Не такой, как все.

Ребята направились в комнату за стенкой. Здесь Нишимура ещё не был. Ким всё рассказал и показал, дал одноразовую зубную щётку, полотенце и кремушек. Сказал, что за кожей нужно ухаживать, хотя у Рики она и так хорошая, но хоть иногда нужно её увлажнять. Младший не стал противиться этому, а наоборот даже был за. Всё это время альбинос кусал свои нежные губы и щеки внутри. Мало того, что ему неловко из-за ночи, так ещё и этот поцелуй в лоб не даёт покоя. Японец увидел его покусывания и решил действовать. Ладонью он поворачивает Сону к себе лицом и большим пальцем трогает его губы. — Если ты не перестанешь их кусать, то их кусать буду я. — сказал парень смотря в округлённые голубые глаза. Они смотрели друг на друга, а Рики продолжал поглаживать губы Кима. Это была окончательная стрела, пронзившая его сердце. Сону влюбился. Влюбился первый раз в жизни. Влюбился так, как никто на свете. Эти нишимуровы глаза, губы, руки, его голос, прикосновения, улыбка, всё, без исключения, сводило с ума парня. Кто бы мог подумать, что его сердце выберет пятнадцатилетнего мальчишку, но этот мальчишка не обычный хулиган со двора. Он невероятно добрый, отзывчивый, безумно красивый, самый лучший на свете, никогда не бросит друзей и всегда придёт на помощь, ничего не требует в замен и здоровье близких ставит выше своего. Уже всем известно, что таких людей, как Рики, сейчас встретить очень сложно. Потому что все стали злыми и грубыми, всегда ищут выгоду от людей и ничего не ценят, кроме себя любимых. Как до этого докатился мир, никому не известно, но одно блондин знал точно, что парня напротив нужно беречь. Да, может от него это звучит смешно и невозможно, но старший будет стараться стать сильней, ради него. Он сделает всё возможное, чтобы Нишимура чувствовал себя прекрасно и, несмотря ни на что, никогда его не предаст. Время дало о себе знать, раздавшись будильником на телефоне голубоглазого, от чего тот подпрыгнул на месте от резкого звука. Юноше никак не хочется уводить взгляд от его глаз. Совершенно не хочется. Младшему, видимо, тоже, раз он до сих пор держит свою ладонь на покрасневшей щеке блондина. Громкость всё растёт и растёт, а парни так и стоят на месте не двигаясь. — Может ты выключишь его? А то ушки болеть будут. — напоминает Рики загипнотизированному Сону. Тот судорожно кивает и, не сводя глаз, в кармане нащупывает кнопку на телефоне, нажимает её. Стало тихо. — Сколько время? — он в одно движение гладит белоснежные волосы и останавливает уже вторую руку на щеках старшего. — С.. се.. семь? — Мы не опоздаем? — спокойно спрашивает он. — Н.. нет.. не должны.. — Ну тогда пошли собираться. — так же спокойно произносит он с тёплой улыбкой. — Пошли… Так они простояли ещё пять минут. Если бы не ещё один будильник, так и стояли бы вечность. Сердце бушует в груди, пытается вырваться, чтобы вцепиться в парня напротив и никогда не отпускать его. Теперь это его сердце. Ким даже не пожалеет, никогда в жизни, что его первая любовь именно он. — Сону~я, ты знал, что у тебя милые веснушки? — эти слова мурашками пробежались по ушкам и эхом проносятся в голове Кима. — Так бы и смотрел на них. — тепло улыбнулся Ники, запоминая каждую веснушку и её место на бледном лице с румянцем на щеках. — Р.. Ри.. ки.. — еле как, обрывисто, произносит голубоглазый. — А твоё смущение такое милое, что я готов вечность за этим наблюдать.. Ты такой невероятный, что я не могу поверить в твоё существования. Мне кажется, что это всё безумно восхитительный сон, и что, когда я открою глаза, то пойму, что тебя нет и никогда не было, и буду горько плакать и задыхаться от боли и грусти. Осознаю, что я тебя выдумал и буду пытаться изобразить твой образ на листе бумаги, чтобы не сойти с ума, вспоминая твоё лицо. Я не понимаю, что происходит, Сону, но, кажется я не сплю. Наверно. Это же реальность? Видимо да, раз я тебя могу трогать и ощущать твою нежную кожу… Я, честно, искренне счастлив, что ты появился в моей жизни. Без тебя, я бы не