***
С другой стороны, ну что мне было терять? Я и так заложница у полубезумного и помешанного на дисциплине ремешка, который бьёт меня по жопе двадцать четыре на семь. Едва ли нарисовавшийся в нашей истории порубленный на кусочки маг усугубит положение. И всё равно в комнату я заходила крайне осторожно. Как ни прискорбно было это осознавать, этот ебучий ремешок за две недели террора меня нехило так выдрессировал. Но присутствие Насти напоминало о том, что мне всё-таки придётся двигаться к комнатному злыдню, и ни шагу назад сделать не позволят. Ремень восседал на своём пьедестале — моей кровати, определённую часть которой он давненько так оккупировал. «Доиграешься ведь, передам тебя этому тёмному магу и мигом станешь как шёлковый, это тебе не добрая Саша Курочкина» Впрочем, сейчас мы вроде как могли оказаться на одной стороне. Как ни иронично, сблизить нас после всего случившегося могло лишь желание поскорее избавиться друг от друга. Ну а что, слова поехавшего старикана о том, что у ремня есть душа, вполне могли иметь под собой почву… после всего-то увиденного и пережитого… Забавно, что все трое связанных с магией, кого я повстречала за жизнь — дед, его друг и вот этот ремешок — были теми ещё шизанутыми придурками. Наверное, стоит извлечь вывод, что магия до добра не доводит. Усевшись на край кровати и упёршись на свою вытянутую ладонь, я как можно ласковее пропела: — Ремешочек, можно задать тебе один вопрос? Настя незаметно пихнула меня в бок, видимо, напоминая, что мне надо быть более целеустремлённой. Ладно, ладно, как скажешь. Ремешок-то в любом случае не отреагировал. Прокашлявшись, я спросила: — Это правда, что у тебя есть душа? Ну? Блондинка закатила глаза, видя, как я церемонюсь с этим извергом, и сама влезла в диалог: — Ты живое существо, которое заперли в этом предмете? И ты обязан выполнять условия магического контракта столько, сколько придётся? Тогда, выходит, что тебя также надули, как и Сашу. Кажется, она задела тонкие струны его душевной организации. Да не просто задела, а взяла и порвала их. Потому что в следующее мгновение ремень как очумелый дёрнулся со своего места и что было силы хлестанул по здоровенной ляжке, вынудив вскрикнуть и поморщиться от боли. Тут-то нервы у меня и сдали. Я затараторила: — Так стоп, хватит меня хуярить, ясно? Хватит, я не виновата в том, что мы оба облажались! И нет, даже не смей! Я задрала указательный палец, заметив, как ремешок снова метит ударить меня — но уже за брань. Как ни странно, его это в самом деле остановило. — Да, я знаю, мы оба не в восторге друг от друга, и я скорее с Кабаном бы подружилась, чем с тобой, а с Кабаном я бы не стала дружить ни за что на свете. Я себя каждый день проклинаю за то, что вообще открыла этот шкаф и нарвалась на тебя, но я за это уже сполна огребла, тебе не кажется? Просто я была очень глупой и несносной девчонкой, которая не понимала, куда она лезет… и вообще поступила как дура… Я искоса взглянула на Настюху, которая согласно кивнула. Ой, вот ты хотя бы не нагнетай! — Но ты и сам не подарок, я вообще-то тебе дружбу предлагала, а ты… мне из-за тебя столько раз влетело, что я даже находиться в этой комнате боюсь… однако, я ведь всё равно борюсь, пытаюсь бороться, чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился. Да, можешь снова влепить мне по жопе, меня это уже даже не удивляет, но если это правда… Я перевела дыхание. — Если ты правда реальная душа, которую вынужденно заперли в этом ремешке, мы правда можем тебе помочь. И не потому что я прониклась к тебе сочувствием, на это даже не рассчитывай, а потому что это в наших общих интересах. Ну что, я сейчас просто снова получу по жопе, да? На моём лице отразился страх, который я даже и не пыталась скрыть. Плевать уже, похуй, слишком устала. Огребать, так огребать. Но вместо этого ремешок обвился вокруг моего пояса, как обычно пристегнувшись, и потянул меня куда-то. — Эй, ты… ты чё? Ты куда? Настя с недоумевающим видом зашагала за нами, когда меня что было сил тянули к