Сэнсэй Обито

      — Скажи… кто ты на самом деле такой? — Какаши едва не споткнулся от усталости о корень дерева, но благо, Обито не дал ему упасть, поддержав его. — Учиха, владеющий мангекё… По возрасту мы с тобой… примерно ровесники, не так ли?       — Кто его знает, — Обито до последнего пытался скрыть своё волнение от этого разговора. Он чувствовал, как в воздухе нависает напряжение. Душа Обито до сих пор болела, как бы он не хотел забыть всё, что произошло когда-то. «Если я вернусь обратно в Коноху… эти старые раны на душе Какаши, да и на моей тоже, могут вновь открыться… Лучше не тревожить их сейчас…»       — Скажи… ты знал… Обито Учиху? — тихий голос Какаши вывел Обито из раздумий, заставляя напрячься.       — Я… не знаю и никогда не знал такого человека…       — Судя по возрасту, твоему стилю боя, ты мне кажешься… похожим на него… — Какаши с подозрением посмотрел на свою внезапную подмогу. — Ты ведь… Обито?       — Глупости… я ведь уже сказал — мне незнакомо это имя, — Обито не стал говорить о том, что он считается мёртвым, ведь понимал, что Какаши может прицепиться к этому. — Но… скажи… кто такой этот Обито Учиха?       — Тот, кто отдал мне этот глаз перед смертью… — Какаши рукой коснулся закрытого левого века, тяжело вздыхая.       — Что с ним случилось? — Обито как только это возможно, пытался изобразить интерес.       — Он погиб… — мрачно ответил Хатаке, понурив голову. — Он отдал мне свой шаринган как последний подарок и… заставил меня поклясться ему, что я защищу одного человека… Но… я не смог… этот глаз видел её смерть… Видел, как она пала от моей руки…       «Я не виню тебя в этом, друг мой… Но нам будет лишь лучше, если ты и дальше продолжишь считать меня мёртвым… Я призрак твоего прошлого, полного только боли… Смотри лучше вперёд, Какаши…» — мрачно подумал Учиха, продолжая держать руку Какаши на своём плече.       — Я… я должен был защищать её. Он отдал мне свой глаз, чтобы он мог видеть всё… Видеть, как наконец настанет мир и эта чёртова война закончится… — джонин устало мотнул головой, продолжая смотреть себе в ноги, и своими шагами поднимая вверх опавшие листья. — Но он видел лишь смерти…       — Знаешь, твой друг наверняка был бы на тебя не в обиде… — задумчиво начал Обито. — Этот Обито… он отдал тебе глаз с надеждой на то, что ты защитишь дорогого ему человека, не так ли?       — Всё истинно так…       — Ты пытался сделать всё, что мог… — рассудил Обито, поднимая взгляд вверх, на Солнце. — Каким бы не был человек, какими бы техниками он не обладал, у него, как и всех, исход только один — смерть… Мы с тобой, абсолютно все люди, равны перед смертью, которая неизбежно забирает нас… Кто-то уходит рано, кто-то поздно… Кто-то встречает смерть в своей постели, а кто-то на поле боя… Но суть не меняется — наши жизни равноценны, и равноценны они перед смертью…       — К чему… ты клонишь? — прошептал Хатаке на слова Учихи в маске.       — Я же сказал, смерть — естественный конец каждого из нас. Нам всем однажды суждено покинуть этот мир… Кому-то рано, кому-то поздно… Мне жаль тебя и твоих друзей. Жаль, что смерть рано забрала их к себе… Но такова эта жизнь: дорогие нам люди однажды уйдут из жизни… Обито и человеку, которого он хотел защитить, было суждено уйти так рано… Наша судьба окутана мраком, Какаши. Никому не под силу узнать, когда тебе суждено покинуть этот мир. Кто его знает, может, я доживаю свои последние дни на этой земле… Никто не знает… никто…       — Наруто говорил, что его сэнсэй любитель пофилософствовать… — усмехнулся через боль Какаши. — Но твои мысли более чем имеют место