смог взять себя в руки и решиться изменить свою жизнь. Я благодарен тебе, хоть мы и знакомы пару дней, но ты уже успел сделать так, что я заново хочу жить… Блондин не верит своим ушам, да и впринципе, тому, что это реальность. Если бы он мог, то поцеловал бы японца, ведь такой момент подходящий, верно..? Единственное, что сейчас он может сделать, это обнять его. Ким аккуратно убирает большие ладони с своих щек, встаёт на носочки и обнимает брюнета за шею. Уже свободными руками, японец нежно обвивает тонкую талию старшего и чуть прижимает к себе. Эти секунды казались бесконечными и каждый из юношей хотел продлить их, насколько это было возможным, но к сожалению, сейчас этих двоих может прихлопнуть разъярённый кот, который вот вот выйдет из дома и будет ждать их, если они не поторопятся. С первого этажа слышен взрослый голос, который интересуется, почему его сын и гость так долго не спускаются. Альбинос ответил, что они сейчас спустятся. Парни расцепились и неловко посмотрели друг на друга. Особенно неловко было белокурому, потому что он до сих пор помнит эту ночь и никогда не забудет нишимуров поцелуй в его лоб. Теперь его слова никогда не выйдут из головы, постоянно прокручиваясь, будто на репите. Кореец выполнил два важных пункта, о которых они говорили с сестрой Рики: накормить его и вернуть смысл жизни. Парень чувствует небольшую гордость за себя, ведь теперь младший перестанет заниматься селфхармом и продолжит свои хобби, если они были. — Спасибо.. — смущённо произнёс светловолосый. — Мне такого никто и никогда не говорил.. — Это тебе спасибо, Сону. Ты правда чудо. — улыбнулся он, заставляя своими словами улыбнуться и парня напротив. — Пойдём, а то нас правда Чонвон съест вместо корма. — Ахах, теперь и ты шутишь, что он кот. — Ой.. да? — удивился Ким. — Я не заметил. Только перед тем как идти вниз, нужно скрыть… — парень перевёл взгляд на руки японца. — ..твои шрамы.. — А… точно.. — Ники совсем забыл о них. Он виновато потёр шею. — А как мы их скроем? — Я тебе кофту дам, посидишь, пока мы завтракать будем. Папа конечно понимающий и не будет тебя осуждать, но тебе же не хочется со стыда сгореть, если он спросит про них, а он может задать кучу вопросов. Да, их не видно, некоторые, но в основном глубокие порезы и ожоги, которые просто так не скрыть. Поэтому, пока что, ты будешь в кофте. Держи. — пока Сону говорил, они прошли в его комнату, где он протягивает Нишимуре кофту с капюшоном на молнии чёрного цвета. — Если что, прости, но сейчас так нужно.. — Всё хорошо, Сону-я. Кстати, мой любимый цвет. — Да? Я запомню. — альбинос улыбнулся смотря в глаза с гетерохромией. — Пошли. — в ответ брюнет кивнул, надел кофту и они спустились вниз. — Доброе утро, папуль. — сын подбегает к родителю и чмокает в щёку. — Доброе утро, господин Ким. — поприветствовал младший и поклонился. — Доброе, ребята. Ну наконец-то, а то уж думал в одиночестве буду есть. — посмеялся старший Ким. — Сону, не забудь про таблетки. — Блин, точно. Спасибо. — голубоглазый подбежал к тумбе с медикаментами. — Как вы себя чувствуете? Выспались? — интересуется японец, садясь за стол. — Ой, ну спасибо. Я полон сил и здоров, но вот хороший сон мне будет только сниться. — за его спиной послышался громкий и недовольный «угу» на выдохе. — А что так? — Да работа. — махнул рукой отец друга. — Работа.. — блондин закатил глаза и сел рядом с Ники. — Во сколько ты сегодня пришёл с неё? — сложа руки на груди, спрашивает он. — В 4 утра? Или может вообще в 6? — Солнышко, ну чего ты так злишься? Я пришёл в первом часу, может раньше, честно, не помню. Не нервничай, ты же помнишь? — виновато отвечает отец. — Помню, — юноша, от наступающей злости, трясёт ногой под столом и это Рики замечает. — а вот они видимо забыли о своих сотрудниках и наваливают на них тонну бумаг, которые нужно перебрать за пару часов. — Ну сынок, ну что я могу поделать.. — Сону~я, не злись, — младший кладёт свою ладонь на трясущееся колено, что тут же останавливается от внезапной