Лютику очень повезло, что сейчас не цирковой сезон и его легко отпустили в небольшой отпуск. Боже, как же ему плохо! На выступлении он в очередной раз выбил себе колено. Казалось бы, он не должен сейчас идти из цирка, он должен лежать! Но… Это же Лютик, что вы от него ожидали вообще?!
— Эй! — послышался сзади противный голос какого-то альфы. — И что такой милый и маленький омежка делает здесь один? — притворно мило промурлыкал парень, подступая всё ближе и ближе.
— «Блять! — вымученно простонал омега. — Что сегодня за день-то такой?! — парень схватил шопер поудобнее и со всей силы ударил им альфу по лицу, после чего, на всякий случай, врезал ему здоровым коленом по бубенцам. — Мда… Идти вечером через какой-то тёмный переулок было нашей с тобой ошибкой.» — промелькнуло у омеги. Он быстро, насколько мог, побежал домой.
Спасительный шопер, кстати, в такой ситуации не особо помогал. Он был ну очень тяжёлым! Ему вручили, раз уж он в отпуске, перемыть и, буквально, кое-где подкрасить. Бить им получится до смерти, а вот бежать — плечо от тяжести отвалится. Парень быстро взбежал по винтовой лестнице. В замочкой скважине лязгнули ключи, и он ввалился в квартиру.
— Бляяяя! — наконец-то дал он волю эмоциям. Как же ему было хуёво! Так ещё и Геральта нигде нет! — Ну вот и где этот длинный?! Когда не надо, так он из любой пизды вылезет! А когда нуждаешься в нём, как в кислороде…! — гневную тираду остановил вышедший из комнаты альфа. Он облокотился о дверной косяк и с усмешкой наблюдал за грозным хомячком.
— Почему от тебя пахнет другим альфой?! — за секунду помрачнел парень, принюхавшись к свежему аромату. У Лютика скрутило живот от резко усилившегося запаха альфы. — Я жду. — прорезал Геральт ледяным тоном.
— К-ко мне какой-то парень приставал… — промямлил омега, плавно сползая по стенке на пол. — Я у-убежал… П-прости… — парень почему-то, сам не зная почему, начал плакать.
Альфа схватил его на руки, издавав какой-то непонятный, злой полурык, и понёс в спальню. Юлиан от неожиданности вцепился тонкими пальцами в грубую футболку мужчины, а сам всем телом прижался к его мощной груди, тихо ойкнув. Лютика резко, без предупреждения, скинули на кровать и нависли сверху, перекрывая все возможные пути побега. Геральт словно озверел, его глаза стали кошачьими, а дыхание — тяжёлым. От него жутко сильно пахло хвоей, но с какой-то странной ноткой острого перца, которой никогда не было в его аромате. И уж в чём-в чём, был уверен Лютик, так это в запахе Геры, они ведь как-никак истинные.
— Геральт! — крикнул Юлиан и сразу же заметно расслабился. Глаза любимого снова стали нормальными и смотрели на него с каким-то стыдом и виной. — Что случилось?
— Прости… — шумно выдохнул Геральт. Он отполз на край кровати и сел, что-то обдумывая. Лютик уже хотел было спросить ещё раз, что случилось, но Геральт, как мысли его прочитал. — У меня должен начаться гон…
— Я знаю. — легкомысленно бросил Юлиан слезая с кровати. — Одна из причин моего незапланированного отпуска… — добавляет еле слышно. Но альфа слышит и любит ещё больше. — Сейчас, колено только посильнее перевяжу и…
— Лютик, мы не будем этого делать сейчас! — прорычал альфа. — Во-первых, у тебя сильно травмировано колено. Во-вторых, я не хочу сделать тебе больно, как в прошлый раз!
— Что было, то было! Тем более, я же сам тебе сказал, что всё хорошо! — крикнул в ответ омега. — Думаешь после стольких лет в спорте я не могу нормально оценивать своё состояние?!
