Колыбельная Кота

      Их четвёртая встреча случайностью не была. Их постоянные переписки с того вечера всё чаще переходили во флирт. Точнее, флиртовал Минхо, Чан смущался и пытался отвечать, но чаще всего это были смущённые смайлики.       У них стало традицией перекидываться утренним фотками. Фотками своих детей. Минхо присылал ему своих котов, а Чан в ответ отсылал сонного Чонина или растрёпанного утреннего Сынмина. Иногда были селфи, всего пару раз. Чан явно не любил фотографироваться, и это умиляло, как и множество мелких деталей в их общении. Все правила грамматики, восклицания на английском, голосовые от Чонина и демо-версии песен, где голос Чана звучал так нежно и ласково. Минхо чувствовал, что падает очень глубоко.       Спустя две недели он решился позвать Чана на встречу. На свидание, если его можно так назвать, потому что Минхо решил познакомить его со своей семьёй и не только с котами, а с самыми дорогими ему людьми.       Разговор с Феликсом вышел коротким лишь потому, что тому надо было торопиться на занятия, но возмущался он громко. Следом Минхо написал лучшему другу, и тот заминкой, но согласился. Оставалось лишь уговорить Чана, но это не составило большого труда. Тот буквально горел желанием познакомиться с семьёй своего друга. Пока друга.       Встреча была назначена на воскресенье. Чан обещался прийти ровно к четырём часам и без детей. Остальные тоже должны были прийти к тому же времени, вот только в половине четвёртого уже затрезвонил дверной звонок. Если честно, в этот момент Минхо струхнул. Он не был готов предстать перед своим принцем (уже своим — Минхо не собирался его теперь отпускать) прямо сейчас, в домашней замызганной футболке, которую он специально надел, чтобы закончить с приготовлением сладкого, и с не до конца нанесённым макияжем, который пусть и планировался совсем лёгким, но все же нужно было сделать чуть больше, чем просто замазать консилером круги от бессонной ночи. Но и держать гостя на пороге было невежливо, поэтому, поборов желание с паникой броситься в свою комнату, чтобы дособраться, Минхо направился к двери.       Стоило ему только повернуть замок, как дверь тут же распахнули и на него накинулись с жарким объятиями. Первая мысль была облегчённой «не Чан». Вторая о том, как удержаться на ногах, потому что любимый младший брат просто-таки снёс его.       — Привет, хён, а мы тут решили пораньше прибежать, чтобы быть готовыми к встрече с твоим новым парнем! — раздаётся прямо над ухом, и Минхо приходится задирать голову, чтобы увидеть, как мимо него в квартиру прогарцевал его лучший друг Хёнджин, следом — парень его братца, Джисон. — Феликс, отпусти его, судя по виду Минхо-хёна, он ещё не закончил что-то, давай не будем ему мешать.       Феликс, его любимый младший брат, обожающий Минхо с младенчества, с неохотой отлип, и то только для того, чтобы тут же ломануться в сторону кухни, откуда уже доносились голоса двух других парней. Минхо тяжело вздохнул и последовал за ними.       — Хён, я закончу крем? — Феликс уже стоял над столом, закатав рукава. — Можно шоколадный?       — Ванильный, — тут же возразил Минхо и на полный искреннего возмущения взгляд ответил: — Чан любит ваниль, я готовил это для него.       Джисон, успевший усесться за стол и сграбастать на колени Суни, поражённо вздохнул. Хёнджин, деловито закапав глаза и нос, чтобы аллергия на кошачью шерсть не проявилась, заявил:       — Да, ну ты попал. Ликс, доделывай крем, без шоколада, запомнил? Джисони, следи. Хён, пошли, будем приводить тебя в божеское состояние.       И он подхватил Минхо под руку, уводя в его же комнату. По крайней мере, Минхо знал, что им можно доверять, поэтому позволил Хёнджину заняться макияжем, который выглядел достаточно симпатично с его чёрной рубашкой и, в то же время, не слишком броско.       Когда они вернулись на кухню, Феликс уже заканчивал набивать корзиночки из песочного теста кремом. Выглядело вполне неплохо, но Минхо решил достать ещё и большие ягоды клубники, чтобы украсить верхушки каждой корзиночки.       — Так, предупреждаю сразу. Он не мой бойфренд. Пока нет. Мы, пока что, друзья и неизвестно получится у нас что-то большее или нет, — пока Минхо заканчивал со сладким, Феликс уже принялся сервировать стол на пятерых.       — Ого, так у вас ещё ничего не было? — удивился Джисон. — Решил нам привести его сначала на одобрение?       — И да, и нет. Просто я уже знаком с его семьёй, так что хочу познакомить со своей.       Что-то с громким стуком упало на пол за спиной, зашипел Суни, и Минхо резко развернулся. Это что-то оказалось Джисоном, который теперь во все глаза смотрел на Минхо. Рядом такой же шокированной статуей застыл Хёнджин.       — Ты считаешь нас своей семьёй? — тихо спросил он же. — Правда считаешь?       Минхо почувствовал, как начинают полыхать от смущения уши, и так же резко отвернулся. Феликс рядом мягко рассмеялся.       — Конечно, считает, — нежно сказал он, прижимаясь к брату со спины. — Вы же знаете, что хён довольно скупой на слова, когда дело касается этого, но он нас любит. Правда, хён?       Минхо ничего не ответил, делая вид, что ужасно поглощён клубникой. Но его занятие прервала новая трель дверного звонка. Часы показывали ровно четыре часа дня. Пришел Чан.