Архив порнухи и прочего

— Как я давно тебя хочу, если бы ты только знала, — горячий шёпот Чонгука буквально будоражит всё внутри. Выгибаешься в сильных руках, подставляя шею под горячие губы. — Блять, молись, чтобы это желание пропало после того, как я тебя трахну, потому что в противном случае буду ебать до тех пор, пока будет стоять на твою задницу. Широкая теннисная юбка уже давно болтается на пояснице, пока ты позволяешь Чонгуку вжимать своё тело в прохладную стену. Гук напорист, целует шею и плечи несдержанно, совершенно не боится оставить отметины. От его прикосновений кожу словно обжигает, шершавые ладони сжимают полушария груди сквозь ткань топа, а затем скользят вниз по талии. Он не просто лапает, Чон изучает, запоминает каждый изгиб, улавливая, как меняется твоё дыхание в зависимости от того, куда он надавит. Выгибаешься сильнее, подставляя задницу к паху парня, чтобы вызвать тихий стон. Там уже давно всё стоит и ноет, а ты всё не даёшь и не даёшь. — Это угроза? — ухмыляешься, прикрывая глаза от того, как приятно бегут мурашки вниз живота. — А если мне не понравится? Чонгук хмыкает в ответ, принимаясь стягивать твои трусики вниз. Он даже не прикоснулся к промежности сквозь бельё, которое теперь так торопливо снимает. Ты немного разочарована, ибо любишь эти нежные поглаживания сквозь ткань, что постепенно намокает от выделений. Тебе нравится долгая прелюдия, нравится, когда долго дразнят, а потом трахают до звёзд перед глазами. Увы, такое было только в твоих фантазиях, ибо пока тебе не попадались мужчины, которые хотя бы пять минут уделяют тому, чтобы ты хорошо намокла. Как-то так вышло, что все хотят всё и сразу. Твои трусики Гук стягивает медленно, присаживаясь на корточки. Ты выглядишь чертовски горячо, когда вот так вот стоишь у стены, впиваясь ногтями в холодную поверхность. Тело закрыто одеждой, тебе явно жарко, хочется всё снять и показать больше голых участков. Проводит ладонями вверх по ногам, от щиколотки к бёдрам, облизывая нижнюю губу. Чонгук буквально ощущает, как во рту скапливается огромное количество слюны при взгляде на сочные половинки. Кожа на твоей заднице немного покраснела от того, как напористо он её мял, а промежность так и манит гладкими складочками. Розоватые половые губки прячут горошину клитора, а Чонгуку так и хочется смочить всё слюной. Тебе даже неловко от того, что тебя так пристально рассматривают. Сразу в голову лезут мысли, мол, может, не понравилось что-то? Может, выглядишь как-то не так? Убираешь волосы с лица, оглядываясь через плечо. — В музее, что ли? Чонгук поднимает взгляд, встречаясь с твоими глазами. — Тебе раньше говорили, что у тебя очень красивая киска? — задаёт вопрос совсем невинно, загоняя в тупик. Проводит ладонью по заднице, наслаждаясь мягкостью кожи. — Нет, не говорили, — поджимаешь губы, нахмурив брови. Конечно, гинеколог восхищённо что-то лепетала, но только в сторону того, что лазерная эпиляция творит чудеса и не могла бы ты дать визитку мастера. — С чего бы кому-то делать комплименты моей промежности? Неосознанно напрягаешься, когда длинные пальцы касаются внутренней стороны бедра. Чонгук легонько хлопает костяшками пальцев по коже, призывая раздвинуть ноги шире. Ты тут же подчиняешься, разводишь ноги сильнее, ощущая, как тебе давят на поясницу, чтобы лучше прогнулась. Вот теперь ты действительно полностью открыта перед ним, становится так неловко, будто впервые занимаешься этим с кем-то. Опускаешь взгляд вниз, задерживая дыхание, когда Гук пальцами разводит складочки в стороны. — Да ты издеваешься, — скулишь сама себе, когда ощущаешь, как кончик языка скользит в изнывающий центр. Чонгук придерживает тебя за бёдра, полностью уткнувшись лицом между сочных половинок. Живот сводит от приятных ощущений, а клитор пульсирует, требует уделить себе хоть немножко внимания. И Чонгук уделяет, вытягивает язык, не стесняясь вылизывать складочки и ласкать чувствительную горошину. Он чувствует, как дрожат твои ноги, поэтому успокаивает лёгкими поглаживаниями по бедру. Твой вкус так приятно оседает на языке, вынуждая член пульсировать. Гук уже уверен, что от одного раза его желание не пропадёт, потому что слишком долго он этого ждал. Хотя, возможно, нужно просто кончить. Поднимается на ноги, продолжая ласкать пальцами уже