Лакримоза

      Окрестности за окном бронированной машины всё менялись, синие поля всё больше окрашивались в оранжевый цвет, кирпичные и каменные дома, что были вдалеке, стали мелькать всё чаще. А Рейган всё продолжал смотреть в спину командующей, и в её окно вместо своего. Печально было осознавать, насколько сильно он вёл себя неподобающе ситуации, и насколько, оказывается, обязан. Моральные дилеммы подкрадывались всё ближе к его горлу. Необходимо было решить, который из его долгов больше — перед своей страной, перед теми, кто вытащил его из плена, или перед сестрой. В первых двух случаях он должен был бы отдать свою жизнь, не раздумывая, но в последнем…никак нельзя.       Особенно актуально это было в том свете, что его по сути сделали ещё одним телохранителем на время этого похода. Солнце вдруг ярко осветило машину с той стороны, так что Рейгану пришлось прикрыть глаза рукой и отвернуться. Интересно, когда уже его глаза придут в норму? Он повернулся к своему окну: дома совсем зачастили, и он стал узнавать окрестности Хаббы, хотя был здесь всего раз в жизни. Небольшой городок, где большая часть домов — кирпичные. Этим они хотели приблизиться по уровню к Цере. Но уж он-то знал, что в самой Цере дома делают из различного укреплённого пластика. Или из дерева. Ни то ни другое не подходило под таврийские погодные условия.       Рейган тряхнул головой. Надо было раньше написать завещание, в котором всё, что от него останется, уйдёт в руки Лилиан! Теперь его жизнь принадлежит Эсперии, принадлежит Киёре, никто не даст ему дезертировать без последствий! Внезапно у него заскребло под ложечкой, когда они проехали мимо первых появившихся на их пути домов, снизив скорость. — Не снижайте скорость! — крикнул он вдруг на церанском так, словно был тут главным. Киёра с недоумением посмотрела на него, но Рейган не растерялся: — Это всё равно, что самому подставиться под удар снайперов! Не нужно замедляться, двигайтесь быстрее до своей цели! — настаивал он, указывая рукой вперёд. — Но мы приехали, — холодно осадила его Киёра, тоже на церанском. Машина резко остановилась в одном из узких проулков на окраине. Телохранители с невозмутимым видом первыми вышли из автомобиля и один из них подал командующей руку, Киёра быстро спустилась вниз и смешавшись с их небольшой группой зашла в двухэтажный дом напротив. Рейган вздохнул, когда единственный оставшийся телохранитель недовольно открыл его дверь снаружи и многозначно посмотрел на него. «Да они тут все сговорились что-ли? Понимают друг друга без слов? Какого хера только меня ни во что не посвятили?», — подумал Рейган недовольно и, выйдя из машины, с трудом удержался, чтобы не хлопнуть дверью, глядя в непроницаемые карие глаза телохранителя.       Тёмный коридор внутри дома на первом этаже был завален различным хламом по обеим сторонам, не очень различимом при выключенном свете, но очень скоро они оказались на большой лестнице, ведущей наверх. «Подобие местной базы?», — догадался Рейган, оказавшись на втором, более прибранном, этаже. В единственной комнате, помимо которой был только санузел на другом конце лестничной площадки, располагался небольшой и очень низкий деревянный письменный стол, заваленный свежими пергаментами, бежевые шторы на окнах были задёрнуты, так что в комнате тоже стоял полумрак, но не такой сильный, как на первом этаже. Одинокий диван в тёмно-коричневой драпировке стоял практически посередине комнаты и имел поистине гигантские размеры. Рейган почему-то ярко представил своих бедных соплеменников, стоящих на этом самом месте в своём узком круге, почёсывающих свои подбородки и рассуждающих, насколько же большие люди эти эсперийцы.       Киёра присела на колени перед низким таврийским столиком, водрузила на него чёрный блестящий чемодан, который до этого нёс охранник, и с недовольным видом стала открывать защёлки. Телохранители тем временем распределились по углам комнаты, держа автоматы наготове. — Я так понимаю, что не буду посвящен ни в какие ваши дела? Тогда зачем я здесь? — спросил Рейган, стоя у командующей за спиной, пока та открывала чемодан и осматривала его содержимое. Киёра встала в полный рост и повернулась в его сторону, смерив его высокомерным взглядом. — Будешь, когда я решу, что тебе можно доверять. И будь так добр не стоять у меня за спиной!       