***
Оказалось, что умирать в этом мире — дело привычное. Никто уже не обращал внимание на растущее с каждым днём, часом количество мертвецов. Немногочисленные деревни разорялись с завидной частотой, а людям пришлось поверить вновь в древних богов и существ, встречаемых доселе лишь на страницах легенд. Как поведал сектант своим живым идолам, с незапамятных времён существовало две реальности — Неявь, родина всех монстров из сказаний, и Явь, где раньше обитали люди, беззаботно развивая свою цивилизацию тысячелетиями. Однако в один судьбоносный день все представители рода человеческого оказались в диких землях богини Мары, где из доминирующих существ превратились в лёгкую добычу чудовищ. Удивительно было то, что все понимали язык друг друга, однако письмена у всех народов разные — да настолько, что порой сродни чуду было найти хоть одного, последнего, человека, способного перевести какой-то текст. Всё же больше сектант с нескрываемым энтузиазмом рассказывал, как он и его люди пытались призвать на помощь обитателей совершенно другого мира. И постоянно посмеивался: «Столько эдакой плоти и крови нужно было, что бывает проснёшься спозаранку, а ног-то у твоего соседа и нет». Несмотря на сладкие лестные речи мужчины, симпатии он не вызывал абсолютно, из-за чего Кун и Уайт неосознанно старались держаться ближе к друг другу. Доходило до абсурда, когда они, сидя на одной лавке за столом, постоянно задевали друг друга локтями, посылая испепеляющие взгляды, но расстояния не увеличивая. — И что нам нужно сделать, чтобы отыскать этот ваш Калинов мост? — Агеро пришёл к выводу, что проще будет подыграть мужику, да и, кто знает, может он подскажет единственный способ покинуть эту Неявь. — Ох, бары, отыскать его труда не составит — каждый невольный обитатель Неяви знает, где он перекинут над речкой Смородиной. Другое дело — перейти этот самый мост. Вы, бары, сможете-с перейти его, если соберёте достаточно плоти уроженцев здешних земель, — мужик постоянно использовал словаерсы в своей речи, что начинало немного раздражать. — Достаточно плоти? Тоесть, Нам просто нужно покромсать нескольких зверей? — Арье предсказуемо оживился. — И всё? — Нет-нет, что вы говорите-с. Уроженцы эти — сущие чудища! И от каждого чудища нужно вам нужно взять-с особые части. Кости кошмарной Полуночницы, зубы обращённого Волколака, — на этих словах сектант нервно огляделся и закашлялся, — прядь волос девчушки-Навки, слезу одноглазого Лиха, да чёрную кровь несущей смерть Мары, — мужик взволнованно постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности стола, а затем сплюнул через левое плечо. — Чур меня, чур… Агнис удивленно поманил пальцем Уайта и, когда тот чуть склонился, пробормотал ему не ухо: — О них о всех я читал в книгах! Да только вот думал, что они все — местные детские страшилки… — Значит это, — Арье указал на закрытые в прозрачной банке синюшные пальцы, отрубленные им прошлой ночью у существа, насылающего кошмарные сны, — может нам пригодиться? — Где вы это взяли-с? — изумлённо покосился на останки сектант. — Позаимствовали у существа, тревожащего Наш сон, — с триумфальной усмешкой победителя объявил Уайт. — Так вы уже встречались с Полуночницей? — во взгляде мужика читался благоговейный ужас. — Говорят, она насылает дурные грёзы только на тех, за кем шлейфом слышится запах чужой крови. Уайт пожал плечами. Но где-то в глубине души впервые ощутил укол давно забытого им чувства — кажется, обременённые моралью люди называли его «вина». Однако затем некромант опомнился: с чего это ему сейчас сожалеть о прошлом? Да и какой в этом был смысл, если уже ничего не исправить? В его мире мёртвые всегда оставались мёртвыми, несмотря на бравады о воскрешении. Бремя загубленных душ Арье будет нести на себе всю свою вечность. И всё же — может, Полуночница была права и он заслуживает видеть кошмары?..***
В свете последних событий парни пришли к выводу, что целесообразнее будет спать по очереди, вовсе не оставляя незнакомца без присмотра. Он так и не назвал своего имени, что, впрочем, никак не сказывалось на общении Уайта и Агниса с ним. Почитая их, словно верховных хтонических существ, он добровольно улёгся спать на полу подле двери — а парни и не были против; что уж там — они даже не стали тратить свои силы на вежливое отговаривание, по обыкновению озвучиваемое в такие моменты для проформы. Вечер проходил тихо. Горница не погрузилась в кромешный мрак даже после того, как была потушена последняя лучина, ведь сквозь небольшое окошко загадочно проливала свой свет Луна. Только вот спокойствие оказалось мнимым — глубокая, холодная ночь припасла для Куна и Арье несколько неприятных сюрпризов. Стоило серебристому лучу коснуться мужика у порога, как тот тут же недовольно пошевелился, а уже через секунду эпилептически задёргался, неестественно