Плетёт свои сети хитрый Паук

      Нед уверен, что ЭмДжей — самая чокнутая из всех людей, что он знает.       Поэтому он говорит ей это прямо сейчас. Ладно, не совсем это, он же не самоубийца.       Он нервно прохаживается по узкой прихожей, то и дело выглядывая в общий коридор в попытках высмотреть приближающихся к квартире, где они провели эту ночь, зомби, пока ЭмДжей принимает душ и что-то напевает своим безразличным голосом.       — Я правда считаю, что это плохая идея, ЭмДжей, — говорит Нед голосом, балансирующим на грани между «перекричать бьющие о кафель потоки воды» и «не привлечь внимание наверняка шляющихся рядом орд зомби».       Пение не прекращается, и Лидс вздыхает, признавая поражение. Коридор по-прежнему пуст, но он не строит на этот счёт иллюзий.       ЭмДжей выходит из душа — полностью одетая, с влажными волосами, собранными в небрежный пучок, и с огромным разделочным ножом, который она несёт так небрежно, словно это дамская сумочка.       Совершенно против его воли Нед немного вздрагивает.       — Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — говорит Джонс, тоже выглядывая за дверь, чтобы оценить обстановку.       — Остаться в одиночестве в Нью-Йорке, пока ты будешь вплавь добираться до Лондона?       ЭмДжей смотрит на него, после чего закатывает глаза.       — Я не буду вплавь добираться до Лондона, — говорит она немного раздражённо.       — О, — Нед делает вид, что думает. — Так ты умеешь управлять самолётом?       Его полный сарказма тон остаётся без внимания. Нед открывает рот, но ЭмДжей неожиданно нехорошо щурит глаза, и он благоразумно замолкает. Совершенно точно не потому, что испугался.       —       ЭмДжей понятия не имеет, жива ли Гвен Стейси до сих пор.       С тем же успехом она может лежать в подворотне с перегрызенным горлом или шататься по улицам с горящим голодом взглядом безумных чёрных глаз.       Есть кое-что ещё: они даже не подруги. На самом деле, Гвен никогда ей не нравилась — слишком громкая и самоуверенная, игнорирующая любые комментарии в свой адрес и предпочитающая вызывающую одежду, словно и так привлекала к себе недостаточно внимания. Они расстались не слишком хорошо — ну, на самом деле, Гвен протянула к ней руки, собираясь заключить в одни из этих раздражающих объятий, которые так любят все громкие девчонки, а ЭмДжей сделала шаг назад и смерила её раздраженным взглядом.       И, кроме того…       — Ты серьёзно думаешь, что они перекрыли выезды из города, но не подумали об аэропорте?       Иногда ЭмДжей даже себе не может ответить на вопрос, зачем она решила объединиться с этим неудачником.       — И я всё ещё сомневаюсь, что рейсы из Нью-Йорка в Лондон остались в расписании.       ЭмДжей разворачивается и смотрит на Лидса так, что он, наконец, затыкается. Он не такой, как Паркер — её ещё один раздражающий одноклассник-лузер, которого она не смогла найти, как бы ни пыталась. Она правда думала, что если найдёт Лидса, то найдёт и его, но это не сработало. Нед покачал головой, и она ощутила такое сильное разочарование, что сама на себя разозлилась.       Так вот, Нед — не такой, как Паркер. На него, похоже, действует её «заткнись, или узнаешь, на что я способна» взгляд. В отличие от Питера, который заткнуться-то затыкался, вот только смешинки в его глазах говорили, что этот раунд не за ЭмДжей.       Джонс уверена: Паркер бы не стал её отговаривать.       — А я всё ещё не помню, чтобы предлагала тебе лететь вместе со мной, — говорит она безразлично, и Нед тушуется.       На самом деле, ЭмДжей прекрасно осознаёт, насколько безумной выглядит её идея. Столько всего может пойти не так — и оно точно пойдёт, ЭмДжей не сомневается. Надейся на худшее и тогда не будешь разочарован, и всё такое.       Но она не может не попытаться. Это было бы…       ЭмДжей думает о том, какими каменными были плечи Гвен, когда она шла по школьному коридору, чтобы забрать свои вещи. О том, какой прямой была ее спина, когда она узнала, что её отец мёртв. Она даже не плакала — просто пришла в ярость и повторяла, что во всём виноват Паук.       