теплоты. Он опустил глаза на руку, что лежала на его голом колене. От места прикосновения и по всему телу пробежались мурашки. — пожалуйста.. — старший поднял взгляд на рядом сидящего парня и медленно кивнул. — Вот и славно. — Рики, как тебе? Понравилось у нас? — сменил тему взрослый, но ему действительно было интересно, что скажет новый друг и гость сына. — Мне очень понравилось, здесь так уютно и комфортно, что никуда не хочется уходить. Особенно когда Сону рядом. — честно ответил темноволосый. — Как я прекрасно тебя понимаю. Мой сынишка такой лапочка, мне порой сложно устоять перед его красотой и милотой. — Ой ну пап~. — смущенно протянул альбинос, закрывая лицо руками. — Я согласен с вами. — они улыбнулись друг другу, а блондин жарился в смущении. — Рики, что будешь? Я много сегодня приготовил, не знаю, что ты любишь. — Обычно, я не завтракаю, но сегодня я готов принять в свой желудок и вашу еду, ахаха. Не сомневаюсь, вы также божественно готовите, как и Сону. — внезапно на его ноги запрыгивает Сушэн, при этом издав короткий «ур». — И тебе доброе утро, Сушэна~. — она ластиться и громко мурчит. — Сушэни, солнышко моё, вот ты где. — радуется мистер Ким. — Нигде не мог её найти, представляешь, Сону? Ой ну ты посмотри, как она балдеет. Видимо, ты ей понравился. — подметил взрослый, стрельнув бровками. Сону убирает руки от лица и видит довольную кошку в руках Нишимуры. Он вспомнил, что не уделял ей внимания, когда парень с гетерохромией был рядом. Ким просто терялся и забывал обо всём. Даже о любимой кошке забыл.. Ему стало стыдно перед ней. — Сушена, прости меня, я совсем забыл о тебе… — виновато смотрит на неё и тянет руку, чтобы погладить. — Ты же не обиделась? — юноша наклонился к её мордочке и заглянул в большие голубые глаза. Она так же смотрела и в его глаза, слегка недовольно, но хозяин не виноват, что даже она теряется при виде Нишимуры. Кошка лизнула бледный нос блондина, тем самым говоря, что она не обижена. — Рики, у тебя есть какие-нибудь увлечения или хобби? — спрашивает господин Ким, доставая тарелки для основного. — Да, конечно. — переводит свой взгляд на взрослого. — Я творческий человек, но не сильно. Из увлечений у меня только рисование, слегка вокал, немного умею играть на пианино, прекрасно играю в видеоигры, ну и самое моё любимое это.. танцы.. — улыбка спала с его лица, при упоминании этого слова. В груди стало так тоскливо. — Ваа~~, а сколько танцами занимаешься? — С трёх лет. Я даже хореографом успел побывать. Потом мы переехали в Корею и я танцевал только дома. Иногда снимал зал, чтобы хорошо потренироваться и потанцевать. — А что сейчас? Сейчас ты танцуешь? — продолжает активно расспрашивать отец Кима, выкладывая рис из рисоварки. — Сейчас.. сейчас нет, к сожалению.. — юноша опустил голову. Его заметную грусть увидел рядом сидящий светловолосый друг. Он бы вернул время назад, чтобы этого разговора вовсе не было, потому что не хочет, чтобы младший грустил. — А что случилось? — Сону напрягся. Сейчас японец вспоминает тот момент, который заставил его бросить танцы и это, действительно, тревожит сердечко. Как бы он хотел закрыть сейчас рот своему отцу, чтобы он больше не спрашивал ничего, но не может… — Получил травму и не смог танцевать.. — ответил юноша не сказав точно из-за чего, но и не соврав. — Это наверно сложно… И сколько ты уже восстанавливаешься? — Ким старший ставит тарелки с главным блюдом перед детьми и кладёт рядом пиалы с закусками. — Три года.. — Оу.. Видимо травма была серьёзной.. — Очень… — Рики выглядел сильно поникшим, что в груди альбиноса кольнуло неимоверно больно, что банально обычный вдох не было возможно сделать без сопровождающейся боли. — Прости, если я заставил тебя грустить. Я, правда, не хотел. — извиняется отец блондина. — Ничего страшного, всё хорошо. Вам не за что извиняться. — Просто ты грустный стал, после этого разговора. — Просто.. не знаю, смогу ли я снова так же безупречно отдаваться танцу, как делал это ранее.. Я же буквально жил