Не жилец

      — Левее, еще, еще. Теперь правее и выше, еще выше…       — Золотко, мне уже неудобно держать. У меня всего две руки.       — И обе растут не там, где надо. Почему ты его держишь косо? Выпрями нормально и направь в центр.       — Так?       — ВЫШЕ       — Выше только потолок, — сквозь зубы прошипел Вадим. Уже добрых 15 минут он пытался устроить телефон так, чтобы Его Злодейшество, по видеосвязи, мог наблюдать за разрыхлением почвы. Видите ли, у него какое-то совещание семейно-неотложное, приехать не может, а этот сраный гибискус надо срочно перекопать, прям сегодня и сейчас. Видимо, начитался дачного календаря и определил, что если его обработать до Полнолуния, то завтра он заплодоносит.       — Мне напомнить, что я его только поливать обещал?       — А мне напомнить, что сегодня в городских сводках всплыла общая могила на Васильевском острове? Хотя ты обещал, что следов не найдут. Если ты не способен нормально закопать четыре трупа, то будешь рыхлить гибискус. И положи камеру ровно!       «Гаденыш мелкий. Ничего, только приедь ко мне — я тебя самого уложу и разложу во всех позах.»       Наконец, прижатый банкой с сахаром и разровненный по линеечке, телефон улегся на полку под нужным ракурсом. Перекрестившись и припечатав телефон трехэтажным матом для пущей надежности, Вадим решил приспособить для рыхления вилку, не убранную с обеда.       — Куда! — Он не видел экран, но мог представить, как Золотко сейчас краснеет и сучит ножками. — Ты охренел тыкать в корни вилкой?!       — Да я щас её помою.       — Возьми грабельки.       — Чего-чего?       — Грабельки… — тон с верещащего сменился на придушенный. С ноткой змеиного яда и угроз. — Ты их должен был купить, когда я посылал тебя в цветочный.       «Грабельки-хуябельки» — Больше всего Вадику сейчас хотелось все-таки задействовать вилку. И слегка переиначив сакраментальную фразу про неё и глаз, запихнуть её в глазок камеры. Но телефон было жаль, совсем новый.       Грабельки все-таки нашлись.       — Ваше Вашество довольно?       — Руки помой. Неизвестно, где ты ими шарился.       — Ах ну да. Я ж сейчас тут буду шариться в кружевных салфеточках, а не земле с компостом.       Ощущая себе идиотом, Вадим наскоро обтер ладони полотенцем и принялся тыкать грабельки в горшок.       — Осторожно, не задень корни.       — А там есть что задевать? Ой, простите Ваше Вашество, кажется, я один из них задел и выдернул… Ах нет, это всего лишь нитка.       Алтан опять зашипел что-то на бурятском. Черт, жаль, что нельзя параллельно включить плейлист. Может под леди Гагу ковыряться в земле ядовито-розовыми грабельками было бы даже забавно, а не зашкварно.       Наконец-то, когда по ощущениям Вадима, он словно огород из шести соток перекопал, Золотко произнес:       — Достаточно.       Вадим быстро взял телефон и переключил камеру на селфи.       — Ну что, Золотце, теперь-то мы можем использовать видеозвонок для чего-то более полезного? — Наемник игриво сверкнул глазами и зубами, — Фоточку-то мою сохранил?       Алтан злобно сощурился. Щеки предательски вспыхнули, но на его счастье, у Вадика был хоть и новый, но довольно говенный телефон с тусклой цветопередачей.       — Удалил вместе со всей перепиской. Еще одно такое фото и ты отправишься следом!       — Ах какая жалость. — Вадим притворно вздохнул, после чего спустил камеру ниже, проскальзывая свободной рукой под треники. — Ну ничего, раз фото уже нельзя, придется в реальном режиме свою тоску демонстрировать…       Он не успел кончить и даже фразу закончить, как Золотце сбросил вызов, не услышав предложение присоединиться. Смотрите какая ханжа оказалась. Хоть бы спасибо сказал, хотя бы за прополку.       Вечер обещал быть томным и монотонным. Даже в клуб не выберешься, спасибо коронавирусу и очередному локдауну. Разрываясь между перспективой сгонять до «Красного и Белого» или додрочить на трезвую голову, Вадим лениво листал очередную монографию, как вдруг…       Snake Eyes [21:45:36]       Заедь       Неужели Золотку все-таки стало тоскливо? Плевать, даже если он написал Вадиму в последнюю очередь, перебрав все прочие варианты развлечений, — плевать. Они не виделись несколько дней, а не трахались так и вовсе с прошлого месяца. Он соскучился по своей змеюке.       