🧢
Днем невыносимая жара, приходится прятаться в прохладных помещениях, чтобы выжить. Тэхену сложно привыкнуть к духоте, кажется, в Бруклине летом погода не такая жаркая, как здесь, но это самообман: солнце там то же горячее. Хорошо, что отец додумался дома поставить кондиционер: нашлось единственное желание возвращаться в особняк. Ким полдня зависает в городе, родственников не видит со вчерашнего обеда, поэтому, готов выслушивать укоры по поводу гулянок. Сняв солнцезащитные очки, Тэхен цепляет их на синюю макушку, ступая на порог домашней террасы, где сидит в кресле и играется с лабрадором Чонгук. Не знает, чему больше удивлен, собаке в доме, или Чонгуку, находящемуся с утра у них дома. Отпивает апельсиновый сок и оглядывается, а усмехнувшись и встретившись с черными глазами, заметившими его не сразу, подходит. Чонгук, склонившийся над псом и поглаживающий шерсть, выравнивается, оглядывая пришедшего. — Какие люди, — Тэхен усаживается напротив и ставит пластиковый стаканчик на стол, сложив руки замком. — А где вся дружная семейка? И почему ты сидишь в ужасном одиночестве? — Я пришел недавно. Инесса сказала, у нее какая-то беда, — безразлично чеканит, поглаживая ластившегося к нему пса. — Без понятия, кто где, я решил внутрь не входить. — Завидую, — приподняв уголки губ, смотрит пустым взглядом на собаку, — я бы тоже внутрь не заходил, — поднимается и снимает с макушки очки, вдохнув теплый скользнувший по коже ветерок. — А что за проблема у любимой сестрички? — Без понятия. Тэхен понятливо мычит, цепляет очки на ворот футболки и обходит кресло, становясь за спиной. У Чонгука напрягается тело от уложившихся на плечи рук. Напрягаться стало не только тело, а и весь он, волнуясь, чтобы в такой дурацкий момент никто не посмел выйти из дома. — Тут как тут, по первому зову, м-м-м, как мило, — язвит, ухмыльнувшись и склонившись над ухом, чтобы будоражащийся от шепота Гук получше расслышал. — Надеюсь, у нее действительно важная причина, — устало вздыхает, запрокинув голову на спинку и прикрыв глаза. — Ладно, когда разрешите свои семейные проблемы, то найдешь меня, хочу поговорить с тобой, — отпивает сок, подмигивает и движется ко входу главных дверей, но останавливается. — У нас подсобка в конце коридора, встретимся там через двадцать минут. — Это будет разговор? — выжидающе смотрит на него Чон. — А ты хочешь чего-то другого? — натягивает на переносицу очки. — Если что, ты меня не видел, — шепотом добавляет, словно тайна, посылает воздушный поцелуй и скрывается за дверьми, пытаясь не наткнуться на родственников. Чонгук минут десять сидит в кресле, ждет девушку. Лабрадор под ногами засыпает. В телефоне делать нечего, но играет в игру, убивает еще пару минут. На горизонте показывается нерадостная Инесса, и он думает, что дело в нем, но, оказываются, она ищет Тэхена. — Во сколько ты вчера вернулся? — та принялась убирать на столе. — В десять, — сглатывает ком из горла, выравниваясь. Вряд ли хорошая идея добавить, что утра, поэтому помалкивает, надеясь увильнуть от подобных вопросов. — Значит, ты долго не сидел, это хорошо, — с собой разговаривает девушка, расставляя тарелки на стол. — Как Чимин поживает? — Нормально, — поднимается, подходит и обнимает за талию, наблюдая за работой. — Кажется, ты на меня обижена. Что-то случилось? — Потом, — отмахивается и тяжело выдыхает. — Так ты Тэхена не видел? Он до сих пор домой не вернулся, что ли? — Без понятия. Не видел, — поджимает губы, пожав плечами. Инесса заканчивает с посудой, просит подождать и уходит в дом, чтобы найти отца. Чон хочет, чтобы это поскорее закончилось. Хватает мобильник со стола и направляется в особняк. Прошло двадцать две минуты, а Тэхен не умудрился попасться на глаза родственникам. Что-то невероятное в характере есть, размышляет Чонгук. К счастью, пока он находит подсобку, по пути никто не встречается — плюсы огромного дома есть. Дернув за ручку, Чонгука