танцами.. — Ники опускает на пол Сушэн, что всё это время гладил, и сложа руки в замок кладёт их между коленей. — Я думаю, что у тебя всё получится. Если это действительно тебе так важно, то можно попробовать ещё раз. Скажем так, у тебя был небольшой перерыв, чтобы восстановиться. Конечно, всё зависит от твоего желания, но я верю, что ты добьёшься огромных высот и твои навыки будут расти и расти. Ты справишься. — тепло улыбнулся ему взрослый в конце своей небольшой речи. Нишимуре стало так приятно, что он не мог найти нужных слов, кроме как банальное «спасибо». Мужчина даже не видел, как танцует японец, а уже говорит такие слова, которые немного окрыляют и хочется прям здесь начать танцевать. — Тебе сделать горячий шоколад? — нежно спросил Сону, кладя свою холодную ручку на широкое плечо друга. Парень улыбнулся и кивнул. Белокурый соскочил со стула и направился к полке, на которой находился любимый обоими напиток. Сделав одну единственную большую кружку шоколада и поставив её рядом с тарелкой друга, он уселся обратно на стул, с которого встал минуту назад. — Спасибо большое. — довольно произносит Ники, расплываясь в счастливой улыбки. — Ну что ж, давайте кушать. — произносит мистер Ким, потерев ладони, предвкушая разный спектр вкусов на своём языке, который оставит приятное послевкусие. — Прекрасная идея, господин. Приятного всем аппетита. — сын и отец пожелали ему того же. Все взяли палочки в руки, в том числе и Рики, и принялись брать ими кусочки курицы и овощей. Взор Сону пал на руку юноши, что держал металлический прибор в левой руке. Это очень поразило его, что он не смог сдержать восторга. — Рики, ты что, левша? — не скрывая улыбки, спрашивает Ким. — Ну да.. — остановившись и немного смутившись, отвечает он. — А что? — Да я просто никогда не встречал левшей и я очень рад, что не могу скрыть это. — признался Сону. — Ахах.. ну.. спасибо, что ли. — брюнет смущённо потёр шею. — Ещё никогда не получал комплиментов.. — последнее слово парень произнёс вопросительно, потому что не был уверен в том, что это действительно является комплиментом.— что я левша. — Ну я буду первым. — довольно улыбнулся светловолосый повторив слова японца, сказанные им в первый день их знакомства. — Один:один. — услышав свои же слова, сказал он с ухмылкой. Завтрак прошёл отлично. Каждый узнал друг друга поближе. Хотелось бы и дальше беседовать, но парни уже своей пятой точкой чувствовали ярость Яна, поэтому поспешили. Рики поблагодарил господина Кима, за бесподобный завтрак, на что взрослый смущённо махнул рукой мол «ой, да ладно тебе, спасибо, обращайся». Друзья поднялись наверх, чтобы переодеться в форму. Они очень спешили, ведь время поджимало, а два полупопия горели так, будто их отхлестали не по детски. Переодевшись и взяв всё нужное, одноклассники вновь спустились вниз. За это время Ким успел воспроизвести у себя в голове только что увиденное тело младшего. Оно было великолепно. Так манит, так манит… Альбинос закусил губу, продолжая рассматривать молодое тело в воспоминаниях, совсем не замечая ничего, а стоило бы. Сону врезается в спину спереди, от неожиданности тихо ойкает, отходит в сторону и запинается о свою же ногу. Он начинает падать, рефлекторно разворачивается лицом к потолку, чтобы упасть не личиком, а, хотя бы, на попу. Ужасное прошлое в разных школах научило его группироваться, когда его толкали, или разворачиваться, чтобы не разбить лицо. Смирившись с падением, белокурый зажмурил глаза и уже предвкушал боль в теле, но этого не произошло. На полпути его поймал Ники, который быстро среагировал и немедля подставил руку под спину. Блондин открывает глаза и видит перед собой Нишируму, который с некой улыбкой-ухмылкой смотрит на него таким взглядом, загадочным, что сердце решило просто остановиться и больше никогда не издавать стуков, но одумалось и подумало, что было бы просто прекрасно, если оно устроит дабстеп в его груди. Оно настолько быстро бьется, что появляется отдышка и хочется глотать воздух от