Акай

Мы летели над лесом, и зеленое море высоких хвойных деревьев простиралось до самого горизонта, шелестя кронами на ветру, убегая одной изумрудной волной к самой кромке, туда, где сосны, криптомерии и дзельквы сливались с чистым и безоблачным, ярко-голубым небом. Палящий диск солнца застрял, повис в зените — кажется, с нашего «вторжение» на поезд прошло не больше тридцати минут.  Птица, размахивая своими шестью, будто настоящий ангел, громадными крыльями, стремительно летела над землей, оставляя за собой черную-черную тень.  Рука Кролло покоилась на моем животе, теплая и надежная: он держал меня очень крепко, не давая соскользнуть с неудобно покатой спины проклятия.  Он вдруг положил подбородок на мое плечо, губами едва коснувшись уха:  – Пока мы не прилетели: как вышло, что ты оказалась одна против Сильвы Золдика?  Его тон, хотя и спокойный, почти ласковый, не предвещал ничего хорошего. По тем редким вспышкам эмоций, что я могла наблюдать в Метеоре, Кролло был… очень и очень зол. Я с трудом сглотнула.  – Там… Из-за взрыва в голове поезда разбило сцепления, и мы начали тормозить… Гето побежал туда, чтобы остановить вагон. Если бы не он, мы бы отстали от состава и остановились на рельсах.  – Выходит, ты осталась одна, чтобы держать завесу?  – Да. Откуда был взрыв?  – Я сделал из двух заключенных бомбы, - все тем же тоном ответил Кролло. – Надеюсь, это не повредит ритуалу. – Кончено нет! - я попыталась перехватить его ладонь, но Кролло, увернувшись, отнял пальцы. – Ты… чего?  – Где твой одати?  Ничем хорошим этот разговор не кончится, подумала я. Кролло продолжал незаметно, но оттого ужасно нервирующе давить.  – Так что?  – Он… разбился.  – Как?  – Я хотела… Он разбился о Сильву.  – Когда ты атаковала?  – Да.  Он вдруг сдавил меня в объятиях, рукой поперек живота, так, что мне стало нестерпимо больно. И трудно сделать и вдох. – Зачем ты атаковала?  – Отпусти. – Я сказал тебе не делать этого. Зачем ты атаковала Сильву Золдика?  – Кролло, отпусти! - я хлопнула его по пальцами, но Кролло так и не разжал своей титанической хватки. – Ты меня слышишь?!  – Что было бы, не успей я украсть способность Зено? - в плохо сдерживаемой ярости прошипел он. – Что было бы, не успей я запустить его «Дракона»? Что бы с тобой было, если бы не я?  Я пихнула его локтем в грудь, но и этот удар не возымел никакого результата: Кролло продолжал сжимать меня, будто безвольную тряпичную куклу.  – Тебя предупреждал даже Хисока. Не лезть к Золдикам. Ты обещала мне быть осторожной. И что я вижу? Ты одна, без оружия и нэна, стоишь лицом к лицу с Сильвой, которого почему-то не сдерживают проклятия… Что, если бы я не активировал эн? Как бы я заметил, что ты осталась одна? Как бы я узнал, что ты в опасности? Сона, - свободной рукой он вдруг схватил меня за щеки, до синяков сжимая челюсть. – Ты меня напугала. А я очень не люблю бояться.  Сердце стучало в горле, и в голове билась лишь одна мысль, паническая и жалкая: Опасный.  Опасный Опасный Опасный Опасный Какой жестокий и опасный человек.  – Будешь молчать? - Кролло несильно встряхнул меня, кажется, еще крепче сжимая в ладони челюсть. – Или попытаешься объясниться?  Язык не слушался. Все, чего мне тогда хотелось, — это оказаться подальше от Кролло. Чтобы он меня не касался. Чтобы он не говорил со мной. Чтобы его горячее дыхание не опаляло мою шею.  Опасный.  От его болезненной хватки мне было тяжело дышать.  Мягкий? Нежный?  Это закаленная сталь. – Как хорошо, что я переживаю за тебя достаточно, чтобы думать наперед, - Кролло прижался грудью к моей спине, так, что я стала чувствовать его бешено колотящееся сердце. – Без меня тебя бы убили за пару минут. Ты бы не продержалась до прихода Гето.  – Думаешь… я такая слабачка? - с трудом проговорила я; Кролло только раздраженно хмыкнул.  – Думаю, что без нэна против такого сильного пользователя у тебя не было ни единого шанса. Не расстраивай меня Сона. Ты намного умнее, чем твой сегодняшний поступок.  Он резко отпустил мое лицо, но руки, продолжавшей сдавливать мне живот, так и не убрал.  – Я еще поговорю с мастером Гето.  У меня мгновенно похолодели пальцы.  Гето. – Не надо!.. Он тут ни при чем!  – Кто же тогда не сдержал проклятия?  – Так бывает! Когда хозяин отвлекается на что-то, высокоуровневые норои, которые уже обладают разумом, могут поступать так, как им захочется! Они не всегда слушаются. И часто без жесткого контроля слабеют. Гето не виноват!  – Ему стоило быть несколько внимательнее к тебе, не находишь? - неприятно рассмеялся Кролло. – И тогда получается, целиком и полностью виновата ты?  Он вдруг снова больно схватил меня за подбородок, с силой поворачивая к себе лицом и чуть было не сворачивая мне шею.  – Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы простить за то, что ты сделала. Но дай мне время. Иначе я попросту не сдержусь. – Накажешь меня? - не подумав, ляпнула я. Кролло почти разочарованно убрал с меня обе руки.  – Я выше подобных мер. Если ты плохо знаешь меня, Сона.  Он отодвинулся от меня на пару метров, и отсутствие его разгоряченного тела показалось мне долгожданной свободой.  Какой же опасный.  Мне по-прежнему было тяжело и больно дышать.  Птица стала снижаться, все чаще хлопая своими большими крыльями. Гето что-то прокричал, и голос его потонул в свисте налетевшего ветра.  Под нами было абсолютно пусто: ни деревца, ни кустарника, лишь выжженная и вывороченная громадными комьями земля, протянувшаяся на многие метры вперед. «Фиолетовый» Годжо. И мертвый, и мертвый лес.  Проклятие приземлилось на единственно ровный островок среди наваленных гор почвы, и мы, спрыгнув на землю, тут же отошли от птицы: Гето скомандовал норои открыть клюв, и из ее пасти тут же посыпались слипшиеся друг с другом, помятые, в изорванной полосатой одежде тела. И счету им не было; все крепкие и высокие, взрослые мужчины, бритоголовые, закованные в железные кандалы. Некоторые из них, я заметила, были в кожаных широких намордниках. Птица выплюнула всех, оставив лежать на земле кучкой бессознательных и жалких туловищ.  Гето махнул рукой, и проклятие стало закручиваться в привычный, искрящийся золотым электричеством шар. Дождавшись, пока он станет размером с ладонь, Гето поднес его ко рту и спешно проглотил, крепко-крепко зажмурившись.  – С ума сойти! - крик Годжо вывел меня из оцепенения. – Как много людей! И это двести тридцать семь штук?!  Кролло даже не повернулся на его голос, продолжив безучастно рассматривать тела.  – Ты хорошо постарался, - Гето ласково хлопнул подошедшего Годжо по спине. – Замечательно все расчистил.  – Похвали меня еще, - замурлыкал Годжо. – Но вы тоже молодцы! И все целы и невредимы! Суперский был план! Сона — гений.  От его слов мне честно захотелось провалиться под землю. Взгляд то и дело соскальзывал на привычно напряженную, прямую спину Кролло, и от ее вида мне делалось только хуже: страх отступил, и на его место залилось неожиданное, я думала, совершенно неоправданное… чувство вины. Но что я могла сделать? Гето бросился к голове состава, чтобы остановить разрыв сцепления и не дать нам остаться на путях. Проклятия ожидаемо ослабли, и Сильва, талантливый и невероятно сильный пользователь нэн, смог легко от них освободиться. При чем здесь я? Чем я провинилась? Тем, что решила атаковать? Но не попробуй я атаковать, все могло кончиться куда печальнее: этот огромный электрический шар, запущенный из рук Золдика, мог попасть прямо в меня, и я бы уж точно не увернулась. Что я могла сделать? Бежать? Мимо Сильвы? Не рассчитывая получить все тем же шаром энергии в спину? Это было бы чрезвычайно глупо. Кролло не имел права на меня злиться, вот ни черта не имел. И все равно… От одного вида его опущенных плеч мне становилось ужасно совестно за то, что я вообще придумала этот совсем не гениальный план. Да, мы захватили людей, да, Кролло смог украсть способности у Зено, но опять же — какой ценой.  