***
До школы я добралась сама. Позавтракала раньше родителей и побежала на трамвайную остановку, чтобы успеть к первому уроку. Не знаю, кто такой умный додумался поставить одиннадцатому классу первым уроком абсолютно каждый день математику, но он мне уже не нравится… К счастью, я пришла в класс самая первая, поэтому спокойно заняла место на последней парте возле окна и начала пересматривать свои записи в тетради. — Ковалевская, а ты что тут забыла? — я вздрогнула, услышав голос учителя. Не заметила, как он вошёл в класс. — Пришла учиться. Я уже хорошо себя чувствую. — Медсестра же сказала, чтобы ты сегодня тоже отлежалась дома. Опять геройствуешь? — Нет, Дмитрий Алексеевич. Я бы с радостью осталась сегодня дома, но родители сказали, что нельзя так много пропускать. Да и я правда чувствую себя хорошо. Просто вчера… — Кстати, насчёт вчера, — перебил меня учитель, отчего я даже немного смутилась. — Я хотел извиниться. Ты права, я тебя не знаю, как и всех остальных учеников. Мне не стоило говорить это всё, тем более когда ты была в таком состоянии. Я не знала, что ответить на это, поэтому только коротко кивнула и вновь уставилась в свои записи. — Если тебе станет плохо, скажи. Можешь поднять руку, я подойду к тебе сам, — я не ожидала этих слов от учителя, который с первого дня появления в школе строил из себя гордого и надменного, но совру, если скажу, что мне не было приятно это услышать. Наверное, он и правда жалеет о том, что сказал, а может это медсестра сказала ему пару ласковых. Не знаю, но в любом случае эти извинения я приняла и посчитала искренними. Больше на учителя я не смотрела, но почему-то была уверена, что он смотрит на меня. По крайней мере смотрел, пока в класс не начали постепенно заходить мои одноклассники.Глава 5
27 января 2022 г. в 14:22
Весь оставшийся день я пролежала в кровати не в силах встать. Даже читать не получалось — буквы расплывались перед глазами, отчего голова снова начинала болеть. Зато я наконец-то поела. Мама сварила куриный суп прежде чем снова вернуться на работу. Хоть она и говорила, что переживает за меня и моё здоровье, почему-то в искренность её слов я не верю. Я знаю, что она, как и любой родитель, волнуется за меня, но что-то в её словах, в том, как она их произносит, заставляет меня чувствовать себя неуютно.
К вечеру, когда родители вернулись с работы, я уже уснула, но проснулась сразу, когда услышала, как открывается дверь в мою комнату. Кажется, родители заглянули, чтобы посмотреть, что я делаю. Разговаривать с ними — последнее, чем бы мне сейчас хотелось заняться, так что сделала вид, что всё ещё сплю, и посильнее укуталась в одеяло.
— Серёж, завтра Ева должна пойти в школу, — я не старалась их подслушивать, честно, но родители говорили довольно громко, так что я прекрасно слышала всё.
— Без сомнений. Наверное она просто читала всю ночь, поэтому и не спала. Нужно серьёзнее относиться к её воспитанию. Ты же мать, иди и вбей в её голову мысль о том, что сейчас она обязана думать только об учёбе.
— Я поговорю с Евой, когда она проснётся. Сейчас пусть спит. Уже неважно, из-за чего она не спала и не ела, назад не вернёшься и ничего не изменишь. Зато она наберется сил и сможет сесть за учёбу.
Я закрыла голову подушкой, стараясь не завыть в голос. Этот их разговор такой бессмысленный, что я уже несколько раз пожалела о том, что вообще услышала его. Конечно, за почти восемнадцать лет жизни с ними я ко всякому привыкла, но почему-то именно сейчас во мне начало пробуждаться желание спорить с ними, кричать, чтобы доказать, что я не разочарую их! Я стараюсь, выкладываюсь на максимум, только чтобы услышать от них, как они мной гордятся. Даже не знаю, почему это так важно для меня.
