Кракен

Бэй Доу не проронила ни слова: ни когда ранним утром Хитоми вошла в спальню прибрать бардак, что она устроила, ни когда та прислуживала ей в бане. Хитоми обыденно поставила перед ней чабудай и принесла завтрак. Бэй Доу скептично глянула на столовые приборы. Голод и жажда её уже давно не мучали. Испробовав бульон в первый же день, она догадалась, что в него что-то добавлено. Вряд ли Каэдехара хотел её отравить, но доверия к самураю совершенно не было. За проведённые в доме дни никто ни разу не составил ей компанию — не то чтобы её это не устраивало. Однако служанка снова появилась в дверном проёме после того как еда была подана. Хитоми неуверенно встала перед ней, держа руки за спиной. Страх отчётливо читался на её лице. Женщина заговорила с капитаном в первый раз после случившегося прошлым вечером: — Мисс, я не имею права этого говорить… И всё же… Мне так стыдно перед Вами! Я смиренно приму любое наказание за свою грубость. Служанка протянула ей трость, что держала за спиной и встала на колени, опустив голову. Пребывая в дурманном состоянии, капитан приняла её из рук Хитоми. Та вытянула трясущиеся руки. Задравшиеся рукава обнажили бледную кожу с голубыми узорами вен. — Почему ты протягиваешь руки, как какой-то воришка? — холодно спросила Бэй Доу. Собственный голос казался сухим и отрешённым, будто бы кто-то говорил за неё. Хитоми вздрогнула, очевидно опасаясь, что она предложит более изощрённый метод. — В-вы можете наказывать меня, как пожелаете… Не сочтите за наглость, я лишь… Я не так уж много в этом смыслю. Бэй Доу зажмурилась и задумчиво потёрла виски. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы понять что к чему. Решил, что она будет вымещать гнев на служанке, раз не смогла его придушить. Когда молчание затянулось, Хитоми снова заговорила: — При обучении собак и лошадей их поощряют, когда они ведут себя правильно, и бьют, когда они этого не делают… Так говорил мой отец. — А ты кто? — равнодушно бросила капитан, глядя на опущенную макушку. — Лошадь или собака? — Я стою не выше скота, мисс. — Все в этом доме сумасшедшие… Она встала, обошла дрожащую служанку вокруг, борясь с желанием поднять её за грудки и хорошенько встряхнуть, дабы та пришла в себя. — Я не собираюсь тебя бить. Забирай это и проваливай. Но вместо этого бросила трость к её ногам. Хитоми тут же вцепилась в щиколотку мёртвой хваткой. Завопила так громко, что Бэй Доу поморщилась: — Прошу! Прошу Вас, ударьте! Капитан дёрнула щекой, за недоброй усмешкой скрывая презрение. — Или что? Ответом послужило молчание. — Твой господин может сделать похуже? Служанка уткнулась в её колено и зарыдала: — Мне некуда больше податься! Некому позаботиться обо мне! Е-если господин меня выгонит, то я… Я… Бэй Доу прикрыла глаз и глубоко вздохнула. Может ей и не понять её собачью преданность, может у неё к таковой отвращение на генетическом уровне, но раз Хитоми сама открыла ей свою слабость, то нет никаких причин, чтобы этим не воспользоваться. — Если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули, слушай меня, а не своего господина, — произнесла она. И, одарив служанку многозначительным взглядом, добавила: — Ты ведь не глупая женщина, Хитоми? — Я не хочу больше рисковать. Господин очень проницателен… Её колебания по этому поводу были ожидаемы. Она подняла голову. Внутренняя борьба отражалась на хмуром лице. — Тебе и не нужно. Просто отвечай на мои вопросы, с остальным я сама справлюсь, — заверила её капитан тем самым убедительным тоном, который использовала при заключении сделок с особо упрямыми людьми. Служанка шмыгнула носом и слабо кивнула. Вспоминая тот раз, когда Каэдэхара вернулся в парадной одежде и отобрал у неё свои стихи, Бэй Доу задала первый вопрос: — С кем он ведёт дела? В тот вечер от него едва уловимо веяло алкоголем. Но ни разу она не видела его, пьющего на корабле. — С главой клана Камисато. О большем мне неизвестно. — Что насчёт клана Рюдзё? — продолжала допытываться