Русский, лезвие и американец.

Торг. Этот вечер был грустен и уютен. Мне раскрыли глаза. Я не замечал насколько тяжело Америке. И от этого становится тошно. Смотрю на него, и становится печально. Он печется обо мне, а я не вижу смысла в этом. Я поправляю одеяло, он хмурится и переворачивается на другой бок. Спит он крепко, а я покидаю его комнату. Я бы посидел еще, но у меня дела есть. Дверь тихо закрывается, оставляя комнату в темноте. Я разглядываю пол под ногами, но ничего не вижу. Жить вдвоем удобно, особенно, если тебе готовят ужин, пока ты на работе. Я стою на кухне, где пахнет картошкой и газировкой. Слабый запах, но его хватает, чтобы понять, что он ждал меня. Смотрю на стол. Нахожу очертания круглого предмета и белый лист на фоне синий скатерти. Включаю люстру. Свет режет привыкшие к темноте глаза. Часто моргаю, пытаясь увидеть что нибудь. В записке было про ужин, и что его надо подогреть, но я поступил иначе. Может, оно и не так ужасно? Любовь прекрасна, тем более она взаимна. Мы сможем довериться друг другу и я перестану боятся, что он бросит меня. Я смогу отпустить все эти мысли? Я смогу осчастливить Аме, а он без препятствий будет следить за мной. Но если он больше не хочет этого? Не хочет знать меня. А хотел ли когда-то? Он просто влюбился в меня, или хотел быть рядом? Или все вместе? Может, это только плод моего воображения? Он и не любил меня, просто появился и не может уйти. Может это из-за меня он так страдает? Нет, он точно страдает из-за меня. Ночной ветер, что врывается через открытое окно, приятно охлаждает голову. Запах сигарет, наверное, разошелся уже по всей квартире, но это не тревожит меня. Пепел падает на темную поверхность пепельницы. Хотелось бы заснуть, но в такую ночь не получится. Думаю, я никогда уже не забуду этот год, что я провел с Америкой. Ни за что не забуду и буду держаться за нее еще долго. Депрессия? Небо разразилось громом. Первые капли ложились темными пятнышками на асфальт. Я сидел в кафейне, думал. Последнее время я избегаю проведенного времени дома. Там становиться беспокойно и тяжело находиться. Такое ощущение, будто я сжимаюсь в комок пустоты. Преследуемый всепоглощающими думами, я все чаще теряю счет времени и цепочку происходящего вокруг. Сейчас мне кажется, что мой дом полон страшных моментов и вопросов без ответа, и это сводит остатки моего мозга с ума. Сожитель мой тоже беспокоится об этом, но предпочитает молчать, нежели обсуждать это. Почему-то мы перестали так часто видеться. Наверное, это из-за моего отсутствия. Скажите, как следует поступить в такой ситуации? Хотя, вы все равно не достучитесь до этой стороны экрана. Сидите по ту сторону, обдумываете мои поступки, хвалите американца. А вы знаете что он сейчас делает? И я не знаю. Дожидается своего выхода на страницу, своей роли в жизни, описуемой неким безымянным писакой, который даже не понимает о чем пишет. И он забудет о чем писал, что он вдохнул жизнь в двух очаровательных мужчин, а потом мы просто будем проигрывать один и тот же спектакль перед новым читателем без всякого надзора или уважения от создателя. И даже не это меня печалит. Все таки я дурак, что пошел на поводу у случая. Это надо было влюбится?! В кого?! Мимо окна пробежала знакомая фигура, испортив и так плохое настроение. Я надеялся, что меня не заметили, но через пару минут ко мне подсел промокший до нитки пендос. - Привет, Росс. Увидел тебя, и решил присоединится. - И тебе доброго вечера. - Чего такой грустный? Опять тараканы в голове мешают жизни радоваться? - Нет, просто увидев тебя, подумал, что сегодня не мой день. - чистая правда. - Чего опять такой токсичный? - Газа надышался ядовитого. Как думаешь, почему бы тебе не оставить меня одного? - На улице дождь, а столики остальные заняты. - он обезкураживающе улыбнулся. Ммммм, он такой красивый.... Я скривил лицо в непонятном выражении, но думаю оно было больше недовольно-плаксивым. Американец не выдержал: - Я, что, настолько противен тебе? - О, нет-нет. Ты так прекрасен, что я помереть готов. - Как это называется, сарказм? Это был он? - Не то чтобы, но ты где-то прав. Он наигранно обиженно закрылся от меня огромным меню. Я тихо цыкнул, переведя взгляд к окну. Я перестал понимать действия окружающих, в особенности Америки. Или это я перестал делать что-то логичное, и по этому мне теперь такое кажется. Но почему-то стойкое ощущение присутствия чего-то не дает мне расслабиться. Меня все больше поглощают мысли. - Можно тебя оторвать от столь интересного занятия? - голос звучал будто из воды. - Да... Что? - Хотел спросить. Обычно я не так заостряю внимание на подобном, но все же спрошу. - он вздохнул, - Я тебе мешаю под одной крышей? - Что? - не понял я сути вопроса. - Ну, ты практически не бываешь дома, и я подумал, что это из-за меня. Может мне стоит вернуться к себе? - Наверное, стоит. - я перевел