***
Вечером ему запрос на подписку кидает кто-то с ником greckina_jr. Действительно, кто бы это мог быть? Игорь кратко её страницу просматривает. Около ста тысяч подписчиков и с полсотни почти одинаковых фотографий. На большинстве из них она в каких-то клубах, на некоторых почти полностью раздета. Игорь запрос, скрипя своими внутренними фибрами, принимает, но сам на неё подписываться не станет. Ещё чего? Вдруг Юля, опять же, увидит, что-нибудь не то подумает. А от греха подальше фотографию эту на обоях сменить нужно. Стоило сделать это на следующий же день, но, если откровенно, Игорь в душе не ебёт, как это делается. Спросит потом как-нибудь у Димки. А вот он, кстати, и сам Димка — тоже запрос отправил. У него фотографий немного. Две его самого, где он держит телефон двумя вытянутыми руками, какие-то жёлтые цветы, кофе с узором и собака — чрезмерно толстый мопс. Игорь запрос подтверждает. «Сообщения в верху экрана появляются. На него один раз нажимаешь, и полный диалог откроется,» — вспоминает он дневные слова Юли, когда видит уже знакомый никнейм. Та самая Гречкина Сегодня 21:20 о, товарищ майор) неожиданно быстрое погружение в мир технологий)) «Та самая»… Игорь усмехается. Ну, конечно, та самая, когда их по стране-то всего тысячи две. Уточнение просто необходимо. Это же не она раз в месяц стабильно в какой-нибудь газете мелькает. Что «той самой» Гречкиной лучше ответить, Игорь думает долго. В конце концов решает, что лучше будет не отвечать ничего.***
В ближайшую же пятницу Игорь понимает главную причину, зачем Гречкина ему вообще телефон подогнала. Пока он на балконе стоит и курит, она ему видео присылает, где, вся такая в неоновом свете, лёжа на кровати, кривляется и рот открывает под какую-то современную песню, в которой Игорь ни слова не понимает.Сегодня 00:16 Это на каком языке вообще?
Та самая Гречкина 00:17 на русском 00:17 непонятно чтоли? 00:18 моя жопа на прокачке жопа джуси в гуччи тачке00:19 Глубоко.
Бычок, уже минут пять просто так между пальцев тлеющий, Игорь с балкона вниз бросает и внутрь заходит. М-да, балкон, конечно, штука, что ни говори, удобная. У него, жаль, его в квартире нет. Ну, ничего. Ещё на пару лет капитальный ремонт задержат, и можно будет прямо в квартире курить, не выходя никуда. Шум воды из ванной прекращается, и через пару минут оттуда Юля выходит, в одно полотенце завёрнутая. — Идём спать? — спрашивает она, и полотенце ненавязчиво с плеча само собой сползает.***
Игнат не обманул — адресочки-таки подгоняет. Поэтому весь рабочий день Игорь по городу бегает, высматривая, выискивая. И Диму с собой тащит: хотел же, малец, дел настоящих нюхнуть. Рискованно, конечно, но лучше, чем бумажки перелистывать. Димка нервничает уже на третьем адресе, на четвёртом его тошнит, на пятом конкретно вырывает, поэтому до шестого он не дотягивает. Игорь понимает. Его самого-то только на второй год трясти перестало. Он Димку отпускает, рановато позвал, наверное. Он возвращается спустя десяток выломанных дверей и столько же разбитых носов. Ни с чем. Быстро свои вещи забирает, и задерживаться в участке причин у него не остаётся. Причина одна на входе дежурит. Стоит, руки в карманы спортивной куртки засунув. — Чо ты здесь делаешь? — грозно смотрит на неё Игорь. Шансы на быстрое попадание домой улетучиваются. — Ты весь день сообщения не читал. Я подумала, что ты сдох, — Гречкина пожимает плечами. — Не сдох, как видишь, — Игорь идёт мимо. Уйти ему хочется больше, чем на неё злиться. — Куда ты сейчас? — Гречкина не отстаёт, за ним