капитан. — Госпожа Такэяма помогает ему с Вашим лечением, — гнусаво прозвучало снизу. Что за трюки проворачивает этот змей, раз аж два представителя разных кланов его поддерживают? Если в случае с Рюдзё можно было проследить хоть какую-то связь, то о какой выгоде идёт речь со стороны Камисато, если Каэдехаре им нечего предложить? Разумеется, служанке нечего сказать по этому поводу. Бэй Доу и пытаться не стала. Проще было узнать о том, к чему она лично имело отношение. Не потому что капитану нужно было подтверждение, она уточнила лишь из желания услышать подробности: — Всё что ты добавляешь в еду — её рук дело? Но Хитоми была довольно кратка: — Это так. — Последний вопрос. Куда делся тот мужчина, которого я искала? Женщина встрепенулась, глаза её округлились, а голос перешёл на шёпот: — Больше никогда не упоминайте о нём. Господину очень не понравилось, что мы пошли в участок. Думать не хочу, как бы он разозлился, узнав, что Вы представили Вас с ним возлюбленными. Бэй Доу закатила глаза к потолку. Тем временем служанка продолжала: — Если хотите знать моё мнение, думаю, он просто отчалил с остальными, чтобы избежать проблем. — Уверена, что твой господин сказал бы то же самое, — с нотками презрения заметила капитан. — Он мёртв. Да или нет? Капитан и сама не знала, с чего такие категоричные мысли пришли ей на ум. Быть может, сон произвёл на неё большое впечатление. Но даже если бы Чжун Цзо действительно был мёртв, она была заинтересована в том, чтобы самолично в этом удостовериться. Склонному романтизировать поэту не понять всех тонкостей их взаимоотношений. Бэй Доу предпочитала не вдаваться в подробности, что и вызывало некоторые недопонимания со стороны команды. — Я… Независимо от того, что Хитоми собиралась промямлить, чтобы избежать ответа, сделать она этого не успела: — Бывает ли так тихо во время наказания или капитан снова щадит всех, кроме меня? Притворно лилейный голос прозвучал около распахнутых дверей. Хитоми застыла как загнанный зверёк. Бэй Доу встала перед ней, прикрыв собой. — О чём шепчетесь? — беззаботно поинтересовался Кадзхуха, плечом оперевшись о дверной косяк. Словно всё его нутро не сочилось неприкрытым недовольством, мгновенно пропитавшим просторную комнату. Шея его была перебинтована, скрывая следы. Круги под глазами придавали ему ещё более болезненный вид. Каждый раз, когда они виделись, он выглядел чудовищно уставшим, но Бэй Доу не стремилась узнавать причину. — А это теперь под запретом? — ехидно оскалилась капитан. Уголки губ самурая слабо поднялись и тут же вернулись в прежнее положение. Лукавый взгляд бордовых глаз, направленных на неё, говорил сам за себя. Зависит от темы. — Право, капитан, я же не тиран какой-нибудь, — говорил он с сарказмом или нет, но Бэй Доу в ответ на очаровательную улыбку заскрипела зубами. — Секретничайте на здоровье, я здесь не за тем, чтобы вас прерывать, — Кадзуха кивнул на миску. — Ты должна всё съесть. — Не проще давать мне эту дрянь в чистом виде? — фыркнула она, не скрывая упрёк. — Если ты такая сообразительная, то должна знать, что никакое лекарство не будет работать по волшебству. Именно поэтому оно было сразу добавлено в еду, а не чтобы скрыть это от тебя, — аккуратно парировал Каэдехара. Желчь полилась из Бэй Доу в следующую же секунду: — О, я, чёрт возьми знаю. Это тебе невдомёк, что мне эти лекарства до… Кадзуха перебил: — Я вижу, болеутоляющее ещё работает. Не думай, что сможешь получить ещё, пока не поешь. Или мне тебе помочь? Бэй Доу недобро улыбнулась — это выглядело так, словно капитан вот-вот лопнет. Хватает перекинуться с ним парой слов — и она уже сыта по горло. — Избавь меня от этого издевательства. Самурай самодовольно усмехнулся: — Что ж, у тебя ещё будет время всё обдумать к тому моменту, как я вернусь. — Куда ты идёшь? Она была уже на взводе и слова сами соскакивали у неё с языка, хотя она вовсе не собиралась его подначивать. Кадзуха, стоя полубоком, заглянул ей за спину, затем