Желанная дева

Стволы деревьев мелькали со всех сторон, пока она гнала Всполоха по ночному лесу. Сзади слышался шум погони. С добрый десяток орков на варгах. Они окружали ее и загоняли, словно дикого зверя, пока одной из тварей не удалось приблизиться настолько, что, протянув свою мерзкую лапу, он схватил эллет за волосы и потянул на себя, стаскивая с коня. Затем на глаза ее пала тьма. Сириэн проснулась, и подскочила в кровати. «Где я?» — судорожно отдавалось в ее висках. Бок заныл от боли: «Нет, значит не приснилось…» Осмотревшись, эльфийка начала успокаиваться: она была в хорошо знакомой спальне. Через небольшое оконце лился тусклый свет. Небо было затянуто тучами, что мешало сориентироваться о текущем времени суток. Эллет потрогала свою рану, оценивая ущерб: жить будет, но вставать с постели пока не стоит — может заново открыться кровотечение. Оставалось только лежать, пока кто-нибудь не заглянет проведать ее. Однако долго ждать не пришлось: послышались громкие шаги за дверью. «Беорн» — успела подумать Сириэн, когда дверь тихонько приоткрылась, впуская в комнату тонкий лучик света. - Наконец-то, проснулась! — облегченно выдохнул великан, присаживаясь на край кровати. — Я уже начал порядком беспокоиться: ты проспала больше суток…. - Не переживай, дружище, одной стрелы мало, чтобы прикончить меня, ты же знаешь — попыталась перевести все в шутку эллет. - Все смеёшься…ну хорошо! — ободряюще улыбнулся друг, однако глаза его оставались угрюмыми — Но сейчас я хочу поговорить с тобой серьезно: ты же не глупа, видишь что происходит… Я хочу, чтобы ты приняла предложение гномьего короля и уехала в гору! Одной тебе больше нельзя, слишком опасно… Темный видел тебя и, с помощью своих шпионов, он знает, где ты находишься и будет знать о каждом твоём шаге. - Я…я не могу. Ты же знаешь, я много раз пробовала, я рассказывала тебе, как все оборачивалось. Не хочу снова проходить через это! — со слезами в глазах пролепетала оправдания эльфийка. - Раньше обстоятельства были иные! Послушай, все уже давно забыли страшные сказки про желанных дев! Вас так мало и вы так скрытны, что только мудрецы и старейшие помнят о вашем существовании. Да и гномы, они другие. Этот народ выше прочих ценит личное пространство. У них касаться друг друга могут только родственники. Хочешь, я поговорю с Трором? Гора так огромна, наверняка в ней найдётся небольшой уединенный закуток для такой крошки как ты. Тебе ведь не обязательно жить с ними в одном зале. Если надо, я помогу, мы построим тебе небольшие уютные покои где-нибудь в недрах Эребора, со своим отдельным входом. Ты будешь жить сама, но под охраной гномов и на их территории. Будешь собирать травы, заниматься лекарским делом, ты же всегда так любила это! И я рядом: будешь почаще гостить у меня… - Ты так замечательно все продумал, друг мой… — с нежностью в голосе пролепетала Сириэн, беря великана за руку.- Но я не могу бросить все и вот так уехать. Дома у меня есть незавершенные дела, да и не уверена, что гномы будут рады такому соседству…. - Трор-король, а ты спасла ему жизнь. Если что и ценят кхазад выше сокровищ и драгоценных камней, так это жизнь своего владыки… Все решаемо, дорогая, прошу, подумай об этом! Я не смогу жить спокойно, зная что ты далеко, одна и совершенно без защиты — Беорн поцеловал ее в лоб и поднялся с кровати. — Я сейчас принесу тебе поесть, лежи и отдыхай. - Беорн, как Всполох? — обеспокоено спросила эльфийка. - С ним все хорошо, не переживай. Как только немного оправишься, исцелишь его раны до конца. — выходя из комнаты, ответил великан. Сириэн лежала и думала «Гора…. Никогда ещё за свою долгую жизнь, не была она в королевстве гномов. С одной стороны, было ужасно любопытно и очень лестно: все-таки они не допускают в свою размеренную жизнь чужаков, а