15
«Любовь, у меня есть раны,
Которые только ты можешь излечить».
— С каких это пор ты бегаешь? Гарри оборачивается, услышав слова подруги при выходе из дома. Он ещё раз смотрит на кроссовки, рассматривая завязанные шнурки, и пожимает плечами. — Я решил привести себя в форму? Лилиан скептически оглядывает кудрявого, подходя к нему с дымящейся в руках чашкой. — Привести себя в форму? Что именно ты собрался приводить в форму? — Я снимаю так стресс, явно? — Эвер складывает руки на груди. — Я думала, ты опасаешься оставаться один, нет? — блондинка садится на край дивана, вскидывая брови. — Что- С чего ты это взяла? — Ты сам сказал мне, — девушка усмехается, делая глоток горячего чая. — Я теперь рисковый, — неуверенно заявляет он. — Тем более, что я бегаю не один. — Так бы сразу и сказал, что это что-то вроде ваших небольших свиданий с Луи, — она усмехается, переводя взгляд на раскачивающиеся ветви деревьев за окном. — Разве сегодня не передавали штормовое предупреждение? — Даже если это так, в этом городе мной серьёзно заинтересовался только один парень, и я не упущу этот шанс, — Эвер подмигивает подруге, пока та только покачивает головой, снова делая глоток напитка. — Не веди себя как чья-то мать. — Ещё одно подобное замечание, — она улыбается, — и тебе придётся оплачивать мои счета за косметику, дорогой. — Я пошёл! — он быстро обнимает блондинку на прощание, надевая наушники. — Не выбегай на проезжую часть и не разговаривай с незнакомцами! — Спасибо, мам, — Гарри закатывает глаза, на что Лилиан посылает ему воздушный поцелуй. Он бежит трусцой по тротуару пару кварталов, по направлению к парку, в котором обычно встречается с Томлинсоном. Когда он решает ускориться, то замечает на горизонте сверкающие молнии, и действительно, в воздухе витает запах приближающейся грозы. Уже возле парка только и слышатся, что громкие раскаты грома и виден свет от молний. Он встречает Луи на их месте, на крайней скамейке под густой кроной деревьев, и даже не успевает дойти до него, как начинается настоящий ливень, и Гарри поднимает голову, подставляя лицо каплям дождя. Эвер едва слышит шаги и краем глаз замечает подошедшего к нему Луи, накинувшего на голову капюшон белой толстовки. — Пошли отсюда, — шатен смеётся, обнимая его. — У меня была мечта, — голос Гарри плохо слышно. Он бросает последний взгляд на хмурое небо, охваченное стихией, прежде чем посмотреть на парня перед собой. — И какая же? — Луи тоже поднимает глаза к небу, глядя на непогоду сквозь ветви деревьев. — Вот эта. Неожиданно даже для самого себя, Стайлс тянется к голубоглазому, совершая нападение на его губы. Дикий, дерзкий поцелуй не длится долго, потому что Гарри, ещё не восстановившему дыхание после бега, не хватает воздуха. — Ого, — Луи приоткрывает рот, кажется, приятно шокированный жестом. — Всегда хотел поцеловать кого-нибудь под дождём. — Это всё влияние «Дневника памяти», — ухмыляется Луи и тянется за вторым поцелуем, пока дождь продолжает беспощадно хлестать по ним, неприятно стекая за шиворот. — Я бы не хотел портить этот момент, — он почти кричит, чтобы его было слышно, — но мне слишком холодно. — Ты на машине? Луи несколько раз кивает, и они бегут, взявшись за руки, по направлению к парковке, счастливо смеясь. В такие моменты Эвер напрочь забывает все свои страхи. Стёкла в машине быстро запотевают, пока Гарри постоянно протирает их, а Луи, всё ещё смеясь, пытается вытереть голову сухой толстовкой, найденной на заднем сидении. — Готов ехать? — он включает двигатель. — Давай переждём, — просит Гарри, и Луи приподнимает брови, двусмысленно улыбаясь. — Господи, я не об этом! — Очень жаль, — шатен смеётся, протягивая Гарри свою толстовку, чтобы тот вытер кудри, с которых стекает вода, но тот совсем снимает футболку, вытирая мокрую грудь. — Ты не помогаешь, дорогой. — Прости? — Эвер издаёт смешок, словно специально водя скомканной вещью от подтянутой груди к длинной шее и обратно, собирая мокрые дорожки пота и дождя. — Тебе совсем не жаль, — Луи глубоко вздыхает, запуская пальцы в его пучок, распуская кудрявые пряди, падающие на плечи. — Совсем, — сознаётся тот, улыбаясь, что заставляет