двери. Я чуть ли не летела над полом. «Как это всё безумно… мне просто не верится, что это происходит…» Не знаю, что им вообще двигало, но ремешок загнал нас обеих в автобус и вынудил проехать добротную часть города. (Надеюсь, он не решил просто покататься в общественном транспорте за мой счёт? Интересно, а волшебным ремешкам полагаются льготы как детям и ветеранам?) Оказавшись в другой части города, мы зашли в какой-то переулок, где перед нами была… стена… И к этой стене ремень упорно тащил меня. — Эй, эй, ты чего это задумал, я сквозь стены ходить не умею! — в панике напомнила я ему, — так, стоп, стоп! Мне пришлось упереться ладонями в стену, чтобы не врезаться, однако, ремень и не думал останавливаться. Тянул меня всё дальше и дальше. — Это новая форма наказания? Заставляешь меня потратить карманные деньги на автобус, а потом и самой биться об стену? Может, мне ещё и жопой в неё впечататься? Должна признать, ты весьма оригинален! Ремешок внезапно дёрнул меня в сторону, и ладонь заскользила по стене, задев выпячивавший кирпич… стена задвигалась… И у меня, и у Настюхи в этот момент просто отвисли челюсти. «Посреди нашего города стоит Хогсмид?» Это был тайный ход на полноценную улицу. Вот только улица эта сильно отличалась от прочих серых и невзрачных улиц нашего городка. Всё здесь было таким ярким. Мы как будто бы попали на настоящую ярмарку, где есть всё, чего душе угодно. Тут был паб с броским названием «САЛЕМСКИЕ ВЕДЬМЫ», прилавки по сторонам от кирпичной аллеи. Фейерверки, сияющие флаги, целая куча напитков и сладких угощений, вот чем они могли нас порадовать. Мимо меня проскочил какой-то карлик, бывший мне максимум до шортиков, и бросил что-то вроде «Заебали эти ведьмы». И тут-то я поняла, что Кабан не такой уж и низкий. — Саш, мы где? — шепнула мне подруга. А то я знаю! Разумеется, я растерянно пожала плечами и как можно тише шепнула своему ремню: — Ты куда нас притащил? Что это вообще за место? Ясное дело, он не собирался отвечать. Ровно как и проводить нам экскурсию. Всей этой красочной улицей, напоминавшей, по меньшей мере, какой-нибудь Нью-Йорк, мне удалось насладиться лишь на ходу. На очень быстром ходу. Настя оказалась более смекалистой, и снимала всё это на телефон, пока еле-еле поспевала за нами. Однако, и терять нас из виду в столь чуждом месте не имела желания. Сначала я пыталась запечатлеть в памяти именно яркие, и временами переливающиеся названия магазинчиков — Салемские ведьмы были только началом, за ними пошли ТЁМНЫЕ ДЕЛИШКИ(даже боюсь представить, что такое там продают), ЛАВКА ОДИНА, ЧУМНОЙ ДОКТОР. Дальше ремень протискивал меня уже через толпу достаточно странно разодетых людей, и всматриваться в названия времени не было, я следила за тем, чтобы не врезаться в кого-нибудь и не нажить новые проблемы на свою жопу. Краем глаза успевала смотреть уже только за стоявшие по сторонам лавки, где продавали всякие магические штуки. Запомниться успело зеркало, в котором ты видишь свою душу. Побочные эффекты — можно потерять рассудок. На половине улицы ремень вдруг потянул меня в сторону… к магазинчику с перевёрнутым названием… Удивительно(ровно как и всё тут), но внутри пространство как будто искажалось, становилось больше, чем казалось снаружи. А что, хорошая защита от налоговой! На самом деле, лавка, в которую мы попали, меня даже немного разочаровала. Ну то есть она всё равно смотрелась потрясно, но вот по сравнению с остальной улицей… мы очутились в самой обычной сувенирной лавке. Здесь даже запах был другим, каким-то опьяняющим. На разукрашенных стенах можно было встретить картины с искусно нарисованными дырами внутри, как будто смотришь фильм в 3Д. Полку спереди возглавляла карнавальная маска, под которой было подписано, что она указывает путь надевшему её. Будучи не столь скованной в своих действиях и зависимой от ремня, Настюха сразу же потянула свои лапищи к маске, но я вовремя одёрнула её и прошипела: — Ты чё? Не трогай здесь ничего. — А что такого, я просто примерить хотела, вдруг мой путь