Шотландские боги

      Половину лета Хайя провела у Невилла. Они вместе делали домашние задания, изучали Mutus Liber, книгу без слов о великом деянии, и пытались создать эликсир жизни. Правда, по настоянию бабушки Невилла им пришлось написать Фламелю и объяснить ситуацию, но тот ответил, что у него ещё есть, а этот камень они могут оставить себе. И даже прислал инструкции — свои дневники того времени, когда он впервые готовил эликсир жизни. Правда, написаны они были на старофранцузском, но бабушка Невилла достала им и словари, и амулеты-переводчики, и все возможные книги, которые могли бы им помочь. И сама активно включилась в работу.       Услышав рассказ об их школьных приключениях почти полностью (весь, кроме странных отношений Хайи и Годрика Гриффиндора), бабушка Невилла была в шоке и ужасе. Во-первых, конечно, потому, что, отправляя ребёнка в школу, она никак не ожидала, что там на каждом шагу будут встречаться тролли, церберы, драконы, снова тролли, лабиринты, Волдеморты, темномагические зеркала и философские камни в них. Во-вторых, потому, что она считала Альбуса Дамблдора своим другом. А он, имея на руках философский камень, начал расставлять странные ловушки для детей и Волдемортов, и даже не подумал помочь ей с сыном и невесткой. Даже не сказал ей ничего.       И нет, детей она не ругала. Она полностью одобряла их действия и была очень благодарна Хайе и Гермионе за бескорыстную помощь, за то, что поддержали её Невилла, достали и отдали ему весь философский камень. Она признала долг жизни и сказала, что Хайя и Гермиона всегда могут надеяться на её посильную и не очень помощь.       Хайя погостила у них неделю и решилась.       Она зашла в кабинет к Августе Лонгботтом и сказала:       — Мне надо с вами очень серьёзно поговорить.       И рассказала ей всё о том, как её все считают мальчиком, как она пыталась объяснить окружающим, что она девочка, и как она не помнит ничего с распределения, как её что-то заставило пойти сначала к Шляпе, а потом к столу, как на неё злились. А потом странным образом перестали злиться Невилл и Гермиона. Как её в раннем детстве положили на порог родственникам с письмом, в котором было написано «Гарри Поттер», как к ним в дом ломился Хагрид и требовал «Гарри Поттера». Всё рассказала.       Августа Лонгботтом сначала не поверила. Заставила снять штаны, заставила показать воспоминания, научив пользоваться думосбросом. Но Хайе было плевать на все неудобства. Она хотела, чтобы кто-нибудь понял её и помог. Любым способом, лишь бы получилось.       И да, чудо свершилось. Августа Лонгботтом поверила ей.       Они вызвали Невилла, объяснили ему ситуацию. Спросили, почему он так быстро простил тогда Хайю и подружился с ней — девочке казалось, что это было слишком быстро и странно. Он не понимал, почему. Что и требовалось доказать.       — Крутит Альбус, — вынесла вердикт леди Лонгботтом. Оному Альбусу она перестала доверять ровно в тот момент, когда выяснила, что у него был философский камень, и с нею он им не поделился. — Только я с ним ничего не смогу сделать, простите уж меня, дети… Но я постараюсь. Я обязательно что-нибудь придумаю.       Невилл и Хайя молча внимали.       Хайя, впрочем, почти не расстроилась — ей было достаточно уже того, что остаток лета Невилл обращался с ней, как с девочкой. В школе он должен был перестать это делать, но Хайе, опять же, было достаточно уже и этого. Она стала на редкость неприхотлива после почти смертельных приключений в учебном году.       К тому же, Гермиона пока ничего не знала. Она была с родителями во Франции — у неё не получилось приехать на лето к Лонгботтомам. Ей решили пока ничего не говорить, чтобы не дать Дамблдору знать, что о настоящем поле Хайи они всё-таки осведомлены. Ничего, на следующее лето соберутся вместе и объяснят. По крайней мере, они на это надеялись. Пока что они просто переписывались с Гермионой о повседневных делах и новостях.       С перепиской была небольшая странность. Поначалу писем не было. Но домовики Лонгботтомов быстро поймали виновника — домовика Малфоев по имени Добби. Он твердил, что «сэру Гарри Поттеру» грозит огромная опасность, и поэтому он должен не пустить его в школу. Это было очень странно. С домовиками Лонгботтомов Хайя почти не общалась, но зато прекрасно помнила, как школьная Милли её пол определила на раз. Домовика леди Лонгботтом живо отправила к Малфоям с гневным письмом, и больше они его не видели.       Пару раз Хайя вызывала школьную Милли — её, следующую вызову, домовики Лонгботтомов пропускали. Милли докладывалась, что «хозяин Годрик» ещё не пришёл в себя, но идёт на поправку. О «хозяине Годрике» Хайя никому ничего не сказала. Даже Невиллу и леди Лонгботтом. Во-первых, потому, что ей попросту никто бы не поверил.       Незаметно настал конец лета. За покупками к школе Хайя и Невилл ходили вместе. Купили всё, кроме книжек — в магазине была жуткая давка из-за презентации некоего Гилдероя Локхарта, автора более чем половины их учебников. Эти книги они просмотрели потом в лавке старьёвщика, сочли пустой писаниной и купили потом нормальные учебники по ЗОТИ за второй курс. В книжном магазине же потом случилась ещё и вульгарная драка Люциуса Малфоя и Артура Уизли, и стало совсем весело. Разумеется, детям и пожилым леди в этом бардаке было не место, так что сначала они зашли в лавку старьёвщика — посмотреть — а потом заказали учебники письмом.       