I'm a sucker for a liar in a black suit

Первое, что чувствует Гарри, как только приходит в себя — ужасную сухость во рту, до боли раздирающую горло. Следом — то, насколько тяжёлая у него голова. — Эй... — хрипит он, морщась от того, насколько больно теперь говорить. — Эй, я ничего не ви... не вижу, — он прочищает горло, желая прогнать болезненную сухость, но ничего не срабатывает. Перед глазами всё ещё темнота, и мальчик чувствует, как постепенно его начинает охватывать паника, когда события прошлой ночи всплывают в памяти. Или не прошлой... сколько вообще прошло времени? Где он? — Эй! — он пытается крикнуть громче, но из-за этого в горле лишь становится больнее. Гарри пытается подвигаться, пока вдруг не осознаёт, что его тело ему не подчиняется. — Проснулся? — холодный голос с насмешкой вдруг звучит где-то впереди, из-за чего мальчик замирает, рефлекторно поворачивая голову в сторону звука, хотя всё ещё ничего не может видеть. Чужие шаги приближаются, Гарри сжимается, когда они слышатся совсем близко, пока не чувствует, как некто останавливается прямо перед ним. — Доброе утро, принцесса, — мужчина опускается перед ним на корточки, резким движением руки сдёргивая наверх повязку с глаз Гарри и откидывая её в сторону. Стайлс морщится, когда после долгих-долгих часов темноты в глаза вдруг ударяет свет, и на несколько секунд опускает голову, заставляя себя моргать, чтобы быстрее привыкнуть к яркости. И первое, что он видит — собственные ноги. Он сидит на каменном полу. Это не бетон — какая-то тёмная плитка, но всё ещё довольно холодная и жёсткая. — Г-где я? — хрипит он, боясь поднять голову, и слегка дёргается от очередного болезненного ощущения сухости в горле. Он слышит тихий смешок, а потом шорохи — мужчина отворачивается, а через несколько мгновений обхватывает его за подбородок, поднимая голову мальчика и поднося к его губам открытую бутылку с водой: — Попей для начала, — объясняет тот, пристально глядя на своего пленника. Гарри сдаётся, приоткрывая рот, и Луи, поднеся горлышко бутылки к губам, медленно наклоняет её, позволяя Гарри сделать несколько жадных больших глотков, пока мальчик сам не делает крохотный кивок, показывая, что этого хватит. — Лучше? — с тенью издёвки уточняет мужчина. Гарри облизывает губы, тяжело выдыхая, и кивает. Он поднимает нерешительный взгляд на своего похитителя: — К-кто ты? — Я думал, что уже представился тебе, юный Гарольд, — мужчина поднимается на ноги, отходя в сторону, и Гарри следит за ним взглядом. Тот подходит к небольшому столу, закрывая бутылку и отставляя её в сторону. — Да, но... кто ты? — Ах, да, — мужчина замирает, издавая довольный шумный выдох, а потом смотрит на него через плечо. На губах играет тень улыбки. — Ты ведь ещё не понял? — Ты... похитил меня? — осторожно уточняет Гарри, не сводя с невысокой фигуры взгляда. — Зачем? Ты меня убить хочешь? Маньяк? — Спокойнее, — мужчина смеётся, выставляя руку, и поворачивается к нему лицом, теперь присаживаясь на край стола, из-за чего одна его нога отрывается от земли. От вчерашних дорогих туфель, которые заметил Гарри, не осталось и следа — теперь на их месте грубые чёрные ботинки на шнуровке. — Ты документальных фильмов на Нэтфликсе пересмотрел? — Зачем я тебе? — Скажем так, — мужчина делает паузу, усмехаясь, и скользит по нему взглядом, быстро возвращаясь к глазам, — конкретно ты, мой юный друг, мне не нужен. — Что? — Гарри непонимающе хмурится. — Зачем тогда... — Ты — лишь средство достижения цели, а не сама цель, — Луи пожимает плечами, свободно соединяя руки в замок. — Так яснее? — Н-не очень, честно говоря... — бормочет Гарри, пытаясь сместить вес на другое бедро, сидя вполоборота. Только сейчас чувствует, что его ноги перевязаны вместе на щиколотках, а руки связаны позади небольшой трубы от радиатора, рядом с которым он сидит. — Ты