Одолжи мне счастье

Доен медленно открывает тяжелые веки и пытается сфокусировать зрение, однако все, что он видит в нескольких сантиметрах от себя, - это спящее лицо Юты. Он крепко держит его пальцами за талию, даже во сне не желая отпускать, пока тело Кима ноет от пережитых событий. Сколько времени прошло, неизвестно, может, часы, может всего лишь жалкие минуты, длящиеся вечность, но все, что мужчина осознает, так это свой, пусть и мизерный, но шанс. Он приподнимает голову, из-за подлокотника замечая дверь, - она отличается от другой двери, которая вела в ванную и на кухню, у нее тяжелые засовы и несколько замков, почти такая же, как и та, что запирает его в темной комнате. Доен переводит оценивающий взгляд на Накамото, который все еще пребывает в мире грез, и все же решается, хотя сердце уже начинает бешено биться в груди от напряжения и волнения, ведь от этого зависела его жизнь без всяких преувеличений. Он осторожно обхватывает пальцами кисть парня, стараясь незаметно переложить ее со своей талии, и когда это удается, то мягко соскальзывает без лишних звуков на холодный пол. Там находится подушка, и Ким подкладывает ее под чужую руку, а затем подползает к двери, пробуя ее открыть. Та не сдвигается ни на миллиметр, и Доен разочарованно прикрывает глаза, тут же оглядываясь. Накамото не шевелится, но Ким упирает ногу в стену, дергая сильнее, и, к счастью, дверь поддается. Мужчина не может сдержать едва заметной радостной улыбки, поднимаясь на ноги и аккуратно прикрывая за собой дверь. В коридоре темно и пахнет сыро, будто в каком-то лесу, но Доен не обращает на это внимания, нет времени, ему нужно как можно скорее подняться по этой ужасно длинной лестнице с больным телом и остаться незамеченным. В самом верху заветная дверь, которая выпустит его из этого удушающего ада, и Ким перебирает босыми ногами по грубым деревянным ступеням, судорожно дыша. Адреналин зашкаливает, бьет по ушам и заставляет четко ощущать бурлящую в жилах кровь, и когда Доен добирается до самой вершины, дверь легко открывается, выпуская его, наконец, на настоящий естественный свет. Он на мгновение прикрывает глаза, ослепленный такой яркостью. Боже, он даже не подозревал, как скучал по солнцу, пусть и скрытому за серыми тучами. Здесь все не такое, как внизу, здесь есть милая мебель - столики, кресла, подушки, придающие этому месту уют, камин и много всяких безделушек, но Доену плевать, он бежит к двери, отодвигая железный засов и проворачивая ключ, стоящий прямо в скважине, и, оглянувшись, понимает, что находится посреди леса. Его окружают высокие деревья, бесконечные и колючие, но Ким отчаянно хочет сбежать отсюда любыми способами, поэтому просто выбирает следовать интуиции, которая редко его подводила, но которую он привык игнорировать в повседневной жизни. Он бежит и бежит, коротко вдыхая и выдыхая холодный утренний воздух, ветки деревьев и кустов царапают его руки, ноги и лицо, особенно горят стопы, но мужчина не обращает на это никакого внимания, продолжая двигаться вперед, как вдруг ему мерещится впереди, где-то за кустами и меж стволов серая трасса. Доен широко улыбается, ускоряясь и прорываясь сквозь колючие ветки, и действительно оказывается на проезжей части. Но машин нет, как и средств для связи, но это куда лучше, чем быть запертым в том доме наедине с мучителем, и Доен бежит вдоль дороги, надеясь на то, что сможет так выйти на поселок или какую-нибудь заправку. Спустя несколько минут он слышит звук мотора, и оборачивается, замечая приближающийся грузовичок. Ким машет руками и в отчаянии выходит на асфальт, желая всеми способами остановить человека, который ему поможет, и тот действительно останавливается. Его заметно пугает внешний вид Доена, кровь и отчаянные слезы нарастающего счастья и облегчения, а Ким припадает руками к пыльной машине, шепча: - Помогите... Помогите мне, прошу... Водитель совсем молодой, юноша лет двадцати двух в джинсах и теплой затертой толстовке выходит к нему, взволнованно спрашивая: - Господи, что с Вами случилось? - Помогите мне, пожалуйста, - Доен делает шаги навстречу, не