«Когда я покину эту кожу и кости, Вслед за последним удара сердца, Я развалюсь на части
И узнаю, что смерть это не поражение»
© Architects — Death is Not Defeat
Рейган лежал лицом вниз на гладкой поверхности воды и постепенно погружался в глубокий лазурный оазис, параллельно дну. Вода омывала его с головы до ног, приятно щекотя, и он падал всё ниже и ниже, а вода становилась всё темнее и темнее. Сначала он видел в этом лазурном зеркале улыбающиеся лица его как старых добрых, так и новых товарищей. Джази с блестящими надеждой глазами подмигнул ему и распался на кучку пузырей, как и остальные. Чем дальше Рейган падал, тем мутнее и темнее становилась вода, словно была чем-то отравлена. Рейган проморгался и понял, что тени, окружающие его, были вовсе не тенями, а тонущими, практически зависшими в воде трупами его товарищей в порванных бежевых формах, от которых вода наполнялась бордовой кровью. Он свободно лавировал между ними, стараясь не соприкасаться, но трупов становилось всё больше, и Рейган в конце концов увяз в них. Он не узнавал лиц, но чувствовал, что когда-то знал их… Под чувством вины он позволил им потащить себя на дно. Слабый свет виднелся у поверхности воды где-то далеко-далеко… Он больше не увидит его. Как вдруг один из трупов, ожив, схватил его рукой за горло, и прошептал на ухо загробным голосом: — Смерть это не поражение. Как ты посмел забыть? «Али?!», — хотел крикнуть Рейган имя друга детства, с которым они вместе прослужили шесть долгих лет, но его возглас потонул в безбрежной водном пространстве. Костлявая красная рука со слезшей кожей сильнее сжала его горло. — Смерть это не поражение. Это ведь твои слова? Рейган схватил его руку, оттаскивая последнюю от своей шеи, и оттолкнул ногами другие трупы, чтобы приобрести какое-либо ускорение, чтобы поплыть наверх. Давний друг прицепился к нему со спины, как примагниченный, словно готовился укусить его за плечо. Трупы, что были ещё ниже, обхватили Рейгана за руки и ноги своими слабыми, но цепкими руками. Рейган снова пошёл ко дну, но ещё сильнее стал сопротивляться. — Смерть это не поражение. Так ты нам говорил. Умри же и присоединись к нам, непобеждённым! — восторженно воскликнул Али и вонзил руки в его живот, протыкая насквозь. Рейган задохнулся от боли, и с разворота врезал своему погибшему другу, нет, своему мучительному воспоминанию! Али отпрянул, захватив с собой ещё парочку товарищей, и Рейган изо всех сил принялся грести вверх. Он всё грёб и грёб руками и ногами, а вереница трупов, цепляясь за его ноги, тянулась до бесконечности. Наконец Рейган почти достигнул желанной поверхности, чувствуя, что уже давно задыхается, он сделал последний рывок, чтобы вынырнуть из воды, но вереница, вцепившись всей массов в его ноги, не позволила ему этого. Рейган посмотрел на водную гладь и увидел по ту сторону уверенные шаги стройных ног. Лилиан танцевала, и что-то напевала, так что было слышно даже под водой её чистое высокое пение. Рейган протянул руки к свету, исходящему с той стороны лазурной поверхности, и всё залилось белым светом… Он очнулся на больничной койке, сбивчиво дыша, как если бы на самом деле плыл под водой. Тело ломило так, что Рейган ничего не понимал, и не хотел понимать. От яркого дневного света он снова закрыл свои бедные глаза. В голове настойчиво продолжала биться единственная мысль: «Смерть это не поражение», «Смерть это не поражение»… Рейган обхватил голову и присел на месте, тяжело дыша. Конечно, как он мог забыть! — Доктор! Господин Ш…! — уловил Рейган эсперийские слова из словаря. Рывок, позволивший ему выплыть, лишил его оставшихся сил, и Рейган упал обратно на постель. Чьи-то крепкие руки быстро померили его пульс, а затем послушали сердцебиением аарскопом. — Как себя чувствуете, дорогой? — спросил представительно чей-то плавный голос на церанском. Рейган с трудом открыл глаза: на него в окружении яркого света смотрел эсперийский доктор со светло-карими яркими глазами, очками на носу и практически полностью выбритой головой, за исключением пышного «горба» волос по центру. — Как в аду, — признался Рейган, моргая глазами. Боль в животе и спине дала о себе знать, и он поморщился от неё. — Значит, ещё не всё потеряно! — уверенно заявил врач, хлопнув себя по коленям. — Подумать только, как вам полезло! Не каждый приходит в себя на следующий день после того, как ему отрезают часть печени. Рейган обомлел и приподнялся на локтях. — Как понять, отрезали часть печени? Зачем? Доктор улыбнулся всеми своими сверкающими зубами. — Затем, что ту часть повредил