Мальчишки

      Самый серьезный, молчаливый и временами вспыльчивый Кавата отказался от навязчивого предложения брата пойти с ними, чтобы отметить разгром Мёбиуса, поэтому теперь ему оставалось только смотреть телевизор в компании пары кружек чая, который, просто по привычке, он сделал и для брата.       На экране было какое-то нудное кино об отвергнутых подростках, которые решили замкнуться в себе и уйти в мир онлайн игр. Какая-то секта детей с суицидальными наклонностями обсуждали способы покончить с собой, но ни один из них так и не решился. Ни один, кроме главного героя, конечно же. Соя скучающе откидывается на диване, уже планируя переключить, поскольку актерская игра на уровне дешёвых фильмов, что сняты на скорую руку лишь бы поймать популярность.       Он уже подумал о том, что время порядком перевалило за десять, а потому можно бы и попробовать уснуть, не дожидаясь Нахою, но неожиданно его мысли прерывает противный звон пришедшего сообщения. от: Майки [пользователь пригласил вас в беседу]       Злюка не успел опомниться, как тут же полетели сообщения от парней, которые сегодня явно были в хорошем настроении: Майки: [не слушай его, он пьян] Дракен: [это все Майки виноват] [Я говорил не надо столько покупать] Майки: [зато было весело] [Ещё немного и он бы начал приставать к Чифую] Чифую: [не ртздт блять] [Пищзт] [Похуй] Мицуя: [мы сидим в одной комнате нахуя нам переписываться] Майки: [это акт милости спасения чужой задницы] Баджи: [ахвха] Дракен: [чё ржёшь, напомнить, что было когда вы напились с замом?] Чифую: […] Хаккай: [привет злюка, это я — Хаккай. Ты в порядке?]       Такое единственно-нормальное обращение — первое, что заставило Сою ответить им, но не совсем так, как стоило бы: вы: [Ты даунич у меня есть все ваши номера. Я в порядке] Майки: [соя берегись твой брат не в порядке] Баджи: [Вижу оч*о, не вижу препятствий] Майки: [прекрасно прекрасно] [Он реально пьяный просто не слушай его.] Баджи: [задом не поворачивайся]       Соя скучающе заблокировал телефон, отключив звук, потому как среди всей этой компании, он один был серьёзен и трезв, и от их глупостей его хмурые бирюзовые бровки лишь сильнее сходились у переносицы.       Тем не менее, Кавата был немного обеспокоен тем, что Нахоя в чате действительно отсутствовал, хотя по всему очевидно, что обсуждали именно его. Он, осознав ответственность, не мог просто игнорировать свои мысли и догадки по этому поводу, что тот точно не в порядке, и накинув светлую ветровку, вышел навстречу брату, просто предположив, что такой дорогой было бы короче, так они ходили всегда.       Он успел дойти только до ближайшего перекрестка, как увидел весьма странную картину: Нахоя медленно бредёт по улице с каким-то веником?.. в руках и походка его была такой расслабленной, что парня даже сейчас немного повело в сторону. Всего на шаг, но Соя уловил это движение. Когда же Нахоя остановился под столбом, специально, чтобы облокотиться о него спиной, начал возиться в карманах, в поиске чего-то сейчас, видимо, жизненно-важного. А после достав телефон, стал что-то старательно набирать.       Соя замер, не понимая какая необходимость была писать кому-то прямо сейчас, но тут телефон в кармане глухо завибрировал и это не просто чат в какао-токе, а самый простой мессенджер: [Улыбашка]: я тнбч пищдеу как люблб       Пару секунд он смотрит в экран, мысленно понимая, что тот имел в виду, но ни разу как не допуская мысли, что это всерьёз. Он снова сердится так, что венка у виска начинает пульсировать сильнее, а вместо спокойствия вырисовывается какой-то раздражённый оскал.       Их разделяли всего каких-то десять метров. Улыбашка поднял взгляд, и, не сразу веря в происходящее, растянул губы в улыбке:       — Соя, ты такой хорошенький, — усмехнувшись тому, что брат сейчас насупился, проговаривает улыбашка, — я, вот, писал тебе.       — Я видел, — холодно бросает злюка.       — Хорошо, — Нахоя улыбается. Он уже понял, что сделал лишнего и снова опускает взгляд, не быстро, но целенаправленно двигаясь в сторону дома. — Держи, — Нахоя бережно, (насколько это возможно в его состоянии), вкладывает свой помятый веник в его руки, заставляя пальцы брата сжать отданное, и проходит мимо.       Нахоя, пожалуй, хотел бы сделать это иначе, но уже по одному недовольному виду злюки понятно — не стоило этого делать. Нахоя улыбается, достаточно грустно, снова достав телефон и просто по привычке, посмотрев время, бросил его обратно.       Недавно сорванные стебли космеи ещё не успели завять, и сами лепестки были красивого жёлтого цвета. Прежде Соя видел розовые, лиловые и даже красные, но жёлтые — впервые, и судя по неаккуратной композиции — букет Нахоя складывал сам, что невероятно мило. Соя уже мысленно отчитывал себя за такую привычную грубость, и хотел бы сказать спасибо, но не выходит даже открыть рта.       Брат уходит вперёд уже практически дойдя до перекрестка, а он так и стоит со своим солнечным букетом, раздумывая о мотивах и намерениях.