ей вот выпала честь… А с другой стороны, ее не принял даже собственный народ, неужели примут столь замкнутые и тщательно защищающие свои тайны кхазад? Да ну, нет конечно! Она изгой везде и всюду. Ее судьба быть благословленной на вечное одиночество и тащить свой непосильный рок до конца существования времён, или пока ее бесконечно длинная жизнь не прервётся. Эээх, и ведь так надоело быть все время одной, когда кроме Всполоха не с кем поговорить, и дни тянутся бесконечной чередой: один как другой холодные и пустые. А Трор? Иногда она замечала на себе такие его взгляды, что становилось некомфортно. Но там, в Эреборе, у него же есть жена, есть семья. Да и, наверняка, у короля куча всяких забот государственной важности. Ему будет не до неё, и это, определённо, хорошо…. Может и прав Беорн и стоит согласиться? Совсем не хочется снова быть одинокой, а уж стать легкой добычей для темного не хочется и подавно…» На этих ее мыслях в дверь тихонько постучали: - Заходи, Беорн, чего стучишь? Виделись же вот только! — заулыбалась эллет. Дверь отворилась и в комнату заглянул подгорный король: - Это я… Беорну пришлось уйти, там во двор пришла медведица, видимо, у них какие-то важные дела… — Трор аккуратно просочился в комнату, держа поднос дрожащими руками: не королевское это дело, подносы разносить — Можно войти? Я тебе поесть принёс - Конечно, заходи — улыбнулась Сириэн, приподнимаясь на кровати и устраиваясь в полулежачее положение. Гном осторожно подал поднос эльфийке и уселся на краешке ее ложа. - Как ты себя чувствуешь? — виновато поинтересовался гном. - Все нормально, бывало и хуже. Главное, что я здесь, и Всполох тоже — покачала головой эллет, намазывая мёд на лепешку. - Прости — потупившись сказал Трор — Это из-за моих слов ты оказалась в опасности. Я не хотел тебя обидеть, и уж тем более не хотел, чтобы ты пострадала. - Забудь. Никто не знал, что за мной столь пристально наблюдают… — запила лепешку молоком эллет. - Беорн считает, что тебе нельзя больше жить одной… Мое предложение всегда будет оставаться в силе. Ты спасла мою жизнь и я в долгу перед тобой… Недалеко от вершины Эребора берет своё начало река Быстротечная. В этом месте она очень бурная: бьет из горы ключом и спускается водопадом, разбиваясь о камни тысячами брызг. Метрах в 30 над источником есть небольшой отрог и в нем пещера. В ней никто не живет: гномы предпочитают недра гор их вершинам. Мы используем это место как обзорную площадку. Но тебе, мне кажется, там бы понравилось…. Вид с этого места открывается потрясающий. — мечтательно произнёс гном, глядя на Сириэн так, словно он и правда сейчас стоит и смотрит на источник горной реки. - Я обещаю, я подумаю… — ответила эльфийка. — Прошу, не обижайся, но пойми и ты меня: когда-то давно я жила в Лотлориэне, под крылом светлой владычицы было так спокойно и хорошо. Почти 150 лет дарил мне крышу над головой Карас Галадон. Пока однажды с границы не принесли истекающего кровью стражника. Раны его были столь сильны, он умирал. Мне пришлось снять перчатки и коснуться его руками, чтобы исцелить. Жизнь-то я ему спасла, но вместе с ней поделилась и своим проклятьем… Его жена была так счастлива, так благодарила меня. Они ждали ребёнка. Но потом, через несколько месяцев, увидев, что муж больше не принадлежит ей, что он грезит другой, она сопоставила факты и обо всем догадалась. Она возненавидела меня, кричала, что лучше бы он умер для неё, отказывалась понять, что тут нет ни моей вины, ни его… Она не смогла пережить этого. Родив малыша, она слабела и угасала, пока совсем не истаяла… После этого один за другим, от меня отвернулись все, а ещё через два года меня попытались первый раз отравить. Они боялись: за себя, за свои семьи; и я не виню их. Галадриэль тогда спасла меня, но попросила