Secret Secret Santa

      У Мин Масами так сильно дергался глаз, что ей уже приходилось придерживать веко пальцами.       — И чья же эта гениальная идея? — спокойно спросила девушка.       В кинематографе настолько невозмутимыми показывают лишь главных злодеев, отдающих приказ о казни наиболее симпатичного персонажа второго плана.       — Не моя, — быстро отозвался Джисон, на что получил ледяное:       — Я тебя и не спрашивала, Хан Джисон, твоя гениальность, слава богу, начинается и кончается музыкой.       Хан явно имел некоторые контраргументы, но разумно приберег их для приватной беседы; он лишь насупился и начал гладить Суни по голове так яро, что кот сбежал меньше чем через минуту. Масами переводила взгляд с Сынмина на Хёнджина и обратно. Температура в комнате как-то внезапно слегка повысилась.       — И не моя, — наконец отозвался Сынмин, виновато разводя руками и отодвигаясь к краю дивана, — прости, Хённи…       — Не, ну пиздец ли?! — воскликнул Хёнджин, тут же снова подсаживаясь вплотную к Сынмину и вглядываясь ему в лицо. — Ты меня только что сдал, ты в курсе?!       — Ага, — с готовностью подтвердил Ким, — ну, знаешь, если честно, это было довольно очевидно…       — Очевидное очевидным, вот только ТЫ МЕНЯ СДАЛ! Ты в курсе, что любови всей жизни обычно так себя не ведут?!       — А я предупреждал, что это…       — Так, — Масами резко поднялась с пола, где они сидели с Джисоном, и встала напротив Хёнджина. — Пойдем-ка помяукаем, мистер Гениальные Идеи.       В этом доме конфликты решались исключительно мяуканьем, даже когда его хозяин шлялся где-то за его пределами (все очень надеялись, что он всё же дошёл до профессора Пак).       — Без нас? — в один голос оскорблено поинтересовались Сынмин и Джисон.       — Идея же не ваша, — так же в унисон язвительно отозвались Масами и Хёнджин.       Они переглянулись и еле сдержали улыбки. Мин хотела разборок; Хван планировал играть роль несправедливо обиженного. Какие уж тут улыбки…       Хёнджин и Масами вышли на балкон, накинув сверху что первым попало под руку: девушка — любимое тёмно-зелёное пончо; её друг — пальто своего парня. Некоторое время Масами собиралась с мыслями, а Хёнджин ждал, не начиная разговор. Он то и дело поглядывал за плечо, туда, где остался сидеть Сынмин.       — Херовая идея, Хёнджин, — наконец вынесла вердикт Масами.       Хван ждал какого-то продолжения, но тщетно. Девушка смотрела прямо перед собой, будто никогда не видела бизнес-центра напротив дома Минхо.       — Я знал, что тебе не понравится. Поэтому ничего не стал делать без твоего согласия, — Хёнджин вздохнул и опёрся на карниз.       — А как ты их уговорил? Джисон прекрасно знает Минхо, да и Сынмин уже…       — Может, поэтому они и согласились. Собственно, как бы Сынмин ни отнекивался, вторая часть плана появилась благодаря ему.       Масами прикрыла глаза и устало потёрла виски. После ночной смены ей редко когда удавалось выспаться, от чего мучившие ее мигрени лишь усиливались.       — В голове не укладывается, правда.       — Слушай, ну я же не убить его предлагаю! — в сердцах сказал Хёнджин чуть громче, чем хотел. — «Тайный Санта»! Никакого криминала!       — Да, и ты знаешь, как он всё это ненавидит…       — О, а не напомнишь ли мне причину, дорогая?       С полминуты Масами и Хёнджин сверлили друг друга взглядами, в которых ярость смешивалась с обидой, прежде чем парень вздохнул и мягко сказал:       — Прости. Перегнул палку.       — И ты меня прости, нечего было так агрессировать, — с готовностью отозвалась Масами. Тембр её голоса больше не напоминал тирана из сериала НВО. — Просто…       — Ну, давай. Делись мыслями уже конкретнее, Мими, моя телепатия распространяется только на парней, — фыркнул Хёнджин.       Девушка мимолетно закатила глаза: человек, увидевший её впервые, даже не успел бы этого заметить.       — Да что тут говорить, на самом деле. А, Минхо терпеть не может всю эту рождественскую суету… по разным причинам. Б, он ненавидит, когда его пытаются с кем-то свести. В, он особенно болезненно относится к тому, когда черту переходят именно его друзья. Мы, Джинни!       — Послушай, — Хёнджин повернулся спиной к балкону и серьезно посмотрел на Масами. — Я всё это знаю, может, даже лучше тебя. Но это кажется мне не розыгрышем и не попыткой его взбесить. Я правда хочу, чтобы он был счастлив… чтобы хотя бы попробовал что-то, понимаешь?       — Попробовал ЧТО, Хёнджин?! — непонимающе воскликнула девушка.       — Ему одиноко, — резко ответил блондин, засовывая руки в карманы чужого пальто. — И ты тоже прекрасно это знаешь. Он делает вид, что всё супер, закатывает глаза, когда мы с тобой милуемся с нашими пацанами, морщится и строит рожи, но ему чертовски одиноко, Масами, всякий раз, когда мы все вместе. И всегда, когда Минхо предлагает куда-то пойти, а у меня уже планы с Сынмином, или когда он не может дозвониться до Джисона, потому что вы укатили шляться по Сондо, он в итоге остается один дома, ведь и Чонин «подставил» его, начав встречаться с Наын. Может, если бы он хоть попробовал сходить на свидание, что-то изменилось бы… — Хёнджин перевёл дыхание и впервые за время монолога посмотрел на подругу. — Я не знаю, как иначе его подтолкнуть хоть к чему-то, потому что слова, сказанные прямо, он упорно игнорирует.       Масами снова надолго замолчала, и Хёнджин понимал причину. Она действительно прекрасно знала, что он говорил правду.       — А о девочке вы подумали? — наконец с напором поинтересовалась Мин. — С чего ты вообще взял…       — Сынмин… — начал Хёнджин, и на его лице на мгновение застыло то самое выражение, которое Минхо любовно называл «помешательством на грани безумия». — Может, он кажется бесчувственным сухарем, но на деле он крайне точно читает людей. Я ему верю.       — Вот только Минхо вряд ли так легко ответит ей взаимностью, как ты того хочешь, — вздохнула Масами, перебирая кисточки на пончо и заплетая их в косички.       — Ну, я надеюсь, она и не будет ему с порога кричать о своей симпатии. И вообще, милая, это «Тайный Санта»… она может и не раскрываться вообще, если не захочет.       — Тогда в чем смысл? — непонимающе спросила Мин. — Можно просто вкинуть заявку от имени Минхо, почему непременно нужно подсовывать её той девчонке?       — Для рождественского чуда, конечно, потому что духи Рождества определенно меня очень любят, — тут же ослепительно улыбнулся Хёнджин. — Мими, я думал, ты достаточно умна, чтобы понимать такие вещи…       Масами подняла брови:       — Ты меня тупой назвал только что, или мне показалось?       — Забей, — усмехнулся Хван, резким движением убирая длинную челку с лица. — Ну, так что, ты поможешь мне? Поговоришь с организаторами?       — Прикольно ты скидываешь грязную работу, конечно… — недовольно отозвалась девушка.       — Ничего она не грязная! Они твои кореши, тебе будет проще договориться. Мне останется только получить по шее от Минхо в канун Рождества. Ну, не в первый раз, не в последний раз.       Масами выдержала очередную паузу. Она терпеть не могла говорить, не обдумав свои слова.       — А ведь правда, — задумчиво протянула девушка. — Минхо ни за что не покажет, что разозлился. Никому, кроме тебя, потому что будет точно знать, чья это идея.       — Тогда ты точно ничего не теряешь, верно? — подмигнул Хёнджин. — Поможешь?       — Ты прав во всём, конечно… но всё же так нельзя, понимаешь? Зачем тебе лезть в жизнь Минхо и злить его?       — Да затем, что даже ради призрачной надежды на то, что мой ёбанный лучший друг полюбит кого-то, кроме нас, я готов получить не только по шее, понимаешь? —передразнил подругу Хван.       Хёнджин сказал это в сердцах, не сдержавшись, ругнулся, и был готов продолжить спор с новыми силами, потому что чувствовал, как снова закипает… но с удивлением увидел слёзы в глазах Мин Масами. Весь запал тут же обернулся преддверием паники. Ему слишком редко приходилось видеть слёзы лучшей — единственной — подруги.       — Мими, ты чего?!       — Да ты… почему… — Масами с силой выдохнула и вдруг крепко обняла Хёнджина, совсем уж неожиданно поцеловав его в холодную щеку. — Почему ты такой хороший, Хван Хёнджин?! Никогда не понимала этого… как вообще можно быть таким добрым человеком?       