Сожжённый мирт

Её друг, вроде бы был доволен и счастлив.

Дом, в который её и двух лисов-кристаллов привёл звёздно-цветочный ребёнок, медленно и постепенно выздоравливал, показывая своему новому хозяину новые грани себя, а его гостям — их осколки. Как маггловские репродукции старинных шедевров искусства и культуры, о которых Луна читала в каком-то дряхлом уже журнале Блэк-хаус демонстрировал чужим людям только что-то похожее на изначального себя. Близнецы и она, конечно, видели что-то невероятно близкое к реальной обители Древнейшего и Благороднейшего Рода, но всё же настолько же запредельно далёкое от неё. Тёмные обои покрывали стены прихожей, как будто поглащая весь свет. Теперь, однако же — в отличие от рассказов Уизли и Грейнжер — они перестали быть чисто чёрными и Лавгуд могла, не напрягая глаза, разглядеть на них золотистый орнамент. Нога тролля, выполняющая функцию подставки для зонтов, стояла прямо возле входной двери, загараживая проход вглубь квартиры. Но, теперь, когда все люди, находящиеся вокруг этого предмета интерьера, умели смотреть под ноги, она больше никому не мешала. Всё те же головы эльфов висели под потолком, выглядя, несмотря на свой чудной вид, по скромному мнению девушки, вполне органично. Несмотря на всю эклетику представшего перед её взглядом помещения, дом на площади Гриммо нельзя было назвать несуразным или некрасивым. Это попросту было бы откровенной ложью. Блэк-хаус можно было бы зато описать другими определениями: пока ещё не обжитый, довольно уютный — даром, что мрачный — подходящий своему новому владельцу. — Итак, — подал голос Фред, когда все, кто хотел поучаствовать в разговоре или просто послушать его, расселись. — Что, собственно произошло? Она не могла сказать со стопроцентной уверенностью, что ей было совершенно безразлично, что же именно произошло с молодым оранжевым. Пятикурснице были интересны детали сражения её друга с Мужчиной-Со-Слишком-Длинным-Прозвищем — как его называл сам подросток. Ей было интересно, что парень думает об аркобалено; ей было интересно, как именно они встретились, какие именно связывают их отношения. В конце концов, её интересовал главный вопрос — а кто они такие, эти цвета радуги? Однако Луне было явно не настолько интересно, как двум лисам-кристаллам, которые всем телом подались вперёд, желая поскорее услышать ответ на животрепещущий вопрос. — В общем-то история довольно короткая, — начал Поттер, вздохнув, похоже не имея никакого желания рассказывать о том, что произошло. — Эй, звёздно-цветочный ребёнок, — мягко улыбнулась Лавгуд, успокаивая бывшего уже гриффиндорца. — Ты не обязан нам говорить, — она почувствовала на себе острый, но тёплый благодарный взгляд кого-то из детей. — Если сам того не хочешь. — Всё нормально. Я расскажу. Голос подростка, выглядящего сейчас намного лучше, чем в Хогвартсе, но, понятно дело, не ставшего похожим на нормального здорового подростка, сочился остаточной усталостью и едкой ядовитой горечью. Парень, однако, продолжал говорить, рисуя для своих слушателей детализированную картину произошедших всего несколько дней назад событий. Уже-не-Гарри говорил ровно, в который раз показывая им всем одну из причин, почему никто никогда не сомневался в его исключительности. Уверенный и твёрдый, несмотря на юный возраст повествователя, голос приковывал к себе внимание слушателей стальными цепями и не собирался отпускать до тех пор, пока рассказ не закончится. Уже-не-Гарри при всём этом изредка срывался в какие-то дебри не особо-то и нужных подробностей, своих ощущений и мыслей, напоминая всем присутствующим о своём возрасте. Выражение его лица в такие моменты походило на выражение детских экспрессивных до крайности эмоций: ужаса и обиды, злости и радости. — А они, — так по-ребячески широко улыбнулся Поттер, но вдруг запнулся. — Наверное, вам лучше самим представиться, — застенчиво и виновато произнёс он, повернувшись к аркобалено. — Чтобы я не сболтнул о вас лишнего. — Это очень мило с твоей стороны, Микан, — слишком по-взрослому саркастично усмехнулся мальчик в жёлтой рубашке. «Так значит так его теперь зовут? — запомнила девушка, кивнув сама себе. — Мандарин — это счастье, — она незаметно пнула Джорджа, призывая