Смертельная любовь

Лето прошлого года. Июнь, 24 числа. (Ведется от общего лица) По главной дороге Москвы на всех парах несется машина скорой помощи. Сирена звучала, не переставая уже около шести минут. — Вару! Вару, пожалуйста! Не оставляй меня! В машине на койке лежал паренек с зелеными, кудрявыми волосами. Его лицо было холодным и бледным, а рядом сидел еще один парень, волосами оттенка чуть светлее, скорее салатовым. Такие же кудрявые и в разы пушистее. Он крепко держал лежащего за руку и из синих глаз градом лились слезы. — Прошу, не оставляй! Рыдая навзрыд, Джокер прижал холодную руку брата к своей щеке, метая глаза с аппарата сердца на пикового валета. Слабый. Очень слабый пульс. Грудь почти не двигается. Губы синие. — Ты обещал бросить! Почему, Вару?! Куда смотрел Пик?! Уже на истерике, хранитель сильнее сжал ладонь младшего и прижался к ней лбом. Пару месяцев назад, чисто ради развлечения, валет начал развлекаться курением. Проиграл в споре какому-то идиоту. Ну а бунтарь не бунтарь, если покажет слабости или страхи. Вару согласился и с того дня понеслось. Каждый день он снова и снова вдыхал пары никотина в свои легкие, списывая это на: «Да просто балуюсь». Вот только спустя неделю, это переросло в настоящую зависимость. Зеленка все чаще стал «развлекаться», выходя на улицу, дабы не спалиться перед клонами. Потом же он даже перестал отрицать, что больше не может жить без сигарет. В каждой его куртке была эта отрава, в каждой сумке были зажигалки и деньги на новую пачку. Он перестал видеть себя без курения. Но один раз его заметил гуляющий с Федей Джокер. Он был просто в ярости и приказал брату бросить этот яд, пока не стало поздно, на что получил лишь кивок и кривую улыбку, со словами: «Ладно, окей» Ясное дело, эти слова не несли правдивых посылов и валет продолжал удовлетворяться этим ужасным способом. И в один день, после пятой сигареты за день, у него случился инсульт. Прямо во время затяжки. Парня нашел Куромаку и в срочном порядке приехала скорая. Вару увезли, а приехавший тут же Джокер даже, не спрашивая, залез за ним в машину, отказываясь отпускать младшего. В больнице кудрявого смогли откачать и вернуть в норму, но с того дня он больше никогда не притрагивался к сигаретам. Еще и слова брата звучали в голове все время пребывания в больнице: — Если такое еще раз случится, я не прощу ни тебя, ни себя! Наше время. (Ведется от общего лица) После услышанного вопроса, парни с минуту просто смотрели друг на друга. В зеленых глазах читался страх, а в золотых кошачьих можно было увидеть беспокойство и злость. Злость на себя. Он не смог остановить его, с угрозой повторения истории годовой давности. Его дорогой человек мог умереть, а его не было рядом! — Я… я не знаю. Я был пьян… Пик… честно, я… — Уже начиная дрожать от осознания того страха и последствий, что могли выйти из его затеи расслабиться, валет опустил глаза и потянулся к руке короля, что лежала рядом, но остановился на пол пути. Сейчас он такая же тряпка, каким зовет Зонта, но он прекрасно помнил тот день. Ужас брата в полных слезами глазах. Он не мог позволить этому повториться. — Не надо. Я сам сильно виноват, что отпустил тебя вчера — Успокаивающе улыбнувшись, Пик послушно протянул руку и уже хотел взять маленькую ладошку в свою большую и так же замер. Какая-то странная неловкость проскочила в этот момент. В общем, их руки так и продолжили лежать в паре сантиметрах друг от друга. Ни один не решился податься вперед. — Не рассказывай Джо. Клянусь, больше этого не повторится, я буду сидеть дома, только не говори ему о том, что было. Хоть я и не помню нифига, но не говори! — Резко подняв голову, кудряш нахмурился, как бы давая понять, что сейчас все очень даже серьезно. — Я и не собирался — Пожав плечами, старший встал, продолжая смотреть на подопечного. — Тебе нужно в душ. Одежду я оставил в ванной. Идти сам можешь? В ответ получил лишь кивок. — Я буду в зале. Все, кроме Клео ушли там куда-то, так что зови меня, если что. - Подойдя к двери, король вдруг замер, а потом развернулся вполоборота обратно к валету, стараясь не показывать неуверенный, смущенный взгляд - И... я волновался за тебя. Не делай так больше, ладно? С этими словами, король покинул комнату и ушел на первый этаж. А Вару так и продолжил сидеть, смотря в стену. Паралельно с легким шоком от услышанного, лицо обожгло горячим румянцем и на губах расцвела легкая, едва заметная улыбка. Он конечно и до этого знал, что его король волнуется за умение младшего попадать в какую-то жопу, но сейчас это было почему-то немного по другому. Непривычно приятно и даже как-то по особенному. А может быть, это все лишь на почве похмелья. Но стыдно признавать, хотелось бы, чтоб это был не только плод больного воображения. Все могло повториться. Спасибо каждому высшему, что все обошлось.