Девушка сказала это так сварливо, будто обвиняла друга в страшном грехе. Хёнджин громко засмеялся и прижал подругу к себе, размеренно покачиваясь с ней из стороны в сторону. Смущение, как и все другие чувства, которые ему не нравились, он привык переводить в шутку и танцы.       — Милая, ты же понимаешь, что у нас с тобой нет шансов, да? — промурлыкал блондин.       — Ой, — поморщилась Масами, приподняв голову, чтобы смерить парня недовольным взглядом, — я-то как раз поняла это очень быстро после нашего знакомства. Не знаю, почему Джисон так удивился, когда ты нам рассказал…       — Гений Джисона начинается и заканчивается на музыке, как ты сама и сказала, — улыбнулся Хёнджин. — Чего ты расчувствовалась-то, Мин? Вроде ругать меня собиралась, а сама сопли на кулак мотаешь.       — Ничего я не мотаю, — буркнула девушка, отстраняясь от Хвана, быстро вытирая глаза, и куда мягче добавила, — я просто хотела сказать, что люблю тебя, дурака такого доброго и чудесного, так что, конечно же, я тебе помогу с этой идиотской идеей. Попрошу Киру подкинуть той девочке твою бумажку.       — Вот теперь я тоже тебя люблю! — довольно сказал Хёнджин, уворачиваясь от удара подруги и локтём впечатываясь в угол тумбочки. — Бля-я-я-я-ять!       — Карма на стороне умных девочек, — констатировала Масами, скрестив руки на груди. — В жизни больше не буду говорить, что люблю тебя.       — Слушай, ну ты точно не умнее Сынмина, — ехидно прошипел Хёнджин, потирая локоть. — Ты, знаешь, такой… твердый среднячок.       — Мне тебе самой всыпать, попросить мою новую подружку мисс Тумбочку или позвать Джисона? Выбирай.       — Ой, а то мы с Хани в жизни не дрались… из-за тебя в том числе!       Друзья сверлили взглядами один другую, пока им откровенно не надоело и они не рассмеялись в голос, откидывая головы назад.       — Твою мать! — поморщилась Масами, потому что смачно стукнулась о раму открытого окна.       — Карма на стороне добрых и чудесных дураков, кажется, — хихикнул Хёнджин, взъерошивая волосы подруги. — Балбеска ты, Мими. Спасибо, что поможешь: я побаиваюсь Киру, как и всех твоих подружек. Мисс Тумбочка быстро влезла в первые ряды!       — Зря, Кира очень хорошая. У меня других подружек не бывает — тебе ли не знать!       — Потому что я всё же твоя лучшая подружка, да? — заискивающе улыбнулся Хёнджин.       — В наказание за грешную прошлую жизнь, не иначе, — тяжело вздохнула Масами, машинально поправляя воротник пальто парня. — Кажется, я знаю, что можно написать в заявке от имени Минхо. Пойду набросаю черновик.       — Как быстро ты переобулась, будто не орала на меня час назад! — не без удовольствия констатировал Хёнджин.       Масами стукнула его кулаком в грудь. Ноль эмоций, кроме яркого радостного смеха.       — Я НИКОГДА НЕ ОРУ!       — Ага, а нас всех вечно одолевают коллективные слуховые галлюцинации, — понимающе отозвался Джисон, заглянувший на балкон. — Вы ещё не поубивали друг друга? Мы там ставки сделали…       — Я надеюсь, мой парень… — начал Хёнджин.       — … хотя бы поставил на меня? — закончила Масами, не оглядываясь на друга, чтобы снова не рассмеяться в голос.       — Скажите, чья взяла, и мы ответим, — предложил Сынмин, маячивший за плечом Джисона.       Масами снова вздохнула. Парни истолковали это по-своему, будучи уверенными, что не ошиблись.       — Мы оба выиграли, кажется, — признался Сынмин, переглядываясь с Хёнджином. — Не сомневались, что ты уломаешь нуну.       — Да её и уламывать не пришлось, она сама как начала реве…       — ЗАТКНИСЬ, ХВАН ХЁНДЖИН, — рявкнула Масами и вышла с балкона, утягивая за собой Джисона.       — Не забывайте про установленный в этом доме рейтинг PG-13! — крикнул им вдогонку Хёнджин.       Его глаза сверкали подростковым озорством и любовью — Сынмин был готов к скоропостижной кончине от нежности к этому человеку.       — О да, надо бы установить этот рейтинг дома у брата, чтобы вы не повторяли подвигов прошлого Нового года, — с готовностью ехидно отозвалась Масами, смакуя каждое слово.       