Рейган сильнее сжал руки в кулаках и прошёл дальше в комнату, разминая ноги в жёстких сапогах. Стало быть сейчас он ничем не отличается от этих «немых» телохранителей. И зачем она только говорила тот бред, вроде «мне нужны такие люди, как ты» и «будешь мои советником», если ни капли ему не доверяет?       Вдруг Рейгану показалось, что в этом месте просто невозможно душно. «А окна нельзя открывать, да?», — неутешительно предположил он. Ну конечно, ведь тогда их может увидеть враг.       Жёлтоватые каменные стены комнаты вдруг стали сливаться воедино перед его глазами. Да будь он проклят!       Он даже не успел понять, как быстро подкосились его ноги, но в следующее мгновение он уже стоял на полу на четвереньках, а в глазах то темнело то отпускало… — Что с тобой, Штриган? — раздался как в тумане её голос среди шума в ушах. Рейган почувствовал её костлявую ледяную руку на своём плече, а ещё, что его тошнит до невозможности, и попытался отползти от командующей подальше, прикрывая рот рукой. Сдержался он или нет, он не знал, потому как зрение полностью застелила темнота, и дальше уже ничего не имело значения.       Придя в себя, Рейган слышал какие-то звуки, но боялся открывать глаза. Похоже он лежал на том самом не под стать большом диване. Раздавался быстрый стук пальцев по клавиатуре — должно, быть, Киёра что-то печатала на том маленьком компьютере. Потом пришёл какой-то человек… Разведчик. Что-то доложил. Завязался всеобщий разговор, из которого Рейган понял, что телохранители таки умели нормально говорить, и сейчас получали какие-то указания, или даже участвовали в обсуждении. Его это так разозлило, что Рейган всё-таки открыл глаза, и попытался подняться, но, к своему стыду, так и не смог. Внезапно над его головой возникло бледное лицо командующей с участливым выражением. — Как себя чувствуешь? Какой-то ты совсем бледный, — сказало оно. Рейган хотел провалиться сквозь землю, когда Киёра поправила мокрую повязку, водружённую на его лоб, а затем предложила ему воду и какую-то белую таблетку. Каким же слабаком он себя выставляет! И хуже всего то, что он знал — это всё не поможет. — Не надо, — отказался он от таблетки и выпил всего глоток воды. — У меня часто так бывало в плену из-за голода, само пройдёт со временем. — Так ты голоден? — спросила она, сведя брови. — Нет, я…просто… — не знал, как сформулировать Рейган. Дал слабину? Почувствовал отвращение к жизни? Осознал тщетность своего бытия? Такое не скажешь всерьёз вслух. Пелена снова стала мелькать перед глазами. — Прошу прощения…       Внезапно он почувствовал тяжесть на груди: кажется, Киёра высыпала на него все свои сухие пайки. Рейган инстинктивно подпёр их рукой на животе, чтобы те не упали, и кистью ощутил консервную банку. — Ешь. Это приказ, — раздался её властный голос сверху, и в следующую секунду в его рту очутился сладкий батончик, запихиваемый силой. Рейган поскорее откусил от него в надежде прекратить это насилие над собой, а заодно обхватил рукой её руку-льдышку в перчатке. От стресса в глазах внезапно прояснилось. И он понял: живые руки не могут быть такими холодными, она носила чёртов протез! — Вот так, — проговорила Киёра довольно, перекладывая батончик в его ладонь. — Кто-нибудь проследит за тобой. Не хватало мне ещё видеть, как ты тут умираешь от голода! — сказала она строго, будто подбадривая, но с нотками истерики в голосе. Затем поднялась с корточек, позвала одного из телохранителей и стала что-то ему приказывать. Тот утвердительно кивнул головой, и командующая вернулась к своим делам: с кем-то строго говорила по рации, зацепленной за ухом, и что-то печатала на миниатюрном компьютере.       Рейган лежал словно в какой-то пустоте, тщательно пережёвывая батончик, но практически не чувствуя его вкуса. У неё ещё и протез. Есть ли хоть что-то, в чём он может быть круче или сильнее неё? Попытки резко вернуть свою форму обвенчались тем, что он лежит теперь вот так, выставляя себя ещё большим слабаком, чем раньше. В шахматы она его раскатала. Как ни посмотри, он больше тянет на обузу, чем на приносящего пользу?       Приставленный к нему телохранитель забрал одну консерву с его груди, затем достал нож из своего сапога, протёр его платком из внутреннего кармана своей защитной формы, и принялся ловкими движениями вскрывать банку. Как только в нос ударил явственный запах мяса, Рейган мгновенно передумал насчёт своего «не голоден». — Держи, — хрипло сказал телохранитель на церанском, протягивая ему банку и металлическую вилку с пятью зубцами. «Они что, вообще жить не могут без своих символов? За что так с вилкой?», — подумал Рейган скептически, вспоминая, что на их жутком гербе тоже были пять острых концов, тогда как на обычной человеческой вилке во всём мире было всего три зубца. Но, поблагодарив солдата и взявшись за банку, он так быстро проглотил эту консерву, что ни на какие едкие мысли его уже не тянуло.       