ещё такой ребёнок, правда? — мужчина усмехается, качая головой. — Всё очень просто, мой юный Гарольд. У твоего папочки очень много денег. И единственное, что заставит его с ними расстаться — твоя целая голова. — Что? — Гарри нервно сглатывает. — Постойте, нет, постойте, моя... голова? — Ага, — мужчина кивает, наблюдая за тем, как страх вновь зарождается в детских глазах. — Если он захочет получить тебя обратно целым и невредимым, он заплатит столько, сколько я скажу. — И вы... вы уже связались с ним? — Гарри нервно моргает, прогоняя слёзы, собирающиеся в глазах от испуга и волнения, и отводит взгляд. — Он знает, что я здесь? Сколько уже прошло? — Не так много, как ты думаешь, — слишком спокойно отвечает мужчина, а потом поднимает запястье, чтобы взглянуть на время. — Сейчас полдень следующего дня после вечеринки. После того, как я посадил тебя в машину, прошло... ну, что-то около тринадцати часов. — Вы... дали знать моему отцу, что я здесь? — мальчик нерешительно вновь смотрит на похитителя. — Вы уже назвали ему цену? Пожалуйста, он сразу вам заплатит, пожалуйста. Я хочу домой. Луи смеётся, вновь качая головой, и поднимается со стола, приближаясь к Гарри. Он видит, как тот рефлекторно съёживается, когда Луи снова опускается на корточки перед ним: — Видишь ли, юный Гарольд, — он касается его подбородка, из-за чего у Гарри замирает дыхание, и они вновь смотрят друг другу в глаза слишком близко, — ту сумму, которую я хочу, не так уж легко отдать. Так что я должен заставить твоего папочку немного поволноваться. Под страхом потери собственного сына он легко согласится отдать больше. — Он отдаст столько, сколько вы просите! — спорит Гарри, а голос предательски ломается. — Пожалуйста! Пожалуйста, свяжитесь с ним! Скажите, что я здесь! — Нет, малыш, — Луи ухмыляется, приближаясь, и облизывает губы, с ощущением превосходства разглядывая мягкие черты лица. — Мы подождём несколько дней, пока они сами заметят твоё отсутствие. — Нес-сколько дней? — бровки Гарри ползут вверх и в горле встаёт ком. — Дней? — Дней, — мужчина кивает. — Так что располагайся. — Где мы вообще? — Гарри нервно оглядывается по сторонам, когда мужчина вновь поднимается и отходит от него. — Это подвал? — Вроде того, — Луи кивает. — Не переживай, у меня здесь нет никаких пыточных комнат и холодильников с телами прошлых жертв. Как видишь, здесь в целом довольно чисто, — Томлинсон незаинтересованным взглядом обводит подвал. Здесь действительно чисто, пол покрыт плиткой, а стены не похожи на те, что рисуют в триллерах. Это... обычный подвал. Гарри видит стеллаж с кучей хлама у противоположной стены и небольшой стол в левом углу. Это действительно просто подвал. По крайней мере, успевает подумать он, не похоже, что здесь кого-то убивали прежде. — Так вы... вы не причините мне вреда? И не собираетесь убивать? — нерешительно спрашивает он, слыша тихий смешок в ответ: — Если ты или твой папочка меня не разозлите, то никто не пострадает. Пойми одну вещь, — он убирает руки в карманы своих чёрных джоггеров, а улыбка пропадает с лица. Он даже не зол, думает Гарри. Его лицо спокойное и не выражает ничего. В какой-то мере оно даже кажется ему мягким. — Я не маньяк и не убийца. У меня нет цели сделать тебе больно. А иметь дело с последствиями нанесённого тебе вреда я совсем не горю желанием. Всё, что мне нужно, это чтобы твой дорогой папочка испугался за тебя и согласился мне заплатить. Всё будет честно: как только я получу свои деньги, я тебя отпущу. Ты в безопасности здесь, — Луи снова пожимает плечами, — просто придётся немного у меня погостить. — Погостить? — Гарри не сдерживает смешка. — Гостей обычно размещают в гостевой спальне, а не на полу подвала, прикованными к батарее. — Плохой сервис, — Луи прищуривается, насмехаясь. — Придётся потерпеть. Твоя богатая избалованная