«Говорят, в этих краях живёт счастье».
***
Лив неспешно ступала вдоль побережья, наблюдая за тем, как бушуют и накатывают холодные морские волны, чьи воды на фоне пасмурного неба казались ей тёмными, отталкивающими. Ветер дул в лицо, отчего ей приходилось щуриться; развивал в разные стороны несобранные пряди тёмно-русых волос. Конечно, она не спала, а ждала какого-нибудь неведомого знака от природы. Сон всё никак не выходил из головы. Рассказать кому-либо о нём она не решалась. Слишком тяжко, даже невыносимо становилось от собственных раздумий, которые давили на неё изнутри, заставляя вытащить тайное наружу. Казалось, время застыло. Так бывает, когда томишься в ожидании долгожданного ответа. Прохлада окутала Лив, и та поёжилась, обхватив себя руками. Шуршание морской гальки под ногами успокаивало, а песнь ветра немного, но всё-таки проясняла мысли. Королева продолжала неспешно ступать по земле, пока взгляд не зацепился на странную фигуру неподалёку. Мужской силуэт, сидящий на большом камне, поначалу взволновал её, однако спустя мгновение она решилась подойти к нему поближе. «Кто это?» — спрашивала у самой себя Лив, пока расстояние между ней и мужской фигурой постепенно сокращалось. Небрежно собранный высокий хвост седых волос; утончённый профиль морщинистого, но свежего лица; обнажённое туловище, полностью покрытое странными рисунками и символами; расслабленные широкие плечи… Всё это гармонично сочеталось в человеке, который смиренно сидел на камне. Широкие ладони лежали на коленях, а ноги скрещены между собой. Лив пристально наблюдала за ним сбоку, пропитываясь безмятежностью момента, и боялась лишний раз шелохнуться. — Я знал, что ты придёшь сюда, кюна… — нежный и глубокий, как воды бескрайнего моря, голос вызвал у Лив поток мурашек. — Я ждал нашей встречи, — мужчина говорил медленно и спокойно, не обращая свой взор на неё. — Кто ты такой? — поинтересовалась Лив, подойдя чуть ближе. — Раньше я никогда тебя не видела. — Я — Харборд, сын Йорана, — он повернулся лицом к ней. Лив сразу заметила, что небесно-голубые глаза мужчины отличались друг от друга глубиной оттенка. — Меня прославили, как мудреца и воина. — Я — Лив, дочь лорда Гутферта, — учтиво проговорила она, на что мужчина бесшумно рассмеялся. — Прими мои извинения за то, что не соизволил явиться на твою свадьбу, — расправив плечи, сказал Харборд. — Тебе не за что извиняться, Харборд, — Лив присела на другой край камня спиной к нему. Ей было гораздо удобнее говорить с ним, не видя его лица. «Может, мудрец даст мне ответ?». — Я бы хотела спросить… — Тебя мучает пламя, — перебил он её. — Пламя, пробравшееся из сна и поселившееся в твоем разуме. — Откуда ты знаешь о моём сне? — не без дрожи в голосе спросила она. — Твои руки и лицо изувечены огнём, кюна, — неторопливо проговаривал Харборд. — Под изумрудным шёлком сочатся кровью глубокие раны. Я ничего не ведаю о твоих сновидениях, но вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле, — губы дрогнули в лихой усмешке, и Лив приложила ладонь ко рту, не давая воли эмоциям. — Я не смогла ей помочь… — сквозь слёзы прохрипела она, закрывая лицо руками. — Не смогла… — Расскажи мне, что ты видела. — В ней сочилась жизнь. В листве, в ветвях бурным потоком растекалась жизнь, — начала рассказывать Лив, между тем разглядывая свои руки. — В её объятиях было так тепло и спокойно, но в один момент пламя настигло всё живое вокруг. Черные птицы давились хохотом, упивались её страданиями. А потом… Как в тумане. Я помню лишь огненную вспышку и младенца на своих руках, — Лив чувствовала, как внимательно и вдумчиво слушает её собеседник, чему она была безмерно рада где-то в глубине души. — Тебе довелось увидеть прошлое и будущее, вадин, — спустя время произнёс Харборд. Лив