Желанная дева

Строительство новых покоев шло уже месяц. В народе они получили название Авен Арман, что означало «той, что спасла». И Трор почти все своё свободное время проводил там. Естественная пещера была расширена и теперь состояла из 4 помещений, соединённых небольшими переходами. Гномы трудились не покладая рук в две смены, так что работы велись непрерывно. Король спешил, это сильно бросалось в глаза. Он мог по часу простаивать на небольшом отступе над скалой, из которой водопадом била Быстротечная и огромными пенящимися волнами неслась вниз с горы. Трор сверлил взглядом горизонт, словно каждую минуту ожидая увидеть несущегося к горе всадника, или всадницу…. А в голове его сонмом надоедливых мошек роились мысли: большая их часть была посвящена работам над покоями, а именно, гном пытался продумать какими ходами соединить Авен Арман с остальными подгорными чертогами, и как сделать выход наружу. И если над этой задачей помимо Короля-под-горой размышляли ещё с добрый десяток рудокопов и шахтеров, то была и ещё одна цель, которой Трор не спешил делиться с кем-либо еще: он хотел, чтобы был также построен тайный ход, соединяющий эти покои с королевскими… Выставлять такого рода информацию на всеобщее обозрение гном не хотел, так как прекрасно понимал, что за сплетни последуют за этим. Но и от идеи данной отказаться не мог: всем своим существом он желал иметь возможность приходить к эллет, когда ему заблагорассудится и, по возможности, тайно. Вот только мастеров, способных выполнить такую сложную работу, можно было сосчитать даже на пальцах его покалеченных рук. А провернуть все тайно и без лишней шумихи было и подавно задачей практически невыполнимой. С женой же Трор был холоден и отстранён: та последняя ссора сильно отдалила их друг от друга. Гуда обиделась и во всю проявляла гномье упрямство - мириться первой она не собиралась, тем более заручившись поддержкой своих придворных дам, которым она без стеснения поведала все свои горести и подозрения, теперь уже полностью уверенная в своей правоте, де такое отношение венценосного супруга к жене недопустимо. А Трор был занят: поглощённый королевскими заботами, а также своими сердечными думами, уединенными вечерами в сокровищнице да томительным ожиданием той, что была столь желанна его сердцу — король не замечал, как мимо проходят дни, затем дни сплетаются в недели, как недавно небольшое помещение верхних покоев из одной крохотной пещерки превратилось в две, а затем и в три, а потом и вовсе в четыре внушительные комнаты. Как на месте небольшой смотровой площадки над рекой появляется потрясающей красоты терраса, украшенная по бокам двумя витыми колоннами. Между собой они были соединены широким гранитным парапетом, в основаниях которого на колоннах поменьше были искусно вырезаны цветы и листья. Трор самолично нарисовал замысловатый узор к этим колоннам, припомнив золотой витой браслет, что неизменно украшал левую руку Сириэн. Судя по тому, что эллет украшение никогда не снимала, браслет был ей очень дорог, а значит, ей будет приятно увидеть его отражение в облике колонн. Подгорный король хотел, чтобы эти покои были продолжением Сириэн, чтобы они дышали ей также, как дышал сейчас он, чтобы покои и хозяйка были неразделимым целым. И продолжал лелеять мечту, что когда-то и сам станет частью всего этого. Время неслось неумолимо. Весна в этом году была ранняя и уже начинала вступать в свои права: то тут, то там из-под снега пробивались пучки травы и крохотные белые цветочки — именуемые бетулой. Виднеющийся со смотровой площадки лес покрылся нежно зелёной дымкой набухающих почек. Строительство покоев пришлось приостановить: вся Одинокая Гора готовилась к приему множества высокопоставленных гостей — на день весеннего равноденствия была назначена свадьба принца Эребора, Траина, сына Трора, Короля-под-горой. Событие это должно было стать эпохальным! Ожидались делегации всех великих родов кхазад: были приглашены Огнебороды, Камненоги, Широкозады, Железноруки, Жесткобороды и даже Черновласы, правда вероятность появления последних была крайне мала, уж слишком много междоусобных войн прошлого разделяло эти кланы, но даже им было послано королевское приглашение на свадьбу. Подготовка кипела полным ходом: охоты не успевали одна сменять другую; лучшие повара продумывали разномастные угощения, стараясь перещеголять друг друга в мастерстве; вышивальщицы шили королевской семье великолепные и богато украшенные драгоценными камнями одежды. Свадьбу положено было отмечать три дня, и появляться каждый день надо было в разных одеяниях, иначе это считалось дурным тоном, а супруги и того за свадьбу должны были сменить не менее семи нарядов: по каждому в стиле всех присутствующих кланов кхазад, чтобы таким образом отдать дань уважения всем собравшимся гостям. Ювелиры день и ночь трудились над венцами новобрачных. Словом, вся гора гудела подобно муравейнику, не до строительства. **** Трор с сыном сидели в кабинете королевских покоев. Закрывшись с бочонком темного пива они опрокидывали кружку за кружкой, закусывали приготовленным на огне молочным поросёнком и тушеными овощами. До свадьбы оставалось два дня. Большая часть приглашённых гостей уже прибыла и разместилась в предложенных им покоях. Завтрашней ночью должен был состояться королевский