снова глянул на Бэй Доу с загадочной улыбкой. — А разве ты не знаешь? Я подумываю завести новую служанку. Немую. Или же придётся избавиться от длинного языка прежней. Что скажешь, Хитоми? Принесла трость… — надменный смешок, — решила себя пожалеть? — Почему она должна расплачиваться за твоё молчание? — ядовито произнесла Бэй Доу. — Почему я должен отчитываться перед служанкой? — он отвечал всё так же расслабленно, что не могло не злить её ещё больше. Хитоми ухватила её за юбку кимоно, опустив голову ещё ниже. — Н-не нужно ссориться из-за меня… — Может мне тоже начать тебе прислуживать, раз уж нет никакой разницы? Как помело болтаешь, но ни одного ответа на мой вопрос. — У тебя напрочь отсутствует терпение, — утомлённо вздохнул Каэдехара. — По-твоему, я должна безропотно на тебя полагаться, ничерта не зная? — Мы же оба понимаем, капитан, что этого не произойдёт в любом случае. А если так хочешь из меня что-то вытянуть — делай это понежнее. У Бэй Доу всё внутри наизнанку выворачивалось лишь от одной мысли о том, чтобы пред ним заискивать. Кадзуха скрылся из виду, не дожидаясь ответа. Щёки Хитоми стали пунцовыми. После потока ругательств капитана она неловко произнесла: — Простите меня… — Иди. Он тебя не выгонит — не переживай. Уж об этом я позаботиться смогу.

***

Она не притронулась к еде ни во время завтрака, ни во время обеда. Возвращение мигрени после стольких часов без неё сродни пытки. Бэй Доу даже не рассматривала мысль о том, чтобы унижаться ради лекарств и проникла в его комнату. Она была в чужой спальне лишь раз и тогда не было возможности осмотреться. Самурай оказался довольно педантичным. Стол был чист и пуст, все книги аккуратно расставлены на полках. Наверняка он предполагал такой исход, раз никогда не запрещал заходить без спроса и, более того, ожидал, если уж предлагал брать книги. Она открыла каждый ящик и даже в тех, где было двойное дно, не было никакой полезной информации. Казалось, Каэдехара засовывал в них что-то только чтобы над ней поиздеваться. Лоб капитана покрылся испариной от жара и усилий, что она прилагала, копошась тут и там как последняя дилетантка в этом деле. Но причина крылась только в том, что и самурай не был так прост. Наверное, они слишком хорошо друг друга изучили. Разум подкидывал изводящие нервы картинки, как он сидит на встрече с Камисато и про себя гаденько над ней посмеивается. Бэй Доу сдула прилипшие ко лбу волосы. Даже там, где он в прошлый раз брал лекарства и где она слышала лязг склянок, было пусто. Капитана лихорадило. Из-за тремора рук везде, где она искала, оставался беспорядок: предметы падали, задевая друг друга, не оставляя ни следа от прежнего порядка. Выдохнувшись, капитан села на футон, который предварительно был подвергнут тщательному осмотру, даже если это и было слегка чересчур. Ничего. Абсолютно. Либо он прятал всё важное в другой комнате, что было бы весьма неудобно, либо был тайник, о котором Бэй Доу не догадывалась. В конце концов, у прежнего хозяина спальни было не меньше секретов. Она снова встала и принялась медленно ходить по комнате, вслушиваясь в скрип половиц. Дом был старым, что значительно усложняло задачу. Не получив удовлетворительного результата, капитан раздражённо села обратно. Звук, прозвучавший прямо под ней, отличался от остальных. Капитан удовлетворённо хмыкнула, слезла с футона и отодвинула его в сторону. Половица перед ней на вид ничем не отличалась от остальных, за исключением того, что один её край был едва заметно истёрт. Бэй Доу сняла заколку и подцепила доску острым концом. Она не поднялась полностью — нужно было удерживать отогнутую половину, чтобы та не встала на место. Кипа бумаг с печатью Камисато. Слишком темно для внимательного ознакомления. Единственное, что выцепил её глаз — повторяющуюся «шахту». Все закупоренные склянки стояли в ряд, уходящий за прибитую гвоздями часть доски. Для обладателя стихии ветра, очевидно, не было проблемой поставить их так