осколок, который мы из вас извлекли. Рейган тряхнул головой. Точно: осколок. Почему он ещё жив? — Я больше волновался по поводу вашей почки, но её нетипичное положение спасло вашу жизнь, — продолжил доктор, всё также ярко улыбаясь и указательным пальцем показывал Рейгану в живот. Позади врача стояли медсёстры и медбраты, с интересом поглядывая в его сторону, кажется были ещё и другие койки с пациентами, возле которых что-то происходило. Но Рейгану было так паршиво, что он обратно полностью опустился на постель и чуть прикрыл глаза. Попросил доктора ущипнуть его, чтобы убедиться, что это не сон. Доктор с задумчивым видом взял его руку и пару раз ущипнул её. — Спасибо, — сказал загробным голосом Рейган. Эта боль, конечно не перебила ту, главную, но убедившись, что всё-таки жив, он смог снова спокойно уснуть, чтобы не чувствовать её так ярко. Периодически он просыпался от судорог, сводивших его спину, и Рейган открывал глаза: в основном ему мерещился медперсонал и голый потолок, но было кое-что ещё. Ему мерещилось, будто Её Превосходительство сидит возле его кровати и, сложив ладони домиком, пронзительно смотрит на него, а её чёрные волосы растекаются по его постели. Ночью у него был жар, и он совсем не мог справиться с болью. Наверное, он кричал, потому что его снова касались чьи-то руки, а потом он перестал чувствовать хоть что-либо… Когда он очнулся в следующий раз стояло позднее утро. Рейган поднялся на локтях и нажал на красную кнопку, висевшую на проводе у изголовья кровати. На сигнал пришёл медбрат. — Воды, — коротко попросил Рейган. Медбрат с удивлением смотрел, как Рейган выпил третий стакан залпом без остановки, а потом предложил ему графин. Рейган прикончил и его. — Благодарю, — сказал он, передавая тому в руку пустую тару. — Что-нибудь ещё? Рейган задумался. — Я позову доктора, и мы вас осмотрим, — решительно сказал медбрат, поднимаясь с места. — Постой, парень! — крикнул Рейган, собираясь с мыслями. — Её Превосходительство сюда не приходила? — спросил он, должно быть, слишком громко — на соседних койках стали ворочаться. Медбрат повернулся в полуобороте. — Это невозможно: она сейчас с войсками в Шуе, — сказал он, посмотрев на него с изумлением. — А мы…? — вопросил Рейган. Ответ эсперийца убил его: — А мы в госпитале в Кренце. «И правда. Это невозможно», — подумал Рейган, отвернувшись к окну, за которым всё более светало. Значит ли это, что он сошёл с ума? И почему они вернулись в изначальную точку, в этот чёртов Кренц? Он что попал в игру, где будет каждый раз просыпаться в этом городе и проходить игру заново? Парень тем временем уже вернулся с доктором, с тем самым, которого он видел вчера. Если, конечно, это было вчера — а то, кажется, его соседей стало резко меньше. — Ну-с, — сказал доктор, задирая его врачебную рубашку. Рейган не без любопытства посмотрел на своё тело: что ж, шрамы у него будут что надо — чего стоят одни швы на половину его худого живота. Врач со светлыми глазами, довольно осматривающий свою работу, похоже, был рукастый: швы были добротные и не расходились ни на миллиметр. — Интересно, интересно, — заявил он, поправляя очки на носу. — Думаю, через неделю-другую вы сможете вернуться в строй. Это известие Рейгана не сильно обрадовало, но делать нечего — реабилитация нужна. — Спасибо, доктор, — поблагодарил он искренне. Доктор коротко улыбнулся. — Да, кстати, — продолжил он. — Больничное питание пойдёт вам на пользу. Не пропускайте ни одного приёма — у вас явный недобор веса. А вот это уже удар ниже пояса! Прямо в самое яблочко! Рейган недовольно потёр кисти рук друг об друга. — Конечно, — пообещал он. Когда врач удалился для осмотра других пациентов, Рейган спросил у медбрата насчёт своих вещей — где-то в его тумбочке лежали эсперийские словари, а ещё он попросил принести ему бумагу и ручку. К чёрту всё — пора писать завещание, пока есть возможность! Выпросив себе планшет, Рейган чуть упёрся спиной о спинку кровати, и принялся писать. Рука дрожала из-за непривычки и усталости, строчки были неровными, а его почерк стал совсем плох. Рейган не без труда закончил писать предложение, но когда ставил свою размашистую подпись прорвал бумагу так, что это было уже не исправить. Медбрат вызвался написать за него. Рейган нехотя согласился: продиктовал ему немного по-другому сформулированное предложение, суть которого была в том, что все его средства, награды и вещи должны достаться Лилиан. — Адрес? — уточнил медбрат. Рейган про себя помолился, чтобы ничего не изменилось с тех пор, как он видел её в последний