В смятении

Жизнь в клане заклинателей трудна, но жизнь в Ордене Гусу Лань сложна в большей мере. Ванцзи, заходя в свою комнату, не чувствует себя уединённым, напротив, ему кажется, что именно в этот момент на него обращены глаза всех старейшин и адептов Облачных глубин. Остается меньше получаса до девяти, и юноша садится, приготавливаясь к медитации. Но только он закрывает глаза, как бурный поток мыслей врывается в его уставшее сознание. Эти мысли не имеют четкой структуры, они не обозначены определенными символами, нельзя точно сказать, что в них присутствует. Лань Чжань сжимает веки и широко раскрывает глаза. На лбу проступил пот, который тут же впитался в белоснежную ленту. Он посмотрел на лежащий в стороне гуцинь, потом на заваренный еще утром, но недопитый чай. Ни к чему из этого ему прикасаться не хотелось. В груди полыхала буря чувств и эмоции, которые не были привычны и понятны юноше. Он стал ходить по комнате из стороны в сторону, при этом сохраняя каменное выражение лица. Неизвестной природы энергия вскипала внутри, а он не знал что делать. Вдруг его осенила мысль. Ухватившись за нее, как за спасительную соломинку, Лань Чжань вышел из Цзинши и, крадучись, направился по каменной тропке, выложенной вдоль всей обители. На пути ему не встретился ни один человек. Время приближалось ко сну и все адепты уже давно находились внутри своих комнат. Юноша чувствовал себя так, будто совершает какое-то преступление, но ему безотлагательно требовалась помощь и он не мог с этим ничего поделать. Он подошел к небольшому сооружению и, помявшись некоторое время на пороге, тихо постучал. Двери раскрылись. — Ванцзи?-Лань Сичень удивленно посмотрел на брата. Он выглядел как и всегда. На нем было надето скромное ханьфу, предназначенное для ношения внутри клана, но вот лобная лента чуть была скошена в сторону, что заставило юношу потупить взор и мысленно выругать себя за необдуманный поступок, ведь, скорее всего, Цзеу-Цзюнь уже готовился ко сну и принялся снимать ленту, как его потревожили. — Брат, простите… за столь поздний визит,- Лань Чжань тихо выговорил эти слова. — Ничего, проходи внутрь, все равно я ничем не занят,- Лань Сичэнь улыбнулся и отступил, приглашая младшего брата войти. На миг последнему показалось, что зря он поддался минутному порыву и кипящие в груди чувства сами собой рассеялись бы за ночь. Но отступать было некуда. — Ванцзи, присаживайся, я налью тебе чай,-теплым взором Лань Хуань проследил вошедшую фигуру и, закрыв двери, прошел, опустившись перед небольшим столом. — Спасибо,- казалось, он топтался на месте несколько секунд, прежде чем принять приглашение. Первый Нефрит разлил напиток и протянул незваному гостю. Тот аккуратно принял чашу и сделал глоток, боясь растрясти жидкость дрожащими руками. — У тебя что-то случилось? Я вижу ты плохо себя чувствуешь,- Лань Сичэнь пристально изучил лицо напротив сидящего и заключил свой вывод увидев пропитавшуюся потом лобную ленту, затуманенный взор и шелушащиеся покусанные губы. — Я не хотел вас беспокоить,- на одном дыхании высказал Ванцзи и уже порывался встать, как резкий гул в области висков заставил его снова сесть и зажмурить глаза. — Тише, тише, давай я помогу,- Цзеу-Цзюнь в то же мгновение оказался рядом и подхватил запястье брата, ощупывая его меридианы. Духовная энергия в теле не струилась обычным и правильным потоком, а циклично то лилась, то вовсе прекращала проступать. Он прошелся по основным точкам на теле юноши и попытался отдать часть своих сил, но энергия Ци, казалось, не поддавалась контролю и управлению. А-Чжань пытался сохранять невозмутимый вид и продолжал сидеть с закрытыми глазами. — Ванцзи, скажи мне, как давно ты медитировал? Ответ не последовал и Сичэнь повторил вопрос, чуть подняв голос для привлечения внимания. — Около двух или трех недель назад,- пробормотал он и отвел голову, приоткрыв глаза. — Почему так давно?-Лань Хуань не на шутку взволновался и его привычный спокойный тон становился все строже. — Я… я не мог,- обычно каменный взгляд юноши расплылся от непрекращающегося гула в голове. — Хорошо, потом это обсудим. Воцарилось молчание. Лань Сичэнь еще раз попробовал передать духовные силы, но снова ничего не вышло.