вовсе не юридическая специальность, а скажем там, с гастролями путешествовать, — развела блондинка руками. — Ага, с бродячим цирком. Подруга только и успела, что показать мне язык, как вдруг из под прилавка высунулся старикан с офигенными бакенбардами, заставив вскрикнуть нас обеих от неожиданности. На старичке, бывшем, судя по всему, местным продавцом, красовался очень странный плащ красного цвета, который буквально свисал с него. Как свисал и монокль на его глазу. Поправив этот самый монокль, старичок пропел бархатным голосом: — Она права. Не стоит прикасаться к вещам, истинного предназначения коих не знаешь. Я прикусила губу от обиды. Одна из таких вещей сейчас сдавливала мой пояс. — Туристы? — вежливо поинтересовался продавец, но совсем скоро с прищуром уставился на мой ремешок и заулыбался, — а-а-а, магический контракт. Позвольте угадать: нацепили что-то, и теперь страдаете от невозможности избавления? — Ещё как страдаю, — честно призналась я. Оптимизма этого старикана явно не разделяла, но всё же во мне промелькнула кроткая надежда, что он может избавить меня от проблемы. Тем хуже было понять, что старик как будто потерял ко мне интерес, начав рыться под прилавком. Желая поскорее напомнить о себе, я спросила как можно громче: — А вы знаете, как мне… ну… — Избавиться от него? Ну, разумеется, — мужичок с моноклем достал из под прилавка нож очень странной формы и начал прочищать его, — вам ещё повезло. Как-то на моей памяти одна такая же юная дама примчалась в мой магазин и слёзно умоляла избавить от ремня-угнетателя, который порол её ради собственного возбуждения и заставлял называть себя его… кхм, рабыней. Тут Настюха не удержалась и прыснула, а мне всё также было не до смеха. Пожалуйста, не подавайте моему ремешку такие идеи, он же всё слышит! — Что ж, нужно быть внимательнее, когда подписываешь магические контракты в смертных кабаках, — всё также мелодично и добродушно пропел этот странный продавец, наточив, наконец, свой нож. — Так каким образом от него избавиться? — напрямую задала вопрос Настюха. — Если зрение не изменяет мне, у вас ремень-воспитатель, а это категория обрядов на крови. В следующую секунду весь мой мир замер, когда старикан довольно резво для своего возраста развернулся в сторону и запустил нож… который через одну секунду торчал в стене… (Его как будто волшебным образом к этой самой стене притянуло) Вытерев пот с лица, старикан продолжил: — Всё гораздо проще, чем вы думаете. Такой магический контракт закрепляется кровью, а значит, он принадлежал кому-то, кто поделился своей кровью с этим контрактом. Выходит, мой дед? Но почему же он тогда попросту не освободил мою маму, когда всё узнал? Тут что-то не сходится. Да и как мне быть, если дед уже мёртв? — Вам всего-навсего нужно связать контракт со своей кровью, чтобы стать его властителем, — будто прочёл мои мысли старик. — Выходит, я могу просто порезать палец, капнуть кровь на контракт и сказать этому ремню: ты свободен, шуруй на все четыре стороны? Ремень надавил на пояс после этих слов. Да не рыпайся ты, скоро уже пойдёшь лесом! Но продавец разрушил мою надежду, когда помотал головой. — Всё не так просто, милочка. Сама ты не можешь этого сделать, так как являешься принадлежностью этого контракта. В какой-то степени ты теперь принадлежность этого ремня. Я горько усмехнулась. То есть, согласно этим тупым магическим законам, все эти шутки, что я теперь рабыня, и не шутки вовсе? — Но это могу сделать я? — уточнила Настюха и получила одобрительный кивок от продавца. «Эврика!», вырвалось из уст блондинки, когда она хлопнула в ладоши. Я непонимающе уставилась на подругу, и она объяснила: — Я стану владелицей договора, мигом освобожу тебя от клятвы и разрежем мы твой ремень на маленькие кусочки. — АЙ БЛЯ! — вырвалось у меня, когда ремень начал всё туже затягивать пояс, — спокойно, спокойно, Настя просто неудачно пошутила! Не будет никто никого резать, мы тебя отпустим восвояси, и делай, что хочешь! Старичок за прилавком хихикнул, глядя, в какую