Сынмин покраснел так, что это было ясно заметно даже в полутьме. Он шмыгнул на балкон и закрыл за собой дверь. Хёнджин не знал, плакать ему или смеяться от его потерянного взгляда.       — Это… это… — задыхаясь от смущения, Сынмин безуспешно пытался вспомнить хоть одно осмысленное слово.       — О, это Мин Масами, по недоразумению не кровная сестра Ли Минхо, потому что две такие язвы просто не могут не быть близкими родственниками, — как мог, спокойно ответил Хёнджин. — Боже, да забей, душа моя, все мы тут, слава богам, половозрелые as fuck. Как тебе игра слов?       — Я сейчас тебя убью, — выдохнул Сынмин. Из багрового от смущения он стал бледным, как простыня. — Нуна, что, нас видела тогда?..       — Ну, или слышала, — пожал плечами Хёнджин. Он уже находился на грани истерики от еле сдерживаемого смеха. — Хочешь, пойду узнаю?..       Он даже успел сделать шаг к выходу, но Сынмин ловко перегородил ему путь и стальной хваткой сцепил его руки за спиной. Хёнджин шумно выдохнул, и его горячее дыхание пощекотало шею Кима.       — Слишком близко, — прошептал Хёнджин, в то же время прижимаясь ещё сильнее к бедру Сынмина. — Я же сейчас сам переступлю через этот сраный рейтинг…       — Больше никаких «переступаний», когда за стенкой наши друзья, — так же тихо сказал Сынмин, глаза которого будто внезапно потемнели.       Кому-то могло стать страшно от взгляда этих бездонных глаз, но Хёнджин точно знал, что за их темнотой скрывалась лишь страсть. Хван никогда не становился причиной подобных чувств, хотя в его жизни были разные периоды: когда его вела страсть; когда он шёл за ней сам… но ни один человек не любил его так, как любил Сынмин — во всех возможных смыслах необъятного слова «любить».       — А жаль, — Хёнджин сказал это прямо в губы Сынмину, еле сдержавшись, чтобы не поцеловать его первым.       Было сложно. Почти невыносимо.       Но всегда стоит перетерпеть.       Потому что, если Ким Сынмин целует первым, он забирает всё без остатка. И ты начинаешь верить, что твой настоящий дом всегда таился среди тёмных вод Тихого океана. И дышать ты можешь только в его пучине. И жить по-настоящему ты способен, только если океанские волны ласкают тебя, как родного — самого родного, — не позволяя ни на секунду забыть о том, какой ты маленький, а он — большой. Ведь если океан даст слабину, ты и сам вспомнишь о своей сущности.       А Хёнджин был Атлантическим океаном, потому как океан может полюбить только равного себе.       — Мы слегка… увлеклись, — выдавил Сынмин, машинально пытаясь подтянуть несуществующий ворот свитшота повыше, чтобы закрыть два темных пятна на коже. — Нас же ждут, мы не всё решили…       — Пока они выясняют отношения, мы провели время с куда большей пользой, — усмехнулся Хёнджин, облизывая и без того влажные губы. — Если бы ты вышел на балкон не раздетый, я бы век с тобой тут стоял.       — Ты в моем пальто, если что, — поднял бровь Сынмин.       — Ага. А моя куртка? Или я пришел так, с голым задом?       — С голым задом ты бы сюда не дошел, — заверил его Сынмин, зябко поёжившись. — Пошли внутрь, правда.       Первое, что от друзей услышали Масами с Джисоном (быстро расставившие все точки над i и теперь мирно составлявшие заявку на участие в «Тайном Санте» от имени ничего не подозревающего Минхо), было неожиданное:       — Тц, зря ты такого мнения о моём заде! Он через многое прошел и на многое способен!       Масами и Джисон переглянулись. Они снова сидели на полу, окруженные какими-то бумагами, на которых вольготно расположились Суни, Дуни и Дори: подготовка к исполнению плана Хёнджина началась без виновника торжества.       — Ты тоже ничего не слышишь, Сони? — спокойно поинтересовалась Масами.       — Ага. Я великий глухой, — так же невозмутимо отозвался Джисон, пытаясь разглядеть, что написано на листочке под Дуни так, чтобы не потревожить кота.       Сынмин снова был бордовым от смущения; Хёнджин — до жути довольным собой; Масами с Джисоном — смущенными и довольными одновременно.       Всё шло своим чередом.