ЭмДжей точно знала, что Паук не убивал капитана Стейси, но так же точно она знает то, что не может бросить Гвен сейчас — только не снова.       Кроме того, как будто у них так много поводов сидеть на месте и не высовываться. Как будто хоть кто-то из них в безопасности. Да, ЭмДжей слышала, что другим городам повезло меньше, но она не привыкла полагаться на слухи.       —       Бетти задерживает дыхание, когда в поле зрения появляется чуть пошатывающаяся фигура.       Кто-то говорит, что самое пугающее в зомби — их привычка есть людей. Кого-то больше напрягают угольно-черные глаза. Но, если вы спросите Бетти — для неё это резкость, нечеловеческая угловатость их движений. Именно она приводит её в ступор и заставляет желудок противно сжиматься.       (Она старается не думать о том, что Синди, вероятно, сейчас точно так же шатается по улицам Нью-Йорка, скользя по ним равнодушным взглядом чёрных глаз.)       Если вы спросите Бетти — она бы отдала все, чтобы поговорить с живым человеком, потому что одиночество начинает сводить её с ума.       Её родители всё ещё в Лондоне — наверняка не планировали, что их командировка закончится зомби-апокалипсисом. Бетти не пыталась связаться с ними, пока ещё была связь — не думала, что сейчас происходит ситуация из разряда «Мстители не смогут исправить». С другой стороны, наверное, было глупо надеяться на кучку супергероев, которых их семейные дрязги волновали больше, чем судьба мира.       Так что вот: теперь она здесь, её родители — возможно, поедающие чужих родителей — в Лондоне, а её подруга определенно это делает где-то на улицах Нью-Йорка.       Полный отстой.       —       В конце концов, Флэш не думает, что за пределами Нью-Йорка может быть хуже.       С другой стороны, в районе, где он оказывается, пока пытается пробраться к выезду из города, определённо хуже в плане количества зомби на квадратный метр. Очень голодных и очень злых зомби. Что за дерьмовая была идея.       Его колено противно хрустит, когда он немного приподнимается, чтобы выглянуть из своего укрытия. Ага, точно не лучшая идея: зомби, кажется, стало ещё больше и они заполонили собой узкий переулок, и это только вопрос времени, когда они доберутся до Флэша, замершего на явно не предназначенном для сидения уступе.       Может ли это всё с ним не происходить?       Флэш вскидывает голову и щурится, всматриваясь сквозь полумрак в очертания крыш над головой. Когда-то он упоминал, что встретить Паука не входит в топ-10 его желаний: забудьте об этом. Прямо сейчас он бы не отказался, чтобы тот бесшумно спрыгнул откуда-нибудь сверху и вытащил его задницу из неприятностей, в которые он сам себя загнал.       Но Паука здесь нет — Флэш не видит никакого движения. Он здесь застрял.       Юджин не видит никакой надежды.       —       Сердце Мэй болит, но она заставляет себя сосредоточиться на том, что может исправить прямо сейчас.       Лола Лидс невозмутима для человека, чей дом сгорел и чей внук затерялся где-то в огромном Нью-Йорке среди блуждающих тут и там орд зомби. С другой стороны, Мэй не сильна в филиппинском, и даже эту небольшую информацию ей удаётся понять с трудом.       Сердце Мэй болит, потому что её собственный племянник затерялся где-то в Нью-Йорке тоже, и всё, на что она может надеяться — что они с Недом, по крайней мере, затерялись вместе. Желательно не в виде жадных до чужой плоти монстров.       Лоле Лидс на самом деле повезло, потому что её единственная рана — это распухшая правая нога, на которую она практически не может наступать. Мэй надеется, что это не перелом, потому что с рентгеном сейчас есть некоторая проблема, и её надежды сбываются — опухоль спадает уже через несколько дней.       Однако Мэй даже не успевает ощутить облегчения, потому что на смену опухшей ноге приходит кашель. Не слишком хороший кашель. Мэй медсестра, и она точно знает, когда кашель не исчезнет так же внезапно, как начался, если его не лечить. Это тот случай.       