ситуацию я влипла. (Да, ржи, сколько влезет, старый осёл, а ты, урод, так издевавшийся над моей жопой, и не надейся на милосердие, я так покорна до сладкого мгновенья свободы) Кажется, ремень купился, ну и ослабил хватку. Внутри у меня всё порхало, и я в нетерпении заторопила подругу: — Ну давай, доставай контракт скорее. Эй, простите, мы покупаем тот нож! — Бля, — вырвалось из уст блондинки, когда она начала рыться в сумке. Уже это заставило меня побледнеть. На душе заскребли кошки. Я уставилась на подругу во все глаза, а она неловко захихикала и выдавила: — Саш, только не бей меня, ладно? Кажется, я перепутала и отдала Кабану ту тетрадку, в которой был контракт… Мне пришлось с силой прикусить губу, чтобы не возопить в этот самый момент. Сохраняя максимальное спокойствие на своём лице, я в мертвецком молчании вышла на улицу и уставилась в небо. И лишь потом заорала: — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!***
Наверное, даже в то воскресенье, когда мне пришлось спасать оценки Кабана и свою жопу от него же, я не бежала так, как сегодня. Вобрав побольше воздуха в грудь, набралась смелости и позвонила в дверь гопника. Поверить не могу, что иду к нему в гости, просто поверить не могу! Гопарь с сонным видом отворил мне дверь. Что ж, вроде он не выглядит как человек, который узнал какую-то сокровенную тайну. Уже слава Богу, пока поживём. Так как сосед непонимающе уставился на меня, я поспешила объяснить: — Привет, Кабанчик, слушай, там Настюха в тетрадке кое-что моё забыла, можешь дать на минутку, я заберу? Кабан с подозрительным видом воззрился прямо мне в глаза, ну а весь наш район знает, как тяжело устоять под давящим взглядом Кабана. Мне пришлось неловко захихикать, кося под дурочку, и я начала теребить прядь своих рыжих волос. Кажется, это сработало, и гопарь без лишних вопросов потащился за тетрадью. (Как же мне повезло, что ему похуй, как же повезло!) Совсем скоро он вернулся и всучил мне в руки тетрадку, которую я схватила как какое-то сокровище. Начала перелистывать страницы. Ну где же, где же? Я растерянно уставилась на Кабана, а тот с театральным удивлением изогнул бровь. «Тупая ситуация» — Всё? — спросил он. — Я, походу, потеряла кое-что… Всучив тетрадку обратно гопнику, я развернулась и зашагала было к лестнице, желая уйти от гопника подальше. Именно тогда и услышала за спиной его возглас: — Контракт свой ищешь? Как бы ни хотелось убежать, умчаться отсюда подальше, я осталась. Застыла на месте как вкопанная. Бля. Вот теперь у меня реальные проблемы. Мне стоило больших усилий хотя бы развернуться. Кабан ехидно ухмыльнулся и приблизился ко мне чуть ли не вплотную, заставив поёжиться. — А я-то всё думаю, чё ты так странно себя ведёшь. То оборзела в край, когда на физре начала ремнём со мной биться, то ходишь как обдолбанная, говоришь сама с собой. И чё, он с тобой до восемнадцати будет? Гопник самодовольно усмехнулся, кажется, торжествуя из-за собственной смекалки. (Просто убейте меня) Изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость, я выдавила: — Кабанчик, при всём уважении, ты несёшь какой-то бред. Отдай, пожалуйста, эту бумажку, это для спектакля. Реквизит, вот! — Не бойся, я её надёжно спрятал. Иначе кто ж мне поверит-то? Это гопник сказал уже приблизившись к моему лицу и заставив вжаться в стену от дискомфорта. Сосед подёргал за ремень на моём поясе, и решил уточнить: — Это он? А с виду простой дедовский ремень. Перед глазами у меня пролетела страшная картина того, как я становлюсь полноценной заложницей уже не только хладнокровного ремня, но и коварного Кабана. Бесконечные подъёбы, компромат на меня, насмешки… и удары по жопе… От таких жутких мыслей я вжала голову в плечи. Кабан уже откровенно ликовал. Самое обидное, что это было заслуженно — он действительно словил джекпот. Положив руку мне на плечо, гопник пропел: — Ох и не завидую я тебе, курочка. Это точно, Кабан, это точно, я и сама себе не завидую. «Весёлая меня ожидает жизнь» Я что есть силы выпучила глаза от ужаса.