далеко. В полумраке она даже видела фиолетовое сияние своего Глаза. Бэй Доу просунула руку насколько могла, но не коснулась его и кончиком пальца. Капитан тяжело вздохнула, глупо собирая пыль со дна тайника и когда почти бросила эту затею, фиолетовое свечение мало-помалу стало приближаться к её ладони. Её так сильно тянуло к Глазу, что, казалось, хватило бы и силы мыслей, чтобы он тотчас оказался у неё на руках. Немалых трудов стоило заслужить его и, подумать только, она здесь, на коленях в чужой спальне, пытается вернуть его, точно воровка. Ещё немного и Бэй Доу бы его коснулась. Он был так чертовски близко, что азарт вытеснил все мысли о боли и утомлении. — Ну всё, достаточно. Капитан чертыхнулась про себя. Её рука отдёрнулась сама по себе. Доска наглухо прибилась на прежнее место. Кадзуха возвышался над ней. Нечитаемый взгляд, мрачное рубиновое сияние. О, он был чертовски зол. Бэй Доу это забавило. — Не ожидал, что ты настолько бесстыдна, — холодно бросил он, смотря сверху вниз. — Взаимно. Она поднялась и поправила кимоно. Самурай вздёрнул бровь. Неясно, была ли таковой его реакция на её ответ или призыв к объяснениям, которые здесь совершенно неуместны. — Мне должно быть стыдно за желание вернуть то, что по праву моё? — Или хотя бы за то, что перелопатила мою спальню сверху донизу. Хоть он и сказал так, в следующую секунду все вещи, левитируя, возвращались на свои места, в то время как самурай не пошевелил и пальцем. Бэй Доу не могла не задуматься, была ли здесь Хитоми только ради неё. Казалось, в помощи по хозяйству он вовсе не нуждался, она также не была уверена, что он что-то ел, пока находился в доме. — А ты у нас честный и благородный игрок, — едко ответила капитан. — Вот как ты заговорила. Хочешь в игры поиграть? — в его тоне не было ни намёка на улыбку. Если он злился потому что оказался не самым наглым здесь, то Бэй Доу была в целом довольна своими поисками, хотя они и не увенчались фактическим успехом. — Я хочу забрать свой Глаз и свалить отсюда подальше. — Значит, это тебе больше не нужно? — Каэдехара вытянул из-за пояса баночку с пилюлями. В какой-то мере было наивно полагать, что он оставил их. Но Бэй Доу никак не отреагировала на его насмешку. — Именно за этим я и пришла, — гордо заявила она. — Что теперь, будешь таскать с собой и остальное? Так же поступил и Кадзуха — оставил ёрничество без внимания. — Я ведь уже сказал, что тебе нужно сделать, чтобы получить их. И насколько я знаю, условия ты не выполнила, — строго произнёс самурай. — К чёрту твои условия. Каэдехара вернул их за пояс и, сложив руки на груди, молча уставился на неё. Бэй Доу медленно поднялась и сделала шаг в его сторону. — Собралась мне за пояс лезть? — то ли разочарованно, то ли равнодушно. Он не казался удивлённым и не похоже, что собирался сопротивляться. Сложно было представить, что творилось у него в голове, но капитан знала точно, что ни при каких условиях до такого не опустится. Обойдя его, капитан прошла мимо и остановилась у выхода из спальни. — Если ты мне их сам не отдашь, я не буду упрашивать. Каэдэхара испустил тяжёлый вздох, продолжая стоять к ней спиной. — А меня ребёнком зовёшь. — Ты ребёнок. — Ты не знаешь слова «пожалуйста». Взаимные беззлобные пререкания не на повышенных тонах казались чем-то странным на фоне постоянной ругани, но всё так же не имели никакой цели или итога. Они оба слишком вымотались. Кадзуха развернулся и протянул ладонь с зеленоватым бугристым шариком. — Но даже если и так, я не могу смотреть, как ты страдаешь. Бэй Доу потупила взгляд. Ей почему-то трудно было взять пилюлю, даже если она больше не злилась. — Зачем ты это делаешь? — Не знаю, что ещё тебе нужно сказать, чтобы ты больше не спрашивала. Каэдехара сделал шаг навстречу, осторожно взял её кисть и положил шарик на ладонь, нежно глядя ей в глаза. — Я ведь узнал? То, чего ты боишься. Капитан плотно сжала губы, отведя взгляд. — Тогда, если тебе нечего терять, просто останься здесь.