обернулась и встретилась лицом к лицу с ним. — Как люди рождаются от семени пламени, так и завершают свою жизнь под вопль огня. — Прошлое? — она внимательно изучала его лицо, на котором время оставило свой след в виде неглубоких морщин. — Как это связано со мной, мудрец? — Присмотрись, — ровным тоном проговорил Харборд, лёгким движением указав в сторону моря. — Когда-то давно ты была рождена от сражения льда и пламени. Огонь одержал победу, и лёд обратился в эти воды, над которыми царят величие и свобода, — королева внимательно слушала своего собеседника, не совсем понимая, к чему он клонит. — Настанет час, когда они вновь начнут сражение, кюна. В этот раз тебе предстоит решать, кто из них одержит победу в этой схватке. — И как я пойму, когда настанет этот момент? — спросила Лив, огладив подол изумрудного платья. — Никто, даже твой муж, который стал частым гостем в чертоге твоих мыслей, не даст тебе разумного ответа на твой вопрос, вадин. Только ты сама сможешь ответить на него, — каменно-твёрдый тон Харборда напряг Лив. — Но откуда тебе знать, кто живёт в моих мыслях? — Твои глаза выдают тебя, кюна. В них я вижу отражение своего сына, — слова старца смутили Лив. Неужели сейчас она взаправду беседует с отцом своего супруга? — Так Хведрунг — твой сын? — Как Арне мой сын, так и Хведрунг, — он заглянул в лицо королевы, будто разыскивал в нём что-то и продолжил: — Боги решили, что не быть ему из моей плоти и крови, но я растил его, как своего родного. — Как он появился в твоей жизни? — с осторожностью спросила Лив. — Морозной ночью я нашёл младенца в лесной чаще, который истошно рыдал от боли и холода, — Харборд слегка покачал головой. — Его мать решила отдать своё дитя на съедение диким тварям, — повисла пауза, после которой он продолжил: — Я наблюдал за тем, как он взрослел, набирался мудрости. Думал, что знаю его лучше всех, но глубоко ошибался, кюна. Сблизиться с ним у меня так и не вышло. — И в чём же была причина? — В день, когда Хведрунг покинул мой чертог, я задал себе вопрос: что движет этим бесноватым рыжеволосым юношей, который считает, что никто из людей ему неровня? — Ты можешь дать на него ответ? — Нет, вадин, — отстранённо проговорил Харборд. — Я понял только одно: долгие годы он вынашивал в себе сущность, которая воспитала его и управляет им по сей день. Вряд-ли он когда-нибудь решит обнажиться перед смертными. — Ты хочешь сказать, что… — В этом мире ему нет равных, кюна, — перебил он её. — Он — луна среди мириад звёзд. У него иная природа, и светится он куда ярче. Смертному тягаться с ним всё равно, что мелкой рыбёшке пытаться обогнать драккар. Тщетно. — Такого просто быть не может, — почему-то слова старца не вызывали у Лив доверия. — Это… очередная сказка, — другого ответа у неё не нашлось. Неужели Харборд действительно считает, что муж её вовсе не тот, за кого себя выдаёт. В памяти всплыли отрывки недавнего разговора с Хведрунгом, от чего королеве стало не по себе. — Ты мудрая птица, — задумчиво произнёс Харборд, взглянув на небо. — Береги свои крылья, — его слова растворились в прохладном воздухе. Спустя пару мгновений молчания, Лив наконец встала с камня, собираясь уйти. — Мне пора, Харборд, — учтиво произнесла Лив. Продолжать диалог дальше вовсе не хотелось. — Спасибо за беседу. — Ты так похожа на свою мать… — отголоски сказанного острым мечом впились сердце. — Лив! — неподалёку послышался мужской крик, который заставил её обернуться. — Хведрунг?.. — она как-то отстранённо произнесла имя мужа своего, не понимая, что происходит. — О чём ты… — растерянно прошептала Лив, обернувшись к своему собеседнику. — Харборд? — она уже не знала, что теперь думать. Мужчины и след простыл, будто его и не было вовсе. Всё оглядывалась и оглядывалась, а