увязывается. — Домой, — не останавливается Игорь. — И ты тоже. Вряд ли дорога к дому Гречкиной через служебную парковку лежит, но идёт она именно туда. Темнеет уже не так рано. Но и сейчас уже нихера не рано. До полуночи минут двадцать осталось. Что-то Игорь припозднился сегодня. — Девочка, — вдруг зовёт он, — а ты не боишься с незнакомыми дядьками по ночам шастать? — С незнакомыми, может быть, — она равняется с Игорем. — А с вами, товарищ майор, не боюсь. — Иди домой, девочка, — Игорь не злится. Он уставший для этого слишком, поэтому надеется, что она послушает его сейчас и уйдёт. — Нехер тебе просто так по улицами ходить. Не знаешь, что в городе происходит? Ты новости вообще читала? Но когда она кого слушала? — Ну, что вы, товарищ мент… Пардон, полицейский. Я же, — она себя по затылку стукает, — тупая. Читать вообще не умею. А до машины моей километра два топать. Проводишь, может? Сам же говоришь, опасно ходить. Игорь останавливается. Секунд десять в одну точку смотрит, думает. Так-то оно, конечно, правильно. Даже если бы это не Гречкина была, которая странно, что в списке потенциальных жертв этого маньяка не на первом месте. Бросать девочку одну на улице ночью майора полиции недостойно. — Ладно, — кивает наконец Игорь. — Но мы сразу идём к твоей машине. Гречкина ведёт его какими-то дворами. Молчит сначала, не делает ничего. Игорь то по сторонам смотрит, то вниз и на неё оборачивается только тогда, когда запах странный чувствует. Какой-то приторно-сладкий, фруктами слабо отдающий. Гречкина в какую-то дудку бледно-розовую дует и пар изо рта пускает. Знает Игорь, что это такое, не совсем старый ещё. Ларьки, которые эти штуки детям продают, не раз обрабатывал. Но сам не пробовал. Станет ещё шестьсот рублей на херотень эту тратить. — Чо это? — спрашивает он. Гречкина молча протягивает ему испаритель. Игорю одной затяжки хватает, чтобы плеваться начать. — Как ты эту дрянь вообще куришь? — он возвращает ей дуделку и откашливается. — Нормальные сигареты уже не канают? — Ну дай мне нормальную сигарету. Гречкина хрень эту в карман убирает. Не поспоришь, хули. Игорь пачку свою достаёт. В ней как раз две штуки. Первую Гречкиной отдаёт, а сам последнюю забирает и пачку выкидывает. По-джентльменски даёт ей от своей зажигалки прикурить. Гречкина затягивается и тут же кашлять начинает. — Что, — усмехается Игорь, — крепкие? — Да пиздец какой-то, — Гречкина кидает её на землю и ногой придавливает. — Э, — Игорь её несильно по плечу хлопает. — Во-первых, не мусори. А во-вторых, не охренела ли ты часом? Я тебе последнюю отдал. — А чо мне, давиться, что ли? — она его в ответ стукает. Сильнее и ощутимее. — Куришь парашу какую-то, а ещё мне что-то говоришь. Тебе денег на сигареты нормальные дать? Игорь сдавленно рычит и не отвечает. Гречкина тоже не говорит ничего и снова дудку свою дует. Ночь холодная, зябко как-то. Он куртку сильнее натягивает и руку свободную в карман прячет. Ноги гудят, голова потрескивает. Не двадцать ему уже — целый день беготни бесследно не проходит. И желудок тянет, на обед времени не было. — Ты есть хочешь? — через некоторое время спрашивает Гречкина. Медиумом что ли заделалась? — Я угощаю. Игорь даже останавливается, чтобы на улице не закричать. Ещё услышит кто, в полицию позвонит, а на звонки после такого дня Игорь отвечать не хочет. — Девочка, — он наклоняет голову и напрягает челюсть. — Чего ты пытаешься этим добиться? — Чем «этим»? — Гречкина глаза, густо накрашенные, раскрывает и губы поджимает. — Да всем этим! Телефон подарила зачем-то, про