Проблема в том, что ближайшая больница — та, в которой она работала, когда такое понятие, как работа, ещё не было пустым звуком, находится достаточно близко от дома, в котором они скрывались, для условий не-апокалипсиса, и слишком далеко во всех остальных случаях. Однако, лёжа в твёрдой плоской кровати под тонким одеялом и слушая хриплый кашель, Мэй понимает, что у неё нет выбора. Завтра она попытается до неё добраться.       —       Зомби-апокалипсис (именно так неудачник Лидс предпочитал происходящее не называть) превратил Нью-Йорк в холодные очень поздние сумерки, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но небо ещё не успело превратиться в темно-синее пятно.       Это, скорее, темно-серый.       ЭмДжей думает о том, что Нью-Йорк выглядит довольно гротескно: весь состоящий из резких угольных мазков с брызгами ярко-алого, с мёртвыми экранами на Таймс-сквер и с не менее мёртвыми окнами мёртвых домов, в которых не осталось жильцов.       ЭмДжей думает о том, остались ли где-то места, которые можно описать иначе. Она уже в который раз касается пистолета в кармане парки и находит в этом странное утешение. Разделочный нож прочно занял свое место в её руке, несмотря на причитания Лидса о том, что она так скорее прирежет кого-то из них, чем зомби. ЭмДжей не виновата, что нож наготове — это единственное, что может подарить ей иллюзию безопасности в их непростые времена.       Она не думала, что следовать ее плану окажется настолько сложно. Хорошо, она не думала, что преодолеть хотя бы километр окажется настолько сложно. А ведь у неё пистолет и нож, и Нед Лидс в придачу.       Вот только отбиваться разделочным ножом от сплошного потока зомби — даже для неё идея слишком безумная.       — ЭмДжей, — с отчаянием шипит Нед, делая рукой движение, подозрительно похожее на попытку задвинуть её себе за спину. ЭмДжей почти впечатлена. — ЭмДжей, я же говорил, что это плохая идея.       — Хах, — отвечает ЭмДжей безразлично. Пусть интерпретирует это как хочет.       Она неслышно делает шаг назад, не сводя взгляда с бродящих по переулку зомби. И её сердце проваливается в желудок, когда чья-то рука хватает её за плечо.       Джонс даже не думает, когда заносит нож, но рука исчезает раньше, чем она успевает ударить.       — Какого хера! — орёт над её ухом знакомый голос.       — Ещё громче, пожалуйста, — говорит она меланхолично.       Нед смотрит ей за спину широко раскрытыми глазами.       — Флэш?       — Не могу поверить, что вас двоих всё ещё не сожрали.       —       Мэй кажется, что ещё немного — и её натянутые до предела нервы взорвутся на миллиарды дендритов и аксонов.       Больничный холл встречает её тишиной и пустотой. Как и улицы, по которым она сюда добралась. Как и аптека, в которую она заглянула по пути — скорее просто наудачу, чем потому что действительно надеялась обнаружить здесь запасы лекарств.       Но чем больше времени она проводит в тишине и мнимой безопасности, тем острее чувствует, что это не будет продолжаться долго.       Коридоры больницы знакомы ей до последнего скола на штукатурке, но никогда ещё Мэй не ощущала их настолько враждебными. Никогда ещё она не ощущала себя здесь гостьей, причём нежеланной. Но сейчас у неё нет выбора: Лола нуждается в ней и в тех лекарствах, которые могли (Мэй надеется, что так оно и есть) здесь остаться. Она справедливо рассуждает, что паникующие люди первым делом разграбили бы аптеки — это проще и безопаснее, чем соваться в огромное здание с кучей коридоров, предположительно кишащих зомби.       Ну, поэтому она здесь, верно?       Похоже, что персонал покидал больницу в спешке — через приоткрытые или распахнутые двери кабинетов, мимо которых Мэй крадется, видны личные вещи, которые бы их владельцы наверняка забрали с собой, уезжая надолго. Мэй морщится, когда видит на столе в комнате отдыха глупую ярко-розовую кружку Виолет, коллеги, с которой они часто вместе обедали.       