Вдалеке прогремел ряд непрерывных взрывов. Рейган осторожно сглотнул, а командующая тем временем почти подпрыгнула от восторга, смотря в свой экран и выслушивая что-то явно положительное по рации. — Dejha vekin! Dejha vekin! *, — повторяла она одному из телохранителей, бодро сотрясая его за плечи. Тот лишь кивнул с каменным лицом. — Собирайся! Здесь нельзя оставаться, мы едем дальше! — объявила она Рейгану и принялась запаковывать чемодан обратно. — Уже?! — не верил своим ушам Рейган. Прилив сил от еды и впрямь случился: он тут же подскочил на кровати, чуть не растеряв все сухпайки. — Вы победили? — Да, — уверенно сказал Киёра, захлопнув чемодан. — Это возьмёшь с собой, — указала она на стопку еды в его руках. — Так точно, — согласился Рейган. Телохранители снова окружили её со всех сторон, и группа во всём чёрном быстро направилась вниз по лестнице.       Когда они покинули местную базу, на улице по-прежнему стоял погожий день, и солнце только начинало задумываться о том, чтобы снижаться. «Получается, не так уж и долго я был в отрубе. А они отбили ещё один город, серьёзно?!», — не находил слов Рейган. Они снова сели в автомобиль и тронулись в путь.       На улицах было очень мало народу, словно им всем заплатили за отсиживание по домам. В центре города была каменная площадь, на которой вместо типичных для подобных мест всевозможных ларьков с явствами и уличных музыкантов стояла, как вкопанная, длинная танковая колонна. Их автомобиль плавно встроился в колонну меж двумя огромными бежевыми танками, и колонна тронулась в неспешный путь. Киёра вдруг сдёрнула с головы тюрбан, достала из рюкзака полупустую бутылку воды и стала лить остатки себе на голову. — Ну и жара, — прокомментировала она с мокрой головой. Рейган проследил за остальными: те периодически подтирали пот с лица и шеи, несмотря на включенный микельхав в машине. Ага! Вот оно, в чём он их всех уделает! Слабачки, разве же это жара? Сейчас уже конец лета, то ли ещё было в середине! А уж в южной части Таврии так вообще жуть… — Надо же, как ты воспрял духом. Нравится смотреть на наши страдания? — спросила Киёра, промакивая волосы платком. — Nhahin**, — постарался стереть с лица улыбку Рейган и придать ему серьёзность. Киёра посмотрела на него с сомнением, приподняв одну бровь, и Рейган от греха подальше повернулся к окну. Они проехали уже большую часть города, и Рейган до сих пор не заметил мест, куда пришлись те взрывы. Все дома были целыми. Такое ощущение, что тут вообще не велось никаких боевых действий. — Разрешите обратиться, Ваше Превосходительство! Каким образом вы захватили этот город? — спросил Рейган, большим пальцем указывая за окно за своей спиной. Киёра пожала плечами: — Нашли и ничтожили церанскую базу в пригороде. Ваши местные пошли нам навстречу, только и всего.       «Всё равно как-то слишком просто», — недоумевал Рейган. Чтобы Цера так легко сдавала позиции? В голове не укладывалось. — Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, то сначала будь добр сам верить мне. Я не пытаюсь разрушить твою родину, — сказала Киёра и потянулась рукой за сухпайками на его коленях, взяла пару батончиков в синей упаковке, лёгким движением руки вскрыла их и практически моментально проглотила. Рейган ещё раз посмотрел в окно, где по-прежнему не было никаких признаков насилия. — Вам я верю, — смирился он. Но потом добавил: — Я не верю в то, что Цера так легко сдаётся. Неужели вам не кажется это странным?       Киёра загадочно улыбнулась, так, что её худое лицо на секунду стало шире. — Не кажется. Сейчас все их силы уходят на то, чтобы лишить нас поставок из Эсперии. За это время мы должны занять как можно больше городов, чтобы закрепиться здесь и отправить ресурсы обратно в Кренц. — Ясно, — коротко ответил Рейган. «Значит, игра на два фронта. Если она здесь, то кто в Кренце — Майер? Или всё же, Его Величество?», — предположил он.       Рация, торчащая из её кармана, зашипев, стала что-то говорить. Киёра быстро водрузила её обратно на голову и по мере разговора её лицо становилось все мрачнее.       