Желанная дева

— Прошу прощения, вы ведь Сириэн? — голос незнакомца был мягким и немного испуганным. — Да, а вы? — не удержалась от ответного вопроса эллет. — Бильбо Бэггинс, к вашим услугам! — Взаимно! — не осталась в долгу Сириэн. Бильбо помялся за дверью, как будто собирался с силами, и на одном духу выложил: — Я следил за вами все это время! — и значительно тише, извиняющимся тоном добавил — Простите! — Зачем? — девушка тут же насторожилось. Обычно слежка всегда имела для неё плохие последствия, но ещё ни разу никто не признавался в содеянном вот так в открытую. — Я… Я с гномами. Я хочу вызволить их, но не знаю как, а вы… Я видел, что вы сделали там, в тронном зале, и вы тоже хотите бежать. Мы могли бы объединить усилия. — то ли мистер Бэггинс действительно очень смущался, то ли он слишком хороший актёр, подосланный Трандуилом, чтобы загнать ее в очередную ловушку… Но почему-то, этому неуверенному, мягкому голосу очень хотелось поверить. Приняв затянувшееся молчание за нежелание продолжать разговор, Бильбо решил использовать один из козырей: — Я подслушал тайные слова, открывающие ворота западного гарнизона, мы могли бы… — Исключено. На всех входах и выходах следящие чары. Трандуил сам наложил их… Услышав многозначительное «Эмммм», Сириэн решила пояснить: — Это значит, что всякий пришедший, кто лично предстал перед Владыкой, не сможет без его дозволения покинуть дворец ни через одни из ворот. Сработают чары: беглецы застынут подобно камню и будут парализованы до тех пор, пока стража или сам король не расколдуют их. За дверью зашуршало, похоже Бильбо почесался и сел на каменный пол, прислонившись спиной к двери, от чего та немного звякнула и дёрнулась. — Как же тогда нам быть? — расстроенно выдохнул гость. — Я ещё ничего тебе не обещала… И вообще, Торин знает о твоём предложении? — Честно говоря, я пришёл сам… — Вы идете в Одинокую гору… Бильбо что-то непонятно залепетал. — Успокойся, я не собираюсь выдавать вас. С вами или без, я все равно выберусь отсюда. — Тогда, помоги нам… — тихонько выдохнул мужчина. Сириэн призадумалась. Гномов много и они шумные, вывести такую ораву не то что сложно, это практически невозможно. Понадобится очень много магии… Хватит ли у Сириэн сил, чтобы удержать такое количество под контролем? Но, с другой стороны, компания идёт в Эребор, меч тоже в Эреборе. И возможно это ее единственный шанс забрать семейную реликвию, а потому стоит рискнуть. — Хорошо… Бэггинс уже было начал отвечать «Отлично», но девушка его перебила на полу-слове. — Но у меня есть условие: вы возьмёте меня с собой. — Зачем? — послышалось искреннее удивление — О нет, нет, нет! Если ты о сокровищах, Торин никогда не согласится даже одну монетку отдать остроу… то есть эльфу… — Мне не нужно золото гномов! — возмутилась девушка — В одних из чертогов, в горе, лежит реликвия моего рода. Эта вещь никогда не принадлежала кхазад, я сама принесла меч в Эребор много лет назад и хочу всего лишь получить его обратно! — Что за меч? — сразу встрепенулся Бильбо, до того как Сириэн поняла, что ляпнула лишнее, но было уже поздно. — Меч моего отца… Он и браслет на моей руке — все что осталось в память о семье. Ты сможешь уговорить Торина? — Это будет непросто… — Лишь до горы, а потом я исчезну! Обещаю! — Я постараюсь… — Поторопись, времени мало, скоро будет большой праздник, это наш единственный шанс… Бильбо вернулся через час. — Я договорился… — в перерывах между глубокими вдохами — Каков наш план? Сириэн удивилась. Судя по их последним, точнее, всем их встречам с Торином, уговорить его пойти на подобную сделку было все равно, что упросить дракона поделиться