быть…       — Возможно, тут каждый решает для себя. Я только хочу сказать, что для многих из нас, ценность человеческой жизни ничтожно мала… Ведь если смерть пребудет всегда, если каждому суждено умереть, то каков тогда смысл жизни? Наверное от того, столько бессмысленных смертей происходит… Все эти войны, насилие, убийства… Все эти наёмные убийцы и головорезы, без пощады убивающие даже женщин и детей… Для этих людей ценность жизни не имеет значения… Это настоящие чудовища, для них жизни других — просто пустой звук…       — Мир шиноби построен на костях… Он утопает в ненависти и насилии… — понуро проговорил Какаши, смотря в прорезь маски Обито. — Я… действительно убил немало людей… но… сейчас, всё чаще и чаще мне приходит мысль: а правильно ли я делал? Не я дал им эту жизнь, и не я в праве отнять её… Чем же я лучше других, если сам обесценил чью-то жизнь?..       — За каждым из нас есть подобный грех, Какаши… — хмуро изрёк Обито в ответ, — я помню… как мною двигала ненависть… — перед взором Учихи пронеслась картина с множеством АНБУ Тумана и мёртвым телом Рин. — Я был в гневе… я убил их, как каких-то мух… Их жизни для меня не имели ценности, но сейчас… я понимаю, что каждый из них выполнял свою работу… Я не испытываю ненависти теперь ни к ним, ни к их деревне… Потому как быть истинным человеком в этом безумном мире, не позволять своему внутреннему чудовищу вырваться — это значит бороться со своей ненавистью… Именно это я всегда желал донести до своего ученика…

*******

      Учиха поймал оружие и молниеносно повернулся к Орочимару, который уже смог избавиться от гендзюцу. Змей собирался обрушить свой меч на Саске, но Учиха опередил его. Он нанёс удар по диагонали, оставив на теле Змея обширный порез, тянувшийся через всю грудь и заканчивающийся в том месте, где ключица соединяется с плечом. Мужчина ошарашенно попятился назад, истекая кровью. Кровь обильно сочилась из раны, окрашивая в бордовый рубаху Орочимару.       — Ты… урод! — Санин снова хотел атаковать Саске, но его сестра не позволила этому случиться…       — Гори в Аду, мразь! — в глазах Киёми снова вспыхнул мангекё. Она неподвижным взглядом уставилась на Орочимару и тот вспыхнул чёрным пламенем. Санин начал истошно кричать от адской боли. Орочимару яростно начал срывать с себя куски горящей плоти и рвать на себе волосы от адской боли. Он застыл на место и его тело распалось на множество белых змеек. Киёми ещё около двух секунд стояла на ногах, прежде чем отрубиться. Благо, Широ успел её подхватить.       — Давно не виделись, Широ, — Саске медленно подошёл к Киёми, чтобы проверить её состояние. Учиха уселся напротив Широ, который буравил его своим пронзительным взглядом.       — Я тоже рад тебя видеть, — бывший напарник по команде. — Что, совесть замучила и решил вернуться обратно?       — Я должен убить Итачи, — Саске удовлетворённо вздохнул, подойдя к сестре и проверив её. — Спасибо, это кажется, твоё, — Учиха протянул Узумаки его танто. Наруто принял его из рук Саске.       Старший брат Киёми поднял свой меч с земли и начал медленно уходить от трёх шиноби Конохи, пока не застыл на месте, услышав голос сестры:       — Саске… ты снова покинешь меня?       Учиха застыл на месте. Он три года не виделся со своей сестрой-близняшкой, и сейчас, когда он снова воссоединился с ней, ему не хотелось уходить. Его сестра стала настоящей красавицей, как и Микото. Но всё же, Саске помнил о своей главной цели. Крепче стиснув Кусанаги в руках и вложив меч в ножны, он наконец заговорил:       — Я должен… Я должен это сделать, Киёми. Должен отомстить ему за папу с мамой.       — Это… не правильно, — тяжёлый стон сорвался с уст девушки, повисшей на плечах Наруто и Широ. — Ты ведь сам знаешь, что он… в тот день… он не сам это сделал. Его принудили, я видела, как ему было тяжело…       — Хватит накручивать себе, сестра… Итачи — убийца. Сними эти розовые очки, взгляни правде в глаза. Итачи… лишил нас всего. И я должен сполна воздать ему за эти злодеяния, за всех, у кого он тогда отнял жизни. Три года прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я думал, что ты повзрослеешь за это время и наконец сможешь меня понять, но видно, я в тебе ошибся, сестра…       Киёми тяжело вздохнула, мотнув головой.       — Саске… я думаю… нет, я уверена, что где-то там, глубоко в душе, ты осознаёшь, что наш старший брат не делал этого по собственной воле. Вспомни, как он учил нас ценить то, что у нас есть. Едва найдя свободное время, он тренировал нас. Разве ты всё это забыл, Саске? Забыл, что мы были более всего дороже ему на свете? — перед глазами Киёми всплывали давние воспоминания, связанные с её старшими братьями.       — Тогда… ты должна помнить, что произошло тогда. Не так ли, сестра? — слова Саске заставили в голове младшей из трёх Учих всплывать воспоминание, которые Киёми хотела бы забыть…       Солнце уже давно зашло за горизонт. Мгла полностью окутала Деревню Скрытую в Листьях, лишь в некоторых местах разгоняемая одинокими фонарями и светом в окнах. Людей на улицах почти не было. Ночной ветер вольготно гулял по пустым улицам Листа, поднимая вверх небольшие вихри пыли и мелкого мусора. Луна в эту ночь светила особенно ярко, но тишина, воцарившаяся на улицах полуночной Конохи, вселяла некий страх.       В направлении квартала клана Учиха направлялись два человека — мальчик и девочка восьми лет. Их внешность была очень схожей, от чего можно было принять их за близнецов, что впрочем так и было. Мальчик, одетый в чёрную футболку и белые шорты, был ростом чуть повыше идущей рядом сестры. Его лицо было пропитано неким безразличием, в отличии от младшей сестры. Сама же девчонка была одета в чёрный сарафан и белого цвета шорты, что лишь сильнее делало её похожей на старшего брата.       — Нии-сан, ты заметил, что в последнее время, все в клане какие-то… напряжённые? Особенно братик Итачи и папа, постоянно угрюмые ходят, — Киёми первой нарушила тишину между собой и Саске.       — Заметил, сестрица. Меня это тоже интересует, — задумчиво хмыкнул Саске на вопрос сестры. — А знаешь, давай сейчас не об этом. Ты сегодня была просто потрясна! Вот уж не ожидал, что ты умеешь так использовать технику Огненного Шара. Признаюсь честно, он даже покруче чем у папы был. Уверен, ты в будущем станешь такой же крутой куноичи как наша мама! — Саске радостно обнял сестру.       — Нии-сан, а я уверена, что ты превзойдёшь Итачи и папу! И станешь самым крутым главой клана, а я буду тебе помогать! — Киёми мило улыбнулась, отвечая так на заботу Саске.       — Ну признайся, ты была круче.       — Не думаю, Саске, ты всё равно лучше меня. Талантливее, старше на несколько минут, оценки у тебя лучшие, если не считать того мальчика со странными змеиными глазами. Блин, как же его звали-то?       — Это ты про Широ? — Саске еле заметно ухмыльнулся, хитро щурясь на сестру. Сама Киёми залилась красками, заставляя Саске лишь сильнее улыбаться. — Ты… влюбилась в него?       — Нет! — на автомате выдала младшая Учиха. — Как ты мог подумать такое, Саске?! Я его… я его даже не знаю. Да и он какой-то… странный что-ли? Нелюдимый, вечно угрюмый ходит и про какого-то там Наруто говорил? Кто вообще этот Наруто? И взрослые постоянно говорят, что у него отец был плохим человеком… И что с ним самим не надо водиться… — Киёми подставила лицо под лёгкий летний ветерок, смотря в звёздное небо.       — Эй, пойдём уже, потом будешь на небо глазеть, — Саске потянул сестру за руку.       — Какой же ты зануда, Саске. Вот честное слово… — обиженно фыркнула девочка. — Вечно ломаешь классные моменты… — Киёми и не заметила, как они с братом уже подходили к территории клана.       — Тихо! — Саске шикнул, выставив назад руку. Киёми не заметила этого и от неожиданности упала на пятую точку.       — В чём дело? — спросила малышка, но ответа так и не последовало. Саске обернулся и протянул сестре руку, помогая встать на ноги. — Саске, что такое?       — Ты не заметила? — близнецы уже стояли прямо напротив входа на территорию квартала. — Ты разве не заметила? Здесь как-то слишком… тихо? И свет нигде не горит…       — Наверное, все спят, — высказалась Киёми, закинув руки за голову.       — А это что там такое? — Саске вдалеке заметил что-то лежащее на земле. Что-то похожее на тело. — Киёми, быстро встань за мной, — Саске быстро вытащил кунай и выставил его перед собой, толкая сестру рукой себе за спину.       — Что такое? — младшая Учиха не понял поведения Саске.       — Тихо, — шикнул на неё старший брат и начал медленно идти вперёд, озираясь по сторонам. Наконец, близняшки подошли к этому телу. Оно принадлежало одному из членов клана. — Какого чёрта? Что тут… творится?       Киёми вид трупа испугал не на шутку. Девочка судорожно забилась за спину своему брату. Сам Саске, стараясь сохранять хладнокровие, склонился над телом и проверил пульс. Увы, но мужчина был мёртв.       — Проклятье… что за чертовщина тут происходит… — мальчик наконец поднял глаза. Он снова осмотрелся и застыл в настоящем шоке и ужасе. Улицы квартала были усеяны мертвыми телами Учих. Женщины, дети, старики — абсолютно все были мертвы. Саске с раскрытыми от шока глазами озирался по сторонам, сглатывая подступающий к горлу ком. — Киёми, никуда не отходи от меня…       — Мама, папа! — Киёми проигнорировала слова старшего брата, увидев трупы членов своего клана и побежала к себе домой. Девочка как стрела понеслась в направлении дома, не обращая внимания на старшего брата.       — Да… что здесь, произошло? — Саске сбил дыхание, пытаясь догнать Киёми. — Кто их всех убил?       Киёми судорожно продвигалась по коридорам своего дома, выставив вперёд руку с кунаем. Абсолютная тишина, то зрелище, что она увидела на улице и чернота, заполнившая коридоры — всё это заставляло девочку чувствовать страх. Киёми нащупала в темноте дверь и открыла её. То, что она увидела там, заставило её выронить кунай из рук. Метательное оружие с громким лязгом упало на пол, заставляя девочку вздрогнуть.       — Нет… только не это… — Киёми от ужаса попятилась назад. Она бы точно упала, если бы не Саске. Мальчик в последний момент успел подхватить сестру. Саске посмотрел в комнату и увидел окровавленные тела Микото с Фугаку. — Саске, мама и папа… — речь прервал громкий всхлип. — Мертвы…       Саске не спешил отвечать. На его глазах наворачивались слёзы. Мальчик заботливо прислонил голову плачущей сестры к своей груди, поглаживая её по голове и пытаясь успокоить, даже не смотря на то, что он сам сейчас плакал.       — Саске, скажи, что это не так… — Киёми подняла жалобный взгляд на старшего брата.       — А вот и вы… — близняшки вздрогнули, услышав этот голос. Во тьме сверкнуло окровавленное лезвие танто. Спустя мгновение, над телами мёртвых родителей Саске и Киёми возвышался виновник всего происходящего — Итачи.       — Что здесь произошло? — Саске первым нашёл в себе силы говорить. — Это ты… ты убил маму и папу, Итачи?       — Да, это был я, — спокойно хмыкнул старший из детей Фугаку, пытаясь сдержать поток слёз.       — Зачем ты… сделал это? — в глазах Киёми вспыхнул шаринган с тремя томоэ. Девочка рванула вперёд, но Саске не дал ей этого сделать, снова прижав к себе. — Для чего, Итачи?! — начала истерить малышка.       — Ради силы, — холодно изрёк Итачи, стряхивая с танто кровь. — Я хотел стать сильнее, я хотел узнать, на что способны мои глаз. Уничтожив целый клан, я смог пробудить эту по истине великую, проклятую силу нашего клана. Это наш дар и наше проклятие одновременно! Мы многие века убивали друг друга, в стремлении получить эту силу. В стремлении дать своим глазам свет. Именно поэтому, я и убил всех. Я проверял свои силы. Этот клан всё равно бы рано или поздно погиб, а я лишь приблизил неизбежное.       — Как ты… как ты мог, ни-сан?! — закричала вся в слезах Киёми.       — Пора бы вам показать истинную мощь этих глаз… — Итачи медленно поднял глаза на Саске и Киёми. Близнецы удивились, увидев иной узор глаз, нежели у обычного шарингана. — Цукуёми!       — Что здесь… происходит? — Киёми увидела Итачи, стоявшего над живыми родителями. Вот он делает замах и резко обрушивает танто вниз. Киёми попыталась закричать, хоть как-то помешать Итачи, но ничего не смогла сделать. Внезапно, всё снова вернулось на круги своя. Снова комната и Итачи, стоявший на том же месте. Учиха судорожно повернула взгляд на Саске.       Мальчик прерывисто дышал, по его щекам скатывались слёзы. Как и в глазах Киёми, у него также вспыхнул шаринган. Услышав голос сестры, Саске медленно повернул взгляд на неё. Постояв около секунды на месте, маленький Учиха резко схватил сестру за руку и стремительно побежал на улицу. Учиха от сильной спешки споткнулся и упал с крыльца, проехавшись по земле лицо. Киёми же повезло больше: она упала на бок. Но от всего навалившегося за столь короткий период времени, Учиха не находила в себе силы встать.       — Хватайтесь за свои жалкие жизни! И когда вы получите такие же глаза как у меня приходите ко мне! Попробуйте отомстить мне! Сейчас единственное что вам нужно — так это месть! Большое желание жить и отомстить мне, поможет вам добраться до меня! Убейте своих лучших друзей и обретя мангекё… найдите меня и отомстите…       — Ненавижу тебя! — Саске резко вскочил на ноги и понёсся на старшего брата, но тот просто погрузил его в гендзюцу. Его начало падать на землю. Киёми, найдя в себе немного сил, подпрыгнула и подхватила бессознательное тело старшего брата.       Она начала плакать, роняя слёзы на лицо погружённого в гендзюцу Саске. Итачи, смерив всю эту картину тяжёлым взглядом, поплёлся к выходу с квартала. Громко всхлипнув, Киёми устремила свой взгляд в спину отдаляющему силуэту старшего брата. Итачи ощутил на себе пронзительный взгляд сестры и наконец повернулся. Киёми замерла, увидев на лице Итачи слезу. Гений клана Учиха тяжело вздохнул, с грустью смотря на младшую сестру.       — Прощай, Киёми… — мангекё в глазах Итачи крутанулся и девочку засосало в какое-то тёмное пространство. Единственное, что она запомнила — слёзы на лице любимого старшего брата…       Воспоминание также резко оборвалось, как и началось. Саске стоял на месте, выжидающе смотря на младшую сестру. Киёми мотнула головой и оторвав руки с плеч Наруто и Широ, девушка с дрожащими от истощения ногами, направилась в сторону Саске.       — Ты же знаешь… что я бы ни за что тебе не солгала, брат. Так почему… сейчас ты не веришь мне, как и не верил все эти годы до сего момента? Ради чего это желание убить одного человека?       — Это всего одна смерть. И смерть не человека, а чудовища, — парировал в ответ Саске.       — С одной всё и начинается, — задумчиво проронил Наруто, выслушивая диалог Саске и Киёми. — Я… прощу прощения, что вмешиваюсь в ваши диалог. Но… меня все ненавидели и презирали, боялись того, что сидит глубоко во мне. Я был как никогда близок к тому, чтобы впасть во тьму и отчаянье, но мой сэнсэй, спасший мне жизнь… Он открыл мне глаза, люди порой бывают слепы, даже обладая такими глазами как у тебя, Саске. Порой мы не способны увидеть правду даже несмотря на то, что она перед нами…       — Тебе не понять меня, Узумаки! Ты был один, ты не имел семьи и ты не знаешь, что значит утратить практически всё в один день… — вспылил Саске.       — Да… я не знал тепло родительской любви… Но… мой сэнсэй научил меня тому, что важно прислушиваться к людям. И если бы я встретил человека, по вине которого погибли мои родители, который сломал мне жизнь, я сначала бы узнал о том, что им двигало в тот момент. Каждым человеком, каждым поступком движет какой-либо мотив. И лишь тогда, я бы стал решать: мстить ему, или нет. Ведь зачастую, осознание того, что совершил ужасный поступок и остался безнаказанным, намного страшнее любой из казней, что придумало человечество.       — Твои доводы ничто в сравнении с тем, что натворил Итачи. Если бы ты пришёл домой и увидел старшего брата над телами родителей. Если бы он в своей иллюзии показывал тебе то, как он убивает ваших мать и отца, как бы ты тогда относился к нему? Решил бы отплатит ему за это, за то, что он забрал у тебя? Или ты бы продолжал бегать за ним, пытаясь выяснить его мотив? — аргументировал в ответ Учиха, сверкнув глазами. — Вот то-то же… Признаюсь, был рад увидеть вас, но… мне пора…       — Неужели месть затуманила тебе разум до такой степени, что ты снова оставляешь меня одну? — спросила Киёми дрожащим голосом.       — Киёми… моя глупая младшая сестра… я признаю… что я плохой брат, — Саске снова повернулся лицом к сестре и та увидела слезу, скатившуюся по щеке. — Да… я был одержим идеей стать сильнее и отомстить Итачи. Быть может, проводи я с тобой больше времени, ты бы смогла понять меня. Но боюсь, пока это невозможно… Удачи тебе на твоём пути, сестра…       — Тогда, брат, ты хочешь узнать, что происходило, пока тебя не было? — в голосе Киёми ощущался потаённый гнев.       — О чём ты? — спросил Саске, повернувшись к сестре.       — Сейчас, я расскажу тебе о том, как прошли для меня эти три года, Саске…       Сегодня был первый день тренировок Киёми у Пятой Хокаге — Сенджу Цунаде. Широ и Наруто уже покинули Коноху вместе с Джирайей. Как оказалось, у юной Учихи есть большой талант в ирьёниндзюцу. Поэтому, Цунаде решила сделать принцессу клана Учиха своей ученицей.       Девочка шла по улицам Конохи, встречая на своём пути недоброжелательные взгляды, наполненные презрением в свою сторону. Киёми удивилась такому, но старалась не подавать вида. Учиха решила заскочить в небольшую лавочку, встретившуюся ей по пути, чтобы купить себе чем-нибудь перекусить, ведь тренировка под началом одного из Легендарных Санинов, точно должна была быть изматывающей.       Взгляд Учихи зацепился на прилавке, где были разложены фрукты и овощи. Выбрав себе покупку, девчонка решила обратиться к продавцу, что в это время раскладывал товар по полкам.       — Сколько с меня за одно яблоко? — Учиха потянулась в карман за кошельком.       — Пять рё… — продавец обернулся и увидев Киёми, мгновенно изменился в лице. — Хотя, с тебя все двадцать…       — Не поняла? — девочка удивлённо посмотрела на собеседника. — Почему? Цена ведь пять рё.       — Хотя знаешь, можешь убираться отсюда, тебе я ничего не продам! — продавец резко перешёл на крик.       Киёми с непониманием начала пятиться назад. Учиха потеряла дар речи от того, как с ней обошёлся этот мужчина. А меж тем, и другие жители обратили своё внимание на эту… «потасовку».       — За что? Я же ничего вам не сделала… — сорвался тихий стон с уст Киёми.       — Она ещё и спрашивает, — огрызнулся какой-то парень в жилете чунина. — Вы только поглядите на неё…       — Что я вам сделала? — Учиха продолжала не понимать происходящего. Почему к ней относились как к какому-то маньяку? — Почему вы смотрите на меня и говорите так, будто я убила ваши семьи? Что я вам плохого сделала?       — Вы, Учихи — всегда были проблемой Конохи, — злобно произнесла проходившая мимо старушка. — Один из вас чуть не разрушил Коноху, и лишь благодаря Первому Хокаге, это удалось предотвратить. А когда Кьюби напал на Коноху, в его глазах горело додзюцу вашего проклятого клана. А твои братья? Один убил собственных родителей и друзей, после чего ушёл из Конохи. И второй тоже предал деревню.       — Саске не предатель! — взбеленилась Учиха на слова старухи. В глазах девочки вспыхнул шаринган. — И я никогда не пойду против Конохи. Мой клан всегда защищал Коноху, несмотря ни на что!       — Посмотрите, она уже напасть хочет на нас.       — Учихи — корень всех проблем в деревне! Правильно Итачи сделал, что убил вас всех!       — Только жаль, что не убил её вместе с братом!       — А чего вы ожидали от неё? Она же спелась с отродьем Орочимару!       — Твой клан повинен в том, что произошло десятого октября!       Толпа вокруг девочки становилась всё больше и больше. Киёми нервно закрыла уши руками, стараясь на слушать летящие со всех сторон оскорбления. Не в силах более слушать это, девочка грубо растолкала толпу и побежала куда глаза глядят. Прямо на бегу, она смахивала слёзы. Девочка забежала в первый переулок, встретившийся на её пути.       Она уткнулась лбом в стену, подставив локоть. Поток слёз вырвался из её глаз, девочка зарыдала, постоянно громко всхлипывая и смахивая капающие вниз слёзы. От слёз, она почти ничего не видела.       — Теперь я понимаю… понимаю, через что прошёл Широ… — тихим тоном протянула девочка. — Зачем ты оставил меня, Саске?..       Спешно смахнув слёзы, Учиха стремглав побежала в сторону резиденции. Она опустила голову вниз, стараясь не встречаться взглядами с другими и скрыть свои слёзы. Добежав по пункта своего назначения, юная Учиха как вихрь пронеслась по коридорам здания и без стука влетела в кабинет Пятой. Там как всегда находились как сама Цунаде, так и Хирузен вместе с Шизуне.       — Киёми-чан, что-то стряслось? — Сенджу заметила красную кайму под глазами ученицы.       — Ничего такого, Цунаде-сама, — девочка улыбнулась кривой, фальшивой улыбкой и Пятая сразу раскусила, что здесь явно что-то не так.       — Киёми, выкладывай мне всё, — спокойно промолвила внучка Первого и внимательно посмотрела на девочку.       — Хорошо… — Киёми смирилась и решал начать свой рассказ…       Чем дольше Цунаде и другие слушали рассказ, тем сильнее Сенджу злилась на жителей своей деревни. Она уже знала о том, как здесь относились к Наруто и Широ и уж точно, она не собиралась мириться с тем, что в деревне нашёлся уже третий ребёнок, который стал объектом всеобщей ненависти. Сама Киёми под конец своего рассказа вновь расплакалась.       