Звонил Гилберт. Киёра доверяла своей правой генеральской руке столь сильно, что о его делах осведомилась лишь раз за день, на что услышала сухой ответ вроде «всё в порядке». Но то, что он сам позвонил, означало, что дело серьёзное. — Мы упустили пять сверхбыстрых истребителей, и сейчас они летят в вашу сторону, — прямо доложил Гилберт. Киёра сжала руку на штанине. — Твою мать, мы почти в открытом поле, — гневно прошептала она. — Через сколько они будут у нас? — Через несколько минут. Задействуй самолёты, которые летят впереди, и не выезжай из города. Гая я предупредил, но он уже почти в Шуе, им выгоднее укрыться там. — Ясно. До связи, — Киёра отключила связь и застыла в оцепенении на мгновение. Затем приказала водителю включить ретранслятор в танки и громко приказала: — Не выезжать из города! Всем, кто отъехал недалеко, вернитесь обратно! Ожидается воздушная атака! Рассредоточиться по городу!       По головной гарнитуре она связалась с воздухом и потребовала разведочный отряд вернуться к Хаббе для защиты. — Поняли. Будем через две минуты, — ответили на том конце. — Заворачивай в какой-нибудь двор! — приказала она водителю их автомобиля. Машина выехала почти перпендикулярно колонне и поехала вглубь города. Два танка как и прежде сопровождали их. — Что происходит? — осведомился красноглазый адъютант. — Мы прячемся от атаки? — Да, и велика вероятность того, что мы её не переживём! — призналась Киёра в сердцах. Чёрт, чёрт, не надо было отправлять всё ПВО вперёд за Гаем! Теперь она такая лёгкая мишень!       Рейгана поразили её откровенные слова, но ещё больше — выражение страха и ужаса на её побледневшем лице. За свою жизнь она и правда трясётся. — Вам стоит пересесть в танк для лучшей защиты! — предложил он, Киёра нервно кивнула, и в этот самый миг сверху раздался гул самолёта. Рейган переглянулся с телохранителями, тоже почувствовавшими что-то неладное и готовыми ринуться в сторону своей подзащитной, но Рейган опередил их, поскольку сидел ближе, и первым бросился в сторону Киёры, закрывая её своим телом…       Боль разбивала его. Но именно благодаря ей яснее чувствовалось, что он ещё жив. Что стоит на четвереньках, упираясь коленями в каменную плитку. Всё вокруг было покрыто дымом, а местами мерцал огонь. Машина сгорела, её детали разлетелись по округе и, сгорая, источали ужасный запах. Зрение грозилось оставить его, из-за ужасной боли в спине и животе. Он напряг его и разглядел распластавшуюся перед ним на земле командующую без сознания. Инстинктивно потянувшись рукой к животу, откуда исходила боль, Рейган, к своему ужасу, нащупал острый конец какой-то детали. «Только не это!», — подумал он, судорожно хватаясь за спину. Его пригвоздило к земле раскуроченной дверью машины! Более того, сверху на него давила ещё какая-то тяжесть. Рейган не смог повернуть голову, но тряхнув спиной, взвывая от боли, он понял, что на него облокачивается чья-то туша. «Вот чёрт!», — чем сильнее он пытался сбросить тяжесть, тем больше она начинала давить на него, насаживая его на торчащую из живота деталь двери, и заставляя его кровь из раны бежать всё сильнее. В отчаянии он принялся бить командующую по щекам одной рукой. — Очнитесь! Бегите, черт возьми! Вставайте! — кричал он что есть мочи. Если он не выдержит и наклонится ещё немного, то эта деталь войдёт и в неё. «Чёрт, черт! Держись!» — умолял он себя, хотя руки уже начинали трястись от изнеможения.       Командующая вдруг резко открыла свои золотистые, блестящие от ужаса глаза и перекатилась боком по земле в сторону. Рейган припал к земле сильнее, стоя уже на локтях. Тяжесть резко уменьшилась: видимо Киёра сбросила тело, лежащее на нем, он слышал её яростный стон. Но голова кружилась безмерно, и он полностью опустился животом на плитку и прикрыл глаза. Силы стремительно покидали его.       В следующий миг он очнулся, лёжа на спине. Судя по тому, как тяжело было дышать, деталь была ещё в нем. Рейган напряг зрение и увидел, что его живот обёрнут вокруг раны оторванными рукавами чёрного мундира, а к самой ране прижаты чёрные металлические ладони. — Я вызвала помощь. Потерпи, Штриган! — раздался её голос сверху. Рейган поднял на неё глаза: чёрные космы вздымались и развевались на ветру, подцепляя летящий повсюду пепел. Разорванные лохмотья её мундира торчали из-за спины. Вдалеке взрывались танки и дома, заполняя воздух дымом, земля вся дрожала, а она была так спокойна, словно неживая, словно мраморная белая статуя, окропленная зачем-то порохом и сажей. Сможет ли