Лакримоза

      Находившиеся близко к небоскрёбу люди сгорели заживо, танки и ПВО утратили свои функциональные возможности. Глядя на это огромное пятно выжженой земли пилот второго вертолёта поморщился и поблагодарил Всевышнего за то, что не оказался там. Чёрный дым окутал город. Особый пункт Её Превосходительства и все наблюдательные были разбиты прилётами снарядов. Поражение Эсперии теперь казалось вопросом времени. Огонь с верхних этажей небоскрёба успешно вёлся по оставшимся на горе орудиям, и хотя эсперийцы пытались дать ответный удар, до небоскрёба ничего не долетало, словно в последний миг снаряды отклоняла невидимая рука, и они приземлялись в другие здания поблизости. Гай с гвардией то и дело вздрагивали при очередном содрогании потолка. «Если он обрушится, нас точно раздавит», — был уверен он. — Ладно. Отступаем отсюда по этим катакомбам, — приказал он. Пройдя по коридорам, которые становились всё ниже и ниже, они оказались в части с большим уширением и встретились там с подразделением Гилберта, охранявшем немеренное число жителей. — Как отсюда выйти? — спросил Гай без прелюдий на уверенном таврийском и уставился на смуглолицых. — Вы знаете или нет?! — крикнул он, когда они с первого раза ничего не ответили, смотря на него испуганными глазами. Видимо его настойчивые интонации хорошо подействовали, потому что тут же нашлись несколько добровольцев, согласных вывести всех людей к окраине города, где кончались подземные тоннели. — И чем ты всё это время тут занимался? — презрительно заметил Гай Гилберту, проходя мимо. — Мог бы хотя бы выспросить их об этом оружии массового поражения, чёрт! — И откуда же простым жителям об этом знать? — парировал Гилберт, идя за ним следом. — Да будет тебе известно, что Киёра временно передала полномочия мне. — Почему тебе? И вообще, что с ней? — бросил Гай, сведя брови. — У них сейчас большие проблемы, и она не может ничем, кроме них, заниматься, — соврал Гилберт, не краснея. На самом деле ему сообщили незадолго до этого, что Её Превосходительство без сознания, и он решил, что Гаю лучше не знать об этом для его же блага, в Особом пункте, видимо, решили также, поэтому и позвонили именно ему. Гай посмотрел на него недоверчиво, но не выдержал ответного стеклянного взгляда и, хмыкнув, отвернулся. — И какой у тебя план? — спросил он недовольно. — Зависит от ситуации, — сказал Гилберт и стал звонить по рации. Тем временем разведгруппа в канализации дошла до тупика круглой формы, который полностью занимало какое-то техническое устройство. — Значит это и есть охладитель, без которого их оружие выйдет из строя? — спросил главный из разведчиков-водолазов глядя на огромную тёмно-синюю установку, от которой шёл пар. Несколько прямоугольных металлических контейнеров соединялись с большими проводами, опутавшими, словно паутиной, всю конструкцию, по центру которой возвышался бак, видимо, с водой, на котором сбоку значилось на церанском «500 литров». — Сам я его никогда не видел, но раз ты говоришь, что мы сейчас под центром парламента, то это точно он, — подтвердил Рейган. — Понятно. Работёнка как раз по нам, да, парни? — улыбнулся он остальным.       Теперь, когда он снял с головы часть водолазного костюма, то уже не казался Рейгану таким враждебным. Напротив, Рейган проникался к нему какой-то симпатией, и густые чёрные брови, дополнявшие его улыбку своей приподнятостью, теперь ему нравились. Эсперийцы принесли откуда-то рюкзак, полный взрывающихся устройств, и принялись быстро устанавливать их по периметру охладителя. Рейган снова почувствовал слабость и присел на холодный пол. В глазах всё расплывалось. Интересно, сколько он ещё протянет? Рейган поднял глаза вверх на бронированный серый потолок над охладителем. По крайней мере, он сделал то, что должен был — это его немного успокоило…       Группа Уилла закончила установку, и отсчёты на таймерах стали уменьшаться. Эспериец хотел подшутить над своим новым другом, что, вообще-то, взрывы должны быть по его части, как говорят про таврийцев, но, обнаружил, что тот лежит в отключке. «Вот блин», — подумал Уилл, идя