мальчишник, после него банный вечер Траина, когда жених проводил время в думах о невесте, о правильности своего выбора и своим одиноким омовением заканчивал данную пору своей жизни: отныне их всегда будет двое - муж и жена, а если Махал благословит их брак детьми, то будет и больше. А сегодня у отца с сыном был родительский вечер для разговоров по душам. - Отец, что происходит между вами с мамой? — уже прилично налакавшийся хмельного напитка Траин не успел вовремя зажать рукой рот, когда интересовавший его уже несколько месяцев вопрос сорвался с языка. - А с чего ты решил, что что-то случилось? — ощетинился король. Однако, небольшая заминка перед ответом выдавала переваливший за пределы разумного градус алкоголя даже в привычном к такого рода времяпрепровождению теле монарха. - Я уже не ребёнок…- обиженно насупился подгорный принц. — Я же вижу, что вы с мамой сильно отдалились друг от друга. На всех приемах вы сидите рядом и не подаёте вида, но не обращаетесь друг к другу без нужды и всегда держитесь подчеркнуто холодно. Ты почти все своё время пропадаешь в Авен Арман, а мама почти не выходит из покоев, ссылаясь на плохое самочувствие… Неужели эти покои и их строительство для тебя так важны, что ты забываешь обо всем на свете? - Сынок, ты пока ещё только приблизился к черте жизни женатого гнома, но ещё не успел перешагнуть ее. Вряд ли ты сможешь понять меня сейчас. — уклончиво ответил Трор. Он не желал сейчас раскрывать перед сыном душу, вряд ли тот вообще когда-нибудь сможет понять его. Брак Траина хоть и обещал приумножить почёт королевской семьи, так как сын сочетался клятвами с девушкой из очень уважаемого и древнего рода, но все же заключался по-любви. Брак же его отца был династическим и считался делом решённым ещё тогда, когда будущим супругам едва минуло по 10 лет. - Давай-ка лучше сменим тему, сынок. Незачем омрачать молчанием да тяжкими думами такой вечер. А мы с твоей мамой уже не одно десятилетие живем вместе. Как поссорились, так и помиримся, не стоит тебе тяготить этим грузом свои молодые плечи. — Трор встал из-за стола и пошёл за очередным хмельным бочонком, стоявшим тут же, неподалёку. Обрадованный перспективой скорого решения конфликта между родителями, Траин осушил остатки своей кружки, громко хлопнул опустевшим донышком по столу и с улыбкой вымолвил: - Скажи, а до тебя наверняка дошли уже вести: послы Черновласов все-таки явились! Да не просто явились, говорят, с ними прибыл сам великий Кхим — понявший по удивлённому взлёту бровей короля в ответ на его высказывание, Траин раздулся от гордости, что смог поведать то, чего не знал даже его венценосный отец. Трор переваривал эту новость: какой благосклонный дар, однако, сделал ему великий Махал, послав ответ на все его вопросы. Ведь Кхим был лучшим среди кхазад мастером тайных дверей и сокрытых проходов. Не иначе как судьба благоволит к нему, подгорному королю. Значит эльфийка действительно была послана ему замыслом великого Ауле, раз все так потрясающее складывается одно к другому. - Воистину это удивительная и прекрасная новость! Завтра посольство официально представят ко двору. Добрый знак, сынок, что на твоей свадьбе впервые за столько столетий соберутся все великие кхазад Арды. Твой брак будет счастливым, я чувствую это. Оставшуюся часть родительского вечера отец и сын провели смеясь и подшучивая друг над другом, приговорив вдвоем остатки пива и так и уснув на своих местах, не в силах подняться с кресел. **** Девичник у гномок проходил в тот же день, что и одинокий банный вечер жениха. И в отличии от отгремевшего накануне громкой хмельной пирушкой мальчишника, после которого всех участников, кроме самого жениха, так и оставили опохмеляться на весь следующий день в малой трапезной зале — все гномы были пьяны вусмерть — девичник проводился прямо накануне свадьбы и имел определенный традициями уклад. Цель девичника заключалась не в том, чтобы гульнуть напоследок с подружками перед замужней жизнью, а исключительно в стремлении невесты задобрить злых духов и обеспечить себе счастливый и благополучный вход в новую семью, мужа. Устраивался девичник в родительском доме и включал в себя посиделки с подружками и близкими родственницами. Во главе с Каей девушки пели песни, провожая тем самым свободное и беззаботное девичество. Невеста при этом ещё хорошенько так, от всей великой души поругивала родню жениха. Так она, согласно приметам и поверьям, спасала свою будущую семью от сглаза и порчи; Когда с песнями и бранью было покончено, Кая отправилась преподносить дары: этот обычай также был призван защитить невесту от злых духов и недобрых взглядов. Именно поэтому лучшие подарки вручались не друзьям, а недругам, например, своей давней сопернице за сердце Подгорного принца Кая преподнесла в дар богато украшенную рубинами золотую брошь в виде цветка. С этой же целью невеста угощала всех знакомых бражкой. Считалось, что во хмелю гном добреет и перестаёт быть опасным. Затем невеста пошла с подружками в баню, чтобы очиститься перед новой жизнью. Подружки мыли ее, расчёсывали ей волосы и заплетали в тугую косу. Старались вплести как можно больше белых лент, символа чистоты и непорочности. Эти ленты потом раздавались подружкам и сёстрам невесты после того, как уже замужней девушке, вместо одной косы заплетали две.