она выполнить его волю? Хотя бы один из его долгов уплачен… В воспалённом мозге отдавалась болью мысль о том, что он не собирался этого делать. Что он должен был жить ради Лилиан. Ради того, чтобы снова сделать её счастливой. — Отдайте все мои…! Жалования или премии Лилиан… Зарийн! — взмолился Рейган. — Моей любимой с…! — Штриган, не смей! — прокричала Киёра, перебив его. — Обещайте! — выкрикнул он из последних сил. Это единственное, что он может для неё сделать. Для своей бедной Лилиан. И весь мир, все звуки и чувства поглотила тьма… _______________________________________________ * Они сдались! Они сдались! (эспер.) ** Никак нет (тавр.) ________________________________________________       Истратив почти половину снарядов, истребители А-класса развернулись и полетели обратно на базу, располагавшуюся в Брахме, подконтрольной Цере, недалеко от границы с Таврией. Миссия остановить стремительное продвижение Эсперии была выполнена: они уничтожили большую часть танков по дороге к Шуе, а бить по самому городу им не позволило вражеское ПВО. Поэтому они решили вернуться обратно, чтобы отдохнуть и подзарядиться.       Скорость новых моделей истребителей и впрямь поражала, правда, даже самых подготовленных пилотов начинало выворачивать после двух часов подобных финтов против воздушных противников. То ли дело наземные цели, с ними куда проще — можно даже не использовать ускорение, просто целиться в противника и отпускать ракеты, бомбы, осколочные снаряды… Но Эрик был одним из тех, кому всегда было мало, поэтому он всё же использовал ускорение, чтобы оценить размах всей вражеской колонны, подлететь к Шуе и чуть не получить от ПВО: благодаря своей изворотливости он успел выстрелить по вражескому снаряду, направленную по его душу.       Вернувшись обратно в своей группе, Эрик ничуть не изумился, когда Челси, эта молодая, возомнившая себя талантливой пилоткой, почти его уровня, что было особенно смешно, стала осмеивать его дерзкий полёт. — Ха-ха, вы прикиньте, как его там закрутило! Еле увернулся, сукин сын! Поди заблевал всю кабину, а, Эрик? — спрашивала она, не переставая смеяться. Другие члены команды, коих было трое, настолько привыкли слышать эти перебранки «асов», что предпочитали не вмешиваться, чтобы не получить и на себя ушат дерьма. — Не суди других по себе, Ныня, это ведь в твоей кабине всегда воняет! — осадил её Эрик, припомнив её старое прозвище, произошедшее от слова «ныть» и тех времён, когда она была главным нытиком в команде. — Закрой свой рот! Кто по твоему вынес эти пять древних самолётов? — дерзко отозвалась она. — Спорим, что и танков я разбила намного больше, чем ты! — Ваш спор бесполезен, — встрял писклявым голосом Алан, совсем ещё подросток, но которого почему-то избрали в их спецкоманду пилотов для ускоренных самолётов. — Я вычислил босса, благодаря своим экстраординарным способностям, и местный наводчик подтвердил мою правоту. Можете начинать аплодировать мне. — Че сказал, щенок?! — завопил в рацию Эрик. Этот недомерок бесил его больше всех прочих. — Снова брешешь, как в тот раз! — Мы тут о реальных вещах спорим, Алан, твою мать! Лучше бы ты молчал. — Вы словно слепые котята. Когда мне дадут награду, вспомните мои слова, — также пискляво и по-детстки недовольно потянул Алан по связи и отключился. «Не могу больше слышать этих идиотов», — решил он, включая в кабине музыку, более душевную и сложную, чем писали в современности. Конечно, некоторые говорили ему, что он «маленький гений», но Алан не чувствовал себя маленьким, да и гением тоже. Он просто имел достаточно знаний с самого детства, чтобы не вестись на провокации и не играть в глупые игры с дураками. Джеймс Миллер лично отобрал его в эту команду. А местный наводчик, он же шпион, подтвердил, что Алан попал в яблочко — в ту подозрительную машину в городе, явно не гражданскую. «Пусть думают себе, что хотят», — решил про себя Алан. Он своё дело сделал. И они летят на базу. ____________ — Цель всё ещё жива, вижу её, — доложил снайпер ЕМУ, глядя в свой прицел, захватывающий пару тёмных пятен на земле далеко внизу под его укрытием, и держа палец на курке. — Прикажете подстрелить? — Не нужно. Скажи мне, что она делает, — приказал ОН, прячась в гораздо более дальнем укрытии, практически в горах, что были в паре сотен километров от Хаббы.       