Мне хотелось взять его за руки и осмотреть раны, неглубокие, больше походившие на царапины, но все равно кровоточащие, открытые; мне хотелось утереть кровь с его красивых и нежных губ; мне хотелось помочь, хоть чем-то, хотя лечить я больше и не могла. Быть может, поговорить. Быть может, извиниться. За то, в чем я была совсем не виновата. Спросить, насколько сильным противником был Зено и не пострадал ли он от взрыва: разбираться с Хисокой, почему родственники Иллуми пострадали на задании в Джаппонии, мне совершенно не хотелось. К тому же Сильва узнал меня. Расскажет Иллуми? А Иллуми — Хисоке? У меня будут большие проблемы. Как объяснюсь? Что сделаю? Что скажу? Сожаление от содеянного повалилось на меня мертвым грузом. Я подвергла опасности не только себя, но и так самонадеянно Кролло и Гето. Что, если бы Кролло не успел? Не смог украсть способности и сам… тоже… погиб? Я бы не вынесла. Я бы не вынесла.  Идиотская Сона.  Никогда не думала дважды.  – Прием! Прием! - Годжо с силой толкнул меня в спину, так, что я с трудом удержалась на ногах. – Чего стоим просто так? Кто эту кучу будет разгребать? Мы с Сугуру одни не справимся! Эй, Кролло! - закричал он. – Ты нам поможешь?  Кролло едва заметно кивнул.  О чем он думает?  Еще злится?  Ему больно?  Что я натворила… Идиотская Сона.  Я больше ничего не предложу.  Гето, беспечно наступив кому-то из лежащих на голову, стащил с самой верхушки одно тело и швырнул его на землю, прямо к ногам Годжо.  – Нужно разложить их в круг, чтобы было удобнее, - скомандовал Гето. – И побыстрее: когда будете брать кого-нибудь, сразу надавливайте на вторую точку «ясного света», чтобы они подольше оставались в отключке. Иначе мы не успеем закончить ритуал.  Я ожидала, что Кролло подойдет ко мне, чтобы спросить, где находится эта акупунктурная точка, но он вдруг подозвал лениво потягивающегося Годжо и спросил у него.  Мне сделалось страшно обидно.  Не разговаривает со мной?  Так сильно злится?  Как мне быть?  Как исправиться?  Что мне сделать?  В итоге Гето взял на себя роль сбрасывать тела, а мы, троем, эти тела растаскивали по округе, осторожно выкладывая из них ровный и широкий круг. Я делала все на автомате: мысли путались и сосредоточиться на своем занятии у меня отчего-то совсем не получалось; пару раз я споткнулась о вышвырнутое туловище и чуть не растянулась на комке вывороченной земли. Годжо насвистывал какую-то надоедливую мелодию, и звук падающих на землю людей то и дело заглушал ее неприятное монотонное звучание. Кролло молча выкладывал заключенных в круг, управляясь намного бодрее и ловчее нас с Годжо. Через полчаса все двести тридцать семь человек были разложены в громадных размеров круг, аккуратно занимающий всю расчищенную Годжо площадь.  Гето вытер со лба пот:  – Дело сделано. Остался ритуал.  – Я уже устал! - показательно заныл Годжо: он повис на чужом рукаве и отпускать его, очевидно, совсем не собирался. – Ты подготовил нож?  – Да. Но нужно влить в него нашу ауру.  – Помедитируем? - он нахально поиграл бровями. – Двоем? Сона с Кролло все равно участвовать не будут…  Гето довольно, словно большой мурчащий кот, потрепал его по волосам. Годжо только зажмурился.  Я вдруг заметила, что Кролло отошел к противоположной стороне круга и, присев на корточки, принялся тормошить кого-то из заключенных.  Что мне сделать? Подойти?  Мне страшно хотелось заговорить с ним, но воспоминания о том, с какой силой он сжимал мой подбородок в пальцах, жглись раскаленным тавром на коже: может быть, завтра останутся синяки… Но я, наконец пересилив себя и дождавшись, пока Годжо и Гето достанут танто и усядутся в баддха конасану, все же обошла распластанные по земле тела и остановилась за спиной Кролло. Он даже не повернулся ко мне лицом.  – Это Шайло? - тихо спросила я. Кролло, будто не заметив, как я подошла, крупно вздрогнул, но так и не обернулся. – Да.  – Будешь… красть?  – Уже.  – Ясно… Он поднялся на ноги.  – Видел трех близнецов, когда раскладывал тела. Двое из них высокие, хорошо сложенные, по виду — усилители; и третий — маленького роста, почти как ребенок, но, полагаю, ему есть все тридцать пять. Занятное распределение. И все — преступники.  