встречает мрак и темнота: в каморке нет окон, но он все равно ныряет в эту тьму, закрывая после себя дверь. Тэхен чиркает зажигалкой, появляется небольшое освещение, и продолжает стоять в нескольких шагах, облокотившись поясницей на закрытый шкаф-купе. Им казалось, еще никогда в жизнях обоих не пребывала такая тишина и темнота. Чон складывает руки на груди, подходит ближе и тормозит в одном жалком шаге, но желает и эту дистанцию между ними убрать. — Тебя там ищут по всему дому, — сообщает приглушенно, глядя на слабо освещенные черты лица перед собой, которые направлены на огонь. — Ты уже успел что-то натворить? Тэхен ухмыляется, убирает палец с зажигалки и единственное освещение пропадает, погружая двух в кромешную тьму. Чон ничего не видит, но ощущает поблизости тепло тела, и это сносит разум. Чонгук не пугается, когда его не больно хватают за запястье, меняют местами, прислоняются вплотную. Он не видит, но чувствует горячее дыхание Тэхена прямо у себя на шее, не видит, но чувствует скользящие ладони под своей футболкой и покрывается мурашками. Сам утыкается локтями на плечи того и зарывается в волосы, губами попадая в губы и сливаясь в поцелуе. Чонгук не знает, сумеет ли когда-либо противостоять этому, но, похоже, нет. Тэхен, позволивший себя попробовать, стал гораздо притягательнее, гораздо ненасытнее, и Чонгук неосознанно плюет на каждое «нельзя» и тянется к нему. Он знает, это называется влечение. Но он бессилен выдерживать такое испытание, когда оно буквально рядом мелькает перед глазами. Когда все равно заставит целовать рано или поздно, ведь Тэхен собственноручно создает интимную атмосферу, каждый раз ловя Чонгука на его слабостях. Ким приспускает его футболку с плеч, гуляет влажным языком по сладким участкам кожи, и довольствуется тем, как быстро Чонгук размякает в руках и тает. Хочет. — Дверь не закрыта на замок, — шепчет Гук, незаметно сглатывая, а когда открывает глаза, то опять темноту встречает. — Тэхен… послушай… — Так боишься, что нас поймают? — ухмыляется, ведя кончиком носа по плечу и неуловимо вдыхая аромат. — Таких приключений не особо хотелось бы, — неуверенно усмехается. — У тебя десять минут, чтобы сказать, что ты хотел. — Ого, вот как, — отстраняется тот. — Только десять? За десять я не справлюсь. — Не ёрничай, — больше просит, чем приказывает. Тэхен тянется рукой к себе в задний карман, достает зажигалку и чиркает, потянувшись к деревянной поверхности в стороне, чтобы зажечь свечу. Чонгуку, когда есть освещение, чуть проще, он может видеть этого наглого Ким Тэхена, который вторую руку возвращает на талию и продолжает стоять вплотную, скользя взглядом по лицу. — Это билет в Бруклин, и он твой, — достает абонемент с кармана и укладывает в чонгукову ладонь. — Я сегодня вечером улетаю, и ты можешь полететь со мной. Решать тебе, — тепло приподнимает уголки губ, принявшись снова исследовать шею Чона, впавшего в легкий ступор. Гук целую минуту пытается пересчитать в голове все плюсы и минусы всего этого сумасшествия, а потом только поднимает глаза на него. — Это очередная твоя выходка? — Похоже? Чон неспокойно вздыхает, отвернувшись, но потом снова натыкается на отстранившегося от шеи и разорвавшего поцелуй Тэхена. — А я тебе зачем? У меня даже ничего нет. — Понимаешь, а у меня в Америке двухэтажный дом и двуспальная кровать. Хотелось бы вторую половину кровати с кем-то разделить, — Ким подмигивает, проходится пальцами его по светлым прядям и убирает их за ухо. — Тэхен, — тяжело шепчет, мечась между выводами в голове. — Я не могу так. — Для тебя, сделать так, будет лучшим решением. — С чего бы? — С того, что женишься ты или нет, жить ты все равно с Инессой нормально не сможешь. Твои, — он тыкает пальцем в его висок и наклоняется ближе, — мысли, все равно будут со мной. Да и в любом случае, я буду временами появляться перед твоими глазами, а ты не настолько стальной, чтобы