задница это выдержит? Я надеюсь, ответ “Да”, потому что другого варианта я всё равно не предлагаю. Луи разворачивается, двигаясь к двери, и Гарри снова подаёт голос, пытаясь его остановить. Он не хочет оставаться здесь один на чёрт знает сколько. — Ты... вы сказали, что я здесь в безопасности! — вскрикивает он, на что Томлинсон оборачивается: — И? — Вы подставляли пистолет к моему горлу, — бормочет мальчик. — Ага, — Луи улыбается уголком губ. — И в какой-то моменте тебе это даже понравилось, маленький извращенец. — Я не... я не извращенец! — Малыш, да мне дела нет до твоих грязных фантазий, — мужчина смеётся. — Моё дело было лишь в том, чтобы припугнуть тебя. Да и... не мог же я позволить тебе отсасывать мне вместо того, чтобы ты осознал, что это вовсе не свидание. Гарри прячет взгляд, ощущая, как стремительно багровеют щёки, а в животе что-то сводит. Воспоминания о прошлой ночи кажутся приятными до момента, как его предвкушение хорошего секса превратилось в похищение. — Я думал, что понравился тебе, — в оправдание бормочет Стайлс. — Думал, что это просто взаимное желание... — Я тебя не хотел, лишь выполнял свою работу, — слишком легко бросает мужчина, а какой-то удивительно неприятный укол обиды вдруг касается груди мальчика от этих слов, но он предпочитает его проигнорировать. — Но на твоём месте... на будущее, лучше научись не уезжать куда-то с незнакомцами, не предупредив никого, — он делает паузу, проходясь языком по внутренней стороне зубов. — Вдруг это буду не я, а настоящий маньяк, который захочет над тобой надругаться? Ты слишком сладкая цель, юный Гарольд. На твоём месте я был бы счастлив, что конкретно мне не нужно ничего, кроме денег твоего папочки. — Но я... — Пока хватит разговоров, — перебивает его мужчина, а тон его голоса становится холоднее. — Отдыхай, — он усмехается, прежде чем открывает дверь, из-за которой виднеются ступеньки, ведущие наверх, — я зайду позже. — Что? Нет! Нет, не оставляйте меня здесь! Пожалуйста! Пожалуйста, нет, прошу, — Гарри повышает голос, умоляя, но мужчина только устало вздыхает: — Да ничего с тобой здесь не случится, — он отмахивается. — У меня есть дела, я вернусь вечером. К слову, кричать не советую, здесь всё равно звукоизоляция, так что ты только голос сорвёшь, — подсказывает он, уже порываясь выйти, когда оборачивается, заглядывая обратно. — Что хочешь на ужин? — Что? — Гарри издаёт обречённый смешок, игнорируя слёзы, вдруг сбегающие по щекам от осознания, что его оставляют одного. В подвале. Связанным. — Ужин? Ты типа заказы теперь принимаешь? — Ну я же сказал, что ты мой... гость. Я не собираюсь морить тебя голодом. Ресторанную еду не обещаю, но если есть простые пожелания — принесу. — Я... просто что-то, где нет бобовых и имбиря, — тихо бормочет Гарри, опуская плывущий от слёз взгляд, — у меня аллергия. — Ты ешь мясо? — Эм... ага. — Отлично, — Луи кивает. — Увидимся вечером, юный Гарольд. Он скрывается за большой дверью, а в следующие секунды Гарри слышит щелчок замка. Глухие звуки шагов, всё больше и больше удаляющихся от двери, заставляют его шумно выдохнуть и отпустить с губ громкий всхлип. Он больше не сдерживает собственного плача, осознавая всю ситуацию, в которой оказался. Его похитили. Его похитили ради выкупа. Плюсы? Что же, кажется, его не собираются убивать. Минусы? Всё, блять, остальное. “Юный Гарольд” — в голове проносится глупое прозвище, данное ему его похитителем. И, чёрт, у него действительно есть похититель. Похититель, дающий прозвища. Гарри грустно смеётся, качая головой и глотая слёзы, когда глупое осознание добирается мозга — вероятнее всего, тот представился ему таким же поддельным именем, как и вся поддельная история его успешной личности. И это грустно, потому что он даже не знает имени человека, от которого сейчас в прямом смысле зависит его жизнь.