его нехватки. — Аккуратней, Сону-хён. — игриво говорит младший, поднимая корейца, который не может нормально стоять из-за его завораживающей ауры, что ноги подкашиваются и становятся ватными. — Так и разбить что-то можно. — светловолосый юноша и слова не может вымолвить. Они все исчезли. Поэтому он просто медленно кивает смотря прямо в тёмные глаза с голубой частью. — Ваааа~~~~, мальчики~~~, я как будто момент из дорамы посмотрел! — восторженно протянул отец Кима, держась за щёки. — Рики, отличная реакция! — похвалил его он. — Спасибо Вам. Благодаря танцам, я смог хорошо развить её. — Какой замечательный ребёнок, Сону, я очень сильно рад, что он твой друг. — Ой, да что Вы.. — он смущённо потёр шею. — Благодарю.. — Время!.. — внезапно вспомнил Сону. — Пап, у нас мало времени, а ещё Чонвона нужно встретить. Нам нужно спешить, поэтому мы пойд.. — Я вас довезу. — Не стоит, ты можешь на работу опоздать.. — Не опоздаю, сегодня корпоратив, а я на них не хожу, поэтому всё нормально. — А точно.. — тихо сказал сын, вспомнив об этом. — Тогда нам следует поторопиться, а то Ян нас расцарапает и точно на корм пустит. — напомнил Рики, поглядывая на настенные часы. — Ну что ж, не будем медлить, выходите пока, я сейчас накину что-нибудь сверху. — проговорил взрослый. Ребята обулись, помахали Сушэн и вышли из дома. Парень снова кусает свои губы. За это утро столько всего случилось, что просто не верится, что это всё произошло с Сону. Он серьёзно думает, что спит или находится, как сказал папа, в какой-то дораме. Что только что сейчас произошло? Отдышка до сих пор не даёт покоя и сердце танцует в бешеном ритме добавляя всё больше и больше темпа. Светловолосый положил руку на свою грудь, думая, что сердце немного сбавит обороты. — "Да что вообще творит этот мелкий? Разве так можно..? Ну он же просто меня поймал, так бы сделал… Да никто бы не сделал! Если только Чонвон и папа.. Поймал он меня.. а сердце уже не выдерживает… Боже, как он смотрел на меня.. Я теперь готов хоть вечность падать. Рики, вот как мне теперь жить? Ты забрал моё сердце и мои мысли. Теперь всё в моём теле думает о тебе" — проговорил в голове старший, держась за грудную клетку. — Сону.. — зовёт его Нишимура думая, что тому стало плохо. — Ну всё ребятки, пора в путь! — выйдя из дома и закрыв дверь, воскликнул отец Кима. Альбинос слегка дёрнулся от голоса родителя, который немного напугал его. — Садитесь в машину. — нажав на кнопку на автомобильных ключах, машина издала характерный звук и сняла двери с блокировки. Сын и его друг подошли к ней и сели, блондин на своё любимое место спереди, а Рики за заднее. Мужчина сказал пристегнуться и парни выполнили его просьбу. — Где ваш друг живёт? Куда ехать? — садясь за руль, спрашивает он. — Нужно доехать до конца улицы и свернуть на лево, немного проехать и третий дом от начала будет его. — объяснил японец немного жестикулируя. — Мы сделаем проще. — сказал Ким старший и заведя мотор, выехал со стоянки к концу улицы. Темноволосый сначала смутился действиям отца Сону, но потом понял, что он хочет сделать. — Вы хотите проехать здесь, чтобы лишний раз не объезжать? Это умно, я бы не додумался. — Какой умный парень. Да, ты прав, я так собираюсь сделать. Просто не вижу смысла ехать до конца последнего дома и ещё сворачивать куда-то, там же живая дорога, мало ли что, если можно просто от нашего дома спокойно доехать до него. Тут только дом напротив объехать и мы на его улице. Удивительно, вы все так близко живёте и не разу не виделись с Сону. Даже я не видел тебя, Рики. — Я тоже этому удивился, учитывая то, что мы с Сону вообще близко живём. Я бы сразу заметил его светлую макушку и захотел бы подружиться, но, видимо, так нужно было. — брюнет пожимает плечами и смотрит через водительское зеркало на Кима, что тут же уводит взгляд в окно. Он умилился этому. — О, вон там Чонвон стоит. — увидев знакомый силуэт, сообщил Нишимура. — Щас расшипится весь. Карета подана, господин Ян. — высунув локоть в, только что