перевод денег шутишь, предлагаешь что-то! Хочешь меня умаслить таким образом, чтобы я потом твою жопу от тюрьмы отмазывал?! Не выйдет, как ни старайся! — Да не хочу я тебя умасливать! — Гречкина кулаки сжимает и руками дёргает. Ещё бы ногой топнула, серьёзно. Игорь бы вообще не удивился. — Много о себе думаешь! Раз тебе так влом, вообще ничего предлагать больше не буду! Гречкина вперёд убегает и за углом скрывается. Игорь не спешит. Докуривает сначала, потом просто стоит, вверх смотрит. Фонари в центре города красивые горят. Потом идёт всё же. Неторопливо за тот же угол заходит. Переминаясь с ноги на ногу, Гречкина стоит там же. — Там темно, — говорит она, вниз глядя. — Я одна не пойду. Игорь вздыхает. — Пошли, — кивает он и улыбается. Гречкина из кармана собственную пачку сигарет вытаскивает. Чёрных, тех самых, которые ещё в отделении курила. Двумя пальцами из коробки выуживает и протягивает Игорю. — Моральная компенсация, — поясняет она, видимо, чтобы Игорь лишних выводов больше не делал. — Только… Давай посидим где-нибудь? Они находят лавочку какую-то и садятся. Гречкина, кажется, так удивляется окружающей обстановке и нестандартным дизайнерским решениям, вроде облезшей краски или пустых бутылок из-под пива вокруг. Чай не элитный ЖК и не частная территория. Столько ей, конечно, узнать ещё нужно о том, как всё устроено. Ну, это если она узнавать захочет. А так, посмотрит пару недель на то, как обычные люди живут, надоест ей — и обратно домой, под свой денежный купол. Не, Игорь не осуждает. Если б не работа, может, тоже бы свалил от всех подальше. Игорь сперва сигарету немного пальцами щупает. Плотная, даже не мнётся. Они закуривают, и после первой пробы Игорю даже как-то неловко перед Гречкиной становится, потому что, если это — то, что она обычно курит, то совсем не удивительно, что она от его сигарет плеваться начала. Надо отдать должное: сигареты и правда неплохие. Стоит моментом наслаждаться и запоминать его всячески, потому что вряд ли он когда ещё их попробует. Чисто из интереса он у Гречкиной спросить хочет, сколько такие стоят, но, как только он на неё поворачивает голову, вопрос быстро забывается. Теперь, когда они сидят и разница в росте ощущается не так сильно, Игорь замечает пятно, странное какое-то, на левой скуле Гречкиной. Волосы её, не спрашивая, отодвигает и смотрит ближе. Пятно оказывается синяком. — Чо, — приглядывается Игорь. — Опять этот твой? Он пальцем синяка касается. Гречкина дёргается и отстраняется резко, волосы назад возвращая. Она встаёт со скамейки и быстро уходит. — Я просто понять не могу, — успевает за ней Игорь, — чо ты на него заяву не катаешь? — Ничего, — Гречкина мотает головой. — Боевые синяки — не стыдно. — Ага, особенно от ремня и на заднице, — острит Игорь. — Но я серьёзно. Пиши заявление. Он руку ей на плечо кладёт, остановить хочет. Гречкина плечом поводит и руку скидывает. — Отъебись, — бурчит она. — Я тупая, писать не умею, где отделение, не знаю, и вообще мне лень… О! — восклицает она, смотря куда-то вдаль. Игорь туда же глядит. Метрах в пятидесяти от них стоит, припаркованная, блядская красная машина Гречкиной, а, на её капот опираясь, стоит Гречкиной блядский парень. — Мне пора, — сдержанно кивает она Игорю. Стоит, наверное, сказать что-нибудь на прощание. Что-нибудь полезное или хотя бы ободряющее. — Это, конечно, не моё дело, но, если он тебя ещё раз ударит… — начинает Игорь. — Ты прав, — перебивает Гречкина. — Это не твоё дело. До встречи. Игорь издалека не слышит, но, кажется, этот парень