золотом. — Это…замечательно. — девушка попыталась собраться с мыслями — Итак, что мы имеем: завтра Мелетон Гирит. Трандуил хочет, чтобы весь праздник я была подле него… Я думаю, что смогу усыпить всех гостей и сбежать… Тогда останется две проблемы: как вытащить гномов из темниц и как покинуть дворец. Воспользоваться общеизвестными выходами мы не сможем. Трандуил видел меня и точно видел Торина, значит нас обоих парализует, тогда мои чары рассеются и к нам сбежится весь двор… — А если мы понесём вас обоих? — Нет! — безапелляционно отрезала девушка. — Нам нужна помощь… Послушай, найди принца, его зовут Леголас: светловолосый синдар, похожий на Трандуила. Он носит в прическе две косы с висков, сплетенные на затылке в одну… — Ты серьезно?! Да тут каждый второй подойдёт под твоё описание! — буркнул Бильбо. — Хорошо! Найди рыжую эльфийку, Тауриэль, она начальница стражи. Рядом с ней будет и Леголас. Он друг… Никто не знает этот дворец лучше, чем он. — Тише! Кто-то идёт! Спустя пару минут дверь отворилась, пропуская Миримона: — К вам примерка, моя госпожа! — эльф склонился в шуточно низком поклоне, так неприятно выделив последние слова, что волей не волей, Сириэн стало обидно. Следом за стражником в небольшое помещение просочились две тоненькие эллет, несущие сколотые булавками заготовки. Когда все было уже подготовлено, Сириэн в недоумении уставилась на эльфа. — Ты ничего не забыл, Миримон? Например, закрыть дверь с той стороны? — Дерзишь… Ничего, скоро терпение Владыки закончится, и все мы найдём куда более приятное применение твоему язычку — пошло подмигнул стражник, но все-таки удалился. Девушки работали быстро и аккуратно. Вот только не проронили ни слова, впрочем, к этому Сириэн уже давно привыкла. Если бы обстоятельства были иными, наверное, она бы с удовольствием ждала подобных балов, как ждала когда-то их сестра. Вот только для Сириэн такие мероприятия всегда были под запретом. «Вся моя жизнь, череда пленений, в которых один тюремщик медленно сменяется другим, и так до бесконечности…» И снова, если бы обстоятельства были иными, Сириэн очень понравилось бы то роскошное платье, что приготовил для нее Трандуил. Оно было сделано из серебристо-серого летящего материала, полностью расшито прозрачными кристаллами, с высоким воротником, длинными рукавами и шлейфом. На одной стороне юбки красовался высокий разрез, открывающий взору ногу почти до бедра. На талии поверх ткани затягивался тугой корсет, сделанный из мелких металлических пластинок. Сириэн очень шёл этот цвет: кристаллы придавали сияния, а летящий фасон создавал впечатление, словно она идёт в облаке предрассветного тумана. Надо отдать должное, если бы не разрез, платье было бы идеальным, но как ни спрашивала Сириэн у портних, можно ли зашить его, так ничего и не добилась. «Как же я буду в нем убегать?» — промелькнула запоздалая мысль в голове девушки, но сейчас было не до этого. У них ещё даже плана толкового нет, а она о мелочах беспокоится. Стоило девушкам вместе с Миримоном покинуть помещение, снова оставляя пленницу в холодном мраке подземелий, за дверью послышались тихие шажки. Сириэн тут же бросилась ближе и прислушалась ещё внимательнее. — Я виделся с принцем — оповестил Бильбо, когда подошёл достаточно близко, чтобы девушка могла услышать его шёпот — Теперь у нас есть план… — Это отличная новость! И…? — Мы уйдём через винный погреб, вместе с рекой. Сириэн на минутку задумалась: — Река! Ну конечно! Послушай, мне нельзя здесь ничего есть и пить, мою воду… В общем, не важно…. Если ты сможешь достать мне хотя бы пару глотков чистой воды, завтра, думаю, мне хватит сил взять русло под контроль. Ниже по течению есть