Томлинсона потянуться к нему за очередным поцелуем. Гарри не может перестать улыбаться и уворачивается после очередного поцелуя, протирая стекло со своей стороны. — Там что-то есть, — он вглядывается сквозь лишь слегка утихший дождь. — Что там может быть? В такую погоду только мы с тобой… гуляем, — Луи качает головой, нетерпеливо ожидая новой порции поцелуев, а желательно и их более зрелого продолжения. — Нет, там правда что-то есть, — младший щурится, а в следующую секунду выскакивает на улицу, обратно под ливень, пока Луи успевает лишь открыть рот. Теперь приходит его очередь протирать стекло, и он включает обогрев на максимум, планируя уже тоже выскакивать на улицу в поисках кудрявого, когда тот возвращается, громко хлопая дверью. — Я нашёл! — Что ты… нашёл, — Луи глядит на чёрный дрожащий комок шерсти в его руках, прижатый к голой груди, по которой снова стекают капли дождя. — Это… — Томлинсон не может подобрать слов, глядя то на улыбающегося Гарри, кажется, никогда не видев его настолько счастливым, то на кажущегося крошечным в его ладонях скулящего животного. — Щенок! — Щенок, — констатирует старший, неуверенно касаясь его кудрявой грязной шёрстки. — У меня всегда были только кошки, — поясняет Эвер, кутая пищащего щенка в толстовку. — Он такой крохотный, Лу. — Да, — Томлинсон тяжело вздыхает, слишком долго задерживая взгляд на животном, думая о чём-то своём, — но где-то там наверняка есть его мать, которая ищет его. — Никого там нет, он был совсем один! — парень прижимает щенка ближе к своей груди. — Давай отвезём его в клинику, пожалуйста-пожалуйста! — просит Гарри, глядя на скептически настроенного шатена. — А потом в приют. — Конечно, — тут же кивает кудрявый, но уже в этот момент Луи знает, что в никакой приют они не поедут, потому что стоит только посмотреть на то, как Гарри прижимает к себе щенка, шепча ему что-то на ухо, и всё становится ясно — этот комок останется с кем-то из них.16
«И я хочу бороться,
Но я не могу сопротивляться.
Я предполагаю, что это любовь,
Я не могу притворяться».
Гарри думает, что ему нужно загладить вину, которую он сам придумал. Поэтому он соглашается на поездку в кинотеатр, куда они направляются поздним вечером специально на один из последних сеансов. Оказавшись единственными в зале, Эвер заметно расслабляется, в чём ему также помогает алкоголь, купленный в баре. — Я ничего не понимаю, — шепчет он через каждые пять минут фильма, пока не понимает, что можно и не шептать, а Луи тихо смеётся рядом. — Лу? Ты что-нибудь понимаешь? Эвер позволяет себе закинуть ноги на впереди стоящее кресло, честно надеясь, что не испачкает его — не этому его учили в детстве. — Да, потому что я не выпил столько пива, Эвер. Луи качает головой, прикончив свой энергетик и стащив у кудрявого горстку попкорна. — Но краси-иво, — Эвер смотрит то на большой экран, то на Луи и то, как световые блики отбрасывают тени на его лицо. — И ты красивый. — Спасибо, ангел, но напомни мне больше не угощать тебя пивом, — в темноте Гарри различает улыбку на вишнёвых губах. Алкоголь придаёт ему смелости, и он без всякого смущения грешно ухмыляется и тянется за поцелуем, пока Томлинсон удивлённо отвечает на его дерзкий поцелуй, но быстро отстраняется. — Я думал, ты хочешь посмотреть фильм. — Забудь всё, что я говорил. Я хочу тебя! Сейчас! — Даже так, — едва бормочет Луи, сильнее целуя Гарри и пересаживаясь к нему на колени. — Ты уверен? — ведёрко с попкорном опрокидывается и рассыпается на полу, но им нет до этого никакого дела, как и до триллера на экране. — Твою же мать, — чертыхается голубоглазый, когда Гарри с сексуальной пьяной улыбкой и озорными глазами снова целует его, и сам прижимается ближе к нему, потираясь своим пахом об его. — Божечки, — шепчет Стайлс, едва сдерживаясь стон, чувствуя возбуждение и… из ниоткуда взявшуюся панику. Он отстраняется ненадолго, однако Луи не замечает этого, прокладывая поцелуи по его скулам вниз по шее, кусая и посасывая кожу возле сонной артерии. Эвер крепко хватается за подлокотники и делает несколько глотков пива из чудом уцелевшей бутылки, пока ладони рук шатена пробираются всё ниже по прессу. Но голова