Мэй морщится, наступая на разбросанные бумаги и другой мусор, ковром устилающий пол коридора. Мэй морщится, когда замечает бурые пятна на двери кафетерия. Потом она стискивает зубы и движется дальше, вслушиваясь в окружающую её мёртвую тишину. Она может с этим справиться.       Она правда надеется, что ей не придётся пускать в ход охотничье ружьё Бена, с которым она не расстаётся с того самого дня, когда Питер так и не вернулся домой, а за стеной их любящий выпить сосед кричал так громко и истошно, словно его ели заживо.       Она действительно сказала «словно»?       Мэй правда на это надеется, но она готова. Поэтому, когда она, роющаяся в запасах лекарств, слышит звук шагов, Мэй не колеблется. Дуло ружья нацелено прямиком в лицо остановившегося в дверях зомби, который почему-то, в отличие от его остальных собратьев, действительно похож на ходячего мертвеца — со всеми этими следами разложения, и прочим, и прочим.       — Добрый вечер, мадам, — вежливо говорит зомби, широким жестом снимая воображаемую шляпу. Одежда на нём ярко-алая, наверняка от пропитавшей её крови, отстранённо думает Мэй. — Могу я быть вам чем-то полезен? — потом он делает шаг в сторону Мэй и протягивает ей руку. — Уэйд Уинстон Уилсон к вашим услу…       Мэй стреляет.       —       Они, ожидаемо, успевают переругаться быстрее, чем пройти хотя бы километр.       Мишель мало волнует то, что думают о её идее остальные — она не привыкла полагаться на кого-то ещё, и ей действительно плевать, пойдёт ли за ней кто-то. Она могла бы с уверенностью сказать, что Лидс просто не хочет оставаться в одиночестве — и в этом вся проблема.       Но Лидс оказывается совсем не таким раздражающим, когда дело доходит до Флэша. Это — зомби- и не только апокалипсис, но Мишель может с уверенностью сказать, что Юджин Томпсон вообще не изменился.       — Я не собираюсь идти с вами в аэропорт, — заявляет он громко, а потом быстро и незаметно (как он думает) оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что не привлёк ничье внимание.       ЭмДжей останавливается.       — Чт…       — Ладно, — говорит она, полностью игнорируя попытки Флэша открыть рот. — Давай проясним два момента. Во-первых, никто не звал тебя с нами в аэропорт: можешь сказать спасибо за то, что мы вытащили тебя из дерьма, и идти по своим несомненно важным делам дальше. Во-вторых: я не собираюсь идти в аэропорт.       Теперь Нед — тот, кто её перебивает.       — Но ты сказала…       ЭмДжей игнорирует и его.       — Я собираюсь одолжить один из квинджетов Старка, — заканчивает она невозмутимо.       Теперь Нед просто пялится.       — Ты собираешься… погоди, когда ты говоришь «одолжить», то имеешь в виду, — он беспомощно смотрит на неё, словно надеясь, что она закончит эту фразу так, как ему могло бы понравиться.       — То имею в виду, что не собираюсь спрашивать разрешения, — отрезает ЭмДжей.       Флэш открывает рот, потом закрывает, и это заставляет ЭмДжей ощутить некоторое удовлетворение.       — Но квинджеты Старка наверняка находятся на Базе Мстителей, за городом, — Нед звучит так, словно пытается воззвать к её благоразумию.       ЭмДжей отворачивается от них двоих и, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь.       — Именно поэтому я пытаюсь найти нам машину, неудачники, — небрежно бросает она через плечо.       —       Неду приходится признать: ЭмДжей действительно находит им машину.       Вообще, ЭмДжей настолько уверена в том, что делает, словно уже сотню раз угоняла квинджеты у Тони Старка в разгар зомби-апокалипсиса, и сейчас просто собирается сделать это в сто первый раз.       Зато Флэш, кажется, раздражён тем, что никто из них двоих не уделяет ему должного внимания. Так что, пока ЭмДжей с помощью карты Нью-Йорка и его окрестностей, которая у неё, почему-то, есть, определяет местоположение ближайшей заправки, Флэш явно нервничает, наворачивая круги вокруг машины, а потом останавливается со стороны водительского места и скрещивает руки на груди, вздергивая подбородок.       Слегка раздражённый взгляд ЭмДжей не заставляет его сдвинуться с места.       — Не помню, чтобы ты собирался ехать с нами, Юджин, — говорит она тогда сухо.       — Могу поспорить, вы тогда будете в минусе, — бросает Флэш, вцепившись в лямку рюкзака на плече. — Я имею в виду, — поясняет он с достоинством. — Я здесь — единственный, у кого вообще есть водительские права. Так что просто признайте: я нужен вам.       ЭмДжей смотрит на него мгновение или два, прежде чем начать смеяться так сильно, что в её глазах блестят слезы.       Нед выглядит впечателенным.       ЭмДжей перестаёт смеяться так же резко, как начинает, чтобы уточнить:       — То есть ты правда считаешь, что кого-то волнует, есть ли у тебя права в условиях зомби-апокалипсиса?       Флэш сдувается, это заметно, однако он не отступает.       — Да? Так кто-то из вас двоих умеет водить?       ЭмДжей смотрит на него насмешливо.       К счастью для Флэша, их спор привлекает парочку зомби.       —       Питер раздражённо качает головой, когда троица внизу спорит о том, имеют ли смысл водительские права во время зомби-апокалипсиса (серьёзно?), игнорируя начинающих стекаться к улице, где они остановились, зомби.       Он уже почти готов вмешаться, но ЭмДжей, к счастью, просто отодвигает Флэша со своего пути и садится за руль.       Питер соврет, если скажет, что ему не нравится идея Мишель угнать квинджет Тони Старка, и она, похоже, действительно знает, что делает. Однако, База Мстителей находится за городом. Питер не уверен, закрыт ли выезд по-прежнему, однако не может позволить Неду и ЭмДжей выяснять это в одиночку.       Так что он, убедившись, что троица внизу находится в относительной безопасности и в ближайшее время не собирается драться, бесшумно прыгает с крыши на крышу, пока не добирается до окраины города и не видит, что путь действительно свободен.       —       ЭмДжей бесшумно двигается вдоль полок, заставленных едой.       Она слышит, как за её спиной Флэш сгребает в рюкзак всё подряд, не делая различия между шоколадными батончиками и консервами, когда останавливается и берёт в руку упаковку веганских печений. Собственные пальцы — с коротко обстриженными ногтями, потрескавшейся от холода кожей, покрытой мелкими царапинами, на мгновение кажутся ей чужими. ЭмДжей бездумно смотрит на упаковку, не обращая внимания на жизнерадостные лозунги на её лицевой стороне, пока её мозг лихорадочно обдумывает увиденное.       Заправка посреди города. С дверью, запертой на сомнительной надёжности замок. С полными нетронутой едой и прочими вещами первой необходимости полками.       Ни единого знака, указывающего на то, что здесь после начала заражений были люди.       Сердце ЭмДжей тревожно бьётся, словно сейчас время той самой сцены из фильма, где посреди идиллии и спокойствия из темноты выскакивает монстр.       Или, может быть, она все еще немного раздражена из-за того, что заправка показалась в поле их зрения раньше, чем обещала карта. Разве карты не должны быть, например, точными?       Неда и Флэша, кажется, всё устраивает. На мгновение ЭмДжей хочется тоже просто начать беззаботно бросать батончики мюслей в рюкзак и не искать в происходящем подвоха, однако она не может.       — Эй, неудачники, — говорит она негромко. — Здесь что-то не так.       — Что именно не так в куче еды, которая точно пригодится нам позже? — рассеянно переспрашивает Флэш, явно даже не пытаясь вникнуть в смысл её слов.       Однако Лидс смотрит в её сторону.       — Ты думаешь, это ловушка? — спрашивает он, широко и доверчиво распахнув глаза.       ЭмДжей ничего не может с собой поделать — она усмехается краем рта.       — Это было бы слишком параноидально с моей стороны, — говорит она нарочито монотонным голосом.       Лидс издаёт разочарованный звук, однако ЭмДжей видит, что он не злится. Она думает, что они могли бы сработаться.       — Я думаю, что заправки с кучей еды, которая точно пригодится нам позже, обычно не стоят и не ждут, пока мы их ограбим, — объясняет она. — В супермаркетах полная пустота — включая даже отделы полезно, но нихрена не вкусно. Но не здесь.       