держаться долго. Пойми, для тебя семья — это самая немыслимая ноша, которую тебе хотелось бы брать на свои плечи, и ты прекрасно об этом знаешь, просто не признаешься. А со мной ты получишь свободу. Вместо того чтобы застрять здесь, я могу показать тебе мир за пределами твоего скучного дома, — заглядывает в глаза. — Так что подумай хорошенько. Потом ты можешь пожалеть. Это «а со мной ты получишь свободу» почему-то отдается навязчивым эхом в голове Чонгука, который внутри себя поддерживает эту идею и в то же время полностью отрицает это безумие. Это определенно ужасная, определенно самая плохая идея... Но если вдруг Чон примет решение ехать — сколько будет себя винить в том, что поступил так с девушкой? С сестрой того, с кем уедет. Это полное безрассудство. — Нет, Тэхен, я не полечу, — мотает головой, замечая, как тот отстраняется и забирает свои нежные поцелуи с плеч с собой. — Что, прости? — с нервным оскалом. — Я не могу бросить Инессу. Я не полечу с тобой, — отказывает опять, хотя в своей голове твердит, что пожалеет о принятом решении. Но зато будет честно и справедливо. Тэхен сначала поднимает вопросительно бровь, молчит, а потом принимает чужие слова и согласно кивает, дескать, отлично, раз так. Убирает свои ладони с разгоряченной кожи и облокачивается рукой над светлой макушкой. Не то чтобы он разозлился... Просто он действительно не ожидал того, что ему откажут в этом. В том, что ему вообще откажут. Возможно, ему не понравился ответ Чонгука. И скорее всего, это так. — Ну смотри, второй раз предлагать не буду, — старается не грубо, но выходит как выходит. — Все. Ты свободен, — отстраняется, позволяя уйти. Чонгук чувствует, как у него подрагивают пальцы, держащие билет, и признается себе, что уходить совсем никуда не хочется. Тэхен, складывающий руки на груди и ждущий, что Гук покинет комнатку, выглядит безразличным ко всему. Поэтому Чон сует ненужный билет в задний карман к телефону и движется к выходу… Затем тормозит у дверей, но не найдя, что сказать, уходит, закрыв плотно дверь. Тэхен двумя пальцами тушит зажженную свечу, пристально глядя в пространство, и отправляет подсобку в тягостную тьму.🧢
Чонгуку почему-то стало все равно, поймают ли его на том моменте, когда он покидал каморку или нет, и сидя за столом, пока тетя Инессы болтает о жизни с девушкой, он только и молчит, обдумывая то, что произошло пятнадцать минут назад. Все еще взвешивает за и против, хотя давно принял решение, которое, как бы, является намного разумнее, чем то, что предложили. — … я тоже не в восторге, — говорит женщина, отправляющая своего сына подальше, дабы тот поигрался с лабрадором и не слушал разговор. — Может, ты что-то перепутала, Инесс? — Перепутала? Нет уж, — фыркает Инесса, накладывая кусочек торта на тарелку жениха. — Если бы он этого не вытворил, давно бы появился дома, — предполагает. Чонгук продолжает делать вид, будто бы сидит в мобильнике, хотя слушает их разговор и не совсем понимает, о ком идет речь. А через пару минут до него доходит, что говорят они о Тэхене. — Ты так и не объяснила, что у тебя произошло, — заставляет обратить на себя внимание девушки Гук, вяло улыбнувшись и убрав сотовый в карман. Вдруг слышится шум у входных дверей на веранду, а когда все смотрят туда, то встречаются с Тэхеном, который лениво отправляет очки на макушку и прячет телефон, похоже, после разговора. — Посмотрите, кто явился домой! — выплевывает Инесса, не по-доброму улыбнувшись. — А ты что, уже успела так соскучиться? — язвит брат, суя руки в карманы джинс и подходя ближе. — Слышал, ты меня тут ищешь по всему дому, — приподнимает уголки губ, глядя на нее, затем коротко и равнодушно оглядывает сбоку Чонгука. — Я бы на твоем месте не радовалась так, — Инесса откладывает в сторону тарелку тети, в которую планировала положить кусочек сладости. — Думаешь, можешь позволить себе делать, что захочется? — Ну, вообще, да. А ты