До особняка Дагбаева Вадим домчал до полуночи. Золотко уже распустил не только косоньки, но и обслугу. Дверь открыл сам, за что и поплатился. Вместо приветствия, Вадим засосал его прямо с порога.       — Ты… — Алтан пробовал что-то сказать ему, но Вадим вновь его оборвал, нагло и решительно впечатав в стенку так, что с нее картина свалилась. И то, что Алтан не обратил на это внимание, доказало Вадиму, что он на правильном пути. Золотко уже завелся и первым полез раздеваться. Вадим не стал ему мешать.       Все произошло очень жарко и жадно. У них по-другому и не случалось. Золотко даже на своем волнующем «первом разе» исцарапал Вадиму всю спину и наставил синяков. По-другому он видимо не умел и не хотел. А Вадим не настаивал.       Устало откинувшись на простыни, Дракон удовлетворенно выдохнул, силясь унять бешенное сердцебиение. Хотелось курить, но сигареты были в куртке, которая предположительно валялась на лестнице между первым и вторым этажом. Надо на будущее класть пачку в трусы, те были сброшены последними и на пол спальни.       Золотко уже попыхивал вейпом.       — Дай попробовать.       Алтан закатил глаза, но все же дал. Вадим затянулся. Скривился и тут же вернул.       — Ликер?       — Кофе по-ирландски.       — Один хрен. Лучше нормально налить и выпить. — Вадим с хрустом потянулся, и уже поглядывал в сторону мини-бара, стоящего в углу.       Алтан вновь затянулся. До чего же красивый, зараза.       — Не советую. Тебе же еще обратно ехать.       Вадим замер.       — Почему? Сам же говорил, что я завтра тебе буду нужен на весь день. Я могу и не уезжать.       — Вот поэтому и не можешь. — Подхватив халат, Алтан встал с кровати и направился к столу. Достал какой-то пакетик и бросил Вадиму. Тот машинально поймал.       — Раствори в воде и полей гибискус сразу, как вернешься. Очень мощная вещь, из Гонконга привез. У нас такое не производят.       В груди Вадима отчего-то заскребло.       — Ты меня за этим звал?       Алтан, казалось бы, искренне удивился.       — А зачем еще? Ты сам на меня с порога полез и не дал договорить.       — Что-то стояк у тебя выделялся сильнее желания продолжить! — Вадим знал, что не должен был злиться и попробовать отшутиться, но отчего-то ситуация его покоробила. Даже немного взбесила.       Любоваться Золотком больше не хотелось. И говорить с ним — тоже. Застегивая джинсы на ходу, Вадим подобрал куртку и молча покинул особняк Дагбаевых, хорошенько приложив дверь об косяк. В конце концов, Золотко столько раз сам проделывал этот фокус и не соизволял попрощаться, что и ему разок можно.       На часах было почти три ночи, когда Вадим вернулся домой. А к семи утра ему надо будет ехать обратно за Алтаном. С учетом пробок, ложиться спать на пару часов не имело смысла.       Открыв форточку, Вадим закурил, пытаясь унять раздражение. Взгляд упал на многострадальный гибискус, корень его проблем. Во всяком случае, так сейчас казалось Вадиму. Дракон вдруг испытал желание стряхнуть пепел на листья, а окурок затушить о землю. Или просто вернуть этот сраный цветик-недоцветик обратно в коридор. Сдержался в последний момент. Даже без перспективы вновь служить пепельницей и плевательницей, цветок выглядел жалко и ободранно. Никак не тянул на длинно-витиеватое название «гибискус» и скорее напоминал сорняк.       — Буду тебя так и называть. Сорняк. — Мстительно припечатал Вадим, кидая бычок за окно. — Только Золотку не жалуйся, у нас стукачей не терпят. Иначе кончишь как Валера.       Все-таки развел неведомую хрень из пакетика теплой водой на поливку. А себе развел кофе.       — Не чокаясь, — отсалютовал он Сорняку.       Snake Eyes [02:43:21]       Спишь?       VaDick [02:48:34]       Не успеваю. Все развел, размешал и полил. Фотоотчет прислать?       Snake Eyes [02:51:55]       Нет.       Snake Eyes [02:51:55]       спасибо       Snake Eyes [02:59:19]       можешьприехать к полуднюсразу в офис       Вадим аж видел, как наскоро настрочив последнее предложение, Змеючка отбросила телефон куда подальше, чтоб не передумать и смущенная собственным великодушием.       «Спасибо и на этом» хмыкнул Вадим, ложась спать. Может, выспавшись, он избавится от этого липкого ощущения неудовлетворенности, несмотря на недавний оргазм.       Утром ему действительно стало легче. А Сорняк, наконец-то, прекратил осыпаться и утратил нездоровую желтушность. Нет, от Алтана определенно была польза.