Кстати, стоит сказать, что Хайя почти всё время у Лонгботтомов могла спокойно одеваться как девочка. И на Косой Аллее её ровно поэтому никто не узнавал, что было просто прекрасно.       Летние странности с домовиком всё-таки не закончились: колонна не пропустила Хайю на платформу. Но это не помешало недовольной леди Лонгботтом аппарировать обоих детей и обратиться в аврорат. Так что через пару дней пребывания в школе Хайя получила письмо, где леди Лонгботтом рассказала, что вход на платформу ей закрыл тот же самый сумасшедший домовик Малфоев. Когда Люциуса Малфоя вызвали в аврорат, его терпение лопнуло, и домовика он быстренько умертвил. Хайе даже жаль его было. Немного. Но она знала, что к смертям и ужасам ей стоит привыкнуть: прошлый год недвусмысленно намекал. Летом она держалась молодцом, и ей только лишь две недели снился умирающий Квиррелл. Потом перестал. Домовик по сравнению с человеком… это же почти ничего, правда?       Вскоре Хайя и думать об этом забыла. Погрузилась в учёбу с головой. Она очень надеялась, что этот учебный год пройдёт нормально. Без убийственных странностей, церберов, троллей, драконов и тёмных лордов. Она очень на это надеялась.       Надеждам её, конечно же, сбыться было не суждено.       На Хэллоуин она снова была на кладбище у родителей. А когда вернулась — вся школа уже стояла на ушах. Кто-то окаменил миссис Норрис и написал на стене кровью устрашающую надпись. Хорошо хоть куриной кровью, а не человеческой.       Хайя, в принципе, не очень удивилась. Миссис Норрис мечтали пнуть многие. Кто-то мог захотеть пойти немного дальше. И, соответственно, сделать это. И наверняка кровавая надпись была попыткой сделать так, чтобы все искали этого самого наследника, а не жестокого шутника. Будь Хайя директором школы, она бы так и подумала.       Но директором школы, к сожалению, был Дамблдор, и поэтому все думали, что надо искать наследника Слизерина и бояться непонятно чего.       Хорошо хоть кошку можно было вылечить при помощи какого-то зелья из мандрагоры. Его собирались сварить, как только поспеют школьные мандрагоры, но Хайе такой расклад не понравился. Как можно так мучить несчастное животное?! Поэтому девочка написала о ситуации леди Лонгботтом, и та прислала им готовое зелье, банально купленное в аптеке. Они с Невиллом осторожно преподнесли его мистеру Филчу. Действовали они исключительно искренне, но, кажется, получили карт-бланш на любые шалости. Шалостей они, конечно, не планировали, но всё равно было приятно и полезно. Мало ли что.       В следующий раз кто-то напал на первокурсника Колина Криви. После письма Невилла в школу снова пришла разбираться леди Лонгботтом. Словами она ничего не добилась, но зелье мадам Помфри выдала. Для Колина, разумеется.       — Кажется, мы начинаем завоёвывать славу благотворителей, — шепнул Невилл Хайе.       Та фыркнула, а Невилла подозвала к себе бабушка. Она что-то очень тихо ему сказала.       Вернулся он с безумно счастливым выражением лица.       — Бабушка доделала эликсир жизни! — тихо сообщил он Хайе и Гермионе. — Родители у нас в поместье, они здоровы! Только, — он запнулся, — об этом никому нельзя рассказывать. А то все узнают, что это мы украли камень!       — Конечно, — кивнула Хайя.       Она была очень рада за друга.       Весь оставшийся день все трое ходили безумно счастливыми.       А вскоре Хайя вдруг почему-то начала слышать шипение. Где-то рядом — всегда получалось так, что за стенкой — иногда проползала змея. Змея всех ненавидела и постоянно с кем-то спорила, кому-то возражала. Кому — Хайя не слышала. Наверное, он как-то по-другому отвечал.       А однажды змея за стенкой проползла куда-то вверх, и девочка догадалась, что ползает она по трубам внутри стен. Нет, ну а почему ещё она там могла ползать? Нет же там внутри коридоров.       Но Хайя решила, что это просто змея там заблудилась. Ну, заползла как-то в канализацию. Выползет. Не долбить же стены, чтобы её там искать.       Через неделю было объявлено об открытии дуэльного клуба. Трое друзей, разумеется, пошли. Увы — они ещё не знали, что проводить его будет Локхарт.       С Локхартом вообще была неприятная история. Хайя и Невилл поссорились с ним на первом же уроке. Из-за того, что у них не было его книжек, конечно же. Баллов он не снял и даже оставил их в покое, больше не трогал после того, как Хайя спасла его от его же собственных пикси, но отношения с ним были отвратительными. Он постоянно вызывал Хайю и Невилла изображать каких-нибудь оборотней или вампиров, как будто вёл не уроки ЗОТИ, а театральный кружок. Весь класс над ними смеялся, особенно над неуклюжим Невиллом, а этот гад мстительно ухмылялся и делал вид, что всё замечательно.       Так вот, случился дуэльный клуб. Сначала они посмотрели, как Снейп размазал Локхарта по стенке, а потом Хайя оказалась в паре с Малфоем. Ну да, ни Локхарт, ни Снейп просто не могли не подгадить. И Малфой ещё до кучи. Он призвал змею. Видимо, из большой любви к своему факультету. Змея была призывом очень недовольна, страшно ругалась и рвалась кого-нибудь покусать. Почему-то её выбор пал на Джастина Финч-Флетчли.       Хайя со змеями обращаться умела. Ей приходилось спасать от них тётю, когда рядом были всяческие соседки. Она быстро скинула мантию и изловила змею в неё. Подняла повыше, закрыла змеёй в мантии лицо, чтобы никто не заметил, что шипит она, а не змея, и сказала ей:       — Не бойся, я отпущу, только унесу тебя отсюда.       Змея успокоилась.       Все смотрели на Хайю. Ей подумалось, что было бы очень хорошо, если бы она была в юбке.       — Пойду, отнесу её профессору Кеттлберну.       — Зачем? — отмер Джастин.       — Она же не виновата, что Малфой её призвал, — объяснила девочка. — И сейчас уже холодно, чтобы её на улицу выпускать.       И унесла.       На следующий день после обеда её подловил Джастин.       — Спасибо, — сказал он. — Ну, за змею. Я очень испугался.       — Думаю, змея тоже не порадовалась, — улыбнулась Хайя.       — Ты… если что надо, ты обращайся, — сказал он. — Моя семья, конечно, не маги, но мы знатные и богатые, мы можем чем-нибудь помочь.       — Спасибо, — сказала Хайя с улыбкой. — Но пока не надо.       Они поулыбались друг другу и разошлись.       Но с Джастином их будто захотела свести сама судьба: вскоре они с Гермионой нашли его оцепеневшим, как кошка и Колин до этого. Перед ним парил такой же оцепеневший Почти-Безголовый-Ник. Как вообще можно довести до такого состояния приведение? Хайя понятия не имела.       Стоит сказать, что леди Лонгботтом оставила запас зелья и у мадам Помфри, и у ребят. По настоянию беспокойной Хайи, конечно же. А то вдруг так случится, что кто-то ещё окажется в таком состоянии? Например, Невилл. Конечно, все говорят, что Ужас Слизерина нападает только на магглорожденных, но а как он их определяет? По запаху? Уж вряд ли. Впрочем, леди Лонгботтом была настолько счастлива, что готова была хоть всю школу этим зельем залить, так что уговаривать её долго не пришлось. Да и уж Гермиона точно была магглорожденной.       Так что Хайя спокойно достала из сумки фиал с зельем и напоила им Джастина.       — Гарри! — воскликнул он, придя в себя. — Ты снова меня спас. Спасибо!       — Да не за что, — отмахнулась Хайя. — Это леди Лонгботтом зелье купила и нам оставила.       — А кто её об этом попросил? — спросил проницательный Джастин.       — Это было не слишком сложно, — смущённо фыркнула Хайя. — Лучше вот придумай, как в привидение зелье влить.       — Можно попробовать как и в человека — через рот, — задумался Джастин.       Зелье пролилось через всё призрачное тело на пол, но Почти-Безголовый-Ник ожил, поблагодарил и улетел.       — Мда, — сказала Хайя и убрала зелье с пола заклинанием.       — А ты видел Ужас Слизерина? — спросила до этого молчавшая Гермиона.       — Ну… не совсем. Я видел только огромные жёлтые глаза.       — И всё?       — Вроде всё.       — А зубы там, какая-нибудь огромная пасть, клыки, когти? — влезла Хайя. — У него этого не было?       — Ну… не видел. Кожа у него была такая, золотисто-зелёная. И… чешуйчатая, вот! У него была чешуя.       Хайя задумалась.       — Это василиск, — сказала она. — Ужас Слизерина — это василиск.       — Почему ты так думаешь? — испугались Джастин и Гермиона.       — Ну, золотисто-зелёная чешуя, огромные глаза, и после встречи с этим красавцем уже два человека и кошка стоят как памятники самим себе. А ещё я иногда в пустых коридорах шипение слышала, — призналась она.       — Но почему тогда все живы? — спросила Гермиона. — Василиски же окаменяют насмерть. Ну… наверное. Я не читала, — уже тише закончила она.       — Да, надо посмотреть в библиотеке, — согласилась Хайя. — Но…       — Ну, я вот через привидение смотрел, — задумался Джастин. — Колин…       — Может, через фотоаппарат? — предположила Хайя. — Я, конечно, не видела, но, говорят, он с ним статуей стоял.       — Да, точно. А кошка…       — Ну, тоже куда-нибудь смотрела. Может, в лужу. В отражение в воде.       — Но почему он тогда вас не сожрал? — не отставала Гермиона.       — А что ему, камни жрать? — сказала Хайя.       — А как он тогда охотится? С закрытыми глазами, что ли? — удивился Джастин.       — Короче, пошли в библиотеку, — подытожила Гермиона.       В библиотеке выяснилось, что василиск умеет контролировать силу взгляда. Сам и только сам — никакие там «смотрел в зеркало», «смотрел через привидение», «смотрел через толстое стекло» на взгляд василиска не влияют.       — Он не хотел никого убивать, — поражённо сказал Джастин. — Специально не хотел. Как будто он разумный.       — Ну, может, у него с глазами что-то случилось? — предположила Гермиона.       — Нет, на вид нормальные были…       — Он разумный, — подтвердила Хайя.       Гермиона и Джастин разом уставились на неё.       — Откуда ты знаешь?       — Давайте не тут. Пошли в наш класс.       «Нашим классом» назывался класс, где они с Гермионой и Невиллом обычно готовились к урокам — так делали многие компании друзей в Хогвартсе, потому что в библиотеке нельзя было шуметь и колдовать, а в факультетских гостиных, наоборот, было слишком шумно. Этот маленький заброшенный класс они нашли ещё на первом курсе, по совету МакГонагалл, и так в нём и учились. Ну, ещё просто болтали и в прошлом году планировали похищение философского камня.       В классе нашёлся Невилл, его пришлось по-быстрому вводить в курс дела.       Когда все наконец всё обсудили и друг друга поняли, Гермиона вспомнила о цели визита:       — Ну так что у тебя там за великая тайна, Гарри? — спросила она.       — Вы только не пугайтесь, — сказала Хайя. — И не кидайтесь заклинаниями сразу. Но…       — Не будем, — пообещал Джастин.       — …Но я умею говорить со змеями.       — Да?!!       — Ага. Тётя говорит, это у меня от мамы. Она тоже со змеями говорить умела.       — Но ведь твоя мама была магглорожденной, — не понял Невилл. — Откуда?       — Не знаю, — пожала плечами Хайя. — Тётя говорила, мама всегда с ними болтала и её пугала. Это что, всё, что вас интересует?       — Нет, — сказал Джастин. — Когда Малфой вызвал змею, почему ты её поймала, а не просто сказала не трогать меня?       — Ну, во-первых, я не была уверена, что она меня послушается. Она была очень злая и очень хотела кого-то покусать. Ну… понимаешь, это как если ты видишь, что на улице кто-то кого-то убивает, и хочешь подойти и сказать «не надо». Мы же друг друга впервые видели. А во-вторых, все бы решили, что это я — наследник Слизерина. Я и так боялась, что вы тоже так подумаете.        — Но зачем тебе это? Ты же всех спасаешь, а ещё у тебя мама магглорожденная.       — А ещё во время происшествия с кошкой тебя и в школе не было.       — Не было? — переспросил Джастин. Наверное, у него всё ещё оставались какие-то сомнения.       — Не было, я ходила с МакГонагалл на могилу к родителям, — подтвердила Хайя. — Но об этом же мало кто знает. Я боялся, что все вдруг начнут меня обвинять.       Сомнений Джастина девочка не заметила.       — Не бойся, мы не будем, — сказала Гермиона. — Так почему василиск разумный?       — Все змеи разумные, — сказала Хайя. — А василиск… Я слышал, как он ползал и шипел. Он кого-то ненавидит и всё время с кем-то спорит и кому-то возражает, только я не знаю, с кем, и я не слышал, что говорил его собеседник. Вот.       — Подожди, а где он ползает? Ты с ним встречался?       — Нет, я ни разу его не видел. Только слышал. Он ползает внутри стен замка. Я сначала думал, что это какая-то несчастная змея в канализацию заползла.       — Могут ли канализационные трубы быть такими большими, чтобы в них поместился василиск? — задумалась Гермиона. — Он же большой должен быть?       — Ну, глаза были большие, — сказал Джастин. — А я ведь как раз мимо туалета шёл, — заметил он.       — И кошку у туалета нашли, — подытожил Невилл.       Где нашли Колина, никто из них не знал, но они решили, что данных для статистики уже достаточно.       — Надо всё рассказать учителям, — сказала Хайя.       — И бабушке, — добавил Невилл.       — Подождите, — запротестовал Джастин. — Он же разумный. И он специально никого не убил. Надо выяснить, зачем он ползает по школе и всех оцепеняет. А то его же убьют!       Гермиона странно на него посмотрела.       — Ты, я так понимаю, стокгольмский синдром словил?       А Хайя вдруг подумала о Годрике Гриффиндоре. Он знал, что в замке есть василиск? Знал, несомненно. Если уж он знал про философский камень и Волдеморта в Квиррелле. Но он не считал василиска опасным. И вряд ли потому, что василиск все эти годы ничего не делал и никого не трогал. Он мог тысячу раз выйти из стены, как тогда с цербером, каменной фигурой с мечом, и уничтожить его. Но он этого не сделал. Почему?       — Я передумал, — сказала девочка. — Я согласен. Нельзя просто так его убивать. Если он никого не убил, то он либо хочет что-то этим сказать, либо его заставляют. Например, этот самый наследник Слизерина. Надо найти его и обезвредить!       — Наследника? — уточнил Джастин.       — Наследника.       — Ну, давайте поищем, — неуверенно согласился Невилл. — Но зачем? Я понимаю, что нападения тогда прекратятся, но почему это должны делать мы?       Хайя задумалась, но ненадолго.       — Если мы его найдём и освободим василиска, то он нам может дать, например, сброшенную шкуру. Она наверняка очень дорогая!       Девочка знала, что почти всё состояние Лонгботтомов ушло на попытки вылечить Фрэнка и Алису, и теперь денег у них было мало. А ведь чудом вылечившимся родителям Невилла требовалась помощь с реабилитацией! Всё-таки не всё в жизни так просто.       — Я понял, — тут же согласился Невилл. — Яд тоже наверняка очень дорогой.       — Вы мыслите совсем по-слизерински, — фыркнул Джастин. Он не знал про родителей Невилла.       — Невиллу нужны деньги на лечение родителей, — объяснила Гермиона. — Ты просто не знаешь.       — Они и так чудом пришли в себя, — добавила Хайя.       Джастин покраснел.       — Простите, я не знал.       — Всё в порядке, — сказал Невилл. — Ты с нами? — спросил он Джастина.       — Если василиск с кем-то всё время спорит, то его заставляют убивать, а он не хочет. И, получается тогда, что он спасает жизни тех, на кого нападает. Получается, он и меня спас. — Он задумался ненадолго. — А как мы будем его искать?       Гермиона от волнения ходила по классу кругами, и лицо её выражало крайнюю задумчивость.       — А кто убил Плаксу Миртл? — вдруг спросила она.       — В смысле?       — Причём тут это?       — Плакса Миртл умерла в туалете. Вдруг это тоже был василиск?       — Но это же было пятьдесят лет назад, — не поняла Хайя.       Она иногда заходила к Миртл поболтать. Ей было жаль бедное привидение.       — Я слышала, что Тайную Комнату когда-то уже открывали.       — Я тоже слышал, — сказал Джастин. — У нас на факультете все только об этом и говорят. Как раз тогда Миртл и погибла. Говорят, это был Хагрид. Он её убил.       Да… Хайя с первой встречи подозревала, что он точно мог кого-то убить. И какой больной идиот додумался вообще его к ребёнку посылать?       — Его за это исключили из школы и запретили пользоваться волшебной палочкой, — добавил Джастин.       — Исключили? Не посадили? — Поразилась Хайя. — Я имею в виду, тогда.       — Да вроде нет…       — И при этом ещё оставили при школе! — вторила ей Гермиона.       — Слушайте, это ведь всё слухи, — сказал Невилл. — Может, вы лучше сходите и спросите Миртл, как всё было. — Просто, — добавил он, — сейчас же Хагрида при школе нет. И вряд ли он может говорить со змеями.       — Сходим, — решила Хайя.       — Если наследник Слизерина не Хагрид, — добавила Гермиона, — то, значит, это был кто-то другой, учившийся пятьдесят лет назад. А сейчас в школе может быть его потомок. Внук, например. И надо его найти.       На том и порешили.       Про себя Хайя подумала ещё про одну странность: почему Годрик Гриффиндор не вышел и не защитил Миртл? Не выставил стену между ней и василиском? Не успел? Или не смог? Уж вряд ли не хотел…       Об этих мыслях она, конечно же, никому не сказала, поскольку про Годрика Гриффиндора никто не знал, но запомнила это.       Ей было даже немного стыдно за то, что она хотела рассказать всё преподавателям. Они бы действительно убили василиска. А то, что его не убил Годрик Гриффиндор за тысячу лет совместной жизни, было огромным аргументом в его защиту.       В ближайшее удобное время они всей честной компанией завалились в туалет к Пласе Миртл. Та, похоже, была в шоке от такого массового посещения. Если Хайя иногда с того случая с троллем навещала её, то остальные-то нет.       — Вы все пришли надо мной смеяться? — провыла Миртл, взлетев до потолка.       — Привет, Миртл, — сказала Хайя.       — Гарри, и ты тоже?       — Нет, Миртл, мы не хотим тебе ничего плохого, поверь. Мы пришли к тебе по очень важному вопросу. Только ты одна можешь нам помочь.       Миртл заинтересовалась.       — Значит, я вам так нужна? И что же это за вопрос?       — Миртл, ты только не обижайся, пожалуйста. Мы очень хотим узнать, как ты умерла.       Миртл буквально преобразилась. Она будто вся расцвела на глазах.       — Почему я должна обижаться? — спросила она. — О, конечно, я расскажу вам! Это был кошмар! Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке! Как сейчас помню, я спряталась сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Я заперлась и стала плакать. А потом услышала, что в туалет вошли и стали шипеть. А потом кто-то выругался, и я поняла, что там есть мальчик. Я вышла сказать ему, чтобы он шёл в свой туалет. И тут это произошло. — Миртл просияла. — Я умерла.       — Но как?       — Сама не знаю. — Она сбавила торжественность тона. — Помню только два огромных-преогромных жёлтых глаза. Всё моё тело сдавило, куда-то понесло… — Она туманно посмотрела на Хайю. — А потом… я сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби. Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками!       — А какой это был мальчик, ты не видела? — спросила Гермиона.       — Нет.       — Жаль, — расстроилась девочка.       — Помню только, что он был слизеринец, — добавила Миртл. — Я видела что-то зелёное. Ну, тёмную фигуру с чем-то зелёным.       — Спасибо, Миртл, ты очень нам помогла! — сказала Хайя.       — Я всегда рада, обращайтесь.       Миртл казалась очень довольной разговором.       Дети же вернулись в свой класс.       — Ну, василиск всё же кого-то убил, — сказала Гермиона.       — Но наследник Слизерина — не Хагрид, — сказала Хайя.       — Стоп, — не понял Невилл. — А почему мы вообще думаем про Хагрида? Его же в прошлом году посадили, а нападения начались только в этом году, и его в школе не было.       — Потому что он мог выпустить василиска перед арестом. В качестве мести.       Все задумались. В то, что в школе действует тайный агент Хагрида, не верилось совсем.       — Так, ну мы же уже знаем, что это не Хагрид, — сказала Гермиона. — А василиск всё-таки кого-то убил. Надо пойти и рассказать всё учителям.       — Не надо, — сказала ей Хайя, помня о Годрике Гриффиндоре. — Он просто не успел. Не успел изменить силу взгляда, понимаешь?       — Стоп, — сказал тихий Джастин. — А как он тогда с тем мальчиком общался?       До Хайи дошло.       — Тогда получается, — медленно сказала она, — что он оцепенил Миртл. Не сильно. Она не умерла, но просто не помнит ничего после того, как увидела глаза василиска. А мальчик её добил. Скорее всего, авадой, чтобы других следов не осталось. Или, наоборот, так, чтобы легко было свалить на Хагрида и его очередное чудовище, какое оно там тогда было.       — Звучит логично, — сказала Гермиона. — Но как нам всё это помогает?       — Никак, — вдруг сказал Невилл. — Мы все глупые. Нам надо просто пойти и узнать, кто учился на Слизерине в тот год, выписать всех мальчиков и проверить их родословные. Если у кого-то в предках был Слизерин, это наверняка известно.       — А у каких родов в предках был Слизерин, ты не знаешь?       Хайя предположила, что Невилл, с его-то бабушкой, наверняка учил в детстве генеалогию магического мира.       — Знаю. У Сейров и у Гонтов. Но Сейры давным-давно переехали в Америку, а Гонты вымерли.       — Значит, нужно искать бастардов, — сказал Джастин. — То есть людей с фамилиями, ни к каким родам не относящимися. Раз на Слизерине одни магические аристократы, их там будет немного. Наверное.       — Ага.       С этим согласились все. И пошли искать, благо, в школьной библиотеке имелись данные о прошлых выпусках.       Условных полукровок с неизвестным происхождением нашлось немного: некий Энтони Саммерс, некий Дэвид Оук и некий Том Реддл. Энтони Остин Саммерс, Дэвид Ирвин Оук и Том Марволо Реддл.       — Марволо — похоже на магическое имя, — заметил Невилл. — Остальные непохожи.       — Но нам это ничего не даёт, — справедливо отметила Гермиона.       — Ага.       Они с разочарованием закончили поиски.       И так бы они ничего не получили, если бы через несколько дней Хайя не зашла к Миртл пообщаться. Ну как, пообщаться. Просто в тот момент Плакса Миртл рыдала так громко и надрывно, что Хайя, проходившая мимо чисто случайно, просто не могла не зайти.       