Флэш демонстративно сгребает ребром ладони несколько шоколадок в рюкзак, а потом поворачивается в её сторону.       — В этом нет никакого смысла, Джонс, — говорит он, однако ЭмДжей ощущает слабое удовлетворение, когда видит, что ему немного некомфортно.       — Ну нет так нет, — покладисто соглашается она, отворачиваясь и продолжая скользить напряжённым взглядом вдоль полок.       Нервы ЭмДжей напряжены до предела, поэтому, когда луч её фонарика задевает силуэт Флэша, она понимает: что-то не так, ещё до того, как ее мозг успевает это обработать.       — Ты ведешь себя ещё более странно чем обычно, ты в курсе, Джонс? — поднимает брови Томпсон, однако в лёгкой дрожи его голоса ЭмДжей улавливает нежелание слышать то, что она может сказать.       ЭмДжей скользит взглядом вверх и вниз, хмурится, и внезапно она понимает.       — Забавно, — говорит она безразлично. — Где твоя тень, неудачник?       — Что? — Флэш фыркает, словно уверенный, что она издевается.       — Твоя тень, — терпеливо повторяет ЭмДжей, делая вид, что у неё внутри всё не переворачивается. — Знаешь, такая штука, которая должна быть за тобой по причине того, что я свечу на тебя фонарём, а твое тело пока ещё непрозрачное.       Флэш тупо пялится на неё, из чего Джонс делает вывод, что он очень плохо слушал на уроках физики.       — Э… Мишель? — неожиданно робко зовёт её Нед, тыча пальцем куда-то ей за спину.       ЭмДжей резко разворачивается, направляя луч фонаря в указанном направлении, почти ожидая увидеть подобравшегося к ним под шумок зомби. Однако там ничего нет, кроме заполненных едой полок.       — Что? — раздражённо спрашивает она, опуская руку с фонарём.       Вместо ответа Лидс поднимает свой и светит на Флэша, игнорируя его возмущённый голос, и снова тычет пальцем в сторону полок.       Ну, блядь, — проносится в голове у ЭмДжей, когда она разглядывает тень Томпсона. Ставлю всю веганскую еду в этом здании на то, что она должна быть не здесь.       — Да что вы так вцепились в эту тень? — вклинивается в её мысли раздраженный голос Томпсона.       — Знал бы, если бы слушал на уроках физики, — бросает ЭмДжей, оглядываясь в сторону выхода. — Предлагаю уйти отсюда прямо сейчас, — добавляет она, первой следуя своему же совету.       — И оставить всё это кому-то другому? — Флэш недоверчиво обводит руками полки, из-за чего свет его фонаря зловеще прыгает по стенам. — Из-за того что вам тень показалась странной? Блин, да это вы странные, а не тень. Лично я никуда отсюда не пойду, пока…       Они все замирают, когда слышат приглушённый отчаянный визг откуда-то из глубины помещения.       — Ч-что это было? — недовольство слетает с лица Флэша так быстро, что это, при желании, можно было бы найти смешным.       ЭмДжей поудобнее перехватывает фонарь, проверяет, что пистолет в зоне быстрой досягаемости и первая двигается на звук.       — ЭмДжей, подожди, — шепчет Нед, пытаясь её обогнать, но Джонс игнорирует его попытки.       Она пинает дверь, ведущую в подсобное помещение, и сразу замечает скорчившийся в темноте силуэт; карманный фонарик горит, но отброшен в сторону.       — Эй, — говорит ЭмДжей резко, надеясь, что силуэт поднимет голову, и ей не придётся подходить ближе. На неё не реагируют. — Эй, ты меня слышишь?       Силуэт, неожиданно, перестаёт вздрагивать.       — Мишель?       Мишель открывает рот, чтобы ответить, что она ЭмДжей, но Лидс её опережает.       — Бетти? — зовёт он с надеждой.       Нет, пожалуйста, только не это.       — Нед?       Нет, пожалуйста, только не это.       ЭмДжей приходилось наблюдать за этими двумя в течение некоторого времени. Когда-то она даже всерьёз размышляла, кто глупее выглядит в своей влюбленности — Паркер в Лиз Тумс или Лидс в Бетти Брант. Лидс выигрывал, и теперь ЭмДжей не сомневается, что тогда не ошибалась.       Бетти Брант медленно поднимается на дрожащие ноги, опираясь на руку Неда, и оглядывает их нервным взглядом.       — Эй, ты в порядке? — голос Неда становится мягче, и ЭмДжей подавляет желание закатить глаза. Серьёзно, им ведь сейчас так до этого.       — Я, — Бетти сглатывает, когда натыкается на взгляд ЭмДжей. — Да, — быстро заверяет она, явно на ходу меняя то, что собиралась сказать.       — Тебя укусили? — уточняет ЭмДжей не потому, что ей не хочется иметь дело с маленькой испуганной Бетти Брант, из-за которой их всех, в конце концов, съедят, а потому что в современных реалиях она просто обязана спросить.       — Я в порядке, — повторяет Бетти, отстранённо оглядываясь по сторонам.       — Тогда почему ты кричала? — ЭмДжей начинает чувствовать себя тем самым раздражающим персонажем сериалов, который всегда портит всё веселье и которого никто не любит.       — Не важно, — как-то слишком быстро отмахивается Бетти.       ЭмДжей решает, что её это не устраивает.       — Знаешь, понятия не имею, как другие, — безразлично начинает она, для успокоения касаясь пистолета сквозь ткань кармана. — Но я бы предпочла знать, если за моей спиной есть что-то, желающее меня сожрать.       Флэш решает, что это отличный момент, чтобы хлопнуть её по плечу и издать звук, который он, видимо представлял себе как пугающий, но ЭмДжей и бровью не поводит.       — Эй, да ладно вам, — примирительно говорит Нед, бросая на ЭмДжей просящий взгляд.       — Не думаю, что вы воспримите всерьёз мои слова.       ЭмДжей думает о тенях, игнорирующих законы физики, и пожимает плечом.       — Я не могла найти дверь, — теперь в голосе Бетти звучит небольшой вызов.       Нед оглядывается на дверь, расположенную в нескольких шагах от того места, где сидела Бетти, и хмурится.       — Я знаю, ладно? — ЭмДжей не может припомнить, чтобы голос её одноклассницы когда-то звучал настолько саркастически.       — Мы просто теряем время, — Флэш закатывает глаза, но не уходит. Наверняка ментально он уже несколько раз обосрался от страха, но продолжает строить из себя крутого сынка богатеньких родителей.       ЭмДжей думает, что может это уважать.       — Ну, пока дверь всё ещё здесь, — говорит она, поудобнее перехватывая в руке фонарь. — А наш бак, наконец-то, заправлен — предлагаю перестать толпиться здесь и дожидаться, пока местные жители решат нами отобедать.       — Бак? — неожиданно оживляется Бетти. — У нас есть машина?       ЭмДжей с большим трудом проглатывает это «у нас».       Она знала много девчонок, для которых пролезть в любую компанию никогда не представляло труда. Девчонок, которые приходили и уходили, когда им хотелось, и при этом каждый из тех, с кем они месяц назад даже знакомы не были, ощущал необъяснимое чувство потери. ЭмДжей знала много таких девчонок, потому что была наблюдательной, и она могла с уверенностью заявить, что Бетти — одна из них.       Сама ЭмДжей всегда была одиночкой, и не собиралась это менять. То, что Лидс и Томпсон, а теперь ещё и, видимо, Брант напросились с ней и даже пытались безуспешно командовать, ничего не значило.       — Да, — отвечает ЭмДжей на вопрос Бетти коротко, а потом молча поворачивается к двери и выходит в торговый зал.       Она подцепляет по пути несколько упаковок с веганским печеньем просто потому, что упустить такую возможность будет действительно глупо, и чувствует отдалённое подобие симпатии к Брант, когда та, даже не оглядываясь на заставленные едой полки, пристраивается к ней рядом, явно желая покинуть здание автозаправки как можно быстрее.       —       Гвен удивлена, что её губы всё ещё не стали синими, как у покойника.       Тот паук нехило поиздевался над её ДНК, и встреть она его снова — точно бы ему врезала. Устроила бы разборки — как паук с пауком. Его счастье, что он решил не дожить до этого момента.       С каждым днём она видит всё меньше выживших — улицы заполонили монстры. Лондон никогда не значил для неё столько, сколько значит Нью-Йорк, но наблюдать за тем, как он вымирает — всё равно не самое приятное занятие. Гвен, конечно, делает всё, что в её силах, чтобы оставшиеся в живых люди продолжали это делать, но она просто физически не может просматривать за всеми.       