Снайпер пристальнее взглянул в прицел. Цель сидела на земле рядом с другим лежащим объектом, и не двигалась. Такой шанс пропадает! — Цель сидит на земле рядом с раненым. Больше рассмотреть не могу, — доложил снайпер слегка раздражённо. На кой чёрт ЕМУ эта информация? Они упускают такой прекрасный шанс! — Подберись ближе! Мне нужно знать больше! — приказал ОН.       Поминая бранным словом ЕГО, снайпер натянул сильнее своё бежевое защитное одеяние и принялся ползти вниз по песчаному склону, словно змея. Добравшись почти до края склона, откуда город был как на ладони, он снова настроил винтовку и приставил глаз к прицелу. Цель, похоже, останавливала кровь раненному солдату и периодически била его по щекам. Он передал и это ЕМУ, поскольку ОН был тайным куратором всей их вылазки. Настоящего имени снайпер не знал, но сейчас его звали ____ном. — Отлично. Благодарю за работу, — сказал ___ан довольно. Пожалуй, даже слишком довольно. И отключился. Снайпер не понял подобного юмора, но подумал, что пора бы ему и самому уходить обратно к горе. Как вдруг над городом возник огромный вертолёт, мгновенно разогнав остатки дыма над городом, и всеобъемлющей силой разгоняемого воздуха приподняв конспирационный капюшон с его головы на пару сантиметров. Снайпер перевернулся на спину, группируясь, но было поздно: дверь вертолёта открылась в бок, и его настиг шквальный огонь автоматов эсперийских солдат. Простреленный с головы до ног, он покатился всё ниже по склону и упал вниз с двадцатиметровой высоты, забрызгав кровью весь обрыв и приземлившись на каменные плиты Хаббы. ___ан наблюдал теперь глазами другого снайпера: как вертолёт приземляется на площадь, рядом с разорванной в щепки машиной, подбитыми танками и целью. «Стало быть, сердобольная барышня», — довольно подумал ОН, услышав, что вражеская командующая сама на руках заносила раненного солдата в вертолёт, и потёр руки. Вскоре и от второго снайпера перестал быть прок: эти эсперийские крысы, прибывшие с вертолётом, довольно быстро вычисляли их. Ну ничего, он узнал то, что ему нужно было для его истинной миссии, а на солдат как-то плевать, пускай ловят их. ___ан покинул место своего укрытия, ничего не сказав снайперам, чтобы те, не дай Всевышний, навели на него след преследователей, которые, он был уверен, вскоре появятся. __________       Такой знакомый Киёре вертолет приземлился в паре метров от места покушения, открылась специальная его дверь для быстрого прохода в реанимационную комнату, на трапе показались солдаты, а вслед за ними врачи с серьёзно настроенными лицами и медбраты с носилками на руках. Киёра, не церемонясь, передала последним свою ношу, высвободив окровавленные руки. — Позаботьтесь о нём. Сейчас же! — потребовала она так грозно, что некоторые даже вздрогнули от её слов. Носилки унесли вглубь, трап покачнулся, и Киёра поскорее прошла вслед за ними. Трап убрался, и дверь вертолёта плавно закрылась за ней. Наперерез её движению к палате, как всегда с подбритой головой, косичкой по центру, и в очках, показался «тот, кому лучше не звонить по пустякам» — имперский врач, он же друг, он же её совесть и даже её мать. — Ты с ума сошла?! Мы примчались сюда, думая, что ТЫ умираешь! — первым делом накричал Вейс, пропуская каталку с пациентом вперёд к реанимационному аппарату, и, не находя слов, закатил глаза и пошёл вслед за каталкой. Киёра криво улыбнулась, заходя следом в палату и в ознобе присаживаясь на кушетку у стены. — Иначе вы бы не прилетели, знаю я вас. Спаси его, — почти приказала она, стирая полотенцем кровь с рук. А приказов её Вейс не любил. — Ты реально испытываешь моё терпение! Сиди в каком-нибудь другом отделе! — прикрикнул имперский врач, оторвавшись от капельницы, и указывая ей пальцем на белую раздвижную дверь, пока другие продолжали его дело. — Я тоже рада тебя видеть, — сказав это, Киёра, смирившись, поднялась с места, бросила полотенце и заковыляла к двери, ведущей в общий зал. Появившаяся в дверях молоденькая медсестра быстро отошла в сторону, пропуская её, но стояло Киёре пройти в коридор, как она услышала за спиной её пронзительное восклицание: — Боже, что с вашей спиной! Подождите, пожалуйста, я сейчас обработаю ваши раны! — и топот тонких ног проследовал в реанимационную палату. «Да плевать. Просто надо прилечь», — подумала Киёра, шагая по коридору дальше. — Стойте, Ваше Высочество! Куда же вы?! — разносился голос медсестры по коридору, всё приближаясь, вместе с топотом тонких ножек. Киёра вздохнула и опустилась на четвереньки. — Будь по твоему. Тогда донеси меня до кровати, — сказала она обречённо. Сия восторженно подхватила её под плечи и повела за собой. Они преодолели несколько метров коридора и зашли в императорские покои, где Сия переложила Её Высочество на кровать, застеленную блестящим бордовым чехлом, лицом вниз.       