Колыбельная Кота

      Весь вечер прошёл очень весело. За несколько часов Минхо рассказал сам о себе больше, чем кому-либо. О том, как приехал из Гимпо в Сеул в 15, как занимался танцами, ездил с популярной группой в мировой тур, как стал хореографом в небольшой студии и помогал развиваться детям, как пришлось отказаться от любимой работы, ведь одними ногами, как показал опыт, себя прокормить трудно, а за работу в офисе платят прилично. Узнал, что Чан мечтал о карьере певца, но в итоге просто продюсировал сам для себя и стал тренером по плаванию, что Чонин в свои пять лет обожает дёргать струны папиной гитары, а десятилетний Сынмин — отличник и настолько обожает Day6, что знает почти всю их дискографию наизусть, а ещё страшно любит бейсбол. И всё это было только рассказанное. А ведь ещё было столько очаровательных вещей, которые он замечал мимоходом. И с каждой мелочью Минхо падал все глубже и глубже.       Насколько сильно ему не хочется уходить, он осознал только в момент серьёзного разговора о том, где лучше всего и в какое время года закупать морепродукты. Чонин уже заснул, умостив голову на его бедре, а Сынмин читал что-то, усевшись у ног Чана. И все это было таким тёплым и родным, что Минхо даже не понял, когда его окутало спокойствием. Он нежно погладил Йенни по волосам, ощущая как сердце щемит.       Нужно было уходить.       — Хён, мне пора, а то Суни, Дуни и Дори меня сожрут заживо, — тихо сказал Минхо.       Чан поднял на него взгляд и вздохнул, а потом опустил глаза на заснувшего сына. Расцветшая на его губах нежная улыбка была самым невероятным, что Минхо когда-нибудь видел.       Поднявшись, Чан помог встать Минхо, придержав голову Чонина. Ли тут же подложил ему диванную подушку. В последний раз проведя по мягким волосам мальчика, он выпрямился.       — Пока, Сынминни, — негромко сказал он.       Мальчик тихо буркнул что-то и бросил на него взгляд исподлобья. На него Минхо произвёл явно не лучшее впечатление. Впрочем, утверждать что-то конкретное было сложно.       — Сынмин, я пойду провожу Минхо и вернусь, — уже обуваясь, услышал Ли.       Он тут же вскинул голову и растерянно взглянул на Чана. Возникло желание возразить, что он живёт не так далеко, но Минхо не стал, поэтому они вместе вышли из квартиры и спустились вниз.       — Ты говорил, что живёшь в этом районе, как далеко? — спросил Чан, как только они оказались на улице.       — Минут пять-десять, — Минхо чуть пожал плечами.       — Ага, хватит, — Чан кивнул и снова улыбнулся ярко-ярко.       Хватит на что, Минхо не спросил, только кивнул. Стоило им выйти на следующую улицу, и Чан завёл разговор. И наконец о том, что вертелось в голове у Минхо с самой первой встречи.       — Послушай, я хочу объясниться, чтобы мы сразу поняли друг друга правильно. Ты безумно очаровательный мужчина. Это всего лишь вторая встреча, но ты очень привлекаешь меня, как человек. По тому, что я уже о тебе узнал, у нас есть хорошие шансы стать хотя бы друзьями, если не кем-то ближе. Но отношения со мной так же означают отношения с моими детьми и, мне кажется, ты понимаешь это. Это та причина, по которой я не ищу лишь интрижку. Поэтому не хочешь попытаться стать ближе друг ко другу?       Такая прямота немного обескураживала, но Минхо был очень благодарен за это. Можно было больше не гадать о том, что у него за намерения, какие у Минхо шансы, игра это или просто жажда общения. Даже в этом Чан оказался самой настоящей мечтой.       — Я не против. Но Сынмину я не понравился, это не проблема?       — Понравился, — Чан улыбнулся. — Ты понравился Йенни, и это уже первый шаг, чтобы нравиться ему. Ему трудно довериться кому-то после того, как ушла моя жена. Сынминни боится, что нас снова могут бросить. Поэтому я сразу позвал тебя домой, хотел быть уверен, что времяпрепровождение с детьми не доставляет тебе дискомфорта, и они реагируют на тебя спокойно. Сам понимаешь, сыновья для меня главный приоритет.       Минхо понимал. Он вздохнул и поднял лицо вверх, подставляясь свежему ночному ветру.       — Ну, в следующий раз приглашаю вас к себе. Если мои дети вас одобрят, тогда посмотрим, сможем ли мы построить что-то или нет, — сообщил он, а потом посмотрел на Чана и лукаво улыбнулся. — Сам понимаешь, мнение сыновей в приоритете.       Тот рассмеялся ярко и нежно, и Минхо был уверен в том, что этот смех теперь его самый любимый.