Шизуне заботливо присела рядом с девочкой и обняла её, стремясь успокоить. Сарутоби же, мягко улыбнулся плачущей девочке и начал гладить её по голове.       — Шизуне, отведи Киёми-чан в комнату для тренировок, — холодным тоном изрекла Пятая и повернулась к Хирузену. — Сарутоби-сэнсэй, мы с вами сейчас должны кое-что обсудить…       — Пойдём, Киёми-чан, — Като взяла девочку за руку и поспешно вывела из кабинета. Ведь она знала, что сейчас начнётся…       — Что там такое? — Учиха услышала из-за двери ругань Цунаде и повернулась обратно.       — Да я вас всех прибью тут! — дверь как бумажная отлетела в стену. Спустя секунду, в проёме показалась Цунаде. Она приветливо улыбнулась девочке и поставила дверь обратно. — Мне уже надоело то, что в нашей деревне, ненавидеть детей, которые ничего не свершали — это будто в порядке вещей! Дедушки Тобирамы на вас всех нет!       — Вот это да… — только и смогла выдавить из себя удивлённая Киёми.       — Не обращай внимания, просто госпоже Цунаде надо выпустить пар, — неловко хихикнула Шизуне и продолжила идти…       Это воспоминание оборвалось столь же стремительно, как и началось. Теперь уже Киёми выжидающе смотрела на старшего брата. Широ стоял и смотрел на свою девушку с непониманием. Почему она решила утаить от него такую информацию — ему было не понятно. Однако, по его взгляду было ясно только одно — если кто-то снова посмеет так назвать Киёми в его присутствии — этому человеку не поздоровиться.       — Мрази… — сдавленно прошипел Саске, сжимая руки в кулаки. — Когда я закончу с Итачи, я приду обратно и жестоко покараю этих ублюдков! — Учиха немного успокоился и поплёлся назад. — Смысла прощаться не вижу, ибо я уже всё успел сказать до этого…       — Ты же не думал, что я так просто позволю тебе уйти? — вперёд вышел Широ. — Я желаю реванш, Саске.       — Жаль тебя огорчать, но мне сейчас не до того, чтобы вновь сражаться с тобой, — Учиха как-то загадочно ухмыльнулся. Только Широ хотел схлестнуться с ним в ближнем бою, как тело Саске окутал огонь.       — Огненный Шуншин, — Широ отскочил обратно, понимая, что ему уже не угнаться за Саске. — В любом случае, почему ты мне ничего не рассказала, Киёми? — он хмуро повернулся в сторону Учихи, пытавшей придти в себя после боя с Микото и залечить рану на ключице.       — Но тогда и ты мне скажи, почему не можешь просто признаться в своих чувствах? — тихо проронила Киёми, влажными от слёз глазами смотря на парня. — Почему, Широ?..       — Эй-эй, давайте не ссориться из-за таких пустяков, друзья, — Наруто начал попытки разрядить атмосферу. — Давайте как придём в Коноху, мирно всё обсудим за чашечкой… свежего рамэна? Договорились?       — Ладно… — смирилась Киёми.       — Все целы? — из чащи показался Обито, на плечо которого опирался Какаши. — Ого… это что здесь произошло? — мужчина начал оглядываться по сторонам, оценивая разрушения, оставленные после боя трёх Учих и Орочимару.       — Уже не важно, — ответил Наруто. — Сэнсэй, вы кстати, на этот раз немного опоздали. Придите вы чуточку раньше, мы бы захватили Змея вместе с Кабуто.       — Плевать на него, давайте уже идти обратно, — Широ был подавлен тем, что не смог выполнить общение для подруги уже во второй раз.       — Беспокоиться не стоит, он всё равно не жилец, — сразу выпалил джинчурики и поймал на себе удивлённые взгляды остальных. — Дело в том, что я на время одолжил Саске своё оружие. Эми обработала его одним очень редким и опасным ядом, противоядия от которого не существует. Он зовётся «Дьявольской кровью». Эми сказала, что смерть настигнет свою жертву примерно в течении месяца. Так что, беспокоиться об Орочимару нам не стоит…