на неё кричит. Когда они оба садятся в машину и уезжают, поревев перед этим двигателем, Игорь наконец оглядывается. До его дома, как, впрочем, и до метро, и до парковки теперь, далековато. Но не всё так страшно. Один вариантик имеется. Юля живёт не так далеко, а с недавнего времени у него есть ключ. Он заходит тихо. В квартире выключен свет, а Юлина одежда висит на вешалке. Игорь осторожно приоткрывает дверь в комнату. Юля спит, обложившись подушками, а Игорь чувствует, что точно не уснёт, если не выпьет. Он находит в кухонном шкафу початую бутылку коньяка. Початая, к слову, им же в прошлый его визит. На такую роскошь, как рюмки, сейчас времени нет, поэтому пьёт он прямо из горла. Сделав пару глотков, останавливается, находит в холодильнике половину лимона и зажёвывает им прямо с кожурой. Потом снова пьёт крупными глотками. Когда в голове начинает мутнеть, а ноги перестают слушаться, не рассчитывает немножко Игорь: хочет сесть спокойно, а в итоге сначала стул чуть с грохотом не роняет, а потом и вовсе на пол садится и лицо руками закрывает. Слышится шорох, потом звонок его собственного телефона, а потом шаги. — Игорь?! — когда он имя своё слышит, понимает, что с ним говорит кто-то. Значит, не совсем ещё пьяный. — Боже мой… Что ты… — чувствует прикосновение холодных рук к шее и лицу. — Ты пьяный? Что случилось? Он наконец разлепляет глаза и видит перед собой Юлю. Юлю, такую прекрасную, его любимую Юлю, с которой всегда так хорошо… Вроде. — На работе… — бормочет он. — Пиздец полный.***
Глаза открываются с трудом. Со скрежетом даже. Лицо почти не шевелится — задеревенело всё. Приходится рукой его потереть, чтобы не щипало так. Игорь садится на кровати. И тогда начинает голова болеть, и во рту сушит. Игорь даже сдавленно стонет. — Проснулся уже? — Юля отрывается от ноутбука и поворачивается к Игорю в компьютерном кресле. Она на него смотрит ехидно и палец покусывает. — Голова болит? Игорь кивает. Чувствует себя, честно говоря, неловко. Припёрся в ночи, напугал её, ещё и напился. Хорош правозащитник. Юля с кресла поднимается и из кухни приносит таблетку какую-то и стакан воды. — Наркотики? — Игорь улыбается и на Юлю снизу вверх глядит. — Оставь эти свои замашки на работе, — вздыхает Юля и садится рядом. Игорь таблетку глотает и запивает. Вода помогает пока что больше. — Живительная, — улыбается он. — Ну, и что ты вчера исполнил? — начинает Юля. — Я подумала, ко мне вломился кто-то! Тебе начала звонить… Потом слышу звонок, выхожу, а тут ты — сидишь. Ещё и коньяк мой выпил! Игорь, ну, что за херня? Юля вроде даже не сильно злится, хотя право на это имеет полное. Игорь проебался, спору нет. Как мудак себя повёл. И из-за чего? Вспомнить стыдно! Из-за Гречкиной и хмыря её! Кому расскажешь — засмеют или в морду плюнут. Но, это смотря кому расскажешь. В любом случае не рассказывать лучше никому. — Да говорю же — работа, — молодец ты, Игорь! Всё по канонам: если начал пиздеть, от своей версии не отказывайся, стой на своём и будь уверен, что в показаниях не путаешься. — Дело одно подкинули… Пиздец, а не дело. Идей вообще нет. — Ох… — Юля откашливается. — Ну, в любом случае, какое бы дело ни было, так из-за него напиваться… Никакой печени не останется. — Не бойся, Юль, — Игорь лицо трёт, разминает немного. Глаза особенно. На них как будто по гире шестнадцатикилограммовой навесили. — Я из-за этого дела больше вообще переживать не буду. Ну, а херли ему? Пусть Гречкина со своим малолеткой сама разбирается. Вроде взрослой себя считает. Из каких соображений, не