— Я тебя в прошлый раз ударил! Сделал тебе очень больно! Да тот секс, кроме как, изнасилованием, не назовёшь!
— Но мне же…! Но я же не…! — у Лютика уже закончились аргументы и у него просто пар из ушей уже валить начинал от беспомощности.
— Вот именно! Поэтому, ты пока что поживёшь эти два дня у Йен. — заключил Гера.
— А если мы начнём сейчас, пока ты в сознании? — не унимался Юлиан. — Тогда же ничего не должно произойти? — парень обнял возлюбленного со спины, шепча на ухо. — Сделай мне хорошо.
— Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф! — разозлился альфа. — Неужели ты не понимаешь, как тяжело мне сейчас сдерживаться?! — прорычал Геральт, роняя Лютика на спину и нависая сверху.
— Так не сдерживайся… — Лютик аккуратно подцепил пальцем край футболки и слегка задрал его, оголяя плоский живот.
Дальше Геральт помнит всё, как в тумане. А вот Лютик помнит всё в мельчайших подробностях.
Альфа одним резким движением сорвал с себя и омеги футболки, оставаясь только в штанах. После припал губами к розовым, набухшим соскам, то теребя один, то посасывая другой. Лютик, не ожидав такого напора, ахнул и вымучено простонал. Худое, маленькое тельце извивалось в умелых руках.
Стащив штаны вместе с нижним бельём, Геральт, не отрываясь от манящей его омежьей груди, стал ласкать маленький член любимого. Юлиан ахнул и вцепился в широкие плечи альфы, царапая их короткими ногтями. Обильно облизав сразу два пальца, Гера грубо начал растягивать омегу. Обоим уже не терпелось, но они давно не занимались сексом и нужно было хорошо подготовить Юлиана, чтобы ему не было больно. Быстро найдя нужную точку, Геральт с каждым движением попадал на неё, а дикое желание омеги разгоралась всё больше и больше.
Когда в Лютике свободно двигалось три пальца, альфа решил прекратить сладостную пытку и наконец-таки оттрахать избранника по самые уши. Резко перевернув парня на живот и поставив раком, одним плавным движением Геральт вошёл на всю длину. Омега закинул голову назад в немом крике, а из голубых глаз текли слёзы. Мужчина навалился всем весом на тощего парня и шептал на ушко какие-то глупости и влюблённый бред.
— Можно двигаться? — на всякий случай уточнил альфа.
В ответ его удостоили лишь протяжным стоном, приглушённым подушкой. Геральт качнул бёдрами вперёд, точно попадая по чувствительному комочку нервов. Лютик прогнулся в спине до боли, закидывая голову назад с протяжным стоном, переходящим в крик.
Движения становились рваными и резкими, с каждым толчком он всё больше терял рассудок. Навалившись всем телом на своего хрупкого омегу, он долбился, не щадя маленькой дырочки. Входя всей длинной, он каждый раз попадал по простате, выбивая искры из голубых, заплаканных глаз.
Лютик уже не выдерживал. Его член постоянно тёрся о простыни, которые помогали подтолкнуть его к черте. Он кончил в криком, разрывая наволочку. Геральт схватил парня за волосы, оттягавшая назад, заставляя запрокинуть голову. С рыком он вцепился в желанные губы, кусая их до крови, не переставая вбиваться в податливое тело. Юлиан болезненно стонал, но отвечал на поцелуй. Он парил где-то на стыке с реальностью от контрастных движений своего возлюбленного и его ахуенного запаха.
Резко отпустив волосы омеги и сильно толкнувшись, проталкиваясь ещё дальше, Геральт с остервенением впился в холку парня, помечая и повязывая его. Из глаз Юлиана брызнули слёзы и он кончил ещё раз, с криком хватаясь за простыни. Распухший узел не давал Геральту выйти сразу, и он позволил Лютику разлечься прямо у него на груди. Юлиану никогда раньше не приходилось чувствовать внутри себя чьё-либо семя, и уж тем более, узел. Боль перемешалась с эйфорией, не выдержав он потерял сознание.