в его сторону, когда охладительная установка вдруг заработала с удвоенной силой, засвистела, и их всех обдало горячим паром. «Чёрт! Значит ли это, что они используют своё оружие на всю мощность?», — подумал Уилл, закрывая лицо локтями. — Надеть костюмы, и уходим отсюда по пути D! — скомандовал он, подбирая нового друга с пола. Сначала он хотел попросить Зика помочь дотащить его, но, оценив вес нового товарища, передумал, и просто закинул его себе на плечо. — Быстрее, быстрее! — подгонял он остальных, догоняя свою группу. Они ушли почти на километр по прямой и заняли позицию по сторонам перпендекулярного к этому коридора канализации. — Сейчас, — сказал Уилл вслух, глядя на свои водонепроницаемые часы, остальные кивнули, и раздался ряд мощных взрывов, один за другим, сотрясая стены. Горячий пар разошёлся во все стороны, снова дойдя до них, и затем послышался плеск воды, должно быть, вытекавшей из того большого бака, подумал Уилл. — Вензиль, посмотри, как оно там, — приказал Уилл. Вензиль уже был в противогазе, поэтому без проблем вышел из-за стены и посмотрел в бинокль на то, что осталось от охладителя: разломанные металлические части контейнеров разлетелись по сторонам, а находившаяся внутри них электроника залилась водой из лопнувшегося пополам бака. — Похоже, мы его уничтожили, — заключил он. — Отлично. Уходим ближе к верху и ищем, где ловит связь! — скомандовал Уилл. — Есть! — отдали честь остальные и быстро разошлись в разные стороны. Вскоре они взобрались по железным лестницам к люкам, ведущим на поверхность, приоткрыли их и, увидев, что там творилось, быстро захлопнули их обратно. — Что там? — спросил Уилл снизу, не снимая нового товарища со спины. — Хорошо, что мы не поднялись туда раньше, — сказал его первый помощник, Зик. — Живого места вокруг нет, просто с ума сойти. — Вот черти… — прокомментировал Уилл. — Что со связью? Свен спутился и предложил ему свою рацию: — Здесь уже ловит. — Давай, набирай Её Высочество, — скомандовал он. Свен набрал единицу и подставил рацию ему под ухо. В ответ было непрекращающееся шипение. — Видать, проблемы. Давай Майера тогда, — сказал Уилл, и Свен набрал тройку. Так Гилберт узнал, что шансы на победу всё же есть. Через десять минут, когда к ним пожаловало подразделение Гая, он позвонил им ещё раз. — А этот тавриец не говорил, через сколько примерно всё должно выйти из строя? — спросил он, отмеряя секунды в голове. — Нет. Он вообще в отключке сейчас, пытаемся оживить его, — сказал Уилл. — Ясно. До связи, — отключился Гилберт и посмотрел на окружавших его подчинённых-спецназовцев. — Ждём ещё двадцать минут и отступаем, все, — объявил он, обводя рукой по кругу. — Чего ждать-то? — не понял Гай. — Что нам потом некуда будет бежать? — Если всё получится, нам не придётся бежать. По взгляду Гая он понял, что тот, как всегда, ему не верит. — Тогда мы подождём эти двадцать минут ближе к выходу, а вы можете оставаться здесь, если хотите, — бросил Гай презрительно, и махнул рукой своим людям, чтобы шли за ним. Гилберт не шелохнулся. Его люди остались с ним. «Как хочешь», — подумал Гилберт. — Займём позицию в этой широкой части, — скомандовал он, проводя линию рукой. — Если с подрывов их оружия ничего не выйдет, мы затормозим церанцев здесь, и дадим остальным время уйти. — Генерал, вам тоже следует уйти, — советовал его ближайший подчинённый. Гилберт вздохнул. — Только если совсем худо будет, — сказал он, снимая с предохранителя свой автомат.       Двадцать минут подходили к концу. Его ребята, кажется, уже перестали верить в успех, затаившись за стенами катакомб и целясь в невидимого врага. Тут сверху раздался громкий гул. «Это оно?», — подумал Гилберт, приковывая взгляд к курку. Вдруг из тёмного коридора кто-то показался. Белая церанская форма. Целая колонна! — Огонь! — объявил Гилберт, как только те оказались в зоне досягаемости, и его подразделение накрыло вражескую колонну огнём. — Да-а, брат, жаль ты этого не видишь! — сказал Уилл вслух, похлопывая Рейгана по спине, лежащего на боку на подстеленном водолазном костюме из их запаса, и глядя с крыши