фигуры мудреца как и не бывало. Лив не понимала, что с ней происходит. Происходящее пугало, не давало ей никакого покоя. Последние слова Харборда впились в голову острыми иглами, да так невыносимо больно, что Лив была готова взвыть от негодования. Она и не помнила, как рядом с ней оказался Хведрунг. — Ты что тут делаешь? — мягко положив ладони на её плечи, спросил он. — Потерял тебя, пёрышко. Всё утро ищу-ищу, а ты здесь бродишь, — он придержал пальцами её подбородок, заставляя глядеть прямо на него. — Ну, чего такая угрюмая? — Ты не видел Харборда? — заикаясь, спросила Лив, то и дело оглядываясь по сторонам. — Он только что здесь был. — Здесь не было никого, Лив, — серьёзный тон Хведрунга испугал королеву. — Я бы заметил, уж поверь. — Он был здесь, Хведрунг! — воскликнула Лив. В ответ Хведрунг почти невесомо коснулся губами её губ. Горячие ладони обхватили её лицо, и он пристально вгляделся в её глаза, словно в душу залез, прошептав: — Здесь никого не было, пёрышко. Губы сжались в тонкую полоску, а из глаз ручьём хлынули слёзы-предатели. Ей уже не хотелось пытаться что-либо понимать, выяснять. Лив была готова прямо здесь рассыпаться на тысячи маленьких осколков, утонуть в море, чтобы никто и никогда больше не тревожил её. — Тише-тише, — вдруг Хведрунг обхватил её, притянул к себе, да так близко, что у Лив на секунду перехватило дыхание. — Был да был. Что он тебе сказал? Обидел? — она ощутила, с какой жадностью он вдохнул аромат её волос. — Ты мне не веришь, — не без доли обиды в голосе прозвучали её слова. — Ничего тебе не скажу. — Верю каждому твоему слову, королева, — он приник своей колючей щекой к её щеке и, помедлив, прошептал: — Нравится мне, когда ты вот такая. — Какая? — полушёпотом спросила Лив, стараясь лишний раз не отвлекаться на действия Хведрунга, хотя это было практически невозможно. Она понимала: пора признать, что любая близость с мужчиной пьянит её. И в этот раз намного сильнее. — Бойкая и одновременно слабенькая, — слова из его уст прозвучали негромко и сладостно. Королева нервно сглотнула и спросила: — Может, расскажешь, куда ты ушёл сегодня ночью? — он удовлетворённо хмыкнул, будто знал, что она непременно задаст свой волнующий вопрос. — Значит, потеряла меня, — у самого уха раздалось опьяняющее дыхание. — Спать не можешь спокойно, — Лив чувствовала, как от его слов и прикосновений учащается сердцебиение и лишний раз боялась вздохнуть, дабы не прогнать столь приятное наваждение, которое совсем невовремя пленило королеву в свои объятия. Хведрунг крепче сцепил их пальцы, и Лив, не сдержав себя, шумно выдохнула. — Не знаю, что ты там себе напридумывал, — всё пытается отвести от себя подозрения, — но ты нарушил своё обещание. Не сберёг мой сон. Я спала плохо. — Лив, — выпалил он, коснувшись губами её щеки. — Идём домой. — Не нравится мне, когда ты такой хороший и покладистый, — честно призналась Лив, положив подбородок на плечо Хведрунга. — Можешь сделать со мной всё что угодно за то, что я нарушил обещание, золотко, — вздохнув, монотонно проговорил Хведрунг. — Только глотку раньше времени не перерезай. — Не перережу, — сладко проговорила Лив, наматывая его волосы на палец. — У меня к тебе огромное количество вопросов, на которые ты, как бы тебе не хотелось увернуться, мне ответишь. — Отвечу, золотко, отвечу, — Хведрунг прильнул к её губам, терзая терпкостью нежную кожу, чему Лив противиться не хотелось. Беспокойные воды омывали стылые ступни женщины, стоящей поодаль от них. Тёмные глаза, прикипевшие к конунгу и его королеве, стреляли ревностью и злобой. Губы растянулись в злорадной ухмылке, и шёпот, растворившийся в северном ветре, обратился меткой стрелой: — Он обломает твои крылья, птичка. Станет настолько больно, что ты устремишься ко дну…