ясно, но считает же. Юля встаёт и снова за компьютер пересаживается. У неё программа для монтажа открыта. Видео новое делает, значит. Игорю, за то, что он так ни одного полностью не посмотрел, даже немного стыдно. Посмотрит, обязательно. Только дело это ебланское закроет. — Я нам билеты в Александринку взяла, — как бы невзначай через некоторое время говорит Юля. — На шестое июня. Запиши себе куда-нибудь, а то забудешь, — она наконец закрывает ноутбук и берёт его под мышку. — Мне уехать надо ненадолго. Там в холодильнике найди что-нибудь, перекуси. Я скоро вернусь. Юля быстро наклоняется к нему и целует в уголок губ. Как только Юля уходит, Игорь встаёт и понимает, что всю ночь в джинсах проспал, в которых до этого по городу носился, между прочим. В поисках чего переодеться, он натыкается на свой телефон, Юлей бережно на зарядку поставленный, и неимоверно радуется, что заставку сменить успел. Поэтому, теперь там не такие интересные синие линии на чёрном фоне, вместо улыбающейся рожи Гречкиной. Кстати, о Гречкиной. Контакт её он в телефоне переименовывает всё же. Теперь всё куда более прозаично, пропадает эта деталь, которая хоть немного, но настроение поднимала.Всё нормально? Твой шкет на тебя не залупался больше? 11:03
Гречкина всё нормально отъебись уже от меня с этой темой 11:04 Нет, это Игоря решительно не устраивает. С ним такое не пройдёт, может даже не пытаться.Девочка, не наглей. Ещё раз скажешь отъебаться — я отъебусь насовсем. Помогать тебе даже пытаться не буду. Он тебя ёбнет или в тюрьму загонит. Ты так и знай. 11:08
Гречкина не отвечает.***
Гречкина чем занимаешься 13:30 Пишет она в середине рабочего дня. Без вопросительного знака, зато глазюки какие-то в конце вставляет.Обедаю. 13:31
Обедает. И делать он любит это в спокойствии и одиночестве. Так что, если она позволит… Гречкина что ешь 13:33 И опять эти глаза, знак вопроса заменяющие. У Гречкиной, кстати, не такие. Тут карие, а у неё зелёные вроде. Или серые…Гречку. 13:34
Без масла и соли. А ещё, кажется, она портиться начала. Не в том он положении, чтобы выёбываться. Что в холодильнике нашёл, то и взял с утра на работу. Гречкина гречку гречкину 13:34 И вот хер поймёшь, спрашивает она или просто каламбурит. Всё это весело, конечно, но перерыв кончается.Ты гречку-то хоть раз в жизни ела, Гречкина? 13:35
Он убирает телефон в карман и сообщение следующее уже не читает. Гречкина неа но с тобой могу и поесть))0) 13:34***
Ночью в субботу Гречкина что-то ему присылает. Замечает это Игорь уже утром в воскресенье. Открывает — там видео. В нём Гречкина в окружении каких-то других малолетних дебилов танцует на капоте чьей-то машины и отхлёбывает вискарь прямо из бутылки.Я надеюсь, это твоя машина. Потому что иначе это двести тринадцатая статья. Знаешь такую? Должна знать. 10:50
Гречкина ээ хулиганство вроде. машина не моя а подруги. она там тоже была так что претензий ко мне нет)) 10:51 Игорь шумно выдыхает и глаза закатывает. Почему с ней так сложно?! Требуется несколько минут, чтобы успокоиться.Вот объясни мне. Почему ты нормально себя вести не можешь? Почему надо постоянно бесоёбить? Почему другие дети богатых родителей такую хуйню не творят? Могла бы чем-нибудь заняться в конце концов, раз в универ не ходишь! 10:55
