Сожжённый мирт

От его семьи не осталось буквально никого.

В большом доме, испокон веков принадлежащем Древнейшему и Благороднейшему Роду, которому Кричер служил, сколько себя помнил, теперь никого кроме него самого не было. Теперь в Блэк-хаусе было темно. Даже закопчённые уже за многие десятилетия светильники не горели в гостиной, даря затхлым помещениям хотя бы немного света. Теперь в Блэк-хаусе было тихо. Даже всегда довольно громкая хозяйка Вальбурга не возмущалась сейчас, а просто безмолвно сидела в вычурном кресле на своём портрете. Старый эльф бесшумно сидел у себя в коморке, никогда не засыпая, но в то же время никогда особо-то и не бодрствуя. Он практически не шевелился с тех пор, как мисс Белла и мисс Цисси отправили его обратно в дом Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк после смерти негодного бывшего хозяина Сириуса. Домовик не видел никакого смысла убираться или заниматься ещё какой-либо работой. Он не понимал, зачем переводить немногие оставшиеся на кухне продукты и готовить что-то. Ведь что бы Кричер не сделал, без магии оно испортится максимум через несколько суток, потому что в доме некому есть. Он не понимал, зачем тратить время и собственные силы на уборку. Ведь как бы хорошо Кричер не выполнил работу, никто этого всё равно никто не увидит, а пыль опять появится на всех видимых и невидимых поверхности всего через пару дней. Старый эльф просто не видел никакого смысла приводить в — пусть даже видимый — порядок дом, в котором уже никто и никогда не будет жить. Больше никто и никогда не хлопнет яростно дверью своей комнаты, чтобы, громко топая ногами, спуститься по лестнице в наполненную разговорами гостиную или в столовую, из которой доносится звон приборов и тихие голоса. Больше никто и никогда не рассмеётся звонко из-за чего-то и не пробежится по узкому коридору, чтобы рассказать об увиденном или услышанном всей семье. Больше никто и никогда не скатиться кубарем с лестницы, ведущей на кухню, потому что банально не успел остановиться. Больше никто и никогда не позовёт домовика по имени, чтобы он выполнил какой-нибудь приказ. Кричер уже давно не слышал, как живые люди зовут его, произнося простое имя, данное ему когда-то давно таким же старым, как, наверное, тот неприятный директор, мужчиной — одним из бывших Лордов Блэков. Негодный бывший хозяин Сириус за всё время после заключения в Азкабане лишь вскользь упоминал имя старого эльфа в разговоре, но никогда не звал его так. Он вызывал его как угодно, но только не по имени. Грязнокровки и предатели крови, жившие недолгое время в доме Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк, так и вовсе обращались с домовиком так, словно он был заразен и не звали его в принципе. И даже мисс Белла и мисс Цисси ни разу не произносили его имя и не звали его. Они ограничились лишь просьбой, подкреплённой бушующим в глазах старшей сестры фамильным безумием. — Кричер? — прозвучал где-то далеко на севере тихий и как будто неуверенный голос. Старый эльф тотчас же отозвался на зов члена семьи — члена Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк. Он знал, что мог услышать голос только хозяина или его близких по крови или магии волшебных людей, и поэтому не мог не гадать, кем же является новый, судя по всему, Глава Рода. Посередине огромной пустой комнаты, в которою домовик переместился, следуя за зовом, стоял обнажённый полукровный крестник негодного бывшего хозяина Сириуса. Мальчик Поттер больше не выглядел просто уставшим, каким был прошлым летом в доме на Гриммо и в июне этого года, когда он видел его в последний раз. Теперь он выглядел измученным. Его рёбра выступали, а ключицы были ярко очерчены и даже казались немного острыми — так сильно они выделялись. Его кожа казалась тонкой и словно прозрачной, несмотря на то, что крестник негодного бывшего хозяина Сириуса явно много времени находился на улице. Она была покрыта множеством разных шрамов: и неровные, плохо зажившие раны от, видимо, ремня; и огромное количество порезов; и даже яркий круг, оставшийся от укуса кого-то невероятно большого, если судить по размерам светлого пятна. — Кричер приветствует, — старый эльф начал привычно раздражённо ворчать, но запнулся на середине предложения, когда наконец заметил огонь окутавший подростка и ощущение незнакомой силы в воздухе. — Нового Главу Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк. Домовик уважительно склонился в поклоне, прижав к себе тощие руки и уставившись взглядом в каменный пол. Он ожидал, что мальчик Поттер будет зол на него как минимум за смерть своего крёстного, и потому не мог сдержать прокатывающуюся по его телу неприятную дрожь страха. — Кричер смиренно примет наказание нового хозяина, — прохрипел старый эльф, не смея разогнуться, до тех пор, пока новый Глава Рода не разрешил того. — Подними голову. Голос подростка был невероятно спокойным. Домовик не мог даже попытаться подставить такую манеру разговора к одному из его бывших хозяев — слишком странно выходило. Даже так обожаемые им мисс Белла и мисс Цисси не говорили со старым эльфом настолько