Сожжённый мирт

Он был невероятно рад видеть своих друзей.

Почти январский воздух неприятно касался кожи Микан, напрочь игнорируя то небольшое количество одежды, надетое на него, и покрывал маленькими, не желающими таять снежинками чёрное пальто и взъерошенные волосы, ничем не укрытые от непогоды. Почти январский воздух, казалось, становился тем холоднее и тем жгуче, чем дольше продолжалась неприятная и откровенно скучная церемония. Почти январский воздух, однако, совершенно не волновал подростка, согретого изнутри двумя абсолютно разными, но одинаково защищающими своего обладателя силами. Гора разнообразных свежих цветов и букетов, медленно умирающих на зимнем холоде и обречённых быть засыпанными снегом и погребёнными возле пустующей могилы, наконец закончила расти. Красивые бутоны всех возможных расцветок лежали на грязной, только что вскопанной земле, как разномастный мусор лежит на свалке, ожидая сжигания или разложения. Волшебники, абсолютно не задумываясь о спрятанном в цветах значении, просто — не желая, по-видимому, наклоняться — кидали цветы и уходили, оставляя их и ожидать свою участь — обычное некрасивое гниение, которое в конце концов случится со всем: с каждым стеблем, листочком и лепестком. Похороны закончились. Почти полная тишина наконец опустилась на кладбище, оставляя кроме себя лишь место для гулкого морозного ветра да белого снега, неслышно падающего с тёмного неба. — Мои соболезнования, — прозвенел в воздухе тихий голос подошедшей к Ремусу Луны. — Как Вы? — Я, — Люпин остановился после первого же сказанного им слова и только после тяжелого вздоха, словно собравшись с силами, смог ответить. — Я в порядке. — Вы лжёте, — спокойно парировала девушка и не дожидаясь ответа продолжила в своей обычной задумчивой манере. — Вам лучше пойти домой и отдохнуть. — Наверное, ты права, — он отвернулся от свежей могилы. — Вам бы троим тоже надо… — оборотень задумался на секунду и покачал головой. — Не оставайтесь надолго одни, — он горько улыбнулся и уже уходя проговорил с уверенностью. — Будет только хуже. — Хорошо, профессор, — тихо согласилась пятикурсница с лёгкой улыбкой. Наконец пришло время снять иллюзию и поговорить с теми немногими, кому Поттер почти безоговорочно доверял, и кого он считал своими единственными, наверное, друзьями. Пустышка Вайпер, посчитавших абсолютно так же, засветилась, и пламя — тёплое, несмотря на свой странный для нормального человека цвет, но не обжигающее — замерцало в воздухе. Светящиеся совершенно неземным свечением, будто что-то инопланетное, синие осколки возникали то тут, то там, напоминая парню строчку из какой-то почти забытой песни, которую он слышал давным-давно — ещё, наверное, до того злополучного Хэллоуина. Словно звёзды на ясном ночном небе, обломки индиго плавали в заснеженном воздухе холодного кладбища, светя только для для своего хозяина и Его неба, согревая только их двоих. — Привет, звёздно-цветочный ребёнок, — мягко улыбнулась Луна, совершенно не удивлённая. — Привет, — в один голос хмыкнули близнецы. Будто не зная, что бы ещё сказать друг другу, они замолчали, оставляя между собой лишь вой почти январского ветра и треск странного огня. Друзья Микан, скорее заинтересованные в тумане и в создавшем его незнакомце, чем удивлённые присутствием своего предположительно мёртвого друга, спокойно ухмылялись, расслабленные и умиротворённые. А он сам — он попросту не мог не улыбаться в ответ своим друзьям, которых не видел, казалось бы, целую вечность, хотя прошло всего ничего. Тишина не беспокоила. Ни одна — та, что обычно давила снаружи, заставляя съёживаться от неловкости и страха — ни другая — та, что звенела где-то в глубине подсознания, побуждая спрятаться в тёмном углу и молиться, чтобы она наконец-то ушла — не волновали подростка. Его единственные настоящие друзья, казалось, наслаждались безмолвием в его обществе так же сильно, как он наслаждался молчанием рядом с ними. Только одно тревожило Поттера — их всех с лёгкостью могли обнаружить, если бы они продолжили просто стоять на месте. — Это небезопасно, — протянули Мармон, точно прочитав мысли парня. — Нам стоит двигаться. — Твой новый знакомый прав, — согласился Джордж, сделав два шага к предположительно