что, можешь мне что-то запретить? — тот обходит столик и движется к играющемуся с псом племяннику. — Твой? — спрашивает у того, а когда десятилетний мальчик кивает, усмехается. — Милый песик… — Тэхен, я с тобой разговариваю! — раздражается девушка, сложив руки на груди. — Ты совсем, что ли, совесть потерял, м? Ким прикрывает глаза от усталости и вздыхает, поднимаясь на ноги. Чонгук, наблюдавший за всем этим, хотел бы понять, что все-таки случилось, и очень надеется, что эта тема его не зацепит. — Думаешь, я не в курсе, что это ты сделал? — Что «это»? — ведет бровью, подойдя и поправив очки. — Ничего себе, показался! — из дома выходит явно недовольный чем-то отец. Тэхен не совсем понимает, чего они все подряд тут на него взъелись, но молчит, давно привыкнув к таким семейным сюрпризам. — Делаешь вид, будто ни при чем, — сжимает зубы сестра, сделав несколько шагов к нему. — Тогда я тебе сейчас покажу, а ты объяснишься. Перед всеми нами, придурок. — Давай, попробую, — бросает равнодушно, наблюдая за тем, как Инесса пропадает за дверьми особняка. — А меня уведомить, что тут творится, м? Или я не вписываюсь в вашу… — Не паясничай, — резкое от отца. Тэхен прислоняет ладонь к губам, дескать, молчу, и отправляется к свободному креслу, а оттянув его в сторону почти на середину террасы, чтобы прекрасно всех видеть, плюхается на него, сложив руки замком. — Ну что ж… Отчитывайте. — Тэхен, тебе двадцать четыре, а ты ведешь себя похуже подростков мальчишек, — складывает руки на груди папа, мельком оглядывает сына и тяжело вздыхает. — Тебе самому не совестно? Не объявлялся почти целых три года, а тут прилетел на жалких пять дней и такое вытворяешь? Ладно, пусть так. Но Инесса тебе что плохого сделала? — Любимый, ну подожди, может, это все совсем не так… — останавливает отца мама, пытавшая выгородить сына. — Ну хоть кто-то пытается меня защитить, — говорит неслышно Тэхен, взглянув на женщину. Наконец-то показывается Инесса. И Тэхен внутри себя хмурится, когда девушка бросает на свободный диванчик под стеной свое свадебное платье и плюхается рядом, заплаканными глазами глядя на отца. На этом моменте Тэхен офигел по всем параметрам, понимая, в чем дело. — Считаешь это нормальным — портить мне мое имущество? — вздергивает подбородок та, поднявшись на ноги и схватив подол белого платья, чтобы показать всем. — Придурок! Думал, я не узнаю, что это ты испортил мое платье? — Так, минуточку, — пропихивает ком из горла Тэхен, поднявшись на ноги и зацепив едва не слетевшие очки себе за ворот футболки, а потом делает несколько шагов к ней. — Малышка, ты обалдела? Что за сюрприз? — нервно усмехается, но держит себя в руках, даже можно подумать, что ему все равно на самом деле. — Оно мне так понравилось, я была бы самой красивой на свадьбе, но из-за такого брата, как ты, — Инесса откидывает часть ткани и тыкает пальцем в грудь брата, сделав шаг на него. — Ты все испортил, Тэхен, я тебя ненавижу. Что мне теперь делать скажешь, м? Тэхен молчит. Ни слова в свое оправдание. Привык, что ему в этом окружении никто не верит, ведь это доверие давным-давно подорвано этой же девушкой. Он только понятливо хмыкает и, глядя в глаза сестре, удивленно приподнимает уголки губ, поражаясь наглости этой малолетки. — А чем докажешь? — спрашивает спокойно, не сводя зрительного контакта с противных глаз напротив и стараясь испепелить одним своим взглядом. — Делать такое нет выгоды. Боже, это даже бессмысленно, — с вялой насмешкой. Кажется, умолкли все, даже тот ворчливый отец. — Чонгук сказал, что видел, как ты портил наряд, — чеканит ядовито Инесса, вздернув подбородок. И в ее голосе столько уверенности, что не был бы Чонгук Чонгуком, тоже поверил бы. Все взгляды падают на гостя, пока тот не может выйти из ступора. — Чонгук, скажи им, — вынуждает девушка, кивнув на брата. Гук около минуты тормозит. По груди, казалось, кто-то проходится когтями, нанося дискомфорт