им, опущенное стекло, громче сказал он, когда взрослый подъехал к его дому. — Рики? Сону? — Ян удивленно на них смотрит. — Аа… — Садись давай, а то точно опоздаем. — Х.. хорошо.. — быстрым шагом Вон подходит к двери с лева, открывает её и садится на мягкое кожаное сидение. — Здравствуйте. — как и учила его мама, он поздоровался со взрослым, который сидел за рулём. — Это папа Сону. Это Ян Чонвон. — указав рукой на них, "познакомил" их младший. — Что, правда? — удивился этой новости брюнет. — Приятно познакомиться, господин Ким. — парень сидя клонится в знак уважения. — И мне очень приятно, Чонвон. Я рад, что вы дружите с моим сыном. — Да я сам счастлив его появлению. Он, можно сказать, чудо: вновь соединил двух лучших друзей. — Ой да вы прикалываетесь что ли? Сегодня что, день «давайте будем смущать Сону»? — провопил старший в ладони, а все только умилились этому. — Ну не милашка ли? — сладким тоном сказал Рики. — Поддерживаю. — согласился Чон с словами лучшего друга. Альбинос жалобно мычит, всё также, в ладони. Уже сидя за партой спустя пару часов, Сону вспоминает всё, что произошло за это утро и тут же краснеет, когда воображаемое слайдшоу останавливается на голом торсе японца, а следом, будто в замедленной съёмке, его падение в сильные руки. Юноша не выдерживает такого масштаба произошедшего, но и отказываться от этого не собирается. Пока он не знает, есть ли вообще у Нишимуры чувства к нему, и будут ли, но он не будет ничего говорить, пока не убедиться в их правдивости. Поэтому он просто сидит и мечтает о сладком моменте, когда их губы соприкоснуться в невинном поцелуе и, может, он перерастет в поцелуй, полный страсти и желания. Можно ли вообще думать о подобном? Правильно ли это..? Голубоглазый вспоминает фразу, которая гласит: «Сердцу не прикажешь», и соглашается с ней, ведь это является чистой правдой. Настолько чистой, что только по взгляду можно понять, как он неравнодушен к Ники, поэтому прячет его ото всех. Хотя зачем? Зачем ему это делать? Парень сам этого не знает и поругав себя в голове, решает просто жить как живётся и делать то, что хочется, но позволить большего не может, потому что боится спугнуть. Хотя если судить действия самого Рики, то он это рассмотрит весьма положительно. Столько мыслей в светлой голове никогда не было. Они льются бесконечным потоком не прекращая вгонять в краску бледные щёки. Всё было прекрасным до того момента, пока где-то с права не послышался до жути противный голос. — Доброе утро, мои однокласснички. — язвительно говорит Сухун и опирается на локти, что только что поставил на их парту. — А тебе особый привет, Рики-кун~~. — ехидно улыбнулся он. — Иди нахуй. — чётко и злобно выплюнул Нишимура даже не смотря на надоедливого мудака. — Ну что ты так грубо? — парень демонстративно надул губы. — Я же ничего не сделал, чтобы так говорить со мной. Все, кто был в округе, повернулись на него и смотрели за дальнейшим происходящим. Ники сейчас взорвётся от резкой злости. Он медленно повернул голову в его сторону и встретился с его взглядом. В глазах японца бушевал адский огонь, что если этот отбитый скажет ещё хоть слово, то он прожгёт Кана насквозь и оставит гореть, как Аматэрасу*. — Тебе же сказали, уйди. Что не понятного? — к удивлению для всех, сказал Ким, так же недовольно смотря на Хуна. — Ой, у кого это голосок прорезался? — переводит свой взгляд брюнет ухмыляясь. Японец не выдержал. Резко ударив кулаком по парте, встаёт и громко хрустит указательным пальцем, что по звуку напоминало, будто он сломался. Разворачивается полностью к довольному однокласснику и бьёт его по лицу с такой силой, что тот успевает немного пролететь, перед тем, как грохнуться на школьный пол. Все ахнули от неожиданности, хотя некоторые были уверены в этом, но всё произошло так быстро, что все дёрнулись от резкого звука. Чонвон подпрыгивает с места, чтобы тоже хорошенько вмазать этому наглому уроду. Сону закрыл рот руками и немного привстал, чтобы успокоить разъярённого леопарда. Он