мёртвому гриффиндорцу и подойдя к нему почти вплотную — Куда? — подхватил Фред, наоборот подходя к Лавгуд, чтобы сразу перенести и её. Девушка — как, впрочем, и сам Микан — ещё не умела аппарировать, и близнецам пришла в голову вполне логичная идея взять их двоих с собой, чтобы кому-то не пришлось тратить силы на три перемещения. «Вот только, — подумал подросток, ощутив жар чужого пламени. — Вайпер, видимо, не нравится это мысль». — Площадь Гриммо, тринадцать, — ответил небо на вопрос. — Вы знаете, куда аппарировать, чтобы ни на кого не наткнуться? — Ага! — в один голос протянул Уизли. — Тогда, — подали голос Мармон, недовольные оттого, что им вообще пришлось открывать рот. — Идите вперёд, — они натянул капюшон плаща ещё ниже и продолжили, когда их указаниям не последовали сразу же. — Мы перенесёмся сразу после вас. — Но, — попытался спорить четвёртый сын Молли и Артура. — Кыш, — усмехнулся Поттер, прогоняя его. — Всё в порядке, — он повернулся к своей могиле. — Я объясню на месте. — Будем ждать тебя там, звёздно-цветочный ребёнок. Невидимый для нормальных людей туман вокруг юноши сгустился настолько сильно, что он не просто не видел собственные пальцы — он, как ни старался, не мог даже сосредоточить взгляд на кончике своего носа. Синяя дымка, однако, не скрывала неприятных ощущений, которые — всегда, по словам членов «I prescelti sette» — вызывало перемещение с помощью пламени. «Впрочем, — подумал подросток, протягивая руку своему хранителю. — Разве то же самое нельзя сказать про аппарацию?» Все аркобалено — кроме Лар, перегнавшая уже по возрасту небо — сейчас выглядели лет на двенадцать. Их телосложение всё ещё было детским, но теперь им хотя бы не приходилось прыгать, чтобы подняться на ступеньку или сесть на стул. И хотя, с одной стороны, члены «I prescelti sette» абсолютно не походили на тех, кого однажды назвали сильнейшими и кто мог бы командовать восемнадцатилетними волшебниками, они выглядели куда лучше, чем в первую их встречу. Скалл с лёгкостью — и, чего уж скрывать — радостью — увеличивал одежду своих товарищей по проклятию, даже не дожидаясь их просьбы. Маленький ребёнок с фиолетовыми волосами просто подходил то к одному аркобалено, то к другому и, касаясь рукава, штанины или подола, на мгновение покрывал ткань облачным огнём, расширяя и удлинняя разноцветные и разномастные предметы гардероба. Члены «I prescelti sette» привыкали. Это появлялось во многом: в постепенно уменьшающемся удивлении от волшебства, в их любопытсве, и — как следствие — в их спокойном перемещении по огромной квартире. За прошедшие два дня они словно прожили больше года на площади Гриммо, приняв этот дом — не как свой, конечно, но как абсолютно безопасный. Даже каскадёр сумел прижиться и примириться с квартирой, находящейся посреди ненавидимой им Англии. Блэк-хаус и его обитатели, в свою очередь, так же — но куда медленней — приспосабливались к новым жильцам особняка. Портреты, через рамки с интересом общались с пришедшими в их скромную обитель, отвечая на вопросы «любопытных магглов» и задавая им свои. Нарисованный же бывший директор Хогвартса постоянно пристально глядел на проклятых, особенно долго задерживая свой взгляд на солнце и младшем дожде, но всегда присоединялся к обсуждениям, не раскрывая причин своей задумчивости. Эльфы так и вовсе с нескрываемой радостью прислуживали «тёплым защитникам хозяина». Связь, которую магически привязанные с помощью клятвы домовики прекрасно ощущали, уничтожала все их возможные подозрения и уверяла преданных слуг молодого Главы Рода в безопасности странных детей, позволяя им троим спокойно включить сильнейших в какой-то свой мысленный список не-врагов хозяина. — Ты готов, небо? — спросили Вайпер, отвлекая Микан от мыслей. — Мы должны переместиться до того, — они, судя по интонации, поморщились, но слабо улыбнулись. — Как твои друзья не надумают себе чего. — Да, — усмехнулся подросток. — Близнецы определённо могли бы что-нибудь учинить, — он вложил руку в протянутую туманом ладонь. — Но с ними Луна, так что всё должно быть хорошо. — Я не хочу проверять, — протянул Мармон. — Сможет ли хрупкая девушка остановить двух взрослых парней. — Тогда нам действительно лучше поспешить.