Жизнь не по правилам

      Спустя час офицер Деккер вышла из моей палаты, унося с собой заполненный блокнот с показаниями. Я откинулась на подушку и прикрыла глаза. Я чувствовала себя опустошенной и словно выгоревшей изнутри. Вся моя ярость и решимость улетучилась бесследно, оставив после себя только усталость и боль.       Скрипнула дверь и я всполошенно вскинулась, но, увидев вошедшего, моментально успокоилась. Генри. Он подошёл к кровати и сел рядом, пододвинув кресло поближе.       — Как ты? — он взял мою ладонь обеими руками.       Я неуверенно пожала плечами.       — Не знаю, — честно ответила я, — кажется, мне страшно думать о том, что со мной случилось.       Генри опустил голову и отчётливо скрипнул зубами, крепко сжимая мою ладонь.       — А где Ник? — я попыталась перевести тему.       — Поехал за Эмили. Они приедут сюда, мы договорились, что кто-нибудь будет постоянно дежурить возле тебя. Чтобы тебе было спокойнее.       Я благодарно вздохнула.       — Спасибо, — тихо сказала я и внезапно почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.       С полминуты я пыталась с ними бороться, но поняла, что плотину уже прорвало и это бесполезно. И разрыдалась, прижав руку к лицу. Генри моментально оказался рядом, сел на кровать и решительно сгреб меня в охапку. Я уткнулась лицом в его плечо, ухватилась за одежду и ревела белугой, не в силах успокоиться. А он молча гладил меня по спине, прижимал крепко к груди и чуть покачивал, как маленького ребенка.       — Всё закончилось, — тихо говорил он мне на ухо, — всё позади. Джон никогда больше не обидит тебя. Всё будет хорошо.       — Я думала, мне конец, — всхлипывая, сказала я, — мне так страшно от этого сейчас. Если бы вы не подоспели вовремя…       Генри судорожно вздохнул и прижал меня ещё сильнее.       — А я так жалею, что мы не появились ещё раньше. Как подумаю о том, что он с тобой сделал… Мне стоило больших усилий не изувечить его там.       Я глубоко вздохнула, начиная постепенно успокаиваться. Поток слёз иссякал. Я подняла мокрое от слёз лицо к Генри и беспомощно улыбнулась дрожащими губами.       — Знаешь, что самое страшное? — прошептала я срывающимся голосом. — Что он не делал со мной ничего необычного. Примерно так и происходил наш с ним секс на протяжении почти двух лет. Зачастую без моего желания. Разве что он меня при этом не бил и не приковывал к кровати. И я… — я судорожно всхлипнула, — я принимала это как должное. Супружеский долг, мать его…       Я закрыла лицо руками. Мне хотелось просто выть от душевной боли.       — Полли! — прошептал Генри, отводя мои руки от лица.       Он смотрел на меня полными сожаления глазами. Он погладил моё лицо, вытирая ладонью слезы.       — Обещаю тебе, — сказал он, — что сделаю всё, чтобы ты забыла весь этот кошмар. Никто не смеет обращаться так с тобой. Джон ответит за всё, мы с Ником об этом позаботимся. Прошу, не беспокойся больше об этом.       Я положила голову на его грудь и он снова крепко прижал меня к себе.       — Я никогда не обижу тебя, — серьезно сказал он, — никогда не заставлю тебя делать то, что ты не хочешь. Ты мне веришь?       — Верю, — я сделала несколько глубоких вдохов и отстранилась, вытирая лицо ладонями.       Дверь палаты распахнулась и в нее на всех парах влетела Эмили. Она явно собиралась броситься мне на шею, но у кровати смущённо затормозила. Генри поднялся и отступил в сторону, уступая ей место.       — Полли!!! — Эмили села рядом и порывисто обняла меня. — У меня просто нет слов! Это так ужасно!       По её лицу текли слезы, размазывая тушь с ресниц.       — Я в порядке, Эм, — я погладила её по спине, — не плачь, моя хорошая.       Эмили отпустила меня и начала рыться в сумочке в поисках платка.       — Прости, — сказала она дрожащим голосом, — это я должна тебя поддерживать, а я только о себе… Но я в таком шоке, что совершенно растерялась.       — Ничего страшного, — я слабо улыбнулась, — я понимаю. Это даже полезно сейчас, сместить фокус с себя.       — Ох, Полли, — Эмили уткнулась лицом в платок, её плечи затряслись от рыданий.       Я крепко обняла её и зашептала на ухо утешительно:       — Всё в порядке, правда. Я жива. Мы это переживём, все вместе.       В палату быстрым шагом зашел Ник, нагруженный какими-то свёртками.       — Плачете? Хорошее дело! — бодро сказал он.       Я рассмеялась. В этом весь Ник, с ним любые проблемы становятся пустяковыми проблемками. Он принялся выгружать содержимое свёртков на столик у кровати. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что он там принес, но из-за спины ничего не было видно. Эмили высморкалась в платок, встала с кровати и пошла помогать Нику. Генри с любопытством наблюдал за происходящим. Наконец Ник повернулся ко мне и жестом фокусника подкатил к кровати полностью заставленный столик. У меня разбежались глаза. Ник сервировал на больничном столике пир, достойный Лукулла. Мои любимые роллы, маленькие песочные пирожные с черникой и воздушным кремом, сырная нарезка, клубника и большой термос.       У меня моментально повысилось настроение.       — Ник, ты чудо, — расстроганно сказала я.       Ник довольно ухмыльнулся и ответил:       — Ну я же знаю, чем можно тебя порадовать, сестрёнка. Так, вот тут травяной чай, — Ник открутил крышку термоса и достал одноразовые стаканчики, — кому налить? Я бы, конечно, принес глинтвейн или что-то в этом роде, но тебе сейчас нельзя спиртное. Ну ничего, мы потом как-нибудь напьемся все вместе. Налетайте на вкусности, пока нас медсестры не застукали.       Второй раз повторять ему не пришлось. Ребята устроились рядом со мной и мы все вместе умяли угощение, болтая о пустяках. Как будто ничего не случилось. И эти беззаботные полчаса просто вытащили меня из мрачной ямы моих мыслей. Может и не полностью, но я точно увидела выход к свету.       Когда все контейнеры из-под еды опустели, Ник и Эмили собрали их в пакет.       — Термос я оставлю, — сказал Ник, — там ещё половина чая, потом попьешь, если захочешь.       Он подошёл ко мне, крепко обнял и поцеловал в лоб.       — Отдыхай, сестрёнка и ничего не бойся. Мы зайдём завтра утром.       — Ой, — всполошилась я, — завтра. Я же должна выйти на работу. Эмма… Что делать?       — Не переживай, я с ней разговаривал. Нашел номер телефона в справочнике и созвонился с офисом. Думал оставить сообщение через секретаря, но она лично со мной поговорила. Я объяснил ситуацию.       Я облегчённо выдохнула.       — Ник, что бы я без тебя делала, — я устало откинулась на подушку, — ты обо всём подумал. Спасибо.       — Не за что, — Ник коснулся рукой моего плеча, — поспи. До завтра.       Эмили тоже обняла меня, они попрощались и вышли. Я повернула голову к Генри, который снова устроился в кресле.       — Я останусь сегодня здесь, — ответил он на мой невысказанный вопрос, — не переживай за меня, тут есть кушетка, я потом на ней лягу спать. Постарайся уснуть, ладно?       — Столько хлопот у тебя из-за меня, — тихо сказала я, — поездка сорвалась, теперь ещё это…       Но Генри остановил меня, покачав перед моим носом пальцем.       — Прошу, не говори так, — укоризненно сказал он, — а то я подумаю, что ты считаешь себя обузой. А это не правильно.       Я удивлённо вскинула на него глаза. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашлась с ответом.       — Полли, ты не обуза, — Генри придвинулся ближе ко мне и взял меня за руку, — и твои жизнь и здоровье важнее работы и любых неудобств. Поэтому просто позволь нам с Ником и Эмили позаботиться о тебе сейчас. Кстати, и для нашего спокойствия тоже.       Я молча кивнула.       — Хорошо. Спасибо, что ты рядом.       Генри чуть сжал мои пальцы и выпустил их из ладони.       — Устраивайся поудобнее, — сказал он с улыбкой. — Хочешь, я тебе почитаю?       — Хочу, — ответила я, — а что за книга?       — Нашёл тут Агату Кристи, представляешь? «Смерть на Ниле».       — Здорово, — обрадовалась я, — не помню этот роман.       — Ладно, давай узнаем, кто же убийца, — сказал Генри, открывая книгу, — надеюсь, не дворецкий.       Я улеглась на бок, положив ладонь под щеку, прикрыла глаза и приготовилась слушать.       «— Линнет Риджуэй!       — Да, это она! — сказал мистер Барнэби, мелкий помещик в графстве Мэлтон…» — начал читать Генри.       Я слушала его и незаметно уснула. Снился мне огромный лайнер, идущий по океану и Эркюль Пуаро с его знаменитыми усами…