В туалете был настоящий потоп.       — Что случилось, Миртл? — спросила она.       — Кто там? — отозвалась Миртл. — Пришли швырнуть в меня ещё чем-нибудь?       Хайя дошла до её кабинки. Вброд. Ничего, туфли и носки она потом высушит…       — Не бойся, я не буду ничем в тебя швыряться, — заверила она Миртл. — А что случилось? Кто тебя обидел?       — Не знаю! — провыла Миртл. — Я тут сидела, занималась своими делами, никому не мешала! И вдруг в меня швырнули книгой!       — Но кто?       — Не знаю! Я тут сидела, думала о смерти, а эта штука внезапно пронзила мою голову. Вон она, под раковиной, её туда смыло.       Хайя нагнулась и увидела небольшую чёрную книжицу в потрёпанной чёрной обложке. Девочка подняла её и рассмотрела.       Книжка была абсолютно сухая, хотя лежала в воде. Это был дневник — на переплёте была дата полувековой давности. На первой странице можно было ещё и разобрать имя. Т.М. Реддл.       Пятьдесят лет назад. Т.М. Реддл. Абсолютно сухая книжка.       Хайя поняла, что нашла что-то важное.       Что-то, явно связанное с наследником Слизерина.       Поняла — и тут же выронила книжку. Потому что — вдруг она опасна? И зачем-то же от неё избавились? И она абсолютно сухая, значит, она точно артефакт.       Это связано с наследником Слизерина, а значит, это связано с василиском. А значит, преподавателям это относить нельзя.       Друзьям тоже, наверное, не стоит — вдруг она действительно очень опасна? Надо сначала убедиться, что это не так… или что это так, и что с ней тогда делать?       Кто вообще может помочь в такой ситуации?       — Милли, — осторожно позвала она.       Перед ней появилась домовушка.       — Добрая мисс стоит в воде! — ужаснулась она. — Добрая мисс заболеет!       Она щёлкнула пальцами, и вся вода исчезла, и даже ноги Хайи вмиг стали сухими.       — Спасибо, Милли, — поблагодарила девочка. — Можно тебя кое о чём попросить?       — Милли всё сделает, добрая мисс.       — Милли, на полу лежит дневник, — сказала Хайя. — Скажи, он опасен?       Милли посмотрела на дневник и поспешно отошла на пару шагов. Хайя посмотрела на неё и тоже сделала шаг назад.       — Добрая мисс нашла очень, очень плохую вещь! — закричала домовушка.       — А почему она плохая? Что она делает?       — В плохой вещи живёт плохой человек! Он получает себе волю и силы того, кто с ним говорит! Он… Он вселился в маленькую мисс и подчинил себе плохим заклинанием хозяина Салазара! — возрыдала Милли.       Хозяина Салазара.       Дожили.       …Впрочем, после «хозяина Годрика» Хайя, наверное, уже не должна была ничему удивляться.       — Но если сейчас эта книга лежит здесь, значит, эта «маленькая мисс» смогла подавить его волю, так?       — Милли не знает, добрая мисс.       — И он сейчас не может ни в кого швыряться «плохими заклинаниями».       — Милли думает, что не может. Добрая мисс такая умная!       Хайя проигнорировала неуместную похвалу.       — Милли, скажи, а могу я поговорить с «хозяином Салазаром»?       — Милли не знает.       — Так спроси.       — Милли не может, добрая мисс!       Милли начала биться головой об стену.       — Стоп, Милли, прекрати немедленно! — воскликнула Хайя. — Почему ты не можешь с ним поговорить?       — Милли не знает змеиного языка. Раньше хозяин Годрик читал его мысли и говорил нам, какой еды ему дать, но добрая мисс воскресила хозяина Годрика, и мы теперь всегда даём ему на обед говядину, и не знаем, чего он хочет!       Хайе захотелось самой побиться головой об стену. Но она мужественно сдержалась.       Годрик Гриффиндор не тронул огромного змея, даже когда умерла Миртл. Змей нападал на людей, но не хотел их убивать — и не убивал. Раньше хозяин Годрик читал его мысли и говорил нам, какой еды ему дать. Милли не знает змеиного языка.       Кажется, она начала что-то понимать.       — Тогда просто перенеси меня к нему.       — А если он не хочет говорить с доброй мисс? — засомневалась домовушка.       — Значит, просто прогонит, — твёрдо сказала девочка.       — А добрая мисс не испугается?       Догадки Хайи подтвердились.       — Не испугается. Переноси.       Хайя подняла тетрадку заклинанием и взяла протянутую руку домовушки.       И в тот же миг оказалась в просторном тёмном зале. В темноту уходили колонны, обвитые тёмными каменными змеями. Они выглядели, как живые.       — Что это за место? — спросила Хайя.       — Тайная Комната, — ответили из глубины зала. На змеином языке.       Из темноты показались огромные жёлтые глаза, змеиная морда с похожими на корону наростами вокруг головы. Глаза не причиняли Хайе никакого вреда.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась девочка.       Она отпустила руку Милли, и та тут же исчезла, будто стесняясь мешать огромному василиску своим ничтожным присутствием.       — Здравствуй, — ответил змей. — Кто ты такая? Ты ведь не ещё одна жертва Тома Реддла.       — Нет. Меня зовут Хайясинт Поттер. Я просто… искала Тайную Комнату. И… вас. И нашла дневник Тома Реддла, и спросила Милли, домовушку, что это, и она рассказала, и я попросила её перенести её к вам… — путанно залепетала Хайя. Уж очень василиск был огромный. — И… ну, вот. И дневник я принесла. Наверное, его надо уничтожить?       — Надо, — согласился змей. — А ты… всё поняла, да?       — А вы… вы раньше были человеком, или вы всегда были василиском, просто про вас все думают, что вы были человеком? — Снова получилось путанно и глупо.       