застава. Преодолеть ее самостоятельно будет сложно, но с моей магией мы точно справимся! — Ты можешь управлять рекой? — ошарашенно спросил Бильбо. — Могу. Главное, чтобы магия не вышла из-под контроля, видишь ли, меня слишком долго подавляли, я толком не знаю, какие могут быть последствия… — Но ты ведь не убьешь нас всех, правда? — осторожненько задал так беспокоящий его вопрос собеседник. — Нет, конечно! Что за глупости?! — обиделась эллет. — Просто, слухи о тебе ходят разные… Я, признаться, не знаю, кому верить. — Верь своему сердцу, Бильбо Бэггинс, оно не обманет — устало отозвалась девушка и отползла от двери глубже в камеру, тем самым давая понять, что разговор окончен. Сириэн не хотелось больше общаться. Этот малый, Бильбо, показался ей довольно приятным. Вот только сам он не был о ней похожего мнения… «Видимо, слава идёт впереди меня» — грустно подумалось девушке. Страшно было даже помыслить, что произойдёт, если вся правда о ее проклятии станет достоянием общественности. Вспомнились слова Трандуила о Белом маге. Вроде бы, Саруман, так его звали. С магом встречаться ни в коем случае нельзя. Так в тишине, каждый в своих мыслях и по разные стороны тюремной двери они провели следующие несколько часов, пока Бильбо все же не нарушил молчание. — Сириэн? — Мммм — За что тебя ненавидят здешние эльфы? Девушка грустно вздохнула, будто взвешивая, стоил ли рассказывать, и все же ответила: — Они не ненавидят меня. Просто, слишком любят своего короля. Да, он довольно вспыльчив и не всегда мил, некрасиво обошёлся с гномами, но он хороший правитель. Он искренне заботится о своём народе, эльфы любят его, почитают, закрывая глаза на весьма вздорный нрав. К тому же, магия Трандуила сильна, лишь она сдерживает тьму, что расползается по лесу из Дол Гулдура. — Но при чем здесь ты? — никак не мог связать воедино нити рассказа Бэггинс. — Видишь ли, народ любит Трандуила, а Трандуил, он… — Любит тебя? — Нет, не любит. Все намного сложнее и очень запутанно… Вся суть в том, что, не отвечая взаимностью Владыке, я тем самым пусть невольно, но оскорбляю его, а ещё омрачаю без того непростую долю вдовца. А подданные… когда грустит их король, грустят и они. Вот и выходит, что, по их мнению, возможность сделать их государя счастливым находится совсем рядом, буквально лежит в моих руках, а я из прихоти продолжаю мучить его. — Тогда почему бы тебе не ответить на его чувства? Стала бы Королевой Лихолесья… — У Лихолесья уже была королева, и другой быть не может, эльфы женятся лишь однажды. То, что предлагает мне Трандуил — оскорбление ее памяти! И дело даже не в этом… Скажи, Бильбо, ты можешь заставить себя полюбить кого-то? — Наверное, нет — честно признался мужчина. — Вот и я не могу… Помолчали ещё немного. — А гномы? За что тебя ненавидит Торин? — За гномов — не знаю, а что до Торина, я могу лишь догадываться. Думаю, если ты хочешь узнать истинные причины, тебе лучше спросить у него, ведь у каждого смотрящего своя правда. — А ты? Ты ненавидишь их всех? Гномов и эльфов? — Нет. Ненависть — слишком сильное чувство, я не могу себе его позволить, как и любовь… — Почему? Любовь ведь светла и прекрасна! — Любые чувства делают нас уязвимыми, выводят на эмоции… А где правят эмоции, нет места контролю. Запомни, Бильбо Бэггинс, любую силу всегда нужно контролировать ровно столько же, сколько приходится потом за неё платить. Не важно, дана она тебе от рождения, или одарила на время. Иногда нам самим, иногда нашим детям, но момент расплаты наступит неминуемо. Это закон равновесия и за его соблюдением в мире строго следят. Моя сила была дана в противовес на сотворенное мне великое зло: чёрное, тяжелое и невозвратное — она велика, а со временем, может стать еще больше, но и плата огромна. Невозможно впустить в комнату ветер, не погасив при этом свечи, так и здесь. Я не могу использовать одно, не пробуждая другого. И я всегда должна ее контролировать. Иначе она поглотит меня полностью, подчиняя своей темной воле. Сириэн не хотелось слишком много рассказывать о себе, поэтому поняв, что на языке у Бильбо уже крутится десяток новых вопросов, девушка поспешила сменить тему. Они ещё раз прошлись по всем пунктам плана, разобрали несколько разных экстренных ситуаций и, когда уже почти все было продумано до мелочей, до острых ушек эллет донёсся старательно приглушённый кулаком зевок. — Бильбо, думаю нам обоим надо вздремнуть. Где ты обычно отдыхаешь? — Нахожу себе какой нибудь укромный уголок во дворце, или пробираюсь в камеру к Торину. — И тебя ещё ни разу никто не увидел? — удивилась девушка. С той стороны двери послышались торопливые сборы и шуршание: — А знаешь, ты права! Думаю нам обоим надо хорошо отдохнуть. Надеюсь, скоро встретимся в погребе. И, Сириэн, удачи тебе…

***

На этот раз за ней пришла Тауриэль и проводила наверх, в когда-то занимаемые ей покои, чтобы подготовиться к празднику. К сожалению, по дороге им не удалось обменяться даже парочкой фраз, но по бросаемым начальницей стражи взглядам Сириэн поняла: рыжая в курсе готовящегося побега. Девушки порхали вокруг неё, словно бабочки: мыли, скребли, натирали маслами, укладывали волосы, забирая пряди с висков назад, открывая изящные ушки и закручивая в замысловатую причёску, каскадом завитых локонов спускающуюся по шее и плечам за спину. Сириэн смотрела на себя в зеркало и не верила, что это она: слишком давно ей не доводилось покидать катакомбы, что уж говорить о балах и нарядах. Правда, из-за голодовки последних нескольких недель она была чуть худее положенного, но все равно образ получился замечательный. Вот и все, ещё совсем немного, и время придёт. Эллет старалась совладать со своими эмоциями, но сердце все равно билось слишком глухо: слишком многое было на кону. Раньше она всегда пыталась бежать одна. А теперь, стоит ей допустить ошибку, и пострадают гномы. Она ничем не была им обязана, но все равно боялась подвести. Дверь покоев вздрогнула от лёгкого стука, а затем распахнулась и перед ней предстал Трандуил. Глупо было бы отрицать, Владыка эльфов был великолепен. Длинный камзол под цвет платья Сириэн выгодно оттенял серые глаза синды, а удачный крой делал и без того широкие плечи ещё более выразительными. Корона его величества сегодня тоже была выполнена в темных тонах, между ветвями были натянутые тонкие ниточки с жемчужинами, что со стороны смотрелось как нити паутины с вплетенными в них капельками росы. Вместе королевская чета выглядела довольно мрачновато в своих темных одеяниях, но образ определённо получился величественным и прекрасным. В руках Трандуил держал небольшую серебряную тиару, которую с немого разрешения девушки, осторожно заправил ей в причёску. Вот теперь точно все было готово. Пути назад нет. Только сейчас, идя под руку с эльфийским королём в сторону тронной залы, Сириэн поняла, что в их плане есть один огромный просчёт: если вдруг белый маг уже прибыл на праздник и ожидает сейчас среди прочих гостей, тогда все пропало. Когда привратник потянулся за дверной ручкой залы, сердце эльфийки от ужаса замерло, чтобы снова быстро забиться вместе с грохотом аплодисментов, последовавших стоило только королевской чете предстать перед гостями. Сириэн тошнило от этого лицемерия. Все эти богато одетые гости, которые сейчас так самозабвенно рукоплещут и широко улыбаются, пожирая