С первым днём весны. Я, кажется, люблю тебя.

— Ева… Ева, ты меня слышишь? Резкий запах заставил меня поморщиться и открыть глаза. Слишком резко, яркий свет болью отдавал в затылке. Пришлось снова закрыть глаза и прикрыть их рукой, чтобы стало темнее. Я попыталась встать, чтобы понять, что вообще происходит, но как только я приподнялась, чья-то рука надавила на моё плечо и заставила лечь обратно. — Дмитрий Алексеевич, спасибо, что принесли девочку сюда, наверное вы можете идти в класс, дети вас ждут, — расслышала я голос нашей школьной медсестры. Я по-прежнему не открывала глаза, только слушала и ждала, когда более-менее приду в себя. — Я попросил заменить меня на один урок, так что меня никто не ждёт. Да и как я могу уйти, когда такое произошло на моём уроке. Нужно связаться с её родителями, пусть отвезут домой. Думаю, ей нужен отдых. — В этом я с вами абсолютно согласна. Я сейчас найду номер родителей Евы в журнале, последите за ней. — Без проблем, — я услышала тихий скрип закрывающейся двери. Медсестра вышла в соседний кабинет, а я попыталась снова открыть глаза. На этот раз свет лампы не так сильно резал мне глаза, так что я даже смогла оглядеться. Я лежала на кушетке в кабинете, который всегда пыталась избегать. «Когда болит живот, не нужно идти к медсестре и просить освобождение от уроков — нужно выпить таблетку и идти на занятия. Когда кружится голова, не нужно идти к медсестре — можно просто выпить таблетку и подышать свежим воздухом, всё пройдет, а значит можно идти на занятия…» — словно мантра крутятся у меня в голове эти слова каждый раз, когда я прохожу мимо этого кабинета. Родители говорят, что школьная медсестра только и может, что давать детям справки на физкультуру и освобождения от уроков, и что нет смысла пропускать уроки, если дома я точно так же выпью таблетки и всё пройдёт. Можно немного потерпеть в школе, зато я не нахватаю «н» в журнал. — Лежи, не вставай. Дождемся медсестру, она скажет, что делать дальше. — Не надо звонить родителям, пожалуйста, — прохрипела я и, не узнав собственного голоса, откашлялась, прежде чем говорить дальше. — Им не понравится, что я пропущу целый день уроков. Тем более по биологии сегодня контрольная. — Ковалевская, ты упала в обморок и, видимо, неплохо так приложилась головой. Что вообще произошло? У тебя какие-то проблемы со здоровьем? Если не хочешь, можешь не отвечать, конечно, но медсестра или врач, если придется вызывать скорую, всё равно будут узнавать это у твоих родителей. — Нет, со мной всё нормально. Ну, обычно. Просто сегодня я спала меньше часа и не позавтракала. Ерунда. — Ну конечно, ох уж эти школьные годы, когда ночами напролёт болтаешь с друзьями, вместо того, чтобы нормально выспаться, — Дмитрий Алексеевич произнес это таким скучающим тоном, что мне захотелось посильнее ударить его чем-нибудь. — Вы судите по себе? — я сказала это и тут же закусила губу. Вероятно, это недосып делает своё дело, потому что я никогда не позволяла себе так общаться с учителями. Тем более Дмитрий Алексеевич и без того недолюбливает меня, хотя только пришёл в нашу школу. — Я нашла журнал и номера твоих родителей. Кому будет лучше позвонить, матери или отцу? — спросила медсестра, держа в руках телефон. — Может не надо? Я правда в порядке, вот сейчас попью водичку и вернусь на уроки… — Не строй из себя героя. Я понимаю, у тебя такой возраст, когда хочется строить из себя мученика, который со всем справляется, но сейчас не тот случай, — Дмитрий Алексеевич всё тем же почти скучающим тоном говорил это, а желание ударить учителя только росло. Я не строю из себя героя, просто знаю, как родители отнесутся к этой ситуации. Жаль только, что одна я понимаю это. — Звоните кому хотите, мои родители работают вместе, — почему-то мой голос дрожал, и я никак не могла унять дрожь в руках. — Ева, скажи, когда и что ты последний раз ела? — спросила медсестра, набирая номер родителей. — Вчера после школы я попила чай и съела шоколадку. — И это всё? А до шоколада? — Не помню. Но наверное это неважно. Думаю, это из-за недосыпа. Я просто сегодня посплю подольше, и всё будет нормально. Медсестра сказала моим родителям, что я упала в обморок, и, клянусь, я слышала громкий голос мамы даже на расстоянии. Сказали, что они уже выезжают. У меня осталось минут 30 спокойствия, если это можно так назвать… — Скажи, ты голодаешь? Может, какие-то таблетки для похудения принимаешь? Ты