И — спросила — и тут же поняла: если он всегда был василиском, то остальные основатели должны были знать змеиный язык. И как бы он основал свой факультет, если бы был василиском?       — Я был человеком, — глухо ответил змей.       — А что случилось?       — Неудачный эксперимент. По анимагическому превращению в волшебное животное.       — И вы навсегда остались василиском?       — Да.       — И это… нельзя обратить?       — Мы пытались. Годами.       — Понятно…       — Ты сказала, ты нашла дневник, который мной управлял, — перевёл тему змей. — Та рыжая девочка его выкинула?       — Я не знаю, у кого он был раньше, но да, кто-то его выкинул. Вот он, у меня.       Огромный змей подполз ближе, прямо к Хайе. Так близко, что девочка могла бы потрогать зелёно-золотую чешую, если бы хотела.       — Лучше всего сейчас пронзить его моим клыком, — сказал Слизерин. И открыл рот.       — Хорошо, — сказала Хайя и сделала это.       Пронзённый клыком дневник завыл, из него, как кровь, потекли чернила. Слизерин недовольно его выплюнул.       — Спасибо, — сказал он.       — Что это было? — спросила Хайя. — Дневник, я имею в виду.       — Крестраж.       — Как у Годрика? — удивилась девочка.       — Откуда ты знаешь? — изумился змей.       Пришлось рассказывать, как всё было в прошлом году.       Слизерин был в шоке.       — Годрик говорил мне, что есть какая-то сумасшедшая девчонка, которая постоянно попадает в какие-то передряги, а ещё хочет его воскресить. И про цербера говорил, и про тролля, и про дракона, и про Тома Реддла в преподавателе… но он бы в жизни не подумал, что ты сможешь его воскресить, да ещё с помощью этого самого Реддла!       — Я тоже не думала… Подождите, — осознала она. — Том Реддл — это Волдеморт?       — Да, конечно, — удивился змей её незнанию.       — Простите, я просто не знала.       — Я понял.       — А… Том Реддл был вашим наследником?       — Не по прямой, и бастардом. Но да, он был единственным оставшимся из моих потомков.       — Это ужасное неуважение по отношению к вам, — сказала Хайя.       — Это так, — скорбно согласился змей. — А ты — чья? Почему ты говоришь на змеином языке? — спросил он.       — Не знаю, — честно ответила девочка. — Это у меня от мамы. Но она, говорят, была магглорожденной.       — Говорят?       — Ну, она умерла, когда мне год был. Её убил Волдеморт. И папу тоже.       — Понятно. Странно. Скорее всего, твоя мама была из линии сквибов. Или приёмной. Или, хм, не от твоего деда рождена.       — Понятно, — сказала Хайя. По факту ей это знание ничего не давало. — А… Мне сказали, крестраж Тома Реддла подчинял себе разум людей. А Годрик так не делал. Он…       — Я знаю. У Тома Реддла не хватило сил на достаточно сильный крестраж. Он мог влиять на реальность только через кого-то.       — Понятно, — вздохнула Хайя. — Я могу вам чем-нибудь помочь?       — Помочь? — удивился змей. — Мне, наверное, уже ничем не помочь.       — Прошла тысяча лет, — рассудительно сказала Хайя. — Возможно, кто-то исследовал проблемы, схожие с вашей. Возможно, кто-то пытался повторить ваш эксперимент. Надо просто хорошо поискать…       — Лучше вот комнату прибери, — ехидно сказал Слизерин. — От этого хоть точно польза будет.       — Какую комнату? — не поняла Хайя.       — Эту.       Девочка огляделась. Да, действительно, прибраться стоило. Пол был склизкий и влажный, стены тоже, по ним росла какая-то плесень и мох. С потолка росли сталактиты, и с них капало. Видно было, что тут долго не прибирались. Где-то примерно тысячу лет.       — Хорошо, приберу… А домовики на что?       — Здесь особая защита. Некоторые виды магии здесь не работают. В том числе и магия домовиков. Они могут сюда переноситься и что-то переносить — но не более того.       — Поняла… Можно я прибираться сюда попозже приду? С друзьями в свободное время. А то… тут много.       — Хорошо. Только, знаешь что, не говори им, кто я на самом деле. Тебе можно знать, ты воскресила Годрика. Им — нет.       Хайя немного удивилась такой просьбе, но кивнула.       — Хорошо. Я скажу им, что вы человек, но не скажу, кто вы, ладно? Мне кажется, им нужно знать, что вы не животное.       На том они и распрощались.       Вечером она созвала всех (в том числе и Джастина) в их излюбленный класс.       — Поздравляю! — заявила она. — Вы пропустили всё самое интересное!       — В смысле? — нахмурилась Гермиона.       — Я поговорила с василиском. И нападений больше не будет. Но нам надо прибраться в Тайной Комнате.       — …А можно по порядку?       Это было сложно, потому что девочку переполняли впечатления, но по порядку она всё же рассказала. Ну, почти.       — Я сегодня услышала, что Плакса Миртл рыдала особенно громко. Я зашла к ней и выяснила, что кто-то кинул в неё книжкой. Я подняла книжку и увидела, что это был дневник Тома Марволо Реддла! А ещё — он не промок, хотя у Плаксы Миртл там был полный потоп!       — Артефакт, — вынес вердикт Невилл.       — Именно, — важно кивнула Хайя. — Я тоже так подумала, а потому позвала знакомую школьную домовушку и попросила её сказать, не опасен ли дневник.       — Но школьным домовикам запрещено открыто прислуживать школьникам.       — Мне одна прислуживает, — пожала плечами Хайя.       — Докажи!       Девочка фыркнула.       — Милли, — позвала она.       — Добрая мисс звала Милли? — появилась домовушка.       — Милли, ты служишь Ха… Гарри? — спросил Невилл.       Он иногда путался, и поэтому обычно старался не называть её по имени.       — Я служу школе. Но все домовики Хогвартса будут рады помочь доброй мисс!       — Почему?       — А почему — мисс? — спросил Джастин.       — Это долгая история. И она вообще не для того, чтобы её в школе рассказывать.       Джастин и Гермиона были магглорожденными и не знали, как домовики чувствуют людей. Поэтому они подумали, что всё дело действительно в какой-то неприятной истории.       Невилл вздохнул. Ему с его воспитанием было неприятно обращаться с девочкой как с мальчиком.       Милли непонимающе хлопала глазами.       Хайя подумала, что нехорошо было просто так её вызывать, и надо бы дать ей задание.       — Милли, ты можешь, пожалуйста, принести нам всем чаю? — спросила она.       — Милли сделает, добрая мисс, — сказала домовушка, и тут же на парте перед ними появились чашки и красивый заварник.       — Спасибо большое, Милли.       — Всё, что пожелает добрая мисс! — сказала Милли и исчезла.       — Зачем ты попросила чаю? — спросила Гермиона.       — Потому что нехорошо было вызывать её просто так, — ответил за Хайю Невилл. — Так что было дальше? — спросил он.       — А на чём я остановилась?       — На дневнике.       — А. Так вот, Милли сказала мне, что это очень плохая вещь. Что в ней живёт дух, и он может овладевать людьми, а потом накладывает империус на василиска и пытается заставить его убивать людей.       — Откуда она знала?       — Оттуда, что василиск, оказывается, раньше был человеком, но после неудачного эксперимента по анимагическому превращению в волшебное животное навсегда остался василиском. Домовики носят ему еду. Я попросила Милли перенести меня в Тайную Комнату, и он мне всё рассказал. И помог мне уничтожить этот дневник. Вот.       — Ничего себе…       — А почему ты нас не позвала?       — А чей был дух?       — Тома Марволо Реддла. Оказывается, это настоящее имя Волдеморта. Он управлял какой-то рыжей девочкой, а потом она смогла пересилить его и выкинула его в туалете. Это был его крестраж — осколок души, который помогает его душе не уходить за грань. Ну, как в прошлом году он Квиррелла захватил.       — Квиррелла захватил? — переспросил Джастин.       — Потом расскажем, — отмахнулась Хайя.       — Вау.       — А откуда ты про осколок души знаешь?       — Василиск рассказал.       — Ладно.       — А ещё я подумала, что можно попробовать превратить его обратно в человека. С его эксперимента прошло уже много лет, магия наверняка шагнула вперёд и кто-то наверняка пытался превратиться в волшебное животное. Вот. А ещё на Тайной Комнате какая-то особая защита, и домовики могут только туда переноситься, но ничего не могут там делать. Поэтому он попросил меня прибраться в Тайной Комнате. Вы со мной пойдёте? Тренировать чистящие заклинания.       — В Тайную Комнату? Конечно!       — Прибираться в Тайной Комнате? — переспросил Джастин.       — Ну… да, занятие так себе. Но ты можешь просто рядом постоять, если хочешь.       — Я лучше посижу в библиотеке, поищу про анимагическое превращение в магических существ, — открестился он. Прибираться ему не хотелось. Стоять рядом с василиском — тоже не особо.       — А мы, пожалуй, приберёмся, — единодушно согласились Невилл и Гермиона. Они с василиском не встречались, были почти уверенны в его безопасности, и посмотреть на него им хотелось.       В свободное время, следующим вечером, они действительно пошли и прибрались. Очищающие заклинания все знали, а Слизерин позволил себя потрогать и даже посидеть в своих кольцах. Невилл и Гермиона были в восторге. Джастина звали особо настойчиво, но он так и не согласился. С василиском он собирался иметь дело только в виде человека. А Невилл через Хайю выпросил у Слизерина сброшенные шкуры и послал их бабушке.       Остаток года в свободное время они сидели в библиотеке и искали что-нибудь по анимагическим превращениям в волшебных существ. Хайя по ночам привычно шарилась в запретной секции.       Но ничего они там не нашли. То есть, нашли, конечно, но два описанных в литературе случая закончились тем же, что и история Салазара Слизерина. Только те магические животные, в которых превращались несчастные, тысячу лет жить не могли и в какой-то момент умирали. Также было упоминание о том, что тот же эксперимент проводила некая Бетельгейзе Блэк, и ей удалось вернуться в человеческую форму, но как — история умалчивала.       Тем не менее, Хайя не замедлила поделиться этой находкой со Слизерином.       — Ну и как ты планируешь проникнуть в библиотеку Блэков? — посмеялся тот. — У них, я слышал, лучшая защита в Британии, лучше только у школы, а сами они вымерли. Ну… или вроде того.       — Откуда вы знаете? — удивилась Хайя.       Всё-таки он тысячу лет просидел в подземельях безвылазно. Он просто не мог откуда-либо получать информацию.       — От Годрика. Он мне тысячу лет всё самое интересное пересказывал.       А он — замок Хогвартс — знал всё, о чём говорили ученики и преподаватели. А те могли говорить о чём угодно. Хайя поняла это без подсказок.       — Ясно, — сказала она. — Но учтите: Годрик говорил мне, что у меня не получится его воскресить.       — Это была чистая удача, — возразил Слизерин.       — Я очень удачливая, — серьёзно сказала девочка.       До знакомства с Салазаром Слизерином Хайя не думала, что змеи умеют смеяться.       Кончился учебный год. Хайя сдала экзамены и отправилась домой, к дяде с тётей.       Вторую половину лета она планировала провести у Лонгботтомов. Туда же собирались Гермиона и Джастин.