Гречкина ну и много ты других детей богатых родителей знаешь? и чем мне потвоему заниматься надо? 10:58 Вопрос про других детей Игоря сначала в тупик ставит. Немногих знает, конечно, а те, кого лично видел, в лучшую сторону отличаются мало. Тоже торчат, тоже напиваются постоянно и таких, как Игорь, не ставят ни во что. Они ментов… Пардон, полицейских вообще за людей не считают. У Гречкиной просто денег больше, поэтому она в этом плане образ собирательный. А все эти рассказы про успешных сынков, окончивших Гарвард, Оксфорд и Принстон вместе взятые, к их годам тридцати жанр меняют и в некрологи превращаются.Ну, музыкой хотя бы занялась. Песни бы пела. 11:02
Гречкина у меня голоса нет 11:02 И когда это кому мешало? Сейчас на компьютере всё поправить можно как надо. А вживую уже даже аксакалы советские не поют. Попрыгала бы на сцене, энергию бы заодно в мирное русло направила. Как там Шевчук пел? Папаша добьётся служебного роста? Гречкина а из музыкалки меня ещё в 9 лет попёрли когда я препода нахер послала 11:05***
Гречкина работаешь? 21:54 Работает. Хуль ему ещё делать? Работает, и это ещё слабо сказано. Вчера этот чудик киндер-сюрприз им новый подкинул. Семью целую убил. Мужа, жену и ребёнка, мразь. И всё, над чем Игорь работал до этого, летит медленно и методично в пизду. В отделе всем уже не до шуток. Всем, даже клоуну Косте Цветкову. Димка совсем поникшим ходит. Кофе в автомате заканчивается на втором часу, а сигарет не хватает к середине дня. Ебано всё это. Ебано. Даже от сообщения Гречкиной в этот раз мозг себе вышибить не хочется. Гречкина папа денег подкинул может гулять пойдём? 21:55А ходьба теперь платная стала? Я работаю до сих пор. 21:57
Гречкина пошли, там такая луна… 21:58Я сам себе и небо, и Луна… 22:00
Цитирует он, но потом понимает, что песню эту Гречкина вряд ли слышала.Да не знаю я. Работы много. 22:02
Гречкина ну я еще не приехала. у тебя 20 минут. никуда от тебя твои дела не денуться! 22:05 В каком-то смысле Игорь даже радуется, что она заблуждается. Меньше знаешь — крепче спишь, а если она по ночам крепко спать будет, может, и в городе спокойней станет, и ему никто сообщения строчить столько не будет. Проветриться стоит всё-таки. Он сегодня уже ничего дельного не придумает, а смена его закончилась часа полтора назад. Она пишет ему ровно через двадцать минут. Как пунктуально. Игорь выходит. В лицо ударяет свежий воздух. Хорошо. Игорь стоит так ещё пару минут. Просто дышит. Гречкина к нему сама подходит. — Здрасьте, товарищ майор, — она обнимать его кидается. Игорь столбом стоит, ни ответить, ни оттолкнуть не может. Хочет спросить, не охерела ли она, но ответ очевиден. И отпускает она раньше, чем он сделать что-либо успевает. — Правильно я тебя с собой вытащила, — она вперёд идёт, Игорь только сейчас отмирает. — А то сидел бы там всю ночь. Игорь вздыхает. — В твоих интересах вообще-то, чтобы я этого маньяка нашёл, — он руки в карманы засовывает. Сигарет нет. Ещё днём кончились. Стрелять у Гречкиной не вариант. Дать-то она, конечно, даст… Сигарету, в смысле! Но просить у неё не в его принципах. Майоры полиции не просят. Майоры полиции вещдоки обрабатывают, они информацию выбивают. А просить у Гречкиной сигарету он не станет. И вообще курить бросать пора. Пока он думает, она куда-то вперёд убежать успевает. Игорь даже теряет её из виду. Уже звонить думает, спрашивать: «Куда ты, шаболда, делась?» Но она сама появляется, с собой два стаканчика с кофе неся. — Не знала, какое тебе нравится, поэтому взяла латте. Отказы не принимаются. Она один стаканчик ему буквально в руки всовывает, пока он не сдаётся и не берёт его. Кофе там даже не чувствуется. Мешанина какая-то из молока и сахара. Но Игорь не показывает. Человек, может, первый бескорыстный поступок в жизни совершил. Её в таких начинаниях поддерживать