×××

Ладно, вообще-то, когда ты просто сидишь связанным и пялишься в стену — время течёт куда дольше. Поэтому спустя семь или восемь часов, когда уже каждая мышца в его теле затекает, Гарри почти съезжает в положение лёжа, насколько ему позволяют его привязанные к трубе руки, и устало закрывает глаза, проваливаясь в рваный поверхностный сон, чтобы хоть на немного потеряться от этой нескончаемой гудящей боли, пронизывающей каждый дюйм его тела. Он шумно дышит через нос, ощущая боль в запястьях даже сквозь дремоту, и Гарри начинает казаться, что звуки открывающегося замка — не больше, чем плод воспалённого мучительными ощущениями мозга. — Эй, — кто-то опускается рядом, касаясь его подбородка, слегка приподнимая голову мальчика. — Эй, просыпайся. Гарри тихо стонет, стоит сдвинуться хоть немного, и болезненно морщится, сдерживая всхлип. Он уже почти не чувствует рук. — Что с тобой? — Луи хмурится, замирает, и всё же приподнимает его голову, замечая зажмуренные глаза и лёгкую испарину, выступившую на лбу. А в подвале совсем не жарко, чтобы вспотеть. — Эй, ты в порядке? Гарри бормочет что-то неразборчивое, поскуливая, когда чувствует вибрацию в связанных запястьях, и отрицательно качает головой. — Блять, — Луи шумно выдыхает, отставляя бумажный пакет на пол рядом с собой, и выуживает из накладного кармана штанов маленький складной нож. Щёлкнув им, чтобы тот раскрылся, мужчина нависает над мальчиком, слегка перегибаясь через него, и разрезает несколько слоёв армированной клейкой ленты, плотно прижимающей запястья мальчика друг к другу. Он слышит болезненный громкий стон, когда разъединяет его руки, и Гарри полностью опадает на пол, скуля, когда вибрация продолжает бежать по рукам. — Лучше? — чуть тише спрашивает Луи, убирая закрытый нож обратно в карман. Гарри тихо плачет, прижавшись щекой к холодной плитке, и закусывает губу, чтобы подавить скулёж. Он кажется себе таким непривычно жалким, что хочется провалиться под землю. — Больно, — шепчет он, так и не в силах поднять руки, бессильно сложенные за спиной в том же положении, в котором их отпустил Луи. — Не мо... не могу подвигать ими. Луи делает глубокий вдох и ещё один шумный выдох, а потом сдаётся, обхватывая мальчика за плечи и приподнимая, чтобы опереть спиной на стену. — Дай-ка их сюда, — мужчина аккуратно берёт его руки в свои, принимаясь медленно растирать их. Луи сосредоточенно следит за его пальцами и следами на запястьях, мысленно упрекая себя в том, что связал их слишком крепко. Продолжая бережно разминать его кисти и запястья, Луи несколько раз поднимает взгляд, разглядывая лицо мальчика и подмечая, что медленно, но он всё же начинает успокаиваться. Глотает последние слёзы, сбегающие по щекам, и делает короткие рваные вдохи, прерывающиеся остаточными всхлипами. — Проходит? — негромко продолжает Луи, уже едва касаясь рук, и Гарри кивает, тяжело сглатывая: — Да... да, спасибо, так лучше, — бормочет мальчик слегка хрипло. Он звучит слишком усталым и разбитым. — Слушай, я... я не хотел, чтобы так вышло, ладно? — Луи вздыхает, полностью отпуская его руки, и видит, как Гарри напоследок ещё несколько раз трёт запястья длинными замёрзшими пальцами. — Я