спокойно. Они, конечно, относились к нему хорошо, но в их голосах всё равно слышалось то пренебрежение, которое волшебники ощущают к таким, как он. — Я не собираюсь наказывать тебя, — крестик негодного бывшего хозяина Сириуса посмотрел в глаза Кричер и чуть дёрнул уголком губ. — Я понимаю, — он зачем-то присел перед старым эльфом и наклонил голову, став немного похожим на сову. — Я, наверное, поступил бы так же. В словах нового Главы Рода не ощущалось ни грамма лжи или фальши, несмотря на то, что они казались не просто немного странными, а практически безумными. Домовик знал: если бы он попытался рассказать о случившемся кому-нибудь — причём не столь важно, кому именно — ему бы, во-первых, не поверили, а во-вторых, его могли в который уже раз заклеймить «сумасшедшим эльфом, который совсем обезумел без хозяев». — Я позвал тебя не для наказания, — заговорил снова подросток, медленно положив руку на плечо Кричера и осторожно сжав его, словно пытаясь удостовериться, что тот не сбежит. — Я вообще-то хотел попросить о помощи. — Чего желает молодой хозяин? Домовик настороженно смотрел на нового Главу Рода. Тот не выглядел как будто задумал что-то, чтобы отомстить ему, но многолетняя — хотя правильнее будет «многовековая» — выучка твердила старому эльфу, что надо быть настороже. Прошлые хозяева тоже, бывало, выглядели максимально добрыми и вели себя очень мило, прежде, чем наказать его иногда за дело, иногда просто так, но всегда жестоко. «Так, — говорили они. — Как и подобает Блэкам». — Ну, для начала, — подросток убрал руку и поднялся с пола. — Я бы хотел, — он широким жестом, так не похожим на движения всех чистокровных, показал на себя и чуть повёл голым плечом. — Какую-нибудь одежду. Кричер не знал, что думать о таком лёгком приказе своего нового хозяина. Он тихо переместился обратно в дом номер двенадцать на площади Гриммо и принялся за работу, не переставая думать о странном подростке, который благодаря, видимо, завещанию старшего сына хозяйки Вальбурги стал новым Главой Рода за исключением нескольких формальностей. Домовик бесшумно ходил по пустому дому Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк и брал чистые вещи из разных шкафов, на всякий случай ещё раз очищая их заклинаниями. Когда он уже собирался снова переместиться на север, в большую пустую комнату, он вдруг вспомнил о том, как сын директора Финеаса Найджелуса в последний раз заглянул в дом на площади Гриммо и подарил тогда ещё молодой хозяйке лёгкое чёрное мужское пальто, попросив назвать старшего сына в его честь. — Кричер принёс, молодой хозяин, — проскрипел старый эльф, вновь появившись аккурат рядом с подростком. Он протянул новому Главе Рода стопку привычно идеально сложенной одежды, оставив в руках чёрную ткань почти нового, пусть, возможно, и немного старомодного пальто. Негодный бывший хозяин Сириус так ни разу и не надел подарок своего прадеда. Сначала мальчик был слишком мал, чтобы носить его, а затем само пальто было недостаточно бунтарским, чтобы юноша сменил на него свою кожаную куртку. — Кричер подумал, — начал немного скованно домовик, заметив взгляд закончившего одеваться подростка. — Что молодой хозяин, — он протянул мальчику Поттеру подарок, предназначенный для его уже мёртвого крёстного. — Наверное, захочет это себе. Старый эльф не мог отвести взгляд от нового Главы Древнейшего и Благороднейшего Рода. В правильной, подобающей его новому статусу одежде он выглядел бы почти идеально, если бы не его такое очевидное истощение. Остатки странной силы, до сих пор витающие в воздухе и смешивающиеся с ощущением магии подростка, только дополняли образ истинного Блэка и вызывали дрожь. — Оно предназначалось негодному бывшему хозяину Сириусу, — пальцы мальчика Поттера аккуратно проходили по вышивке, а он сам выглядел одновременно грустным и немного радостным. — Но он так его и не надел. Комната, в которой домовик очутился и которую он лишь сейчас решил осмотреть, была пустой и идеально чистой. В ней не было буквально ничего: только каменный пол под ногами, голые стены вокруг и высокие арочные потолки над головами Кричера и его нового хозяина окружали их. Единственной выделяющейся деталью странного пустого помещения были небольшие отпечатки ладоней. Они были точно такого же размера, как и руки нового Главы Рода. — Кричер может, — старый эльф поднял взгляд от изувеченного пола и посмотрел в асфальтно-серые глаза подростка, спокойно и даже чуть улыбаясь смотрящего на него в ответ. — Попросить молодого хозяина о помощи? — Конечно. — Вы сможете, — домовик снова прижал к себе тощие руки и сгорбился, отчаянно надеясь, что новоиспечённый почти Блэк, сможет помочь ему выполнить приказ хозяина Регулуса. — Уничтожить одну вещь? — Смотря, — новый Глава Рода задумчиво склонил голову и снова стал напоминать птицу. — Что за вещь, — он накинул пальто на плечи и осторожно сжал его воротник. — Но я постараюсь. — Это очень тёмная вещь, молодой хозяин, — Кричер вздрогнул, вспоминая озеро с инферналами, увиденное уже больше пятнадцати лет назад. — Она связана с Тем-кого-нельзя-называть.