Вот оно! обрадовалась я, предлог, чтобы с ним разговориться!  И сказала:  – Они могут быть нам полезны? Хочешь посмотреть?  Кролло повернул ко мне голову.  – Меня интересует самый слабый из них.  – Почему?  – Я думаю, он может быть специалистом.  – Из-за телосложения?  – Не только, - он медленно зашагал по кругу, стараясь не наступить на лежащих ничком людей. – Мне кажется, что он должен быть связующим звеном между грубой силой двух усилителей.  – Медиатором? Чтобы уравновесить их, да?  – Верно.  – Как ты думаешь, что это за способность? - я шла прямо за ним, впившись взглядом в чужой затылок. Кролло, будто почувствовав это, неловко дернул плечами.  – Это я и хочу узнать.  Хочешь узнать?  Это мой шанс, подумала я; и, обогнав Кролло, развернулась к нему лицом. Он только нахмурился. – Я могу помочь, - предложила я. – Если покажешь, где они…  – Ты стоишь у одного из них на ладони.  – Ой…  На земле рядом друг с другом, соприкасаясь локтями, лежало трое одинаковых на вид людей, как и все заключенные из окружной тюрьмы, закованных в толстенные наручники. Одежда их изорвалась нашими небрежными движениями, и на груди одного из крепких и сильных близнецов стала видна синяя татуировка: резной крест и шипастая, немного неказисто прорисованная роза.  Самый слабый из них, действительно по росту напоминающий тринадцатилетнего ребенка, белобрысый, с тонкими и жиденькими волосами — если бы не такое же угловатое лицо и заостренный подбородок — совсем не походил на своих двух братьев.  Кролло сощурился.  – Вот этот тебя интересует? Правильно? - я ткнула пальцем в лежащего посередине близнеца. Кролло коротко кивнул. – Тогда я сейчас его разбужу.  – Я сам.  – Не надо! Я тебе помогу. Просто разбужу его и все, а ты дальше украдешь способность… Если понравится… Кролло еще сильнее нахмурился: – Мне нужно будет узнать его имя, хацу и описание нэна. Не думаю, что он охотно заговорит.  – Заговорит! - я вытащила из внутреннего кармана хакамы подобранную на Китаяме заколку-кандзаси. – Подожди немного, я сейчас…  Я с силой надавила на четвертую точку «ясного света», в самом уголке чужого глаза, рядом с виском, и затем, не дожидаясь, пока близнец очнется, залепила ему хорошенькую пощечину.  – Ты что делаешь? - вмешался Кролло. Я замахала на него рукой. – Так эффективнее! Смотри.  Мужчина сонно открыл глаза, голубые, еще чуть подернутые пеленой длительного обморока. – Очнулся! - я гордо похлопала близнеца по груди. – Ну что? Как тебя зовут?  Он глупо открыл рот, словно выброшенная на берег рыба. – Побыстрее, пожалуйста. Как тебя зовут? - поторопила я.  – Где… я?.. - прохрипел мужчина. Кролло за моей спиной судорожно выдохнул.  – Это неважно! - я схватила его за подбородок. – Просто скажи, как тебя зовут, и все. Для начала.  Близнец вдруг стал крутить головой в очевидной попытке разглядеть, что произошло с его братьями.  – Кто вы? - отрывисто выговорил он. – Мы ехали в поезде…  – Да-да, а мы этот поезд остановили. Не надо расспросов! Просто скажи, как тебя зовут.  Он вдруг улыбнулся своим несколько беззубым ртом:  – Да пошла ты.  Кролло больновато схватил меня за плечо: – Сона, отойди. Я сам.  Я стряхнула его руку.  – Значит, имя, тип хацу и описание нэна, да? Сейчас все будет. – Ничего не будет, - выплюнул близнец. – Я тебе, сучка, ни черта не скажу!  – Сона!..  Я резко и с силой, со всей, что еще оставалась у меня в руках, надавила на точку между чужих сведенных бровей. Мужчина заорал от внезапно накатившей боли.  – Знаешь, как называется точка, куда я сейчас нажала? - спросила я; близнец, вовсе не слыша меня, только корчился и стонал, словно раненый зверь. – Инь-тан. Она отвечает за хороший сон, за проводимость энергетического канала, за третий глаз, но если я сделаю вот так? - я провернула палец против часовой стрелки, и мужчина, тотчас же замерев, вдруг заплакал. – То парализую твою нервную систему. Ты, конечно, продолжишь чувствовать боль, но вот пошевелиться уже не сможешь. Видишь? Попробуй пошевелить правой ногой.  Мужчина взревел охрипшим от слез голосом:  – Пожалуйста!.. Хватит! А!  – Скажи, как тебя зовут, и я перестану, - я продолжала массировать точку между его бровей.  – Хватит! Хватит! Хватит!  – Имя.  – Умоляю! Перестань! Пожалуйста! Как же больно!  – Конечно больно, - удивилась я. – Это восточная медицина: приложишь чуть больше усилий, и все, кого-нибудь убьешь.  – Убери руку! Ты, сучка! Сука! Сука! Хватит!  Я тут же отняла пальцы.  – Так сложно назвать свое имя? Ладно. Смотри, что у меня есть, - я показала ему кандзаси; легкий ветерок трепал бумажные цветы глицинии — любовно сложенное оригами, и шелковые листья мягко касались моей кожи. – Заколка, видишь? Когда у меня были длинные волосы, я пользовалась такой. У тебя вот короткие. Что с этим делать? Наверное, так…  И я с силой вогнала двойное острие заколки близнецу в правое ухо.  Брызнула кровь, окропила мои ладони.  Мужчина истошно закричал, так, что на пару секунд у меня самой заложило уши. Я только поморщилась и снова прокрутила кандзаси в окровавленном, темном слуховом отверстии. – Инь-тан была лучше? А ты не ценил. Теперь скажи свое имя, чтобы я перестала.  Близнец залился багровыми слезами: очевидно, я прорвала барабанную перепонку , и кровь хлынула в орбиту глаза. Он продолжал орать от дикой, страшной, расползающейся боли, но на этот раз уже чуть более связно: его крики стали превращаться в слова. – Фалко Рулмон! Фалко Рулмон! - вопил близнец. – Меня зовут… Фалко Рулмон!  – Отлично! Молодец! - похвалила я и снова провернула заколку в его ухе. – Тип хацу?  – Спе… специалист!  – Молодец! Какая у тебя способность?  Правый глаз полностью окрасился кровью. Фалко стонал, но никак не мог пошевелиться: действие точки Инь-тан не давало ему сделать и вдох. – «Небесный лекарь»! - заорал он. – Я лечу людей! Я лечу… Я забираю на себя рану, а потом!.. исцеляю и себя, и другого! «Небесный лекарь»!! Хватит! Отпусти!  Я вытащила из его уха кандзаси и, повернувшись к Кролло, указала на близнеца рукой:  – Больше тебе ничего не нужно? Нет? Тогда кради «Лекаря», и закончим.  Кролло выглядел по-мертвецки бледным.  – Что с тобой? - испугалась я. – Не подходит способность?  Фалко рыдал. Кролло, вперившись немигающим взглядом в чужое лицо, тяжело дышал, так, будто в одночасье пробежал целый марафон.  – Кролло? - позвала я. – Тебе нравится его способность? «Небесный лекарь»?  – Д… Да, - нервно кивнул он. Я встала с колен и осторожно, стараясь не зацепить полученные раны, взяла его за руку. – Тогда забирай ее! Я все сделала за тебя. Теперь просто возьми ее, и давай возвращаться: Годжо с Гето скоро выйдут из медитации. Не хочу, чтобы они видели…  Кролло материализовал в руках книгу. Чуть подрагивали пальцы. Он встал на одно колено и, подобрав с земли чужую ладонь, приложил ее к белому отпечатку на обложке книги. Засветились страницы, и Фалко вдруг обмяк, словно цирковой кукле в одночасье обрезали все ниточки. Умолк его крик, и на опушку опустилась тишина, и кроме шума далеких криптомерий — ничего, на многие километры вперед.  Я вытерла окровавленную заколку о клок травы.  – Как удачно получилось, что у него именно такая способность была, да? Лечение! Как ты и хотел. Она похожа на ту, что ты когда-то потерял?  Кролло поднялся с земли. Его отчего-то остекленевший взгляд все никак не мог отлепиться от чужого лица. Я погладила его по запястью:  – Ты рад?  Он снова вздрогнул.  – Полезная… способность… – Ты так и думал, что он будет связующим звеном! Два брата дерутся, а он их потом лечит. А ты? Может, попробуешь подлечить себя? Сейчас? Мы все равно с тобой в ритуале участвовать не будем…  – То, что ты сделала… - медленно произнес Кролло. – Было для меня?  Я заглянула ему в глаза. – Конечно… Ты же сказал, что тебя интересует его нэн! Я старалась для тебя. Можно сказать, заглаживала вину. У меня получилось? Ты больше не сердишься?  Кролло вдруг отнял руку: – Не… сержусь.  И, отчего-то больше не оборачиваясь, быстро зашагал прочь, оставив меня вместе с Фалко.  Снова обиделся?  На меня?  За что?.. Я почувствовала тугой комок слез в горле. За что?