многоэтажного таврийского кирпичного дома на алое зарево, покрывающее небоскрёб. Они перебрались как можно дальше от него, и теперь наслаждались зрелищем, виновниками которого были, в бинокли. — Как подгадал, а, чертяка? — говорил он остальным, кивая головой на Рейгана. Его боевые товарищи устало согласились. Сначала здание рвануло на нижних этажах, отчего немного накренилось. Затем пламя обхватило всё здание, выбивая окна со всей сотни этажей, словно там был склад бензина на каждом этаже. — Хорошо горит! — снова заметил Уилл. — Прекрасно, — подтвердили его парни, глядя в бинокли. Если хорошо присмотреться, то можно было заметить выпрыгивающих людей даже с верхних этажей, и как они смешиваются с выжженной землёй и телами внизу. Уилл вдруг поморщился и убрал бинокль. Чего чего, а излишней жестокости он не любил. Киёра пришла в себя в знакомой охраняемой палатке, и на автомате попыталась подняться на кровати. — Слава Богу, Ваше Превосходительство! Как вы себя чувствуете? — воскликнул лейтенант, увидев, как командующая открыла глаза и попыталась сесть, и помог ей подняться. — Я в порядке. Наверное, — заявила она, и взялась рукой за левое ухо, с которого натекла кровь. — Скажи лучше, каково положение? Тут лейтенант замялся. — Разрешите доложить! Нас почти полностью разбили на огневой позиции. Генерал Глейс докладывал на базу, что против их оружия у нас нет шансов и просил отступить. А Его Величество и сэр Майер пока не вернулись из города, так как… Киёра вдруг почувствовала слабость и повалилась на грудь лейтенанта. — Так какого хрена они там делают? Пусть немедленно отступают! — закричала она через силу. — …У сэра Майера есть какой-то план! Уверен, они бы не стали рисковать просто так! — пытался убедить её лейтенант. Киёру затрясло, будто от холода, и она почувствовала, что если сейчас же не встанет, то потом уже не сможет подняться. — Знаю я их, — сказала она тихо, оттолкнувшись от плеча лейтенанта и встав в полный рост. — Ваше Превосходительство! — поднялся лейтенант следом. — У тебя рабочая рация? — спросила Киёра, протягивая руку. — Так точно, — отдал ей лейтенант свою. Киёра переключилась на Гилберта, но ничего не услышала в ответ на свой «приём». «Ну и что же у тебя за план, интересно?», — подумала она, когда вдруг за её спиной раздался громкий гул. Киёра с лейтенантом обернулись и увидели высоко на горе чёрный дым, покрывавший их орудия. — Нет… Это был последний работающий пункт! — воскликнул лейтенант. Киёра набрала Мейрику, тот тяжело дышал в трубку. — Ты там живой, Глейс? — спросила она. Мейрик оглянулся по сторонам: каким-то чудом не зацепило только его и ещё троих подчинённых, большая часть пультовой была разворочена попавшими снарядами и залита кровью. Он не мог разобрать, катится у него по щеке кровь, пот или слеза. — Может быть, — сказал он и обессиленно откинулся спиной на спинку кресла. — Но это, похоже, ненадолго. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, принцесса. Киёра с силой прижала рацию к уху. — Уходите оттуда немедленно. Слышишь? Это приказ. — Боюсь, уже не успеем, Ваше Вашество! Ха-ха-ха! — рассмеялся он в трубку и закашлялся. Киёра чувствовала, как невидимая рука медленно сжимает ей горло. С Гаем также не получилось связаться или он был не в состоянии отвечать. Это чувство было совсем как когда она играла в шахматы с Гилбертом и предчувствовала, что следующим ходом она попадёт в такую его ловушку, которая однозначно приведёт к мату или потери почти всех фигур. Киёра присела на колени и уставилась на землю. «Этого не может быть… Нет… Возьми себя в руки, чёрт!», — думала она и не замечала, как ей о чём-то сигналит лейтенант. — Да что с вами? Ваше Превосходительство! — тормошил он её за плечо. Киёра очнулась. — Что ты говоришь? — как бы уточнила она. — Вражеское оружие уничтожено! Киёра скептически подняла на него брови. — Каким это образом?       «Так вот, что ты задумал, хитрый жук», — подумал Гай, глядя как небоскрёб в пылающем пламени стал сам разваливаться на части, когда они только-только добрались до поверхности на окраине города. Да уж, куда этому жалкому подобию до их знаменитого замка! Он, должно быть, был обделан изнутри дешёвым пластиком, поэтому и горел так хорошо! Жители, наконец вышедшие на свет, стали быстро семенящими шагами уходить в сторону горы. Но всё же этот Майер, должно быть, строит там из себя героя, помогая им уйти раньше. «Чёрт, так не пойдёт», — подумал Его Величество, сжимая кулаки. — Мы возвращаемся, — объявил он. — Поможем им. Теперь нет такой сильной опасности. Гвардейцы посмотрели на него с почтением и снова спрятали свои лица за серебряными шлемами. Из всех людей им он верил больше всего, как ни странно. — Как прикажете, — пробасил Хое, начальник охраны Его Величества, сухой и безэмоциональный, как машина, и пошёл впереди Его Величества обратно вниз, в подземные тоннели.       Гилбертовцы сдерживали напор церанцев уже из последних сил. Те, очевидно, бежали с рушащегося здания, и хотели прорваться любой ценой. «Делать нечего», — смирился Гилберт: придётся им отступить в узкий проход, где у них будет ещё меньше шансов уйти, но хотя бы не нулевые. — Отступаем! — приказал он, оборачиваясь назад, чтобы выбрать из двух узких проходов такой, который всё же был пошире другого. Тут церанский солдат с разбега запрыгнул на него сзади и взял на удушение, валя вниз. Но Гилберт оказался проворнее, схватил его за плечо и перекинул через спину на пол. — В левый проход! Вперёд! — скомандовал он, как ни в чём не бывало, выпуская ряд патронов в противника.       Они бежали ещё минут десять, и только за счёт того, что церанцы больше хотели убраться подальше от небоскрёба, чем убивать их, они смогли пробраться через этот узкий проход и оказаться в ещё одном уширении. — Рассредоточиться! Быстрее! — приказал Гилберт и отступал сколько было сил, пока не упёрся в шершавую каменную стену спиной. Это уширение было даже больше предыдущего. «Что, здесь и конец?», — подумал он, натянуто улыбнувшись, и нервно смеясь в своей душе. — Я же говорил, что вам нужно было уходить! — напомнил снова ближайший его подчинённый, перезаряжая автомат. — Что теперь поделаешь, Штрейс, — Гилберт достал из кармана рацию, но она оказалась всмятку из-за попавшей пули. Он не собирался никому молиться. Глупо, конечно, но если даже ему суждено погибнуть здесь, он не будет просто дожидаться этого. Они снова открыли огонь. Пару раз пули просвистели мимо его головы. «Да я же в рубашке родился», — подумал он, прячась в следующем узком проходе, облокотившись к стене и периодически отстреливаясь вбок. Тут откуда ни возьмись появилась гвардия Гая, и ему пришлось сильнее потесниться, чтобы пропустить эту толпу бронированных воинов. «Похоже, бой снова переломился», — подумал он, глядя им вслед, на их мощные фигуры абсолютно одинаковой комплекции, и на то, как церанцы понемногу стали убегать в обратную сторону при виде этих машин для убийства. А потом вовсе становилось всё тише и тише. Гилберт присел в проходе и откинулся спиной о холодную стену. Штрейс перебрался к нему. — Сигаретку будешь? — спросил Гилберт, поджигая свою. Штрейс устало махнул рукой в знак отказа. «А я буду», — подумал Гилберт и затянулся разок другой. Тут из прохода показался Гай, на удивление не бросившийся в бой впереди всех. — Пора на базу, некотиновые наркоманы, — сказал он, показывая рукой себе за спину. — Самокритично, — отметил Гилберт, выдул последнюю затяжку и бросил сигарету на пол, вставая. Затаптывая сигарету он понял, что подвернул ногу. «Вот ведь дерьмо», — подумал он, идя кое как в сторону прохода. На очередном повороте он поскользнулся и чуть не врезался в стену, схвативший за неё рукой в последний момент. — Что это за балет, Майер? Мы так к вечеру не дойдём! — грозно сказал Гай. Гилберт попытался распрямить ногу, но она тут же согнулась обратно, как у лягушки. Гай что-то недовольно пробурчал, и схватил его под локоть. — Пошли, — буркнул он. Гилберт, шагая, обернулся на Штрейса — предатель, мог бы и сам помочь! — а тот шёл и посмеивался, показывая ему большой палец и как бы говоря: «Радуйся, не каждый день тебя сам Император таскает». Гилберту пришлось смириться со своей участью.       