взгляд с собеседника на кусок пирога. - Хорошо, так и поступлю. А это оказалось гораздо сложнее. Я не думал, что в тот момент мне станет так нечем дышать. В груди зародился камень. Он давил на внутренности, не давая успокоится. Это больно почти физически. Руки начало потряхивать, а голова отказывалась варить. Картинка перед глазами поплыла, а затем ушло сознание. "Переутомление", - сказал врач, и отправил на больничный. Целых три дня! Сначала я даже обрадовался. Я смогу выспаться, отдохнуть и заняться чем-то интересным. А потом я вошел в квартиру. На пороге я увидел сумку Аме. Он собрал свои вещи и немедленно покинул дом. Покинул меня. Я сел на кухне, смотря в одну точку. Подумал, что голоден, и надо перекусить. Взял кружку. Эта кружка очень полюбилась американцу. Наверное, из-за надписи, что гласила: "пей кофе по утрам". Я поставил ее на место, бросив идею покушать, и отправился в ванну умыться холодной водой. Там я заметил полотенце для рук, которым пользовался сожитель. Со злостью швырнул его в стирку. Открыл большой поток воды и залез под струю головой. Надо было охладиться. После я зашел в спальню, лег на кровать и стал изучать все вокруг, пытаясь заснуть. Тогда мне попалась забытая фотография Америки. Я взял ее в руки и начал рассматривать. Он своей фирменной улыбкой светился от радости. На фоне можно было заметить пейзаж Питера, а позади Аме стоял я. Весь такой хмурый и серьезный. Я даже не помню когда мы делали это фото, но мне стало грустно. Я положил рамку изображением вниз на прикроватную тумбу. Я должен поспать. Когда еще появиться такой шанс? Знаете когда человеку становиться легче? А я знаю. Он словно летает от переизбытка чувств, даже не замечая происходящей вокруг чертовщины. Но это такой маленький миг, что он и не успевает толком взлететь. Зато летит вниз быстро и вязнет на дне в непонимании. Только что он был на седьмом небе, а сейчас на самом дне, в болоте своих переживаний. Он барахтается там, пытаясь вырваться, но его затягивает все больше и больше. Если он расслабится, перестанет считать это чем-то ненормальным или плохим, то он погрузиться туда мягко и безболезнено, а потом захлебнется собственными слезами. А это можно будет считать самоубийством? Или это будет несчастный случай? А если беременная на 9-ом месяце пырнет себя ножом в живот, но ее спасут а ребенка нет, то это можно будет назвать убийством и посадить ее потом? А смерть успокаивает? Успокоится ли человек, после смерти близкого? Думаю, нет. Я проснулся лишь в шесть утра, проспав при этом часов двенадцать. Я выспался, но осадок вчерашнего дня не давал облегчённо вздохнуть. Я решил пустить все на самотек и посмотреть, что из этого выйдет. Может, это временно, и мне совсем все равно на одиночество, а, может, я совсем стухну за это время. Так или иначе я собираюсь сегодня прогуляться. Пойду в центр города, похожу по пешим улочкам, зайду в кафешку. Предательство моего чувства стиля заставило меня надеть старую, еще советскую шинель. Становится все холоднее, не хочу заболеть. Ушанка, теплый шерстяной шарф. Глянул в зеркало, до образа отца не хватает только объема в плечах и флага соответствующего. Не думал, что когда нибудь буду выглядеть как он, хоть и хотел этого. Но сейчас, смотря на себя, я вижу лишь внешние сходства. Мой отец не был на столько зациклен на своих чувствах, он был куда сильнее меня. Русские не сдаюстся, да? Я тогда вообще не русский, так дворняжка, пригретая в сильных руках судьбы и моего отца. Было бы здорово, если бы наследником был Украина. Он бы многое сделал для русского народа. Нет, я не принижаю своих заслуг, я просто считаю, что делаю недостаточно. На улице идет первый снег. Это так красиво. Вообще я очень люблю зиму, это время года убаюкивает. Да, русская зима сурова и опасна, но так прекрасна. Жаль только, что снег не ложится, сразу тает, как касается земли. Вокруг почти нет людей, а те что есть, торопятся на работу. Фонари освещают тратуар, но через час они выключатся и будут работать исключительно как насесты для птиц. Ближе к десяти я был в центре, я сильно устал за это время, да и не завтракал толком и решил зайти в ресторанчик. Прекрасный вид из окна, вкусный горячий кофе. Не хватает собеседника, знаете, такого улыбчивого и безбашенного. От этой мысли стало тоскливо. Я почувствовал себя брошеным и бесполезным. После я посетил церковь. Там я помолился чутка, и мне стало легче на душе, но это не спасло меня на целый день. К вечеру, когда я вернулся домой, я был полностью разбит. Я был в полном отчаянии, но было принято очень важное и нужное решение. Я должен признаться в любви. Меня терзают сомнения, но я помню точно, что мне сказал американец: "Глупый, разве не видно? Я люблю тебя." И это успокаивает. Я повторяю эти слова раз за разом, и каждый день я верю в это все больше. Или мне только хочется в то верить.