сдерживая слез, и судорожно продолжает: - Только скорее, прошу. Поехали отсюда скорее, он может вот-вот прийти за мной! Парень кивает головой, протягивая к нему ладони, чтобы помочь подойти к пассажирскому сидению, но холод пробирает до костей, когда они оба слышат: - Далеко собрались? Доен не успевает даже обернуться, подумать о чем-либо, как этот зверь бросается на несчастного парня, валя на землю. Слышится вскрик, а затем гулкая тишина, которая отзывается где-то в животе. Доена трясет, он боится повернуть голову вправо, боится увидеть того неравнодушного человека на земле, но какое-то чувство толкает его бежать и бежать без оглядки. Он бежит в обратную сторону со всех ног, сбивая ноги в кровь, не разбирая пути из-за пелены слез, он слышит, как где-то отдаленно звучат глухие удары, словно ты камнем бьешь по мягким тканям. Ким осознает, он понимает, что это за звуки, почему они так раздаются и отдают прямо в мозг, но несется, рыдая и пытаясь спастись. Но спустя несколько минут дорога и лес, окружающий его, переворачивается, становясь похожим на водоворот, он ощущает нечто тяжелое и крепкое на своем теле, горячее дыхание на лице, и вслепую отбивается, ища хоть что-то, однако под пальцами только сухая трава. Они лежат в каком-то овраге у трассы, борясь друг с другом, но Доен уже выбился из сил, а Юту, кажется, эта сила не покинет никогда. Он давит на хрупкую шею, норовя сломать ее окончательно, лишить мозг кислорода, и прикладывает мужчину о землю, выбивая весь воздух и всю спесь. Ким держится за запястья, упирается коленями в чужой живот, но понимает, что больше не может ему противостоять. Лицо Накамото в красных брызгах, руки по локоть в крови, а глаза настолько безумны, что пугают как никогда. И Доен задыхается от этого зрелища, от разочарования и от ужаса. - Ты... Юту откровенно трясет от ярости, а голос дрожит, но он не отпускает, давя сильнее и сильнее, не осознавая, что Доен уже задыхается. - Ты меня снова предал... Сбежал... Сбежал! Как же я тебя ненавижу, Ким Доен! Я же тебя так люблю, Доен, люблю! Почему тебе недостаточно моих чувств?! Почему ты вновь и вновь бросаешь меня?! Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я же люблю тебя, черт тебя побери! Доен судорожно хватает ртом воздух, уши закладывает, но слова Юты слышатся так отчетливо и ясно, что они, словно заклинание, захватывают его разум и чувства, и он сам того не ведает. Он умрет. Совершенно точно умирает, ощущая, как что-то трескается в его горле, но Накамото отпускает в самый последний момент, с мокрыми глазами наблюдая за тем, как мужчина надрывно кашляет, схватившись за шею. Он так прекрасен в своей слабости, в этом окровавленном платье, с золотым кольцом на пальце. Их не видно со стороны дороги, овраг прячет их от посторонних редких взглядов, и Ютой овладевает то самое неизведанное чувство любви и ярости, когда хочется примириться со своей любовью, но в то же время показать ей ее место. Он одним движением раздвигает молочные бедра Доена, второй рукой тут же освобождая вставший член и в два сильных толчка оказывается внутри. Доен дергается, хочет кричать, но только сиплые стоны срываются с его потрескавшихся губ, а Накамото накрывает его рот кровавой ладонью и в очередной раз овладевает этим желанным мужчиной. Ким стонет в его ладонь, его тело дергается от толчков и боли, дрожит, и это настолько мило, что Юта не сдерживается, даря ему поцелуй. По щекам стекают тяжелые слезы, внутри Доена так горячо и хорошо, что сносит крышу, и парень тяжело дышит ему в лицо: - Какой же ты сладкий. Доен только хрипит в ответ, пытаясь выползти из-под него, но Юта только покрывает поцелуями его красно-фиолетовую шею, проводит кончиком языка по всей ее длине, а затем кусает, оставляя очередные следы. - Ты мой. Только мой! Я тобой владею, чувствуешь? Прямо сейчас я трахаю тебя, а не кто-то другой. Что ты пообещал тому парню, что он остановился ради тебя? Пообещал так же сладко отдаться прямо в его машине? Или же он был согласен и на минет, а? Я бил его и бил, бил до тех пор, пока не увидел море крови, и дальше бы продолжал, но