ее взглядами, в жизни бы никогда даже не взглянули в ее сторону, не окажись она сейчас под руку с королём. Радовало только одно: Сарумана поблизости не наблюдалось. Вся зала была богато украшена в том же стиле, что и образ короля: мрачная, даже немного потусторонняя красота. На месте трона стоял длинный стол, во главе которого отводилось центральное место королю и его спутнице, также за этим столом сидело ещё несколько эльфов с супругами, вероятно, вельможи высшего сословия, а одно место пустовало. По периметру зала также стояло множество столиков, оставляя в центре просторную площадку для танцев. Когда Трандуил подвёл Сириэн к ее месту, он поцеловал ее руку в высокой перчатке графитового оттенка, а затем развернулся к приглашённым. — Сегодня, в этот замечательный вечер, мы с вами собрались здесь, чтобы почтить неугасающий свет великих ночных светил! Великой милостью Эру этот праздник с нами разделит дорогой гость. Белый маг был вынужден задержаться в пути, но наши посты уже доложили, что видели волшебника неподалёку от главных ворот. Поэтому пока мы ждём его, предлагаю вам наполнить свои бокалы и поднять первый из многих, но самый важный тост: за свет! — За свет! — вторили сотни голосов. Сириэн наблюдала, как один за другим эльфы осушают свои бокалы и занимают места, повторяя за владыкой. «Ну же, давай! Лучшего момента может не представиться!» — подбадривала себя эллет. — Ваше величество — тихонько обратилась она к Трандуилу — Я хотела поблагодарить Вас за возможность поприсутствовать на таком красивом празднике. И за потрясающие дары, ваш вкус как всегда безупречен…. — Мне лестно слышать похвалу из твоих уст. Благодарность принята. — эльф внимательно всмотрелся Сириэн в глаза и осторожно приподняла одну бровь — Или есть ещё что-то? — С вашего позволения, я хотела бы вернуть подарок танцем… Трандуил уставился на свою спутницу так, словно видит впервые. Он был знаком с Сириэн больше пяти столетий, но ни разу не замечал, чтобы она пела или танцевала. Осторожно встав из-за стола, он подал девушке руку, вторую положив сзади на спину и задержав чуть дольше и ниже положенного. — Я весь внимание… — раздался над ухом бархатный шёпот и король приглашающим жестом указал на середину залы. Сириэн вдохнула поглубже, собралась с силами и сделала первые пару шагов. Началось! Подойдя к музыкантам и шепнув им пару слов, девушка вышла на середину залы, закрыла глаза, взметнула вверх обе руки, и застыла в напряжении. Словно мелкая барабанная дробь, помещение заполнил собой продолжительный аккорд, он рассыпался по всем уголкам и, казалось, заворожил всех присутствующих. Руки Сириэн, грудь, бедра, казалось, были напряжены до предела. Голова с пущенными по спине завитыми прядями наклонилась в сладкой истоме. Только самые кончики пальцев девушку нервно вздрагивали в такт музыке, не выдерживая сильного внутреннего напряжения. Зрители замерли. Струны и бубен продолжали свою бешеную дробь. Вдруг эллет подняла голову и бросила руки вниз. Ее темные глаза обожгли всех присутствующих страстным огнем. Девушка опять застыла. Теперь она стала похожа на черную пантеру, готовую сделать гигантский прыжок. Все невольно ахнули. Наконец в грохочущем, как горная река, аккорде начала угадываться мелодия. Она все сильнее и сильнее завоевывала собой пространство и ритм. Бубен и струны покорно стали выводить прекрасный и полный гармонии мотив. Подчинившись ему, Сириэн вначале напряженно сдерживалась, потом все быстрее и быстрее пошла по кругу среди ошеломленных зрителей, смотревших на нее восхищенными взглядами. Зрителям мерещилось, словно она, как черный лебедь, плывет по водной глади, и ее