***

      — Когда у тебя включат отопление?       Вадим пощупал холодные батареи.       — Хрен знает. Обещали в конце недели. Я не мерзну.       — Он мерзнет. — Безапелляционно заявил Алтан, указывая на цветок. — Солнца уже нет, и ему нужно вдвое больше тепла.       «Не только ему, Золотце».       — Прикажешь костер развести? Или обойдемся зажигалкой?       — Обо-гре-ва-тель. — С нажимом и по слогам процедил Дагбаев. — У тебя он есть?       Обогреватель у Вадима был. Старый советский радиатор, который тот забросил на антресоли и не вспоминал лет двадцать. Но быстрее было, собрав всю пыль и паутину, достать его, чем ехать до магазина и толкаться в очередях.       Спровадив наемника с кухни, Алтан трепетно протирал листки цветка влажной тряпкой, довольно мурлыча под нос. Гибискус наконец-то стал давать побеги и перестал сохнуть. Старые листья уже не пугали желтизной, а новые были здорового нежно-зеленого цвета. На лице Алтана уже расплывалась улыбка. Еще немного, еще совсем чуть-чуть и…       — БЛЯДЬ!       Грохот, звон, маты. На миг Алтану показалось, будто в квартиру к Вадиму выследил и ворвался Чумной Доктор, требующий крови и мести. Алтан так-то тоже был не против, но не сейчас же! Он совершенно не готов и не одет для повторной вендетты, а из оружия у него в распоряжении только садовые грабельки.       Сжимая их в руке, Алтан выбежал из кухни. Огляделся. Чумного Доктора не было, но Вадим лежал на полу. Не оглушенный, но матерящийся.       — Что случилось? — Алтан подал ему руку, и тот схватился за неё.       Вадим кивнул на обломки табуретки.       — Сломалась, тварь. Я упал, а следом грохнулся радиатор.       При взгляде на радиатор, зрачки Алтана чуть расширились.       — Он хоть не на тебя упал?       Вадик с хрустом потянулся. Сотни заноз тут же впились в спину.       — Радость моя, если бы он упал на меня, ты бы меня не поднимал, а соскребал. Знаешь сколько он весит? — Вадим ощупал лицо. — Черт, кажется мне все-таки «вилкой» бровь рассекло.       Выдернув руку, Дракон ушел в ванную. Промыл лицо, осматривая ушиб в зеркало. Вроде ничего критичного, и шрама не будет. Даже жаль, было бы симметрично.       Алтан что-то крикнул. Вадим заглушил воду и колонку.       — Что?..       — Аптечка. Где у тебя аптечка?       — В коробке из-под печенья на комоде. — Машинально выдал Вадик, и лишь потом удивился. Золотко решило проявить заботу? Или ему показалось?       Нет, не показалось. Спустя минуту Алтан нарисовался на пороге, сжимая в руках аптечную коробку.       — Сядь. — Тихо, но твердо велел он Вадиму и тот послушно опустился на крышку.       Алтан пристально взглянул на Дракона. Вытянул руку.       — Тебя не тошнит?       — И на солененькое не тянет.       — Сколько пальцев видишь?       — А сколько надо?       — Прекрати. — Прошипел Дагбаев, и раскрыл аптечку. — Я хочу понять, нет ли у тебя сотрясения мозга.       «А я хочу понять, наяву все это или радиатор таки ударил меня по башке, и я брежу?»       Аптечку Вадим давненько не обновлял и не чистил, но судя по резкому запаху спирта, антисептик еще не выдохся. Смочив вату, Алтан приложил её к рассечённой брови.        Вадим зашипел. Алтан неожиданно улыбнулся.       — Не будь ребенком. Всего лишь царапина.       «Что ж тогда ты подле меня скачешь, как взволнованная медсестричка?» — ехидно подумал Вадим, но вслух не озвучил. Вдруг вспугнет.       — Майку сними и развернись.       — Уже не терпится, Золотко? Может лучше ты? Так привычней. — Вадим все-таки не удержался от ехидства, а Алтан все-таки не удержался и треснул его по руке. Хотел по лбу, но он все еще опасался сотрясения.       На спине Вадима было несколько ссадин, и кучка мелких заноз противно впилась под кожу. Максимально аккуратно, Алтан принялся счищать их, протирая кожу спиртом.       Вадим от этого шипел и ежился. Вертелся.       — Не вертись!       — Счастье мое, ты сейчас во мне дыру протрешь. Занозами столбняк не занесешь. И вообще, зараза к заразе не липнет.       — То, что ты зараза спорить не буду. — Алтан отломил кусок ваты и от души натрясся антисептик, приложил к самой большой ссадине. Вадим было дернулся, но замер, когда почувствовал, как на воспаленное место легонько подули.       «Нет, я определенно брежу».       — Не делать… так?       — Делай.       Вадим даже пожалел, что все царапины и занозы так быстро закончились. Ровно до того момента, пока Алтан не провел прохладной ладонью по его спине. Поглаживая и проверяя, все ли он убрал. От этих прикосновений тысячи мелких заноз впились Вадиму, но уже в сердце.       — Вроде чисто.       — Спасибо. — Вадим развернулся и перехватил руки Алтана. Они быстро согрелись. Алтан их не выдергивал, но в глаза не смотрел. Его все еще смущало то непонятное чувство, охватившее его при осознании, что Вадима мог прибить упавший радиатор. Который тот полез доставать по его приказу. Значит, если бы Вадим зазевался, то его смерть была бы на его совести? Или что там у него осталось. Алтан тысячу раз грозил отправить Вадима в расход, но, когда тот чуть туда не отправился, Алтану стало… тревожно. И неожиданно не насрать.       Вадим прижался губами ко лбу своей притихшей Змеючки. Привлек к себе. Надо было что-то сказать. Что-то не язвительное, не оскорбительное, не пошлое и не равнодушное. Ушибленная голова гудела и лихорадочно перебирала варианты.       — Хочешь чаю?       «Нет, у меня определенно сотряс».       Алтан устало хмыкнул.       — Знаю я твой чай. За нами водитель скоро заедет, не успеем.       — Чаю попить успеем.       Спустя десять минут Алтан и Вадим действительно сидели на кухне и пили чай. Самый дешманский, из пакетиков, но зато из «парадного» сервиза в перламутровый цветочек.       — У тебя здесь всё что ли сделано в СССР? — Ехидно протянул Алтан, осматривая чашку.       — Всё. Включая меня.       На губах Алтана вновь скользнула улыбка. Он опустил взгляд в чашку, придавив пакетик ложкой. Поди представляет на его месте Разумовского.       — Знаешь, я могу уже забрать его.       — Кого? — Не понял Вадим.       — Гибискус. Он уже не такой хрупкий, можно перевезти ко мне в оранжерею. А то мы же вроде поспорили, а ты за ним больше ухаживаешь, чем я.       Вадим секунду помедлил, но все же покачал головой.       — Да нет, пусть уж у меня будет. Я что, зря чуть не помер, доставая ради него радиатор? И потом, — нарочито-серьезно сощурился, — вдруг ты его подменишь на какой-нибудь свой оранжерейный цветик и выиграешь. А мой несчастный Сорняк пойдет на компост.       Алтан пихнул его ногой под столом.       — По себе людей не судят! - Рявкнул он, но Вадим лишь засмеялся. И придвинул свою табуретку ближе.       Упавший радиатор, кстати, отделался даже легче Дракона и исправно работал, оглашая кухню своим утробным ревом. Но Вадиму сейчас было тепло не только нагретого воздуха и горячего чая. И почему-то казалось, что не только ему.