Гарри гудит, и ему кажется, что он сейчас задохнётся, и это явно не от переизбытка поцелуев. — Подожди, — едва слышно просит он, пока шум в голове усиливается, сжимая до боли в тиски, а ладони Луи, пробравшиеся под его одежду, остаются внизу живота, приятно грея кожу и посылая лёгкую дрожь. — В чём дело, детка? — Томлинсон ближе прижимается к нему, лёгкими поцелуями всё ещё путешествую по его шее. — Я н-не могу. — Что? — шатен наконец-то чуть отстраняется, и Гарри больно от этого, он непонимающего взгляда голубых глаз, но так ему даже легче дышать. — Что случилось? — Я не могу, прости, — он неуверенно кладёт ладони на запястья парня, отрывая из от низа живота — приятное ощущение пропадает, остаётся лишь разочарование и неудовлетворённость. И он снова не уверен, поступает ли правильно. — Но ты только что говорил обратное, — взгляд Луи нечитаем, он всё ещё сидит на коленях Гарри, но духовно максимально отстранён. — Прошло буквально пару минут, Эвер. — Я понимаю, но… — Но что? — усмехается тот, вскакивая, и Гарри морщится. — Так каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к тебе. И не только в физическом плане, ты просто закрываешься. — Давай поедем домой, — Эвер неуверенно глядит на парня и экран за его спиной. Шум в голове всё ещё нарастает, медленно, но заметно, алкоголь больше не притупляет чувства, а наоборот резко начал обострять их. Девушка, главная героиня фильма, кричит от ужаса, и этот крик окончательно добивает парня, и он первый покидает зал, вскочив с с места, не дожидаясь шатена. Он останавливается только на уличной парковке, поёживаясь от ветра и воспоминаний, наполнивших его голову. Он смотрел множество по-настоящему кровавых фильмов после событий, произошедших в его жизни, но никогда они не пугали его так. Как и близость с кем-то. Словно невидимый блок вставал перед ним и разрастался, обретая силу, преграждая всё на своём пути, так, что теперь было невозможно не заметить его. — Что, чёрт возьми, это было? — Луи появляется на парковке, хмуро глядя на парня. Из-за пары не горящих фонарей здесь темно и тихо, вокруг них ни души, а припаркованные машины можно сосчитать по пальцам. — Я могу всё объяснить, — Гарри всё ещё тяжело, но он находит силы для слов, но те, кажется, уже и не так нужны Томлинсону. Он шагает назад, пока не натыкается на машину парня, искренне желая сейчас осесть прямо на грязный асфальт. — Ох, правда? А может, ты сможешь придумать ещё одно оправдание? — О чём т-ты? Сердце Гарри замирает на мгновение, прежде чем начать биться снова. В конце концов, он понимает для себя, что должен был быть готов к нечто подобному. И мысли об этом заставляют невидимые тиски сомкнуться сильнее. — Ты всегда избегаешь той самой темы, Эвер, — Луи делает несколько шагов к нему, но те метров пять между ними продолжают разделять их сильнее, чем когда-либо. Его голос громкий и уверенный, как если бы он давно ждал этого разговора. — Пожалуйста, я прошу тебя, расскажи мне. Только так я смогу понять, как помочь тебе. — Я не могу, — едва слышно произносит он. Он делает медленные маленькие вздохи, поддаваясь панике, окружившей его разум, такой, что давно не навещала его. В голове лишь одни мысли о том, что он всё испортил. Снова. — Просто расскажи мне всё, — также тихо произносит парень, направляясь к своему пикапу за спиной Гарри, и кудрявый вздрагивает от хлопка двери. — Чёрт! — Луи со всей силы бьёт по рулю. Стайлс нерешительно открывает дверь со своей стороны, глядя на Томлинсона, крепко сжимающего руль. Свет от лампочки на потолке салона освещает его. — Лу, я… — Я не понимаю, Эвер. Твоё поведение и слова расходятся, и мне очень тяжело от этого, — он откидывается назад, глядя на него, и Гарри не может вынести взгляда голубых глаз, отворачиваясь. — Я понимаю, что тебе намного сложнее, но для меня это слишком… Я будто не знаю тебя. Эти слова заставляют кудрявого снова посмотреть на старшего, сожалея обо всём, что произошло раньше. Всё не может закончиться вот так. — Ты знаешь меня, — он садится в салон, на этот раз не отворачиваясь от Луи и не отводя взгляд. — Я знаю то, что ты показываешь и то, о чём я догадываюсь, постоянно строя