Please come back. I'm beggin you

Ничто не могло испортить сегодняшнее утро, так как вечер, провести должный себя у такой знакомой для Кармен компании. Однако в это же время самой душераздирающей. Это означало увидеть дьяволоподобного. Кармен буквально трусило, так как это была долгожданная несколькодневная встреча. Белый топ под курткой уже идеально сидел на теле девушки, а кожаные брюки обтягивали все формы тела. Казалось, это вторая кожа. Не откровенно, но возбуждающе. Стильно, но не вычурно. Относительно не вульгарно, как дева назвала себя. Дамиано же решил сегодня не изменять себе. Бордового цвета рубашка, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц и прямые чёрные брюки, только вот в сочетании с чёрными кедами. Официально, но по домашнему. Уютно. Где-то же в глубине парень надеялся, что сегодня всё это снимет. 17:01 -Наконец-то вы соизволили явится, - блондинка открыла дверь с красными губами и таким же вином в бокале. В ответ Гуерра лишь засмеялась: -Главное, что я здесь, - немного стесняясь отвечала та, но первая уже схватила её за руку и потащила внутрь. Двое известных нам парней сидели и тоже выпивали. Дамиано не было. Он любил эффектные появления. Итан и Томас сразу же встали и обняли брюнетку, пока та старалась глазами не выдать то, что ищет солиста, наивно думая, что остальные не замечают. Сразу же полились вопросы о её делах, работе. Спустя пол часа тот так и не явился. Музыка играла с колонок, установленных по всему первому этажу. Томас кружил Викторию под какой-то джаз-фанк, а Итан поддерживал и так отлично льющуюся беседу с золотоглазой, иногда поглядывая и смеясь с "близнецов". Песня меняется. Играет что-то более умеренное, но не менее воодушевляющее. И тут как по щелчку пальцев. Она поворачивает голову в сторону лестницы. Он же не спеша спускается. Взгляды встречаются и у неё в голове проносится: "Бог" А он такой и есть. Весь из себя идеальный - и знает это. Брюнет знает, как манит её и каких сил им обоим стоит держать себя в руках. -Всем привет, - не замечая того сама, он уже стоит рядом. Слишком сильно увлеклась. Слишком банально, но так оживляюще. Будто глоток свежего воздуха, а не смога. Прозрение от неба и фраза из чёрных букв на фоне, на которую она то и дело, что смотрит. Тот самый завораживающий танец. В голове плывут варианты - румба, вальс, возможно танго. Нет, сейчас лишь румба. Его рука тянется к ней: -Потанцуем? Слишком банально, Давид, но именно это ей сейчас и нужно. Ребята кивают друг другу и идут на улицу курить, даже Виктория выходит с ними. Она принимает его руку. Даже если на какую-то неделю, даже на мгновение, но это её последний шанс. Другой вариант уже будет кислородная маска. Пальцы другой руки вводят название какой-то песни в телефон и с колонок льётся что-то медленное. Она подозревающе щурится, а он кивает, понимая, что именно этого она и ждала. Пальцы с тату ложатся на талию, а нежные с маникюром на плечи, оставляя дистанцию. Лишь на безымянном не хватает кольца, припрятанного её парнем, о котором она уже и забыла. Только она знает чьё предложение никогда не отклонит. Голосок внутри шепчет: "потому что его и не будет". Он смеётся, но она забывает о нём когда личный чертёнок начинает подталкивать её в такт ритму. -Как дела, Кармен? - своё имя с его уст она готова слушать вечно. Иногда ей хотелось услышать его в одной из песен. Но лишь иногда. -А у тебя? - вопросом на вопрос. Потому что Кармен не знает ответа. Он поднимает уголок губ, довольный её незнанием и смятением ситуации: -Уже лучше. Она вздыхает, понимая, что с очень малой скоростью, но расстояние между ними сокращается, и не только в физическом смысле. -Будто и не было двух лет, - аккуратно говорит она. -Были, - мягко но уверенно отвечает итальянец, - ты стала другой. Аккуратные слова всё равно проникают глубоко. Она хотела чтобы он увидел, а не почувствовал это. Непонимающий взгляд проникает в тёмно-карие глаза. -Ты пытаешься казаться сильнее, но всё равно ломаешься изнутри. Красивая обёртка снаружи, которая внутри давно проржавела. И эти слова её не обижают. Она сама представляла себя огромной металлической балкой, натёртой до блеска, но гниющей внутри. Слишком он чувствует её. И следом другое совсем выбивает из неё дух: -Только под этим же слоем ржи есть что-то мягкое, неутраченное, настоящее. Эти слова он произнёс шёпотом. Гроза бьёт прямо в четырёхкамерное. Она и не заметила, как одна его рука уже обнимает её за талию, прижимая к себе, а другая проводит пальцем по щеке, будто утирая слезу. Она смотрела в глаза брюнета, в которых светилось что-то доброе. Только она боялась. Уже отвыкла быть перед кем-то уязвимой. -Я не дам тебе снова сделать мне больно, - фраза, больше похожая на писк, прозвучала от неё. Он осмотрел её лицо. Искусство? Для него - очевидно, что да. -А я больше и не смогу, просто не посмею. И она верит. Хоть и не хочет. Точнее боится. Хочет, но боится, если быть ещё точнее. Где-то прорывается тот насмехающийся голосок, только он не успевает договорить. Аккуратное, нежное, будто боящееся её снова разбить касание его губ и сразу в ушах тишина. Даже музыки не слышно. Она согласна с таким исходом и понимает одну вещь только сейчас: она - мазохистка. Пусть он разбивает её. Столько, сколько она выдержит. Уж лучше так, чем с кем попало или как попало доводить себя, изживать. Лучше уж так.