такая худенькая. Ты ведь знаешь, что школа всегда готова помочь всем ученикам, — не унималась медсестра, а я только тяжело вздыхала, не желая продолжать этот бессмысленный допрос. — Девочки в твоём возрасте часто увлекаются подобным, но не думают о последствиях. Им важнее быть худыми, чтобы на них заглядывались парни, да? — клянусь, я старалась игнорировать учителя, но это было последней каплей. — Дмитрий Алексеевич, перестаньте! Вы ничего не знаете обо мне, чтобы так судить. Я все эти годы только и делала, что старалась учиться, чтобы закончить школу с золотой медалью. У меня даже нет времени, чтобы думать о каких-то диетах и внимании парней. Я вам больше скажу, на меня за все школьные годы никто и не взглянул. Ни разу. А не спала я, потому что почти до утра делала ваше дополнительное задание, лишь бы вы снова не поставили мне двойку. К концу этой речи руки дрожали уже так сильно, что я даже не предпринимала попыток унять эту дрожь. Я просто не смогла сдержать эмоции, о чём, вероятно, пожалею, но сейчас мне было плевать. У меня осталось ещё примерно 20 минут, чтобы справиться с этим, натянуть улыбку и сказать родителям, когда они зайдут, что я в порядке и просто запнулась о чей-то рюкзак. — Боже мой, Ева, ты чего так распереживалась? На скорее, выпей, чтобы успокоиться, — медсестра протянула мне стакан с водой и, как я догадалась по запаху, валерьянкой. — Никто тебя ни в чём не обвиняет, даже не думай об этом. Наоборот, мы переживаем. Не должны ученики посреди дня падать в обмороки, мы просто хотим разобраться. — Я вам сказала, что почти не спала. Можно я просто дождусь, когда приедут родители? У меня болит голова, так что… — я обратно легла на кушетку и отвернулась к стенке, стараясь сдержать слёзы. Сейчас я почувствовала себя как никогда жалкой. Не стоило говорить это всё Дмитрию Алексеевичу, но уже поздно. Была бы у меня способность перемещаться во времени, я бы многое изменила. Через некоторое время в коридоре послышался стук каблуков. Родители приехали, кажется, даже быстрее, чем я думала. Мама забежала в кабинет, но медсестра, видимо решив, что я уснула, тихо попросила её не шуметь. — Что случилось с нашей дочерью?! — хоть и тихо, но растерянно и недовольно возмущался папа, желая узнать от медсестры и математика все подробности. — Ева упала в обморок на уроке. Дмитрий Алексеевич сразу принёс её ко мне в кабинет, и, как оказалось, она не спала всю ночь и ничего не ела со вчерашнего дня. Куда же вы, родители, смотрите? Ребёнок так изводится из-за этой учёбы. Дмитрий Алексеевич думает, что она ещё и головой ударилась, так что я очень рекомендую обратиться в больницу, и пусть как минимум завтра девочка отлежится дома, ей нужен отдых и нормальное питание. — Дмитрий Алексеевич, благодарю, что так быстро что-то предприняли. И вас, Марина Георгиевна, тоже. Мы заберём Еву домой, вызовем врача. Папа подошёл ко мне, чтобы взять на руки, но я развернулась, сделав вид, что уже проснулась и дойду до машины сама. Унижаться ещё больше мне точно не хотелось… Я смутно помню, как мой портфель оказался в руках у папы и как мы вышли из школы, но свежий воздух словно вселил в меня частичку жизни. Желудок уже сводило, и я почувствовала это только сейчас. Уверена, в данный момент я бы съела что угодно. — Евочка, как ты себя чувствуешь? — спросила мама, обернувшись ко мне с переднего сиденья машины. — Всё нормально. Просто болит голова, и я хочу есть. — Почему ты не позавтракала сегодня? — Я не знаю. Я спала всего час, потому что делала задания, так что утром, видимо, была не совсем во вменяемом состоянии. — Значит нужно начинать заниматься сразу после школы, а не тратить время на бессмысленный отдых. Зато будешь раньше заканчивать и ложиться спать, — продолжил папа, но от этих слов мне почему-то стало больно. — Но ведь тогда весь мой день будет состоять исключительно из учёбы. Школа-уроки-подготовка к экзаменам-сон. Так ведь и с ума сойти можно. Это время отдыха хоть немного помогало мне отвлечься от учёбы. — А зачем от неё отвлекаться? У тебя вообще-то экзамены совсем скоро. Свои книжки будешь читать, когда институт закончишь, а сейчас нужно учиться. — Вы это сейчас серьёзно? — спросила я, хотя скорее это был риторический вопрос, потому что ответ на него я знала. До конца дороги я не слушала родителей, а лишь старалась не заплакать прямо перед ними. Теперь кроме головы у меня болело ещё где-то в грудной клетке.