Однако, она пытается.       Тот паук нехило поиздевался над её ДНК, а ведь Гвен, на самом деле, раньше любила пауков. Да, у них плохая репутация, но серьёзно: они быстрые, они приспосабливаются, и они выживают.       Именно те качества, которые были нужны ей больше всего с начала зомби-апокалипсиса.       Однако теперь она не может думать о пауках без предубеждения. Не после того, что произошло в Нью-Йорке. Гвен никогда не сбегала от тьмы, с которой ей доводилось столкнуться, но эта тьма разгуливала по улицам Нью-Йорка так, будто обладала ими, эта тьма прятала лицо за чёрной маской, и эта тьма убила её отца.       Эта тьма имела суперспособности, и, получив свои, Гвен не могла не думать о том, как они теперь похожи.       Каждый раз, бесшумным призраком проносясь над крышами домов, она ощущает, как несмотря на весь мрак вокруг её сердце замирает от восторга. Это как поездка на лучших американских горках в мире, и эта поездка всегда разная. Это как свобода, которой, она никогда не догадывалась, ей было недостаточно.       Каждый раз, переживая чувство полёта или свободного падения, она на мгновение забывает обо всём плохом, что с ней когда-либо происходило.       Каждый раз, когда её ноги касаются крыши, она ощущает, как вес всего мира обрушивается на её плечи. Гнев, скорбь и желание мести мешаются в одно мерзкое тяжелое чувство, оседающее в желудке.       В такие моменты Гвен думает, что у них с Пауком может быть больше общего, чем ей бы того хотелось.       —       ЭмДжей тормозит так резко, что успевает заметить краем глаза, как на заднем сиденьи Бетти валится на колени к Неду.       Флэш, сидящий с ней рядом, отрывается от бездумного разглядывания своего уже давно мёртвого смартфона. ЭмДжей ни слова не говорит по поводу того, что он продолжает носить его с собой, потому что признает — даже для неё это чересчур.       — Что? — спрашивает Флэш коротко.       Потом его взгляд падает на заправку, рядом с которой ЭмДжей затормозила.       — Что? — повторяет он, на этот раз раздраженно.       ЭмДжей игнорирует его и вытаскивает из бардачка карту, хотя для этого нет особой необходимости — она точно помнит, что здесь должна быть только одна заправка.       Для разнообразия ЭмДжей не хочется об этом думать. Ей не хочется искать ответы, совсем нет, но она заставляет себя выйти из машины и двинуться в сторону темнеющего в холодном полумраке здания. Точная копия того, что они оставили в паре километров за спиной.       — Нам недостаточно топлива, или что?       ЭмДжей отстранённо думает, если Флэш ещё хоть раз произнесёт своё «что», она ему врежет.       Здание заправки выглядит так, как и должно выглядеть здание заправки во время зомби-апокалипсиса. Еда сметена с полок, раздавленные коробки валяются под ногами. Окна разбиты, на них бурые разводы. Повсюду следы борьбы.       — Ну, та заправка выглядела получше, верно? — Нед так сильно старается убедить её (или, может, себя) в том, что его голос не дрожит, что не преуспевает.       ЭмДжей отмечает, что он единственный пошёл за ней, тогда как Флэш и Бетти остались в машине. Может, это, или что-то ещё заставляет её произнести то, что крутится в её голове.       — Не думаю, что то место, где мы только что останавливались, было заправкой.       К её удивлению, Нед не переспрашивает. Вместо этого он наводит на неё фонарь, и ЭмДжей оборачивается, чтобы убедиться, что её тень находится именно там, где она должна находиться.       — Думаю, нам лучше вернуться, — предлагает Нед почему-то шёпотом.       ЭмДжей бездумно кивает.       В машине, для разнообразия, тихо. Флэш пялится на украденную у ЭмДжей карту с таким видом, словно его вот-вот стошнит, а Бетти дрожит, но делает это молча.       ЭмДжей садится за руль и трогается с места.       Флэш бросает карту обратно в бардачок, открывает окно и начинает выбрасывать в окно шоколадные батончики.       ЭмДжей переводит взгляд на дорогу.       Она решает оставить веганские печенья. Просто из принципа.