выгнув позвоночник. Сектант застонал от боли. В его лихорадочных лепетаниях можно было расслышать что-то похожее на мольбы о прощении и проклятья всего белого света. Только вот постепенно, но неумолимо, человеческий крик превращался в звериный вой. Кости мужика с хлопками и хрустом ломались, мышцы наращивали свою массу. Меньше, чем через полминуты перед застывшими в исступлении уроженцами Башни предстал настоящий волк. Хотя нет. Из общего с обычным волком у этого монстра была только морда — вытянутая, с голодным животным оскалом. Шкура его явно была толще обычного, а строение задних лап было таковым, что сочетало в себе черты и волка, и человека разом, позволяя дезориентированной от мучительной боли химере стоять на двух конечностях. Поначалу он было рванулся прямо на некроманта, однако, напоровшись на железное острие, почти что вышиб дверь из избы и без оглядки умчался в лес. — Что это, Захард подери, сейчас было?! — нервно прикрикнул Уайт. — Наш дорогой гость превратился в волка, — пребывая не в меньшем шоке пробормотал Агеро. — Мы не слепые, как ты мог заметить! — Арье нашёл в себе силы съязвить. Хотя, возможно, таким образом он пытался вернуть пошатнувшуюся уверенность в себе. — Да-да… Стоп, — осознание внезапной вспышкой молнии пронеслось в мыслях. — Чёрт! Нам нужно сейчас срочно бежать за ним! — Ночью в лес? Пешком? За волком? — скептически покосился на Куна некромант. — Мы полагаем, что ты просто перегрелся на своей печи. — Уайт, да он же волколак! — уже надевая на себя полушубок принялся объяснять парень. — Я читал о таких. И нам нужен его зуб, чтобы выбраться из этого места!***
Это была кровожадная зимняя ночь, оглохшая и немая, когда безветрие стояло над чёрным лесистым краем. Короткий железный меч — тот, которым Агнис накануне одолел полуночную кошмарную гостью — приятно оттягивал своим весом руку, даруя ложное чувство защищённости. Ещё на выходе с опушки, парень договорился с Арье прочёсывать лес кругами, то и дело пересекая свои пути. Кун слышал от одного из своих многочисленных братьев, что с помощью какого-то такого способа проводились поиски и погони в армии Захарда. Признаться честно, Агеро даже не надеялся не то, что выдрать у волколака зуб, а даже найти того. И всё же признавать правоту Уайта, который говорил об этом сразу после появления самой идеи охоты на чудовища, не хотелось из принципа. Где гарантии, что следующего такого монстра, не подозревающего о своей истинной натуре, они встретят не через сотню-другую лет? Еловые ветки хлестали по лицу, оставляя мелкие царапины на щеках. Лёгкие жгло огнём. Вдруг тонкий снежный наст с хрустом провалился под весом Куна, а нога практически по щиколотку погрузилась в холодную воду лесного ручья. Выругавшись всеми известными ему словами — возможно, несколько из них он придумал в яростном порыве, — парень развернулся в противоположную от треклятой виски сторону. Шансы обнаружить волколака стремительно понижались с каждым мигом, в то время как возможность заболеть становилась всё более реальной. Вода в валенках мешала быстрому бегу. Ступни сводило от холода. Однако целое разливанное море страха в душе не давало остановиться. Страха не за свою жизнь — хотя и за неё тоже, а за то, что Агеро останется в проклятой Неяви посреди кошмарного леса навсегда. С двух сторон от парня послышались шорохи. Вонь мокрой шерсти неприятно щекотала нос. Рассудив, что с той стороны, откуда звуки доносились тише, и находится волк, Кун совершил безрассудный от нетерпения и холода рывок в сторону заиндевелых кустов. Сбив существо с ног, парень крепко обхватил то ногами, не давая сдвинуться. Неожиданно было то, насколько легко было повалить наземь монстра. Агнис занёс меч над головой и готов было обрушить вниз сокрушительный удар, как его руку остановила чужая, крепко схватив парня за предплечье. Кун моргнул и различил среди теней бледные черты некроманта. — Уайт?! — Да, это Мы. Будь добр, слезь с Нас, — немного сконфуженно проговорил Арье. Однако Куну было вовсе не до неловкой ситуации: одна мысль не давала ему покоя, жутким мороком затмевая рассудок. — Погоди-погоди, если здесь ты, то сзади был… Договорить Агеро не дали: из кустов за его спиной послышалось утробное рычание зверя, от которого кровь застыла в жилах. Следующие события произошли столь стремительно, что ни один участник не осознал их в полной мере. Громадный волк с облезлой шкурой присел на задних лапах и прыгнул прямиком на незащищённую спину Куна. Парень инфантильно зажмурился. Однако вместо боли тот почувствовал только, как земля уходит из-под ног. Агнис открыл глаза и встретился взглядом с чужими — застланными густой пеленой от ощущаемой пытки, когда когти зверя разодрали плоть. А ещё во взоре Арье читалось неприкрытое удивление — он, кажется, сам не понял, с чего это закрыл Куна собой от атаки.