мокрую от слюны и выделений промежность. Ты напряжённо дышишь, скользкие губы целуют в плечо, а затем шею, прямо за ушком. Слышишь, как звенит пряжка ремня, Гук облегчённо вздыхает тебе куда-то в затылок, когда член наконец-то оказывается на свободе. Горячая плоть прижимается к твоей заднице, пачкая кожу предэякулятом. Признаёт, что, наверное, у каждого мужчины была такая девушка, которую он просто хотел. Не потому что она супер красивая модель, а просто потому что на неё всегда стоит. — Если я буду груб или сделаю больно, просто скажи, — горячая головка касается промежности, скользит между складок, размазывая влагу по длине. Гук облизывает губы, придерживая член, который так красиво пачкается в твоих выделениях. — Ты не пожалеешь, обещаю. Твоему удивлению нет предела, когда твёрдая головка погружается внутрь, но длинные пальцы продолжают аккуратно поглаживать горошину клитора. Даже в твой первый раз не было такого, что проникновение сопровождалось дополнительной стимуляцией. Чонгук толкается плавно, постепенно погружаясь глубже и глубже, пока не достигает допустимого максимума. Внутри тебя горячо, стеночки так приятно обхватывают плоть, что сейчас бы плюнуть на то, что ты чертовски тугая, и толкнуться бы по самые яйца. Но он так не может, привык работать, в первую очередь, на партнёра, хоть с виду и не скажешь, что он из таких. Сильнее подаёшься назад, потому что по ощущениям всё слишком шикарно. У Чонгука член, кажется, средней длины, не особо большой в обхвате, дискомфорт практически минимален. Твоё тело чувствует себя просто прекрасно, словно этого оно всегда и желало. Тебе жарко, поэтому одной рукой расстёгиваешь пуговицы на рубашке, и плевать, что кто-то может войти в этот чёртов туалет и увидеть вас. Особенно жаром обдаёт тогда, когда Гук практически полностью выходит, а затем толкается заново, чтобы начать медленно раскачиваться внутри тебя. — Блять, если ты и дальше будешь так давить на клитор, то я кончу через минуту, — твой голос дрожит параллельно с коленками, благо сильные руки не дадут упасть. — Разве это плохо? — шипит сквозь зубы, обнимая тебя за талию. Ты готова течь рекой, ведь Чон стимулирует слишком офигенно. Его влажные пальцы давят едва ощутимо, размазывают влагу по лобку и складкам, между которыми пропадает член. — Тебе нравится, когда я так делаю? Твоя маленькая киска так сильно течёт, неужели это так хорошо? — ты слышишь в его голосе усмешку, что даже злит. — Прекрати называть мою промежность этим мерзким прозвищем, — закатываешь глаза, когда толчки внутри тебя набирают ритмичность. Сама сжимаешь собственную грудь сквозь ткань лифчика, откидывая голову на плечо Гука. — Немного грубее, пожалуйста, — буквально умоляешь, ведь так хочется, чтобы живот свело судорогой. Буквально вскрикиваешь, когда следующий толчок выходит резким, тебя едва не вдавливают в стену. Внутри всё тут же начинает болезненно ныть от того, что слишком, но следом идёт такое желанное удовольствие. Чонгук чувствует, как ты сжимаешься вокруг, словно ощущает твой грядущий оргазм, поэтому повторяет глубокие толчки. Ему и самому в кайф входить по самые яйца в разгорячённое лоно, которое хлюпает от количества выделений. Вот только он знает, что тебе больно, уж слишком сильно напрягаешься. Ему действительно не хочется доставлять дискомфорт, потому что он знает, насколько девушки чувствительны в этом плане. Хочется увеличить темп, выбить из тебя как можно больше стонов, но вместо этого Чонгук заменяет резкость на плавность. Входит так же глубоко, только делает это аккуратно, заполняет и растягивает максимально, а ты дрожишь в руках. Гуку приходится сильно постараться, чтобы не кончить ровно в тот момент, когда ты срываешься. Обнимает тебя сильнее за талию, гладит низ живота, на мгновение прекращая двигаться. Вот именно ради этих ощущений он обожает чрезмерно стимулировать, доводить до самого пика, а потом кусать до боли губы. Твой оргазм лучше любой похвалы — мокро, горячо и так мало места. Ты едва можешь устоять на ногах, коленки трясутся, и громкие стоны ласкают слух. — Тебе не повезло, — ухмыляется так, словно ты можешь это видеть. — Боюсь, после этого мой член ещё долго будет стоять на тебя. — Заткнись и двигайся, — рычишь в ответ, пытаясь восстановить дыхание. — Иначе я сама с тебя не слезу.