был честен, когда говорил, что не собираюсь причинять вреда. Это была моя ошибка, что я связал так сильно, так что... мне жаль. Гарри издаёт грустный смешок, открывая глаза и смотря на мужчину. Луи замечает слипшиеся от слёз ресницы и зелень радужки, которая стала только ярче из-за плача. — Жаль? Может быть, тебе жаль ещё и из-за похищения, а? — язвит он, но не в силах даже повысить голос. — Не делай вид, что тебе сейчас есть дело. Ты похитил меня. — Да, но я не маньяк, — чуть грубее повторяет Луи. — Нет у меня цели тебе навредить или убить, ясно? — вновь говорит он уже в который раз. — Мне просто нужно, чтобы ты побыл здесь немного. И связал я тебя лишь для того, чтобы ты не сбежал. Гарри молчит, показательно игнорируя эти слова, и смотрит в пол, где вытянул свои связанные ноги. — В любом случае, — Луи фыркает, отворачиваясь, и вновь тянется к пакету, — я принёс тебе ужин. Он передаёт Гарри в руки бумажный пакет и тот нерешительно открывает его, изгибая губы: — Фаст-фуд? Я не ем такое, — он морщится, замечая внутрь упаковку уже холодной картошки и парочку бургеров. — Где ты вообще это дерьмо купил? — В закусочной по дороге сюда, — холоднее отвечает Луи, прищуриваясь. — Извини, должен напомнить, ты здесь не на отдыхе, — добавляет он. — Ешь, что дают. — Я не буду есть это, — Гарри со всей пренебрежительностью отставляет пакет подальше. — Принеси мне что-то нормальное. Луи удивлённо поднимает брови, хмыкая: — Прости? Ты сказал “принеси мне”? — мужчина издаёт смешок. — Ешь, что дают. Или не ешь вообще. Гарри поднимает взгляд, замечая, что мужчина пристально смотрит в его глаза, и звучит увереннее: — Я не буду есть это дерьмо. — Отлично, — Луи искривляет губы в непонятной гримасе, поднимаясь на ноги. — Видимо, тебя ждёт небольшая диета, — он поднимает пакет с пола, убирая его на стол, а потом подходит обратно и протягивает Гарри бутылку воды. — Твой ужин. Приятного аппетита. Гарри смотрит на него снизу вверх из-под опущенных бровей, шумно дыша, и играет челюстями: — Принеси мне нормальной еды. Луи наклоняется, оставляя бутылку рядом с мальчиком, и тянется в карман, выуживая оттуда блестящие наручники. Он быстро перехватывает одно из запястий мальчика, пока тот даже не успевает опомниться, и пристёгивает его правую руку к всё той же трубе. — Эй! Эй, нет, отстегни меня! — Стайлс вскрикивает, начиная судорожно дёргать рукой, пытаясь вытянуть её из металлического плена, но только оцарапывает косточку большого пальца, когда это не увенчивается успехом. — Пожалуйста! Стой, отстегни меня! Луи показывает маленький ключик прямо у него перед носом, прежде чем демонстративно убирает его в карман штанов, после чего выпрямляется и уходит к двери, по пути захватив пакет принесённой еды со стола: — Плотного ужина, — с усмешкой кидает он, прежде чем скрывается за дверью, вновь оставляя Гарри наедине с громким щелчком замка и болью в голове. Мальчик устало выдыхает, опираясь затылком на стену, и тихо рычит, напоследок вновь дёргая пристёгнутой рукой. — Урод! — кричит он вслед, но Луи уже давно поднялся наверх. Гарри всхлипывает, опуская свободную руку на живот, внутри которого уже урчит пустой желудок. Как же ему хочется есть.