вспомнил, что должен тебя найти. Видишь, я всегда думаю о тебе, Доен. Ах, так хорошо! Он говорит и говорит, продолжает описывать лицо того водителя, как горяча его кровь, как слабы его руки, а Доен плачет от ужаса и отвращения. Эта пытка длится бесконечно, и его недолговременная свобода прервалась так резко и так жестоко. - Это ты убил его, из-за тебя он теперь лежит вон там. Это заставляет Кима возненавидеть самого себя. Юта со стоном снова кончает внутрь и утыкается лбом в его плечо, переводя дыхание, но времени нет. Он заправляет штаны, хватает Доена за предплечье, рывком поднимая на слабые ноги, и ведет к оставленной машине, где лежит тот самый водитель в море собственной крови. Кима мутит от вида парня, вместо лица которого было сплошное месиво, Юта не оставил на его голове живого места, но его это мало волнует. Он только бросает мимолетный взгляд на труп, а затем грубо припирает мужчину к холодной двери, внушая: - Видишь? Если бы не ты, то он был бы жив и здоров. Наверняка у него есть семья и любящие его люди, а ты своим глупым поступком и предательством лишил всех этих людей его любви. Ты такой жестокий, Доен. Но даже таким я люблю тебя. Я люблю тебя, несмотря ни на что. Доен молчит, краем глаза продолжая глядеть на лежащего юношу, несмотря на то, как ему было плохо и стыдно перед ним, но все равно смотрел, роняя слезы. Это безмолвие отчего-то радует Юту, и он толкает Кима к трупу. - Бери за ноги, нужно положить его в кузов. Доен мотает головой, обнимая себя за плечи, но Юта только фыркает, едко произнося: - Помогай, иначе я найду его семью. Лишь это заставляет мужчину сдвинуться с места, он слабыми руками хватает парня за ноги, и они утаскивают его к машине, закидывая в кузов, словно какую-то сломанную игрушку. Накамото накидывает сверху какую-то пленку, которую находит там же, вытаскивает небольшую канистру с водой, сливая ее на кровь, и та плавно стекает с асфальта вниз. Доен стоит, как вкопанный, боясь пошевелиться, пока Юта копошится и избавляется от всех неприятностей. Он усаживает Кима в кабину, а сам садится за руль, и они заезжают прямо в лес, медленно пробираясь сквозь ветки. Едут и едут в тяжелой тишине, Доен пытается прийти в себя после очередной близости и убийства, однако тело продолжает потряхивать. Машину они оставляют посреди леса, закинув ветками, и Юта берет Доена на руки, и тому ничего не остается, кроме как обхватить шею руками. Это все было странно, ужасающе, болезненно и горько, Накамото несет его на своих сильных руках, словно какую-то принцессу, плавно, словно кот, огибая все ветки, кустарники и деревья. Это было бы мило и романтично, если бы они были влюбленной парой, а не похитителем и жертвой. Доен на грани обморока, однако ему не дает вырубиться мысль о том, что это он виноват в смерти того парня. Если бы он только оставался в доме, если бы только не попробовал сбежать, то ничего бы этого не было. Но уже слишком поздно. Спустя время они выходят к дому, и Доен снова оказывается внутри, в самом низу. В той самой ванной, где теперь Юта заботливо отмывает его сам, стирая теплой водой и ароматным гелем всю грязь и кровь. Он нежно улыбается, о чем-то раздумывая, пока водит губкой по израненному телу, и тихо произносит: - Ты весь в царапинах. Твой первый раз был таким бурным, а второй еще горячее, ты наверняка вымотался, и я поранил тебя. Дома должна быть мазь для заживления ран, нужно все обработать, как следует, поедим и ляжем спать. Я приготовил суп с водорослями и мясо с рисом. Тебе должно понравиться, мне всегда говорили, что я хорошо готовлю. Доен молчит, просто не может сказать что-либо из-за поврежденного горла, Юта на этот раз точно что-то сломал там. Потеря голоса пугала тоже. Как он будет кричать, как говорить, как звать на помощь, как просить ее? Вода алая с какими-то веточками и травинками, кожа жжется и щиплет, но Доен продолжает молчать, находясь в странной прострации. Мысли о парне не покидают его, и он, наконец, произносит одними губами: - Что теперь будет? Юта читает по губам и ярко улыбается: - Что теперь будет? Все, ведь впереди вся жизнь.