предположения, — Луи качает головой, хлопая себя по карманам, пока не находит сигареты, — но я очень сильно устал от этого. — Он опускает окно и нервно закуривает, делая глубокие затяжки, ожидая услышать ответ. — То, о чём ты просишь меня, невозможно. Гарри знает, что произнесённые слова — чистая правда, но почему-то ему не становится легче, хочется всё изменить, но как — он не знает. Он видит, какую боль причиняет Луи своим молчанием, тем, насколько сильно он боится ступить дальше. Томлинсон сжимает скулы, оставляя сигареты между губ, заводя машину. — Чертовски, блять, замечательно, — парень сильнее жмёт на газ, и Гарри отворачивается к окну, не находя больше сил смотреть на него, пока они быстро выезжают с парковки кинотеатра. — Складывается впечатление, что только для меня это что-то значит, Эвер. — Ты переворачиваешь всё с ног на голову, Лу. — Нет! — слышится горький смешок, и на пару секунд он снова поворачивается к обладателю голубых глаз, сосредоточенно следящему за дорогой. — Да, именно это ты и делаешь, — кудрявый складывает руки на груди, снова отворачиваясь к окну. — И теперь нам обоим нужно успокоиться, пока мы не наговорили лишнего, хорошо? — он вздыхает, ожидая услышать хоть что-то в ответ, но наступает очередь Луи слушать. — Ты не хочешь этого так же, как и я. Краем глаза он посматривает на парня, но тот только выкуривает вторую сигарету, прикрывая окно. Гарри безумно раздражает это молчание и он в очередной раз проклинает себя и свой глупый разум. — Остановись на заправке, пожалуйста, мне нужно в уборную, — он тихо просит, включая приглушённое радио, бросая на шатена очередной взгляд. — И, Луи, пристегнись уже, чёрт возьми.17
«Когда всё, чего ты хочешь, —
Это исчезнуть,
Ты в поисках мудрости.
Я знаю, что жизнь это психушка,
Где всегда живёт страх».
Гарри не сообщает о многом, просто говорит, что ему нужно уехать на пару дней из города и использует для этого продолжение своей фальшивой легенды. Даже для Лилиан, он не говорит, что отправляется в Нью-Йорк на решающее закрытое заседание суда, в котором он — главный свидетель. И тем более не говорит об этом Луи — он сам не может понять, в ссоре ли они ещё, хотя по обиженному взгляду голубых глаз при их последней встрече, на которую Гарри притащил букет, это было и так понятно. Все эти дни на восточном побережье кажутся каким-то сном. Показания и воспоминания, которые он так старался похоронить, старые имена и незнакомые люди, проплывающие родные очертания города за тонированными стёклами — всё это оживает вокруг него и крутится-крутится, сводя с ума водоворотом дней, что уж говорить о тщательной конспирации и зачищении всех его путей. Он буквально заставляет себя двигаться все эти дни и словно становится другим человеком, надевая броню, стараясь отключить чувства. И он спокоен внешне, вот только по бледному лицу и бегающим глазам можно было понять, что это далеко не так. Даже сессия с психотерапевтом, назначенная через пару часов после его возвращения в Монтану, не помогает. Он просто молчит, пялясь к экран, совершенно не слыша вопросов и не откликаясь на своё новое имя. Всё вокруг продолжает плыть, будто он всё ещё в той бронированной машине, он будто впадает в транс, как и его мысли, раз за разом возвращающиеся ко дню, официально считающимся его окончательным крахом — дню смерти его сестры, совпавшим с тем, что сегодня должен был быть её день рождения. Он не может избавиться от этих мыслей и, запивая снотворное, в итоге засыпает ранним вечером, ровно чтобы подскочить от кошмара через несколько часов в ещё более разбитом состоянии. Поэтому он делает то, что делал всегда: молится, склонившись на колени у кровати, но мысли его всё время возвращаются к произошедшему, а слова молитвы произносятся автоматически. Гарри прикрывает глаза, опуская лоб на край матраса, и делает несколько глубоких вдохов. Он смотрит на свои сложенные ладони, проводя по месту, где раньше красовалась одна из татуировок. А затем он находит в себе силы подняться: он принимает прохладный душ и собирается в клуб к друзьям. — Эвер Брайанс, — перед самым выходом он смотрит в потрескавшееся зеркало в ванной, повторяя своё имя раз за разом. Глаза слезятся, этот гул будто снова преследует его, и несколько слезинок всё же скатываются по его скулам, пока он не приподнимает голову выше. — Эвер Брайанс. Вот ты кто.ххх