от данной ситуации. Тэхен смотрит на него въедающимся под кожу взглядом. — Возможно, да… — сглатывает ком из горла, облизав пересохшую губу. — Видел, — но неуверенно. — Я думала, ты изменился, но нет, — выплевывает с тяжестью сестра. — Теперь я снова терпеть тебя не могу из-за того, что ты сделал! — Ах да, Чонгук сказал, — раздраженно выплевывает Тэхен. — Похоже, когда я портил твое платье, позабыл, что у тебя же есть золотой защитник, который потакает каждому твоему лживому слову, — едва приподнимает уголки губ. Чонгук внутри себя сожалеет, но в свою защиту не спешит выдвигать каких-либо отмазок. Первым отводит взгляд от глаз Тэхена, поправляя волосы. — Тебе еще какие-то доказательства нужны? — роняет с фальшивой обидой в словах Инесса, прикрывает лицо ладонями и опускается на кресло около Чонгука, ноя: — Это просто невыносимо! Гуку ничего не остается, кроме как обнять невесту и погладить по волосам, пытаясь успокоить. Тэхен удивленно вздыхает, оглядывает присутствующих и останавливается на отце. — Знаете, я планировал остаться до вечера и специально не брал билет слишком рано, но вижу, вы не можете дотерпеть, когда я уже свалю отсюда, — нервно усмехается, безразлично добавляя: — Да пошли вы все… Он складывает руки на груди и движется к дверям, но вдруг останавливается. Не то чтобы ему было обидно, нет — просто мама выглядит так, что заметно, у нее болит сердце за сына больше всех. — Ах да, вот… — Тэхен вытаскивает из кошелька доллары и тыкает в грудь Инессе, — за испорченное платье. — Но здесь много, — нехотя и как-то растеряно бурчит девушка. — На сдачу советую купить себе несколько ящиков салфеток, чтобы было чем вытирать свои горькие слезы, — стараясь держать себя в руках, наклоняется, и прежде чем уйти, поясняет: — Ты будешь очень много плакать, сестренка. Инесса покрывается неведомым волнением, но молчит. Тэхен бросает короткий взгляд на сидящего Чонгука, достает мобильник и набирает Югёма, двинувшись к дверям особняка, чтобы забрать вещи. — Мне нужен билет, чтобы вылететь через полтора часа… — начинает разговор, но пропадает, поэтому Чонгук дальше не слышит. Гук будто бы в омуте: не разбирает посторонних разговоров, шума и прочего дерьма. Думает о том, что только что произошло и что Тэхен через полтора часа покинет Корею, а вернется ли — никто не знает. — Купишь новое, не расстраивайся, — тянет осевшая над племянницей тетя. Чонгук поглаживает светлые пряди девушки и устало прикрывает глаза от всей ситуации. — Малышка, пойдем, — он поднимает невесту, улыбнувшись ее родственнице: — Мы проветримся. Та лишь улыбается и позволяет пройти. Было видно, что Инесса не хотела слушать Чонгука, но пришлось. Отойдя в сад, где никого не было, обнимающий ее Гук облизывает губы и заставляет присесть на лавочку. — Солнце, что это только что было? — спокойно и без нажима интересуется. — Давай хотя бы мы не будем ссориться, Чонгук, — выпрямляет плечи девушка. — Ты мне соврал, что вернулся так рано домой, хотя долго сидел в клубе, верно? Мне сказали, тебя видели. У Чонгука на секундочку внутри все замирает. — В смысле? Кто? — стараясь придать уверенности в голос. — Неважно кто. Сказали, что видели тебя в какой-то компании незнакомцев, — обиженно бубнит. — Это ты мне объясни, с кем ты был. — Малыш, — вздыхает Чонгук, прислоняя макушку невесты к своей груди. — Да, солгал, виноват. Прости. Тэхен правда отвез меня домой рано, а потом мне написал Чимин, предложил еще провести вместе время… потусить… Мы поехали к его знакомым, ты их не знаешь, я сам впервые этих парней видел. Понимаешь? Не злись. — Даже пусть и так, — она поднимается с места после недолгих объятий. — Тэхен заслужил это. Пусть катится в свою Америку, ему здесь не место, по крайней мере, пока мы не женились. — Тебе лучше знать. — Пошли в дом, тетя там ждет нас. Чонгук глядит ей вслед и откидывается на спинку лавочки, прикрыв лицо ладонями. Сегодня явно не их день.🧢