***

      Вернувшись, Соя застал брата, который уже успел быстро освежиться и лечь в постель. Они до сих пор спали в одной комнате и, возможно, потому, что скрывать было нечего, но сейчас словно напряжение повисло в воздухе.       Нахоя с каменным лицом, таким, что увидь его кто сейчас, точно бы принял за Сою, смотрел в телефон, где мелькающие кадры сменяли друг друга, изредка чуть сильнее освещая лицо.       Соя не выдержал первым и решительно сев на край своей кровати, собрал руки в замок, опираясь ими о колени:       — Ничего не хочешь мне сказать? — пока еще спокойно поинтересовался он.       — А должен? — улыбашка без улыбки — не улыбашка, и Соя ещё больше напрягается от того, что что-то, мать его, не так.       — Что ты им наговорил? — уточняет Соя, имея ввиду остальных парней, с которыми тот отдыхал сегодня.       — Им ничего.       — Майки писал мне…       — Майки залез в мой телефон и просмотрел всю галерею. — Перебил его Нахоя.       — И?       — Спросил почему у меня только твои фотографии, — рассказывая уже теперь, печально ухмыльнулся Нахоя, — я и сказал почему.       Нахоя не говорит прямо, а Соя складывает в голове самый простой пазл.       — Я тебе… ? То есть… — он вздыхает настолько глубоко, что от одного представления заболят лёгкие. Голова его падает на колени и он, свернувшись, сидит ещё какое-то время не понимая, что делать с этим.       — Забей. — Грустно бросает улыбашка, — просто так вышло и да, прости, если заставил поволноваться.       После сказанного он отвернулся, а Соя так и остался сидеть напротив, на своей кровати. У них никогда не было настенных часов, но в подсознании Сои звучало тиканье часов, в подтверждение тому, что время идёт, а он больше так и не сказал ни слова. Нахоя решился на такое признание, а ему даже нечего ответить и это не даёт покоя.       В голове Сои слишком много лишних мыслей, например, о том, что ещё в детстве, он считал, что брат его самый лучший и это не признание его, как старшего — он восхищался им иначе. Так, как не стоило бы. И, возможно, эти странные мысли навсегда бы остались при нём, не выкини сегодня улыбашка подобного.       Цветы, тёплые и светлые, как сам Нахоя, Соя заботливо оставил на кухне, поставив в попавшуюся под руки банку.       Не решительно, но предполагая, что хуже не будет он встаёт и делает несколько шагов, а после без спроса садится на кровать Нахои и накидывает одеяло на себя, укладываясь рядом.       Нахоя, сперва не поверивший своим глазам, осторожно оборачивается и от удивления замирает.       — Так полежим, — утвердительно просит Соя, обнимая его со спины и вдыхая мягкий запах шампуня.       Волосы, подушка, одеяло, всё пропитано его запахом и это так расслабляет, что глаза сами собой закрываются. Он мог бы уснуть так, и в принципе, засыпать так каждый день, не будь это чем-то слишком странным для них.       Нахоя поворачивается осторожно, не скидывая чужой руки с себя и подвигается немного ближе. Ровно настолько, чтобы можно было коснуться лбом или кончиком носа и это, пожалуй, идеально, для него. Он не получит ответа на своё сообщение, и признаний от Сои тоже не будет, но злюка сделал этот шаг навстречу. Уверенный шаг и теперь очередь улыбашки.       — Скажи, если нельзя, — тихо проговаривает Нахоя, продвигаясь ближе, и уже чувствуя чужое дыхание на своем лице. Он замирает настолько близко, что тепло губ Сои сбивает с толку, но они всё так же плотно сомкнуты, и отказа не прозвучало, поэтому он мягко касается губами, чужих, замирая на пару секунд и отстраняется, боясь спугнуть.       — Не болтай, — сконфужено просит Соя, которому явно не хочется отвечать, и вместо этого, он повторяет такой вроде бы невинный поцелуй, который по случайности затягивается, превращаясь во что-то мокрое и приятное.       Губы Нахои ни на секунду не отрывались от его собственных, пока оба не почувствовали себя более, чем странно, они всё ещё лежали друг напротив друга, старательно уклоняясь, чтобы поцеловать глубже, взять себе побольше, тая на общей, сейчас, постели. Ещё немного и Соя сдается, оттого, что только что он будто со стороны видел их двоих и такой сладкий стон сорвался с его губ, что вряд-ли это прошло мимо ушей брата.       Нахоя даже приоткрыл рот, готовый спросить что-то, но рука Сои накрыла его, исключая подобное. Младший выглядел слишком странно для обычного себя — и не удивительно, ведь после такого близкого контакта вряд-ли кто-то будет в порядке, и Нахоя сам слишком распалился, поэтому, не навязчиво, скорее прося разрешения, он медленно провел рукой по коже под футболкой Сои, проходясь вскользь по резинке белья.       Злюка напрягается сильнее, перехватывая чужую руку, но Нахоя делает то же самое и немой просьбой тянет руку брата к себе, опуская на голую грудь и ведя ей ниже, до тех пор пока Соя не осознаёт, что наделал своим желанием разобраться в их отношениях и насколько его брат хочет его. Рука злюки немного сжимает Нахою, через тонкие домашние шорты, но тот уже закатывая глаза, роняет голову на подушку.       «Невероятно» — понимает про себя Соя, ведь делать такое себе и кому-то —совсем разное, и даже если он не касается себя, то одного выражения Нахои хочется растечься лужицей по его кровати.       Наклоняясь ближе к лицу Нахои, Соя возвращает их губы в состояние полного слияния и теряясь в мыслях, он старательно двигает рукой, заставляя несчастного брата каждый раз напрягаться всем телом. Это всё было настолько естественным, что Соя ощущал собственное не проходимое возбуждение от происходящего.       «Раз, два, три, тыдыщ, и мы внутри» — впервые за всю жизнь Соя хотел бы, чтобы кто-то точно так же, как он сейчас, сжимал его внизу и желательно не рукой. От одного представления по коже с волной наслаждения пробежалась мурашки, и он суетливо принялся двигать теперь уже левой рукой в собственных штанах. Всего немного и Нахоя, замирая изливается в его руку и собственную одежду, в то время как Соя уже и сам тонул в блаженной истоме, чувствуя расслабление всем телом. И это впервые, когда он решился на такую глупость.

***

      — Доброе утро, — счастливо проходя мимо брата, заявил Нахоя.       Соя сидел на диване перед телевизором с кружкой темного, как синяки под его глазами, кофе.       — Утречка, — делая выражение лица между «я улыбаюсь» и «не подходи ближе», — выдал Соя.       — Как спалось?       — Как спалось, — передёргивает его от вопроса, — хорошо спалось, «наипрекраснейше», — подводит итог Кавата младший.       — Может в следующий раз пойдешь с нами? — уточняет улыбашка.       — В следующий раз ты тоже останешься дома. — Возвращается к обычному себе злюка и пусть всё это вышло спонтанно, всё же, это было что-то с чем-то, нечто новое, что он узнал о себе, и в следующий раз он его обязательно «раз, два, три, тыдыщ…».