Когда часы на прикроватном столике показывали 21:45, я всё же решила выйти из комнаты, чтобы съесть что-нибудь. Наверное глупо было ожидать, что я не столкнусь с мамой или папой, но я серьёзно надеялась избежать с ними ещё одного разговора. Того, в машине, мне вполне хватило… Но стоило мне зайти в кухню, из ванной вышла мама в своём любимом белом халате.
— Ева, ты наконец-то проснулась, — сказала она, направляясь ко мне.
— Да, мне стало лучше. Я проголодалась, решила съесть что-нибудь.
— Суп на плите, — мама села на стул и пристально начала следить за каждым моим действием. Я даже спиной чувствовала, что она не сводит с меня глаз, отчего все мои движения стали неловкими. Я даже немного пролила суп, когда случайно наклонила тарелку слишком сильно.
— Ева, расскажи пожалуйста, тебя что-то беспокоит? — начала мама, когда я наконец села за стол. Аппетит тут же пропал…
— Нет, со мной всё хорошо, — конечно, это была ложь. Меня беспокоит вся моя жизнь.
— Ты не спала ночью, потому что занималась, или потому что опять читала свои глупые романы?
— Конечно я занималась! Ты же видела утром мои решённые варианты и сделанное задание по математике. Некоторые задания были трудными, поэтому я потратила много времени, только и всего.
— Почему некоторые задания показались тебе трудными? Ты несколько лет занималась с репетиторами, столько времени готовишься к экзаменам, а до сих пор есть задания, которые кажутся тебе трудными?
— Нет, по русскому и биологии всё нормально, я быстро решила эти варианты. А по математике… Может, Дмитрий Алексеевич где-то нашёл задания с повышенным уровнем, обычно на экзамене гораздо легче.
— Отлично, теперь мы будем сваливать всё на учителя. Нельзя надеяться на удачу и лёгкие задания на экзамене, Ева. Я была уверена, что ты это понимаешь. Может, нам стоит поговорить с Дмитрием Алексеевичем и попросить его дополнительно заниматься с тобой, чтобы у тебя не возникало никаких трудностей.
— Мам, нет, пожалуйста. Я буду больше заниматься сама.
— Конечно будешь. Именно поэтому телефон ты будешь получать только на двадцать минут в день, перед сном. Мы не монстры, Евочка, понимаем, что ты ещё ребёнок. Так что мы с твоим отцом подумали, что двадцати минут в день, чтобы немного расслабиться и посмотреть что-нибудь в интернете, может какие-то материалы для экзамена или пообщаться с кем-нибудь, тебе вполне хватит.
— Двадцать минут в день? Но…
— Не надо, Ева. Это временная мера. А сейчас, пожалуйста, доешь и иди немного позанимайся, если сможешь. Ты и так потеряла целый день.
— Я упала в обморок, мам, и целый день лежала в кровати, потому что у меня очень сильно болела голова.
Я так и не доела уже остывший суп, поэтому просто вернулась в комнату и несколько минут боролась с желанием сжечь все учебники и разорвать на мелкие кусочки тетради. Всё это казалось мне каким-то сном, жутко неправильным и несправедливым. Да, родители всегда говорили мне о том, как важны эти экзамены, как важна для меня золотая медаль, но никогда это всё не доходило до такого абсурда. Они решили давать мне телефон по расписанию…
Конечно, заниматься я так и не села. Ничего страшного не случится, если сегодня Ева Ковалевская не решит миллион вариантов по биологии и химии. Я села на широкий подоконник, пожалуй, моё любимое место в этой квартире, и открыла окно. Хлопья снега залетали прямо в мою комнату, ложились на одеяло, стол. Я закрыла глаза и всеми силами сосредоточилась на том, чтобы чувствовать, как снежинки попадают на моё лицо и сразу же тают. Было холодно, но я даже не собиралась закрывать окно. Вместо этого я обхватила себя руками, чтобы тёплый свитер согревал ещё больше.
Ночная Москва прекрасна. Забавно, что даже в такое позднее время суета не стихает. Люди вечно бегут куда-то, машины стремительно сокращают расстояние до своей цели. Кажется, что сейчас в мире есть только этот нескончаемый поток жизни и я, тихо сидящая на подоконнике в своей комнате.