В клубе совсем мало людей, играет спокойная, расслабляющая музыка, пахнет куревом и сладкими духами. Так как большинство столиков пусты, становится легче на голову, шума тоже нет. Парни сидят в углу, чтобы быть менее замеченными. Табачный дым на кончике языка растворяется благодаря коньяку, которым сразу запивают, стоит закурить. Никто из сидящих давно не припоминает, когда были в такой спокойной атмосфере, как сейчас. — Ну и идиотка у тебя сестра, — заключает Югём, усмехнувшись, и наливает в стакан алкоголь, сразу осушив его. Тэхен сидит напротив и помешивает в рюмке по краям коньяк, обдумывая все, что произошло за целый гребаный день. Пить совсем не хочется пока что. Он уже час находится здесь, в клубе, делится с другом о произошедшем и все-таки в глубине души корит себя за то, что предложил Чонгуку улететь вместе. Может, Тэхен и вовсе не хотел, чтобы Гук выбрал улететь с ним? Может, он просто себя накрутил, хотя обычно не занимается такими глупостями. Обычно забывает и даже не думает о ненужных людях, и Чонгук должен был быть в списке тех людей. — Мелкая соплячка, — уставившись взглядом на помешивающий коньяк, Ким второй рукой тянется, чтобы закурить вейп. Каждый раз, когда электронку к губам прислоняет, вспоминает дурные губы Чонгука. — И что делать будешь? Серьезно настроился улетать через… — друг бросает взгляд на наручные часы. — О, через полтора часа! Так быстро… — Да. Но это далеко не конец, — вздыхает спокойно, облизав пересохшую губу, глядит на друга, а затем снова втыкает в налитую рюмку. — Я вернусь сюда через полтора месяца. За неделю до их свадьбы. — Ну это интересненько. И надолго? — Конечно, нет, меня же здесь не терпят, — ухмыляется. — А что делать будешь? Уже есть план? — Югём выпивает, откинувшись на спинку диванчика. — Да. И мне понадобишься ты и Юнги, — Тэхен затягивается вейпом, запрокидывает голову и выдыхает, прикрыв глаза. — Fuck, как это будет красиво… — Если я не ошибаюсь, то все вышло из-под твоего контроля, — смеется тот, наблюдая за ним. — Я не буду рушить их почти построенный брак, — с закрытыми глазами говорит. — Ты его уже разрушил. — Мне все равно. И это правда, потому что желание отомстить девушке за ее выходки возрастает молниеносно. Тэхен не позволит терпеть подобные вещи по отношению к себе. Мало того, что сестра подорвала доверие к родителям — больше даже к маме относится, чем к отцу, — так еще и пытается снова провернуть такое спустя стольких лет, в которых Тэхен ждал, что мама остынет и заскучает. — Эй, послушай, — Югём, сложив руки замком и облокотившись на стол, выравнивается. — Может быть, тебе нужно просто забыть это дерьмо и жить дальше, м, чувак? — Такое дерьмо не забывается, чувак, — выдыхает дым тот, отпив глоток алкоголя. — Это дерьмо где-то глубоко в сердце. И пока я не выведу это дерьмо чем-то еще хуевее, оно там обживется и съест меня… Understand? — ухмыляется, вздернув бровь. — Почему ты так уверен в себе? — Потому что пока эта мелкая соплячка давится Чонгуком — Чонгук давится мной. Пока она сходит с ума по нему, Чонгук сходит с ума от меня, — Тэхен помешивает коньяк, выпивает и откидывается на диванчик, глядя на друга. — Теперь взгляни на ситуацию и пойми, тут жизнь вручила мне корону в руки. — Ну если так, то это вообще песня будет. Звякай, если нужна помощь, — соглашается Югём, усмехается, опять наливает в рюмки алкоголь и оседает на место, оглянувшись. — О, кажется к тебе гости, — ухмыляется резко. Тэхену даже не нужно оборачиваться, потому что он и так догадывается, кого сюда могло бы принести. Он продолжает помешивать налитый напиток в стакане и закуривает, безразлично глядя на рюмку, пока Югем поднимается с места и здоровается с подошедшим. — Ну, я позову тебя, короче, когда нужно будет ехать, — бросает друг и уходит, оставляя их наедине. Чонгук бросает ключи от своей машины на столик, присаживается напротив, на место