Киёра сидела на раскладном стуле на вершине горы и потеряно смотрела на город. Их главный военный врач Вейс пообещал ей, что Мейрик оклемается через «недельку-другую». Половина вооружения не подлежала ремонту. Ей оставалось только узнать самые худшие новости, и она ждала их, переплетя пальцы рук, лежащих на ногах, накрытых одеялом. Как там сказал Мейрик? Знает ли она, что делает? Теперь ей казалось, что нихрена она не знает. Внезапно она почувствовала себя такой старой и слабой, сжимая это дурацкое одеяло, которое они ей дали. Снизу послышался какой-то шум. Киёра закрыла глаза и прислушалась. Радостный шум? Может быть, ей показалось? Она резко встала, сбросив одеяло на землю, повернулась и пошла вниз твердыми шагами. Что-то вело её силой. Подойдя к разбитому на равнине лагерю из совмещённой разведки и медицинского пункта в виде десяти больших синих палаток, она застыла, как вкопанная. Живые. Оба. Она не верила своим глазам: Гай вёл под руку Гилберта! Хотела бы она уметь рисовать, чтобы запечатлеть эту картину во всех красках! Гилберт со смиренным лицом поглядывал по сторонам и себе под ноги, а Гай смотрел только вперёд, имея при этом, пожалуй, слишком воодушевлённое лицо. Громкие хлопки сослуживцев добавляли пафоса этой картине. — Привет с земли обетованной, — махнул ей рукой Гай, улыбаясь своей коронной улыбочкой. — Уже не ждали нас? Киёра резко уставилась на свои ботинки, мотая головой, чтобы слёзы отступили сами. — Отчитаю вас позже, чёрт. За то, что не держите связь! Сейчас же идите отдыхать! — сказала она бескомпромисным тоном. — Извини уж, не до того было, — махнул ей Гай рукой ещё раз и высвободил своё плечо из-под Гилбертовского. — Брось, дальше я сам, — отмахнулся Гилберт от помощника-предателя Штрейса, внезапно спохватившегося в своём служении, и сам доковылял до ближайшего раскладного стула. — Ну что, по-твоему, успешная миссия? — спросил он у Киёры, сев. — Очень даже, — улыбалась теперь Киёра, словно никаких забот больше не существовало. Пусть всего на миг, она была по-настоящему счастлива. Наверное, никто больше на свете не понял бы её счастья. Да и не заметил. — Ну ладно, если так, — сказал Гилберт, сняв свой несчастный испорченный сапог, и закурив новую сигарету. — За эту красоту с «правительством» мы тут кое-кому должны. — Да? — Узнаешь у своего следопыта, Бёрнта. Он нашёл где-то служившего таврийца, и тот подсказал, как подорвать «правительство». — Подрывать это по их части, — ухмыльнулась Киёра. — Ясно, узнаю. — И лучше выразить ему нашу признательность, — многозначительно развёл руками Гилберт, выпуская очередное кольцо дыма. — Заодно, наладим отношения. В общем, дерзай, а то я в их «алибубу» полный ноль. — «Абидуду», — поправила Киёра, улыбаясь.       Чёрный дым над городом вскоре рассеялся и в воздухе остался лишь серый смог и неприятный запах сгоревшей плоти. Киёра с Гаем вышли к горожанам на небольшой возвышенной площади подальше от небоскрёба, декларируя, что теперь их жизнь изменится к лучшему, ведь Эсперия обещает отбить их из лап Церы, по просьбе их незабвенного премьер-министра, который пока скрывается от Церы на востоке страны. Киёра уже собралась бить себя пяткой в грудь, как вдруг к её удивлению Гай взял на себя эту инициативу, надев свою маску невиданной щедрости и доброжелательности. Горожане, в довольно скудной, по мнению северян, одежде, и с испуганными красными глазами согласились им помочь разобрать трупы и собрать добровольцев в армию, охотно приняв эсперийские подарки в виде продовольствия, но особой радости в их глазах всё равно не было. Гай списал это на никчёмность простолюдинов, а Киёра поблагодарила его за прекрасную речь и, похлопав по плечу, сказала, что пойдёт приляжет. Гай почувствовал себя как-то одиноко, глядя, как она гордо удаляется, а после наблюдая, как его люди раздают хлеб, воду и тушенку, а смуглолицые низковатые людишки выстраиваются в очередь. Кажется, его даже поблагодарили искренне откуда-то из толпы, но Гай больше не мог смотреть на это расточительство ради уважения и, деланно улыбаясь, тоже покинул это место.