Срезав остатки обгоревшего и истёртого мундира, порванной рубашки с израненной спины, всегда казавшейся ей такой мужественной, Сия промыла все раны водой и взялась за спирт. Кожа была испещрена как свежими не очень глубокими, ранами, так и старыми шрамами. Её Высочество всегда молча переносила эти болезненные обработки, из-за чего казалась Сие ещё мужественнее. Иногда Сия специально проверяла её на восприимчивость, пытаясь вызвать хоть какую-нибудь реакцию на свои движения руками, но максимум, чего она добилась это нервного поддёргивания какого-нибудь её члена. Сия в тайне мечтала, чтобы её парень был именно таким мужественным, а не тем чересчур чувствительным, хоть и весьма обаятельным, молодым инженером при императорском дворе по имени Пьер.       Вот и сегодня от Её Высочества не исходило ни звука. Но раны были глубокими, так что Сия решила не проверять её на прочность и тщательно обдувала каждый сантиметр её кожи и сразу накладывала бинты. На миг ей показалось, что та вообще не дышит. — Вам плохо? Может позвать доктора? — спросила она осторожно. — Не надо, — набрав воздуха, словно выныривая из-под воды, сказала Её Высочество. — У него сейчас важное дело. Просто побудь со мной, — попросила она, повернув голову на бок.       Боль почти не касалась Киёры во время процедуры. После того, что она пережила однажды, её болевой порог поднялся на новый уровень. И к потере телохранителей она привыкла. Но к тому, чтобы люди умирали у неё на руках, она так и не смогла привыкнуть. Да и адъютантов у неё раньше никогда не было. Что-то сдавливало грудь, а горло горело. Он потерял много крови. Она пытылась остановить её, но тщетно. Не надо было подпускать его к себе… Может тогда он бы не был сейчас при смерти.       Закончив своё дело, Сия поставила флакон со спиртом на столик возле кровати, и присела на кресло рядом. Никогда она не видела слёз Её Высочества, но всегда чувствовала, что та плачет в душе. Её лицо выглядело так скорбно и измученно, что Сия принялась нежно гладить свою принцессу по косматой, покрытой пеплом, разгорячённой голове, постепенно убирая с неё частицы пепла.       Киёра вздохнула. Эта девушка всегда была так добра к ней. Киёра старалась сторониться её, потому, что ей слишком нравились её худые ноги и тёмные, практически чёрные, красивые глаза, и рано или поздно она могла не сдержаться и проявить свои чувства. Потому что сходила с ума, когда та ухаживала за ней. Но сейчас ей было так грустно, и так всё равно на последствия…       Сия хотела уже убрать свою руку, когда Её Высочество внезапно обхватила её за запястье своей чуть испачканной в крови рукой-протезом и поднялась с кровати, встала в полный рост, оказавшись на голову выше своей подчинённой. Другой, такой же ледяной и искусственной, и такой же испачканной, рукой она приподняла голову Сии за подбородок кверху. Её глаза были налиты кровью. Сии стало страшно, но в тоже время ноги не слушались, и она не могла сдвинуться с места. — Спасибо, — сказала Её Высочество чуть хрипло и, наклонившись к ней, поцеловала в приоткрытые от страха уста. Целовала долго и страстно, так что у Сии закружилась голова, а ноги грозились подкоситься. Вдруг раздвижная дверь открылась, и из-за неё показался имперский врач их специальной команды первой помощи в испачканном кровью халате. — Радуйся, твой пациент жив! — крикнул он, не глядя внутрь, и сбросил использованные перчатки в крови прямо на пол коридора. Её Высочество расцепила их с Сией уста со смачным звуком и погладила её рукой по щеке. — О-о, мать честная! — воскликнул врач, посмотрев на них, и его косичка на затылке дрогнула вместе с ним. Сия опустилась на пол, чувствуя себя обесиленной и опустошённой. Почему, почему ОНА это сделала? И почему это был самый долгий поцелуй в её жизни, а вовсе не с Пьером? Как это ужасно!       Её Высочество взяла свою первую попавшуюся под руку белую рубашку с полки, закинула её себе на плечо и, в чём мать родила, гордо пошла к выходу из комнаты, пройдя мимо смотрящего на неё с осуждением врача, что-то ему тихо сказав. На удивление тот последовал не за ней, и прошёл в комнату и присел рядом с Сией. — Ты в порядке? У наших императорских отпрысков немного не все дома, — сказал он сдержанно, по-доброму и протянул ей чистый носовой платок. Сия стёрла им подступившие слёзы и вытерла губы, хотя, ей казалось, этот привкус пороха нельзя было уже никак стереть. — Не переживай. Я поговорю с ней, больше она к тебе лезть не будет, — пообещал доктор Вейс, улыбаясь всеми своими ровными как на подбор белыми зубами.       