ещё совсем крошка, — в её глазах Локи разглядел танец звёздных пылинок, которые в один миг собрались в большой круг. — Столько всего предстоит пережить, сколько тайн предстоит узнать… — Васкраха не спешила выпутываться из объятий. — Я часто вижу её.
— Как долго? — Локи покрепче обхватил тонкую талию. Он буравил девушку испытывающим взглядом, однако она решила проигнорировать его вопрос и продолжила:
— Думала: убью — не смогла, — она огладила его щёку, стараясь не касаться острыми когтями кожи. — Не такая, как я. Но до чего похожа… — переварить сказанное было действительно трудно.
— Васкраха, к чему это всё? — Локи выпустил её, нахмурив брови.
— Не хочу видеть рядом с тобой других, — она улыбнулась. — Думаешь, почему тебе так не везёт с земными женщинами?
— Догадываюсь, — Локи пристально всматривался в её глаза. — Не припоминаю, чтобы клялся тебе в верности, пёрышко, — девушка медленно обошла его вокруг, рассматривая со всех сторон.
— Ты и клятва — две несовместимые вещи, Локи, — Васкраха наклонилась к земле и сорвала цветок. Мгновение — и он полностью покрыт инеем. — Она ждёт рыцаря, а ты на него совсем не походишь. Даже имени твоего не знает.
— Надо же, — Локи задумчиво хмыкнул. — Где ты только таких слов нахваталась, — девушка странно заулыбалась.
— Крепкий сон никак не мешал мне видеть и слышать, милый мой, — Васкраха выдохнула, вскинув голову к небу. Лунный свет лёг на её лицо вуалью, отчего казалось, что её кожа сияет изнутри. — Ты сейчас тоже во сне, — Локи недоумённо взглянул на неё, пребывая в секундном оцепенении, которое он тут же смахнул.
— Так, значит, я сплю, — задумчиво произнёс он. Девушка повернулась и многозначительно посмотрела на него.
— Можно подумать, ты не догадывался, — Васкраха усмехнулась, не отрывая взгляда от лица Локи.
— Нет, птичка, не догадывался, — он нагло ухмыльнулся. — Лучше расскажи, зачем явилась-то ко мне? Опять что-то задумала? — он коснулся её подбородка, в надежде найти ответы в её очаровательном взгляде.
— Возможно, — Васкраха лукаво улыбнулась. — Мне так наскучили эти деревья и трава, — она провела кончиками пальцев по обнажённому торсу Локи. — Хочу в Мидгард.
— Не лучшая идея, — Локи перехватил её ладонь, крепко сжав. — Я понимаю, к чему ты клонишь, — торжествующая улыбка скрасила её лик.
— Ты ведь мне поможешь? — хмыкнув, он наклонился к её уху и прошептал:
— Нет, пёрышко, — он отстранился, наблюдая за реакцией девушки, которая всё также продолжала улыбаться.
— Я предполагала, что ты откажешь, — Васкраха тихонько рассмеялась. — Но помяни моё слово, Локи: наша следующая встреча состоится в Мидгарде, — сказанное позабавило его.
— Буду с нетерпением ждать, — его саркастический тон явно не понравился Васкрахе, судя по её нахмуренным бровкам.
Повисла тишина. Ни он, ни она больше не нашли друг для друга слов. Смятенные чувства, что холодными волнами бушевали на душе, обеспокоили Локи. Глядя на Васкраху, не изменившуюся внешне, но ставшую иной изнутри, он понял, что потерял беспечную и вечно смеющуюся птицу. Однако что именно изменило её? Локи казалось, что он знает каждую клеточку её тела, каждый закуток девичьей души. Пройдут века, и среди таких же, как она, он бы непременно нашёл Васкраху. Мужчина понял, что глубоко ошибался.