Громкая музыка давит на виски, и Гарри даже рад, что смог сдержать себя сегодня и не напиться, как это бывало обычно, хотя он на сто процентов уверен, что алкоголь ему сейчас совсем бы не помешал. — Я сейчас описаюсь! — стонет Лилиан, едва произнося слова, навалившись всем телом на друга. Похоже, что сегодня они поменялись с ней местами. — Мне проводить тебя? — Эвер спрашивает у неё, наклонившись к самому уху, забавляясь от этой ситуации. — Фу, Эйви, нет, — она отталкивается от него, поднимая своё худое тело на ноги и осматриваясь по сторонам в поисках уборной, пока друг не указывает ей нужную сторону. Как только он убеждается, что Лили скрылась за нужной дверью, Эвер крутит головой по сторонам в поисках кое-кого. Луи. Он был здесь, но быстро исчез. Бросив ещё раз взгляд на дверь в дамскую комнату, он протискивается через слишком большое количество людей, ища Томлинсона, в конце концов выходя на крыльцо у заднего выхода и замечая его там, в облаке сигаретного дыма в компании незнакомых ему парней. — Эй, Лу, — он зовёт его, и шатен сразу же оборачивается и направляется в его сторону, говоря что-то парням, пока Гарри думает о том, откуда у него столько друзей. — Привет, — едва слышно шепчет тот, делая затяжку. Музыка из здания становится громче, что кажется невозможным, сменяя мелодию, и компания, с которой до этого стоял Луи, быстро заходит внутрь, смеясь над чем-то, хлопая металлической дверью за собой, оставляя их с Томлинсоном наедине. Здесь темно, и мысленно Гарри переносится в ту ночь на пустой парковке, сейчас у них тоже совсем нет свидетелей. — Представляешь, — он не знает, с чего начать, — я впервые вижу, чтобы Лилиан так напилась, — он тихо смеётся, глядя на прикрытую дверь. — Даже тогда, на 4-е июля… — он притихает. — Ты в порядке? — Эвер прикусывает губу, рассматривая парня. — Кажешься расстроенным. — Ты правда не замечаешь? — Луи хрипло спрашивает, качая головой, пока блеск в глазах Гарри постепенно пропадает. Он качает головой, смотря на тлеющую сигарету, зажатую в пальцах Луи, и на алый исчезающий огонёк. Прошедшая суматоха дней помогла ему понять, чего действительно он хотел, и главный объект его желаний сейчас стоял перед ним. — Лу? — То, как она влюблена в тебя? — Я не понимаю, — он качает головой, готовый рассмеяться от нелепости. — О ком ты говоришь? — О Лилиан, — Гарри не нравится, с какой усмешкой и небрежностью Луи произносит имя его подруги. — Мы просто друзья, Лу, — кудрявый неуверенно улыбается, чувствуя напряжение в воздухе. — Ты просто не видишь того, что вижу я со стороны, — Луи делает глубокую затяжку, прежде чем выкинуть сигарету на асфальт и спрятать руки в карманы куртки. — То, как она смотрит на тебя, как касается, — он выдыхает дым. И только сейчас Стайлс замечает, с какой болью в голосе он произносит это. Возможно, он действительно упустил что-то. Гарри только качает головой, отказываясь верить в его слова, но постепенно кое-какие части пазла складываются в его голове. Иногда Лили, которой он доверял больше всех, действительно вела себя слишком нежно с ним. И он задаётся вопросом, желая почувствовать другое, мог ли он спутать её чувства с сестринской любовью, которую он потерял и так отчаянно жаждал. И были ли правдой предположения Луи. Это всё слишком для него, особенно сегодня. Он оставляет Луи одного на улице, в ужасе возвращаясь в клуб и как раз натыкаясь на Лилиан, пытающуюся подтанцовывать под играющую песню. — Эйви! — она пищит. — Я так хочу кушать, ты бы знал, — она вешается ему шею, не в состоянии больше пройти и шагу. Всё будто встало на свои места, те несколько потерянных частей пазла, пока надломленный голос Луи и его взгляд не дают ему покоя. — Пошли найдём для тебя что-нибудь, — он произносит как-то машинально. Он напряжён и, обнимая подругу, помогая ей идти, чувствует, словно все возведённые стены снова рушатся вокруг него. — Я так люблю тебя, — она вздыхает, — ты мой самый-самый лучший друг.