Сия нервно улыбнулась. Вейс помог ей встать, и Сия подумала, что теперь хочет, чтобы её парень был именно таким галантным и добрым, как этот доктор, а вовсе не брутальным и нахальным типом! Но её размышления прервал холодный шёпот врача: — Не говори никому о случившемся. Казалось, стёкла его очков блестнули угрозой вслед за глазами. Но в следующую секунду врач снова улыбнулся своей, казавшейся искренней, улыбкой, и Сия выдохнула.       Киёра быстро натянула на себя рубашку, пока шла по коридору, и надела на руки запасные кожаные перчатки, лежащие в брюках. И зашла в самый большой отсек вертолёта — комнату управления, своего рода переносной командный пункт, в котором находились наблюдатели, наводчики ракет, инженеры и охранники отсека. Коротко поприветствовав всех, Киёра попросила уступить ей какое-нибудь место и уселась на освобождённое крутящееся кресло наблюдателя. — Раймонд, новую рацию, — потребовала она, выставив руку в сторону. Инженер в чёрной форме открыл сейф в углу комнаты, достал оттуда запасную головную гарнитуру церанского образца, и отдал Её Превосходительству. — Это последний экземпляр, Ваше Превосходительство. Следующая партия будет только через месяц, — предупредил он, отдавая в руки. — Хорошо. Я поняла, — строго сказала Киёра и стала закреплять её на голове. — Ти-екс тоже уничтожен. У нас есть замена? — К сожалению, нет, — поклонился инженер. Киёра кивнула. «Плохо, плохо…», — подумала она. С помощью этого компактного компьютера ей удавалось лично следить за сражениями с высоты птичьего полёта. Настроение было ни к чёрту: надо же было попасть под самый обстрел, потерять телохранителей, который продержались с ней целых три месяца, лишиться такой дорогой техники… Единственное, что ей удалось сохранить — это жизнь этого таврийца, и то не точно. Сколько раз она видела, как умирали те, кто ещё вчера был «абсолютно здоров» в лечебной койке… Вейс был их шансом на спасением, но уж точно не всемогущим. Но даже понимая это, она всегда полагалась на него. И никогда не злилась на него, когда её надежды не оправдывались, а он лишь сидел рядом и хлопал её по спине.       Наверное, единственное, что придавало ей сил сейчас было послевкусьем сладких губ той симпатичной медсестры. Она сделала это. Вейс будет зол, как чёрт. Какое-то время… Настроив рацию бегунком, Киёра связалась с Гаем. — Скажи, что с тобой всё в порядке, — практически умоляла она.       Его Величество находился практически в самом центре Шуе, где подразделение Хагена Ольсена вместе с ним окружало правительственное здание с правящими церанцами. Горожане приветствовали их из-за отражения истребителей с помощью ПВО и сами выдали церанского наместника, попытавшегося сбежать. Гаю понемногу начинала нравится эта страна. Возможно из-за климата, но люди здесь казались ему куда искреннее, чем в Эсперии. Кое-что не давало ему покоя. Майер сказал ему укрыться в городе, так как явно грядёт обстрел, и Гай был уверен, что Киёра едет практически за ним, и тоже уже в городе. Но когда они отразили атаку и он решил связаться с ней, у него ничего не вышло. Он связался с экипажами танков, бывших поблизости, и никто не имел на борту Её Превосходительство. Но делать было нечего — может просто связь барахлит? — и Гай продолжил вести атаку вместе с остальными. Как вдруг она связалась с ним сама. — Скажи, что с тобой всё в порядке, — раздался в трубке её голос, показавшийся ему измученным. — Вполне. А с тобой разве нет? Где ты есть вообще? Мы же договаривались встретиться здесь час назад. — Извини. Обстоятельства изменились. Но я скоро буду у вас, — пообещала она. — Мы уже в пути. Гай смотрел на шипящую чёрную рацию, казавшуюся маленькой в его руке, сжимающей её. Вечно она не говорит ему всей правды! Ну что за женщина… — Сэр, мы начинаем штурм объекта? — спросил гвардеец, отсвечивая пуленепробиваемыми очками своего перекрашенного в бежевый шлема. Гай в раздражении убрал рацию обратно в карман. — Начинайте, — приказал он и взялся за свой автомат. Перед его взором снова стояла какая-то крепость. На сей раз вытянутая и кирпичная, и уж с ней-то проблем быть не должно.