***
Лютику было сложно открыть глаза. Он не чувствовал своих ног, а спина жутко гудела. В голове как будто завёлся целый симфонический оркестр, а по ушам ему били литавры. Что-то мокрое коснулось его плеча на месте укуса, сильно защипало. Юлиану пришлось открыть глаза.
— Солнышко, как ты себя чувствуешь? — обеспокоено поинтересовался Геральт, обтирая Юлиана мокрым полотенцем.
— Сегодня, пожалуй, полежу… — голос был сорван. Казалось, что ответил он каким-то утробным бульканьем.
— Прости меня, пожалуйста, Лютик. — Геральт взял руку омеги и аккуратно коснулся губами тыльной части. — Такого больше не повториться.
— В смысле?! — не обращая внимания на боль, парень попытался сесть. Это было фатальной ошибкой. Резкая боль, стрельнула позвоночник и побежала вверх. Лютик покачнулся и чуть не упал лицом на пол, но реакция Геральта не подвела и на этот раз.
— Лютик! — альфа аккуратно перехватил парня поудобнее и положил обратно на подушки. — Вот видишь! Тебе плохо из-за меня! Я слишком переусердствовал!
— Нет! — Лютик попытался тоже крикнуть, но получилось что-то невнятное. — Мне же понравилось, значит, всё не плохо! Я не хочу, чтобы ты был один в гон! Ты же мне всегда помогаешь! Почему я тогда должен оставить тебя?!
— Потому что это слишком! — альфа встал и вышел из комнаты, показывая, что разговор окончен. Звякнули ключи во входной двери и он ушёл.
***
До вечера Лютик просто спал. Он знал, что Геральту надо просто остыть и что он ушёл не навсегда, но он всё равно плакал несколько раз. Когда уже стемнело, ему надоело ждать и омега самостоятельно добрался до кухни. Передвигаясь по стенке, он прошёл мимо столь манящей ванны и прошёл на кухню. Устроившись полулёжа на кухонном диване, он смог дрожащими руками удержать бутылку с водой и, даже ничего не пролил. Пил он жадно и долго, почти полностью осушив литровую бутылку.
Он долго смотрел в пустоту квартиры. Свет парень не включал, потому сидел в полумраке. Ему жутко хотелось в ванну, но он понимал, что не сможет сейчас помыться. Он чувствовал себя грязным, между ног неприятно липло, а кожу раздражающе стянуло тонкой плёнкой.
В замочной скважине лязгнули ключи и вошёл Геральт с двумя букетами. Традиция дарить два букета цветов, если альфа косячит, появилась почти сразу после их знакомства. Лютик не любил розы, но на первое свидание Геральт по закону жанра пришёл с букетом из 51 алой розы. Теперь, когда он хочет извиниться, то покупает такой же букет роз и ещё один маленький букетик жёлтых лютиков. Обязательно, чтобы розы не были очищены от шипов. Иначе, Юлиану будет не интересно кидаться этим букетом в лицо возлюбленного.
— Лютик? — позвал его альфа перед тем, как включить свет в коридоре.
— Я хочу в ванную! — крикнул ему в ответ омега.
— Так плохо? — Геральт быстро разулся. Взяв парня на руки, он понёс его в горячую ванну. — Будешь кидать в меня розами?
— Завтра… — отмокая в горячей воде, вальяжно ответил парень. — Сейчас я слишком устал. Готовь ужин сам.
— Я люблю тебя. Прости меня, прошу. — Геральт всё ещё сидел на полу на коленях рядом с возлюбленным.
— Я тебя всегда люблю, даже когда бесишь. — парень взял лицо альфы в руки, забавно сжимая щетинистые щёчки. — И даже когда ты так сильно бесишь меня своими розами.