ушедшего, отодвигает пустой чужой стакан и вздыхает, продолжая смотреть на равнодушного и взбалмошного Тэхена. Как обычно — в своем облике. — Что, пришел сказать, что ни при чем? — не выдерживает, говорит легковесно и приподнимает уголки губ в сухом оскале. — Можешь не говорить, я это и без тебя знаю, не дурак, — отодвигает свои лежащие на столике очки и укладывает ладонь, в которой зажат вейп. Это привлекает внимание Гука. — Инессы нет, ты можешь закурить. — Не ёрничай. Тэхен коротко и сухо смеется, убрав вещь и пожав плечами, дескать, нет так нет, затем курит, глядя на пришедшего. — И что ты сделаешь ей за такую выходку? — интересуется Чонгук, сложив руки на груди. — Я? Ты что, я же люблю ее! Что я могу сделать ей… — мотает головой безразлично, будто бы имея в виду, что ничего. — Тэхен, прекрати лицемерить, — настойчиво просит, на что получает властный, внимательный взгляд Кима. — Я серьезно. — Ни-че-го, Чонгук. Ничего, понимаешь, м? Я не намерен тратить свое время на эту идиотку, — нервно усмехается, чуть приблизившись, выпивает коньяк, немного успокаивается и вновь откидывается на диванчик. — Я улетаю к себе и живу так, будто это был просто… ну, неудачный сон? — щурится. — Да, это так. Дальше снова тишина, Чонгук смотрит на Тэхена, а Тэхен на стакан с алкоголем, вяло помешивая в руках. Гук знает, что не стоит верить этим словам, но они такие убедительные, что возникает множество новых вопросов. Но уже насчет их двоих. — Знаешь, что я скажу тебе? — негромко и спокойно парирует Ким. — Ты попал в ужасную семью, парень. У тебя просто ужасная жена, — ухмыляется, подняв взгляд на того. — Да и родственнички так себе. Нет-нет, себя я из этого списка не исключаю, — он ставит рюмку на столик, цокнув. — Но зато ты поступаешь правильно и справедливо. Молодец! — язвит. — Я выбросил билет, — сообщает Чонгук, выслушав все и решив проигнорировать, ведь частично с этим соглашается. — Wow… Мне тебе поаплодировать? — максимально безразлично вздергивает бровь, хотя ощущает, как внутри все зажигается яростью. — Ты невыносимый, Тэхен, — поразительно вздыхает, обессилено дернув плечами, и поднимается на ноги. — Я этим имел в виду, что точно никуда не полечу. — Прекрасно, — слышится наплевательское в ответ. — У тебя все? — Да. — Выпьешь? — пододвигает коньяк, хладнокровно глядя на Чона. — Нет. — Ну тогда проваливай отсюда, — отпивает с того самого стакана, прячет вейп в карман и натягивает на макушку солнечные очки. Чонгук ощущает, что эта грубость частично и есть Тэхен, поэтому даже не чувствует колкости от этого. Наверное. Ну или пытается себя так убедить. — И надолго ты улетаешь? — не выдерживает и все-таки задает вопрос, забрав свои ключи со столика и сложив руки на груди. — А ты уже соскучился? Гук закатывает раздраженно глаза, потому что с Кимом иногда невозможно даже просто поговорить. — Тэхен, поехали, время! — зовет Югём откуда-то из-за угла. — Я жду тебя в машине, — и скрывается. Чонгук чувствует, как ему чужие слова сдавливают где-то в области груди от всего этого, но ни слова больше, ведь это просто нужно выстоять, а через время пройдет. — Что ж, проваливать, похоже, придется мне, — вздыхает с насмешкой, поднимаясь на ноги. — Обещаю вернуться нескоро, можешь передать сестричке, — подходя ближе, останавливается едва не вплотную, а приблизившись, будто бы собирается напоследок поцеловать, бросает шепотом колючее: — Так что будьте счастливы. И его тихий голос проходится не только по поверхности чонгуковых губ, но и на поверхности грудной клетки, нарочно втаптывая. Тэхен отстраняется, натягивает очки на глаза, хлопает Чонгука ладонью по груди и обходит, чтобы удалиться. — До встречи. — А она будет? — неуверенное от Чонгука, пока он сам разворачивается, глядя вслед. Тэхен ничего не отвечает, только ухмыляется, прощается рукой, уходя первым и оставляя Чонгука одного на весь клуб. Сегодняшняя Вселенная явно принадлежит не им.