дотронулся до его руки и позвал его, тот повернулся и увидел напуганного блондина. Вся злость улетучилась, почти, большая её часть. Парень вновь сел на стул и хмуря брови бросил оценивающий взгляд на Сухуна, что до сих пор валяется на полу и большим пальцем вытирает кровь, сочащуюся из разбитой, только что, губы. — Хороший удар, — облизнув кровавую губу, игриво сказал он. — но за такое можно и с крыши полетать… Как твой друг. — ядовито закончил Кан. От этих слов в нишимуровой груди стало невыносимо больно. Стало резко не хватать воздуха, его бросило в дрожь, резкий звон в ушах оглушил и парень ничего не слышал. Единственное, о чём сейчас он думает, это выбежать из класса, скрыться ото всех, и главное, самое важное, что сейчас может быть, это не напугать Сону своим состоянием. Рики резко выбегает из кабинета, оставляя за собой полный непонимания и страха взгляд альбиноса. Юноша следом мчится из класса, а за ним, не на шутку, напугавшийся Чонвон. — Такое раньше было? — дрожащим голосом спрашивает Сону оглядываясь по сторонам ища знакомый силуэт. — Что именно? — так же тревожно произносит Ян, тоже высматривая друга. — Что он резко из класса выбегал. — он прислонил фаланги пальцев к искусанным губам. — Да.. — Ты не знаешь куда он мог убежать? — Я.. я не знаю.. — взявшись за голову говорит он совершенно не понимая куда японец мог убежать. — Подумай хорошенько, Чонвон. Ты хорошо знаешь это здание. Может здесь есть какие-то места, в которых можно скрыться, не знаю, подвалы там, крыша? — Ким берёт того за плечи и немного трясёт, чтобы он пришёл в себя. — Я не знаю.. может он в туалет убежал или под лестницей сидит.. — Тогда давай разделимся? — Ты что? Нет, конечно. А если тебе станет плохо и ты в обморок упадёшь? — волнуется Чонвон, при этом быстро говоря. — Мне уже плохо, если ты не заметил. — и правда, только сейчас младший почувствовал как сильно трясёт блондина. — Поэтому нужно быстрее его найти. — Х.. хорошо, но как мы свяжемся? — голубоглазый достаёт из кармана брюк свой телефон и открывает контакты. — Пиши свой номер и позвони, чтобы у тебя был мой. — Ян так и делает. Дождавшись рингтона на втором смартфоне, они двинулись на поиски друга. Брюнет бежит со всех ног, врезаясь и спотыкаясь обо всех и обо всё. Среди сбитых была его одноклассница, которая ещё в начале перемены вышла из класса. Голова идёт кругом, в глазах темнеет, ноги становятся ватными и пол проваливается под ними. Снося пару косяков, он вбегает в первую попавшуюся кабинку туалета. Сползает вниз по холодной плитке, трясущимися руками берётся за голову, в которой, прямо сейчас, возникает образ Тадаши: счастливые моменты, которые он после себя оставил, смех, улыбка, добрые слова, его лицо, которое всегда приветливо и нежно расплывалось в улыбке, при виде своих друзей. Всё, что с ним было связано, сейчас заставляло сжиматься сердце ещё сильней. Слёзы всё чаще и чаще бежали по худым впалым щекам, оставляя солёные дорожки и не давая высохнуть предыдущим. Дышать без боли уже невозможно. Каждый вдох сопровождался резкой и колющей болью в районе сердца. Ники схватил себя за волосы и сжимая тянул настолько сильно, что пару локонов осталось в его руках, а следом летели на кафель. Он стал биться спиной и головой о стену, всё больше захлёбываясь в слезах. Нагнетающее чувство вины за смерть своего друга всё росло и росло, затуманивая здравый разум. Мелькающие воспоминания Сузуя в закрытом гробу добили и лишили рассудка окончательно. Нишимура завывает и скулит от боли и прибывающей волны сжирающей вины. Ногтями он впивается в собственную шею и царапает её, оставляя белые полосы, которые моментально краснели и оставляли небольшое жжение. Кулаками юноша бьёт себя по рукам, ногам и груди, после чего следовала ноющая боль. Ему кажется, что это конец. Конец его жизни, что сейчас умрёт. Кажется, что воздуха всё меньше и меньше. Японец обнимает себя, сильно впиваясь в лопатки пальцами и, в таком положении, качается вперёд и назад, продолжая горько плакать.