уйти. И подобная ситуация повторялась всюду, куда бы я ни пошла. Особенно тяжело было среди людей. Более слабые духом, многие из них легко поддавались зову проклятья, текущего по моим венам вместе с кровью. Их даже не нужно было касаться, они сами с радостью покорялись этому яду, стоило только оказаться рядом. Именно люди первый раз попытались взять силой то, на что не имели никакого права. Их было пятеро. Все намного превосходили меня силой, я сопротивлялась, кричала и мне повезло: женщины услышали шум и прибежали. Если бы я знала, чем это обернётся, про везение и не подумала бы. Меня обвинили в злом колдовстве и приговорили к сожжению, словно мерзкое отродье Моргота… — на этих словах с ресниц Сириэн одиноким блестящим бриллиантом сорвалась слеза. — Проезжавший мимо Гэндальф спас меня. Он помог мне многое понять и окончательно расставить все по местам, я ведь даже не знала, что со мной происходит и как именно меня прокляли. Такие как я, нас мало, но ни одна не смогла жить среди людей или эльфов, все были изгоями. Трор слушал с замиранием сердца. В голове роилось столько вопросов, а в сердце разливались тоска и боль. Так хотелось защищать этот нежный цветок, оградить ее от страдания. - Мне так жаль, что все это случилось с тобой… Но гномы, мы другие. Я могу обещать, что никто не коснётся тебя, если ты сама этого не захочешь. Мы построим тебе отдельные покои в той пещере. Ключ будет только у тебя. Ты ведь прекрасный целитель, уверен, что ты сможешь поделиться своими знаниями. Это будет выгодно для всех. Попробуй, тебе ведь нечего терять… — и, осознав всю суть ситуации спросил-Кстати об этом: а почему ты не исцеляешь себя сейчас? - Мой дар, он работает только на других. Жизнь жестока — горько усмехаясь — Я могу вытащить любого из пасти смерти, а на себе не смогу убрать даже царапину. - И правда, жестока. Как и тот кто сделал это с тобой… За что? — осторожно спросил король. - Я… Он… Я не могу рассказать. Прошло уже не одно тысячелетие, а я до сих пор не могу говорить об этом, прости… — выдохнула она. - Это ты меня прости… Не смог сдержать неуемного любопытства. Я раньше никогда не видел таких как ты… — проведя в неопределенном жесте рукой, сказал король. - На твоё счастье… — грустно улыбнувшись, сказала Сириэн и отставила в сторону опустевший поднос с едой. — Спасибо! И за предложение, и за еду. — встрепенувшись, словно сбрасывая с себя оковы грусти, она с улыбкой добавила — За мной ухаживает сам великий подгорный король, в лесу-то поди орки все передохли! Оба рассмеялись и заметно расслабились. *** Вскоре прилетел ворон с ответным сообщением. Из горы вышел отряд из 50 гномов. По тракту Мен-и-Наугрим они примерно через 1,5 недели достигнут дома Беорна. Трор оживился. Он пребывал в отличном расположении духа: скоро возвращение домой, Сириэн поправляется и его уверенность в том, что сможет увезти ее с собой, крепла с каждым днём. Гном перестал тешить себя надеждой на дружбу: он отлично отдавал себе отчёт о том, что прекрасной эллет удалось проникнуть в самое сердце короля и основательно там обосноваться… Но видя, как тяжела ее жизнь, он не хотел спугнуть ее своими чувствами, особенно сейчас, когда она практически согласилась уехать в Эребор. Но и отпускать от себя ее больше не собирался. Он увезёт ее в гору, построит шикарные покои, достойные королевы, и будет подобно дракону охранять своё сокровище там, вдали от чужих глаз, чтобы светом и теплом ее мог наслаждаться только он. А со временем она смирится со своим положением и, возможно, даже полюбит его… Сириэн отступала в своей решимости вернуться в Четвуд. Под натиском Трора и Беорна, которые расписывали перед ней такое светлое, полное друзей и радости будущее, устоять было очень сложно. Она ещё практически не вставала с постели: раненный