раз. — Дабиду-алиф, IV. — Подпись, — напомнил медбрат. Рейган нацарапал её как можно меньше, и закончив, передал бумагу и ручку «парню». Фух! Да с него семь потом сошло. А ведь казалось бы — плёвое дело! — Отнесу в канцелярию, там заверят печатью, — пообещал медбрат. Рейган благодарно помахал ему левой рукой. На обед был постный лёгкий суп с птицей и отрезанным куском хлеба — чисто эсперийские штучки. Несмотря на то, что Рейган был левшой, ел он всегда правой — таковы были таврийские традиции. Рейган не преминул съесть всё, как и советовал доктор. С пользой данного действия его желудок был не то, чтобы согласен, поэтому икота не заставила себя ждать. Пришлось помедитировать, сидя в кровати. Как раз во время этого акта его вдруг окликнул незнакомый голос. Рейган открыл глаза и в кои-то веки увидел «своего» человека — таврийца, в белой медицинской рубашке. — Jhahabra*, — поприветствовал его тот священным словом. — Jhahabra, — ответил тем же Рейган. Названый брат его с пухлыми губами рассказал, что вступил добровольцем в Эсперию, ещё когда те только вступили в Кренц в первый раз. Рейган слушал с упоением и некоторой завистью про его успешную службу, про его радость от защиты их священной родины, и про почётное ранение во время защиты Кренца пару дней назад. Икота прошла почти сразу. «Брат» также нахваливал их нового бледнолицего генерала, придумавшего невозможное количество засад в городе, и давшего по зубам Цере, из чего Рейган сделал вывод, что речь всё же о Майере. — Мы и сами были не дураки, — внезапно сделал ему замечание Рейган. Как бы ни был хорош дружественный генерал, но Али с его героизмом не заменит никто. Как и Джази. Как и многих других, кто не дослужились до генералов, но по отдаче родине, по связям с солдатами, они были гораздо выше этой должности и остались в сердцах многих. По крайней мере ему хотелось в это верить. Рейган грустно покачал головой. Какие времена, такие и герои, а старые — забываются. — Слышал ли ты про битву у Ситхаа, брат? — спросил он серьёзно. Лицо «брата» изменилось: как-то сразу стало серьёзнее, а всякая радость ушла с него, осталось только недоумение. — Подполковник Штриган, так это вы? — вымолвил он в полном оцепенении. — Представь себе, — подтвердил Рейган как-то ожесточённо. «Брат» тут же поднялся со стула и упал в ноги, оправдываясь за своё непочтение. — Чёрт меня попутал, что я не узнал вас! — вымолвил он на одном дыхании. — Да придёт мне возмездие от Него, за то, что я посмел в вашем присутствии хвалить чужих генералов! Да упокоятся души наших славных воинов, да осветит им путь в рай полковник Хассан…! Рейган вздрогнул при упоминании фамилии Али. — Ступай, и служи на благо Таврии! Нечего тебе сидеть перед мной, брат, — наказал ему Рейган. Брат послушно ушёл, отдав честь и поклонившись на прощание. Рейган отвернулся к окну, сжимая одну руку в другой. Почему-то их трясло, как в лихорадке. Ему вспомнился недавний сон. Видение Али было таким ярким… Последний раз он являлся ему в камере несколько месяцев назад, когда Рейган был на грани того, чтобы сдаться, но Али спас его. Это видение было его спасением, его страхом, его сумасшествием и его карой. Быть может друг с другой стороны мира настолько сильно хотел его увидеть, что являлся ему, а может Рейган просто сошёл с ума. Но видения были яркими и кратковременными, и Рейган не считал нужным кому-либо о них рассказывать. Рейган осмотрелся в палате. Вот и сейчас Али стоял, облокотившись о врачебный стол, словно живой: длинные подтянутые ноги и широкие плечи под бежевой формой, волосы алого цвета и уверенный взгляд алых же глаз. Рукой он подкидывал автомат под потолок, лёгким движением руки ловя его и снова отправляя в полёт. Так он делал какое-то время, не обращая на Рейгана не малейшего внимания. Затем повернулся и поставил автомат в пол, опёршись на него, взгляд его стал презрительным. — Ты же не думал уйти так просто? Ты знал её три дня и был готов отдать жизнь? Рейган не знал, что ответить и просто продолжал смотреть на друга, тяжело вздыхая. — Преследование чужих идеалов — вот настоящее поражение! Мы с тобой боролись не за это, брат! — с чувством сказал Али, хватаясь рукой за грудь. — Не забывай, кем ты был, и кто ты есть. Забудь об этой женщине. Всё во имя Абхарама! — наказал Али, указывая пальцем на грудь Рейгана. Рейган моргнул и Али исчез из палаты. К его удивлению, он обнаружил свою руку с вытянутым вперёд указательным пальцем, направленным перед собой, как только что этот делал Али. Стало быть это всё плод его воображения? Но Али был прав, безусловно прав.