его сначала спокойно дослушать, а уже потом что-то делать. — Ему определённо подходит». — Великий Скалл-сама — величайший в мире каскадёр! — крикнул ребёнок в каком-то фиолетовом обтягивающем костюме. — Фонг. Приятно с вами познакомиться, — вежливо кивнул китаец с красной соской. — А я Колонелло, кора! — слишком ярко представился блондин. Последний же из присутствующих незнакомец — тот самый брюнет в шляпе больше так и не подал голоса, не назвав своего имени и даже не отреагировал на просьбу своего оранжевого. Пятикурсница нахмурилась немного настороженно, едва не сделав то, от чего предостерегала близнецов. Ей бы очень не хотелось, чтобы возле её друга находились люди, которые могли даже чуть-чуть навредить ему — неважно физически или морально. А этот парень вполне мог это сделать своими жёсткостью и некоторым безразличием — и это только то, что он продемонстрировал за пару часов знакомства! Лишь то, что этот мальчик принадлежал радуге, успокаивало её, ведь то, что она видела, почти всегда оказывались правдой, если только она не смотрела сильно далеко вперёд. — В общем и целом, — закончил свой рассказ бывший гриффиндорец. — Вот как-то так мы здесь и оказались. — Умеешь же ты, — шутливо прищурился старший Уизли. — Влипать в неприятности, — закончил за братом младший. — Только и успевай удивляться. Теперь-уже-Микан негромко рассмеялся — не так, как обычно смеются подростки его возраста — но уже куда больше походя на своих сверстников, чем во время нахождения в Школе Чародейства и Волшебства. При этом звуке украшение на всё ещё тонкой из-за нелёгкой жизни мальчишеской шее замерцало, точно в такт ритмичной музыке, неслышимой человеческому уху. Рыжее свечение будто усиливалось, когда Поттер был доволен, хотя разум настойчиво твердил, что яркость сияния оставалась на неизменном едва уловимым глазу уровне. К нему, к тому же, словно прибавлялись и другие цвета, наполняя комнату радужный светом, хотя ни на одном предмете интерьера не было видно цветных пятен, которые появились бы, существуй свет на самом деле. Солнечно-жёлтые, кроваво-красные, небесно-голубые отблески, похожие чем-то на огонь, витающий в воздухе, напоминали ученице рейвенкло о чём-то настолько далёком, что даже в её незагромождённой годами существования памяти, оно лежало слишком глубоко, чтобы достать быстро. Они: изумрудно-зелёные, цветочно-фиолетовые, сапфирово-синие — смешиваясь с голосами её единственных настоящих сокровищ, напоминали ей о рассказах измученной матери, твердившей ей о том, что в какой-то маггловской книге она прочитала о том, что существуют параллельные вселенные. «А это значит, — сказала ей тогда мама, закрыв от усталости глаза. — Что где-то есть мир, — она в изнемождении улыбнулась. — Где счастливы все». «А это значит, — подумала Лавгуд, повторяя слова Пандоры. — Что где-то есть мир, — она вздохнула, успокаиваясь и возвращая себе своё обычное состояние души. — Где звёздно-цветочный ребёнок и вовсе не остался жив, — девушка растянула губы в мягкой улыбке, слушая, что говорит ребёнок с жёлтой пустышкой. — Так что этот мальчик явно не самое худшее, — она отмахнулась от бессловесной благодарности Уже-не-Гарри. — Что могло случится». — Да, — кивнул подросток в ответ Джорджу. — Именно поэтому мне и нужно в Гринготтс. — И когда пойдёшь? — Завтра, наверное, — пожал плечами парень беспечно. — Чем скорее, тем лучше, — он машинально потёр предплечье, на котором, под рубашкой находился длинный шрам, оставленный крысой на турнире. — Я просто хотел сначала увидеть вас. Пятикурсница польщённо кивнула Поттеру, со смехом наблюдая за появляющимся на щеках лисов-кристаллов и распространяющимся до их ушей румянцем. — О, Микан! — рассмеялся Фред одновременно смущённо и радостно. — О, льстец! — Разве можешь ты, — подхватил второй близнец, в точности повторяя все жесты и интонации второй капли воды. — Так нагло врать? Теперь-уже-не-мальчик-который-выжил весело захохотал, откинувшись на спинку дивана и прищурившись. Дети рядом с ним тоже выразили свои эмоции — кто-то более открыто, кто-то менее. Даже не представившийся серьёзный брюнет довольно прикрыл глаза, спрятавшись под тенью полей своей шляпы. Её друг наконец-то был в порядке.