бок заживал подозрительно медленно… Но друзья не давали ей заскучать: они часто навещали ее, великан даже где-то раздобыл ей серебряные нити, и теперь она расшивала ими воротник, подол и рукава нового шерстяного платья чёрного цвета, которое раскроил для неё он же. Ее бежевое платье, увы, было безнадёжно испорчено… Спустя примерно неделю после возвращения ворона, эллет смогла подняться из постели и навестить Всполоха. Ее сопровождал Трор и с благоговейным трепетом наблюдал, как она положила на изодранный бок коня ладони, что-то произнесла и вся засветилась нежным золотистым сиянием, подобно тому, как сияет золото, когда в темную сокровищницу вносят факел. Конь у неё был королевский, даже сам Трор не мог похвастаться подобным скакуном: черный словно вороное крыло жеребец породы мэарас, высокий, статный, великолепный, с чёрной гривой и такими же оброслыми копытами. Он был выше всех других лошадей, что стояли в конюшне Беорна. Сириэн рядом с ним казалась ребёнком, удивительно как она умудрялась взбираться на него. Под ладонями эллет раны на боку Всполоха затянулись совсем, оставляя едва заметные шрамы. Но лечение далось эльфийке с трудом: когда она закончила, то покачнулась и упала бы, не подхвати ее Трор за локоть. Доведя эллет до покоев, Гном пошёл искать Беорна. - Со дня на день сюда явятся мои воины, но я переживаю за Сириэн… Раны ее плохо заживают, я думал у эльфов это должно быть быстрее… Я боюсь, что дорога может ухудшить ее состояние — обеспокоено обратился король к великану. - Мдааа…. — задумчиво почесал бурно растущие на скулах бакенбарды оборотень. — Я и сам, признаться, порядком удивлён таким ее медленным восстановлением. Подобное впервые… Ехать ей сейчас никуда нельзя однозначно. К тому же Сириэн говорила, что у неё остались незавершенные дела в Артедайне. Давай поступим так: она останется здесь, пока не поправится в достаточной для путешествия степени. На носу зима, забот на моей ферме не так много, а медведи смогут защитить границы и без меня. Да и что-то подсказывает, что стоит только Сириэн покинуть мою территорию-ка все нападения прекратятся…. Когда она окрепнет, я отправлюсь с ней в Четвуд. Мы соберём необходимые вещи, да уладим ее дела. А ты пока отправишься в Эребор и подготовишь все к ее приезду. Наше путешествие займет пару месяцев, тебе хватит этого времени? Трору такая перспектива однозначно не понравилась: времени то им хватит с лихвой, кхазад умеют строить быстро и на совесть, однако, во-первых, ему не хотелось даже на минуту расставаться с прекрасной девой; во-вторых, он боялся, что с ней что-то случится; ну а в-третьих, гном просто переживал, что она сбежит от него. Но и спорить с оборотнем он не решался: не хотел навлекать на себя лишние подозрения, поэтому ничего другого, как согласиться, ему не оставалось. Поэтому, когда через несколько дней на полянку показались вооруженные до зубов гномы верхом на пони, Трор был полностью собран и готов, однако испытывал двоякие чувства: он ожидал большей радости от своего возвращения, но без прелестной девы она, понятное дело, была не полной. Зато не будет необходимости ставить эллет в неловкое положение фразой «Дражайшая жена моя, это Сириэн, отныне она будет жить с нами». Он успеет всех предупредить и все подготовить должным образом заранее, чтобы эльфийка могла на себе ощутить гостеприимство и прекрасный нрав кхазад. С радостью обнялся он с главой стражи, Борином, что лично приехал сопровождать своего владыку. Тепло простившись с Сириэн и взяв с неё обещание вернуться к нему не позднее первого дня осени, Трор попрощался с Беорном и взобрался на своего пони. Домой хотелось нестерпимо, Эребор словно звал его, и небольшая армия двинулась в обратный путь, даже толком не отдохнув и несмотря на надвигающуюся метель.