надо, а не на корню зачатки альтруизма выкорчёвывать. — Вкусное? — прихлёбывая, спрашивает Гречкина. — Кофе не «вкусное», а «вкусный», неуч, — находит всё же, к чему придраться. — А так ничего, пойдёт. — А чо это я неуч? — она обиженное лицо строит и отворачивается. — Я в Англии два года училась вообще-то! — Да? И сколько из этих двух лет ты реально учёбой занималась? Один день-то наберётся? — Игорь идёт куда-то. Бездумно, просто чтобы на месте не стоять. — Неправда. У меня первый семестр на одни пятёрки закрыт был, — Гречкина с кофе своего крышку снимает и выкидывает. Игорь краем глаза смотрит и усмехается только. Кофе там простой, чёрный. Даже неожиданно как-то. — Это я потом с Антоном познакомилась, там уже не до учёбы стало. — А-а-а… — протягивает Игорь. — Так это его благодарить надо за то, что ты хуйню творишь перманентно? — Не, мне своей дурости с головой хватает. Она шутит при нём на его памяти впервые. Шутка так себе, не очень остроумная. Чтобы остроумным быть, нужно сперва быть просто умным, а эту возможность Гречкина уже упустила. Наверстать ещё можно попытаться, но ей вроде и так хорошо. По этому поводу не переживает. Ну, и правильно. Херню надо творить уверенно, тогда никто тебе ничего не скажет. И сами себя тупыми считать будут. Игорь оглядывается. Вокруг — никого. Оно и понятно: ночь посреди рабочей недели, нормальные люди — не майоры и не мажоры — по домам сидят. Это они пустынной… — Пустынной улицей вдвоём с тобой куда-то мы идём, — проговаривает он. Не поёт. Поёт он отвратительно. Нужно ему ещё позориться! — Чего? — переспрашивает Гречкина и в его сторону косится — Да ты чо?! — Игорь чуть не давится. — Ты песню эту не знаешь?! — Гречкина виновато головой качает. — Да ну тебя нахуй! Это классика! Чему вас только в школах учат? — Слушай, ты задолбал! — Гречкина к нему поворачивается и по плечу ударяет. — Я так и обидеться могу! Игорь её за руку перехватывает и пока не отпускает. Он на неё смотрит изучающе. В этот раз ссадину на открытом плече замечает. — Уже не смешно даже, — он на ссадину смотрит внимательно, но не прикасается. — На тебе скоро живого места не останется, будешь вся в крапинку ходить, если твой боксёр не угомонится, — Игорь руку её отпускает. — А он не угомонится. Я с такими работал. Ну, до семнадцатого года… Так вот, их жёны и девушки отмазывать бегали, еду им носили, вещи чистые. Те самые жёны, которых такие вот Антоны пиздили. И всё сказки рассказывали про то, какие их мужики на самом деле распрекрасные, а синяки так — нечаянно появились, уже и сами не помнят, как. А потом сказочке конец, а этих жён в МОРГи опознавать приходят, — он ближе к ней наклоняется и голос понижает. Так, спецэффекты, чтобы доходило быстрее. — Так что вот тебе совет, совершенно бесплатный: беги от него, пока поздно не стало. Времени у тебя немного. Если будет нужно, я помогу. Гречкина молчит и на него смотрит. Игорь одну бровь приподнимает и тоже смотрит. Хули ему? А глаза у неё всё-таки зелёные. Она сама всё делает: на носки приподнимается, лицо его ладонями обхватывает и целует. Для Гречкиной как-то слишком невинно получается. Даже язык свой не суёт, может, пирсой задеть боится. Игорь глаза распахивает. Что эта девка вообще творит?.. Почему, если он просто помочь предложил, надо сразу лезть сосаться? И какого вообще хера?! — Юль, ты охуела?! — Игорь Гречкину отталкивает и кулаки сжимает непроизвольно. — Юля? — чуть приоткрывает она рот. Игорь понимает, что сделал что-то не то, когда она уже далеко. Нет, не догонит. Теперь точно...