***

      Проснулась я в шесть утра от тянущей боли в травмированной руке. Повернулась на бок, тихонько зашипев сквозь зубы и села в кровати, спустив ноги на пол. Генри спал, уютно устроившись в кресле, видимо, так и не соблазнившись больничной кушеткой. Я встала, поморщившись от боли, и немного постояла возле, глядя с нежностью в его спокойное лицо и борясь с желанием дотронуться до него. Потом осторожно пошла в санузел. Неловко умылась холодной водой, орудуя одной рукой и глянула на себя в зеркало. Выглядела я неважно — одну сторону лица украсил синяк, отливающий всеми оттенками синего. В глазу полопались капилляры, уголок рта опух, над бровью красовалась парочка швов на рассечённой ссадине. Я прикрыла глаза, успокаивая дыхание.       Это всё заживёт. Всё заживёт. Боль пройдёт. Всё закончилось.       Я осторожно почистила зубы и причесалась. И вернулась в палату. Когда я присела на кровати, Генри пошевелился и открыл глаза.       — Ты проснулась? — спросил он хриплым голосом.       — Я тебя разбудила? Прости.       Генри поменял положение тела и потянулся.       — Нет, меня разбудила боль в затекшей спине, — он сел, сдвинувшись на край сиденья, — а ты как себя чувствуешь?       Я поморщилась.       — Чувствую себя примерно так же, как выгляжу.       На его лице промелькнуло страдальческое выражение, но он постарался улыбнуться.       — Хотел бы я сказать, что ты прекрасно выглядишь, но понимаю, что ты имеешь в виду. Давай, я позову медсестру?       Я протестующе подняла руку, но в палату в этот момент как раз зашёл дежурный врач.       — Доброе утро, — бодро сказал он, — как самочувствие? Давайте, я вас осмотрю.       Генри встал.       — Пойду возьму кофе, — сказал он мне и вышел из палаты, чтобы не мешать.       — Какой деликатный молодой человек, — хмыкнул доктор, начиная осмотр. — Здесь больно? — и он принялся ощупывать пострадавшие места.       Осмотрев меня и записав данные в карту, доктор сказал:       — Мы подержим вас здесь ещё пару дней, посмотрим динамику. Если все будет нормально, через два дня будете дома.       И, кивнув мне на прощание, он вышел. Через пару минут вернулся Генри с двумя стаканчиками кофе.       — Тебе тоже взял, — он протянул мне стаканчик, — правда, без кофеина.       — Хоть так, — я взяла протянутый стаканчик и сделала глоток обжигающего напитка, — ммм, спасибо.       Тут в палату вошёл Ник, энергичный и шумный, как всегда по утрам.       — Привет-привет, смена пажеского караула, — он подал Генри руку для рукопожатия и подошёл ко мне. Присел на край кровати, наклонился и поцеловал меня в щеку. Я вдохнула привычный запах одеколона и табака. — Как себя чувствует моя принцесса?       Забавно, что обычно мне не нравилось, когда со мной сюсюкали. Но иногда, в особо сложные моменты, такие, как сейчас, рядом с Ником я с облегчением превращалась в маленькую девочку. И позволяла себе выплакаться на его плече, на короткое мгновение переложить ответственность за себя на плечи старшего брата. И это каждый раз было таким облегчением для меня. Островком безопасности в бушующем море взрослой жизни. Я с обожанием посмотрела на Ника.       — Нормально, — ответила я и усмехнулась, — особенно после приема болеутоляющих.       Ник сразу помрачнел и я поспешила добавить:       — Все правда нормально, доктор сказал, что через пару дней меня уже выпишут домой.       Ник коротко кивнул, встал и повернулся к Генри.       — Я побуду сегодня с Полли, присмотрю за ней. Езжай домой, у тебя усталый вид.       Генри присел на кровать и взял меня за руку.       — Я вернусь завтра, — сказал он. — И, если тебя выпишут, мы заберём тебя домой. Отдыхай, поправляйся и ни о чём не тревожься, ладно?       — Хорошо, — я слабо улыбнулась, — постараюсь.       Он улыбнулся мне в ответ чуть болезненной улыбкой. И, наклонившись к моему лицу, нежно поцеловал мои губы. Я прикрыла глаза и вдохнула его запах. Генри отстранился и встал.       — До завтра, Полли. Пока, Ник.       — Пока, — хором ответили мы, и Генри ушёл.       Ник устроился в кресле, скинул с плеч небольшой рюкзак и достал из него пакет из соседней булочной. Запахло свежей сдобой. Я потянула носом.       — Ммм, что там?       — Пончики с шоколадом.       — Ник, ты чудо! — я взяла протянутый пончик и надкусила, блаженно прижмуриваясь. — Мне тебя просто бог послал. Что бы я без тебя делала?       Ник довольно ухмыльнулся, тоже откусывая пончик.       — Думаю, тебе было бы довольно грустно.       — Это верно.       Несколько минут мы в молчании наслаждались пончиками, разделив мой стаканчик с кофе на двоих.       — Мне мать звонила вчера, — прервал молчание Ник.       Я вскинула на него удивленный взгляд.       — Спрашивала, что случилось, — продолжил брат.       — Откуда она узнала?       — Я так понял, ей из участка позвонили, что-то уточняли. И сказали: не волнуйтесь, ваша дочь жива и сейчас в больнице.       — И что ты сказал? — я поставила на столик полупустой стакан.       — Рассказал, что произошло, — хмуро ответил Ник.       — А что она?       — Причитала без конца. «Не может быть», «ушам своим не верю», «как такое может быть», и все в таком роде, — мрачно сказал Ник, — а потом спросила, что ты намерена делать? Я ответил, что Джона будут судить.       Я уныло вздохнула.       — Представляю, что сейчас творится дома, — сказала я.       — О, да, — криво усмехнулся Ник.       Мы переглянулись и вздохнули.       — Кстати, — встрепенулся Ник, — полиция нашла твой телефон, там, где ты указала. В качестве улики он не нужен, поэтому его отдали мне, чтобы я тебе передал. Держи. И зарядку я тоже прихватил.       Я взяла свой телефон и прижала к груди. Всегда очень сильно привыкала к вещам и тяжело с ними расставалась.       — Как хорошо, что он нашёлся, — сказала я, включая телефон, — позвоню Эмме.       — Да, позвони, она будет рада тебя услышать, я уверен. Она очень переживала из-за случившегося.       Я набрала номер Эммы. Спустя два долгих гудка Эмма взяла трубку.       — Полли, это ты? — почти прокричала она.       — Да, Эмма, звоню извиниться…       — Ты с ума сошла? Извиниться? За что? Не говори глупостей, я ужасно переживаю, как ты там? За работу не волнуйся, ты официально на больничном, выйдешь, как поправишься.       Я облегчённо выдохнула.       — Спасибо, надеюсь, что смогу выйти через несколько дней. Я позвоню, когда станет ясно, когда я смогу приступить к работе.       — Конечно, милая. Поправляйся. Может быть, тебе что-то нужно? Только скажи.       — Пока ничего, но спасибо, что предложили, буду иметь в виду.       — Хорошо, тогда я жду твоего звонка. Выздоравливай. Пока, Полли, до встречи.       — До свидания, Эмма.       Я положила трубку и украдкой смахнула навернувшиеся слёзы. Все так добры ко мне. Эмма, Ник, Генри. Даже врачи в скорой и полицейские были явно на моей стороне. Это было для меня так непривычно. В глубине души меня точило сомнение, что я достойна всего этого. Мне казалось, я не заслуживаю доброго к себе отношения.       — Ник, — позвала я, — а что будет дальше?       Тот поднял голову и удивлённо посмотрел на меня.       — Тебя выпишут, ты вернёшься домой, выйдешь на работу. Джону предъявлено обвинение, идёт следствие. Вчера было предварительное слушание, в выходе под залог ему отказано, так что он до суда останется под замком. А потом будет суд.       Я поёжилась.       — Мы будем с тобой, не волнуйся, ты не останешься одна. Мы посадим этого ублюдка, будь уверена.       — Мне страшно, Ник, — тихо сказала я, подтягивая колени к подбородку.       — Я знаю, принцесса. Но я буду рядом. Всегда. Я никогда тебя не брошу. Обещаю.