руки-крылья принимали самые различные формы и положения. И хотя танцовщица смотрела себе под ноги, казалось, что она заглядывает внутрь себя, тщетно пытаясь справиться с охватившим ее пламенем страсти. Лишь изредка, когда девушка грациозно изгибала шею, ее огненный взгляд падал на кого-нибудь из зрителей, и тогда сердце несчастного сжималось от яростной силы, которой светились ее бездонные очи. Но вот Сириэн опять замерла. Стало видно, что одна ее ножка, оголенная разрезом платья, вырисовывает на поверхности пола нежный узор, в такт музыки закручивая один вензелек над другим. Временами девушка вновь бросала грациозное, гибкое тело в другой конец залы и опять замирала в истоме. Энергия, скрытая в ней, была бесконечна, как пламя вулкана, идущее из темной глубины недр. Только страшное напряжение помогало ей сдерживать этот огонь внутри себя. Но порой он вырывался из-под ее контроля, и тогда жар знойной страсти обдавал всех вокруг. Вдруг мелодия стала затухать и растаяла в непрерывной дроби бубна и продолжительного аккорда серебряных струн. Сириэн опять замерла в самой начальной своей позе, взметнув согнутые руки вверх. Звук становился все тише, и силы, казалось, покидали утомленное тело. Руки в изнеможении опустились и в тот самый миг, когда зал готов был разразиться аплодисментами, девушка вдруг запела: A Elbereth Gilthoniel, silivren penna míriel o menel aglar elenath! Na-chaered palan-díriel o galadhremmin ennorath, Fanuilos, le linnathon nef aear, sí nef aearon! A ELBERETH GILTHONIEL II A Elbereth Gilthoniel o menel palan-diriel, le nallon sí di-nguruthos! A tiro nin, Fanuilos! * Сириэн наблюдала как один за другим, с каждой новой строкой песни, эльфы застывали подобно статуям, глаза их тяжелели и медленно закрывались, а руки с бокалами замирали. Но интересовал ее лишь один, Трандуил. Он смотрел на неё не отрываясь буквально испепеляющим взглядом. Владыка заснул последним и всего за секунду до того, как его длинные пушистые ресницы опустились на нежную кожу щёк, Сириэн показалось, что в глубоких серых глазах короля успела промелькнуть искорка понимания и ужаса: он догадался, что она делает, но было уже слишком поздно. Быстро оглядев зал, полный прекрасными, застывшими, словно великолепные статуи, эльфами, Сириэн убедилась, что все окружающие спят, она подхватила обеими руками развивающиеся юбки и бегом сорвалась с места. Ей никогда раньше не доводилось использовать такую магию… Предположительно, каждый, даже отдаленно слышавший хитросплетение мелодии, должен был уснуть глубоким сном, но как надолго - девушка не знала. Поэтому не теряя ни минуты Сириэн неслась по пустым анфиладам дворца что есть силы. «Ну же, скорее» — молила она свои собственные ноги, в то время как с каждой пройденной ступенькой спускалась все глубже в подземелья дворца. Один поворот, ещё один, наконец-то! Сириэн с такой скоростью влетела в погреб, что чуть не врезалась в широкую спину высокого гнома с лысиной и татуировкой на голове. Четырнадцать пар глаз разом уставились на девушку, а бушевавший судя по звукам минутой ранее спор резко стих. Сириэн чувствовала себя как конь с золотыми зубами на рынке. Такое внимание неприятно смущало, поэтому девушка решила поскорее переключить всех присутствующих на более насущные проблемы: — Бильбо, у нас мало времени! Я усыпила похоже весь дворец, по крайней мере мне никто не встретился, но я не знаю как долго продержатся чары! Услышав слово «чары» гномы как по команде отступили подальше и начали быстро переводить взгляды куда угодно, лишь бы не смотреть на девушку. В возникшей вокруг череде бормотания и кряхтения Сириэн даже послышалось слово «ведьма». «Отлично! Ещё лучше! Теперь вообще никто не желает смотреть на меня!» — начала закипать девушка, пока не заметила, что одна пара глаз, несмотря ни на что, не изменила своему прежнему маршруту: Торин продолжал сверлить девушку тяжелым, настойчивым взглядом. Невольно рука Сириэн дёрнулась, сжимая до сих пор саднящее и покрытое под воротником тёмными соцветиями синяков горло. Гном заметил этот жест и поспешил отвернуться к полурослику: — Бильбо! Какого Балрога она здесь забыла?! Маленького роста кудрявый мужчина, с неожиданно большими покрытыми порослью густого меха ступнями, который, судя по всему и оказался тем самым мистером Бэггинсом, нервно заозирался по сторонам, явно ища поддержки, однако, не найдя ее, весь съёжился. Сириэн уж думала, что Бильбо сейчас пойдёт на попятную, но он удивил ее, неожиданно выпрямившись и вложив в свой довольно мягкий от природы голос все стальные нотки, на какие только мог быть способен: — Ты не оставил мне выбора, Торин! Без неё вы бы так и сидели за решёткой до конца своих дней. Мне плевать, что вы там не поделили раньше, но сейчас она нужна нам! Король смерил мужчину яростным взглядом, открыл было рот, чтобы ответить, но со стороны лестницы послышался гул голосов. — Нет времени, быстрее, залезайте в бочки! — раздался громкий возглас Бильбо и гномы как один начали забираться в огромные, пузатые, деревянные бочонки. — Бильбо, вода! — окликнула Сириэн — Ты принёс? — На стеллаже — только и успел ответить полурослик, проверяя все ли гномы расселись по своим местам. Сириэн бросилась к стеллажу, благо стоял он всего в шаге от одной из крайних бочек, схватила меха и сделала несколько жадных глотков. В следующий момент произошло сразу несколько вещей одновременно: Бильбо нажал на какой-то рычаг, отчего пол под ними опасно накренился, одну за другой сбрасывая бочки в бурлящий поток горной реки; в помещение погреба ворвался растрёпанный Мирион и в тот самый момент, когда их с Сириэн взгляды пересеклись чья-то большая рука со всей силы дернула девушку за подол платья, хорошенько приложив бедняжку многострадальной спиной об деревянный пол и утаскивая за собой в разверзшуюся пропасть. От удара о твёрдый пол из лёгких Сириэн вышибло весь воздух, а вскоре последовавшее за этим падение в ледяной поток взбодрило затуманившееся было сознание. Платье промокло и потяжелело, норовя утащить девушку на самое дно, в то время как река крутила и вертела в разные стороны, унося эльфийку вслед за гномами. Сложно было сказать, сколько длилась эта отвратительная карусель, но аккурат на грешных мыслях о том, каким чёрным чувством юмора должна обладать судьба, утопившая в реке желанную деву стихии воды, с очередным пенящимся потоком волн Сириэн больно впечатало в одну из бочек. Глазам предстала безрадостная картина: а вот и застава… Конечно, эллет и не ожидала, что их будет ждать тёплый приём, но чтоб по случаю такого праздника пригласить к столу ещё и орков… Неслыханная щедрость! Вокруг свистели стрелы, гномы в бочках столпились под невысоким мостиком заставы, опущенная решетка которого перекрывала им путь наружу. Сириэн начала искать глазами Бильбо, переживая, как бы тот не утоп, когда прямо над головой послышался свист очередной стрелы и глухой полный боли вскрик. Во всей возникшей суматохе девушка не заметила, как один из гномов, тот самый сын Торина, взобрался на мостик, пытаясь достичь затвора, опускающего решетку. Парень уже ухватился за древко рычага, когда длинная орочья стрела со всей силы вонзилась ему в ногу, перебивая бедро насквозь. «Он же лёгкая добыча!» испугалась было Сириэн и тут же со всей силы оттолкнулась от ближайшей бочки, хватаясь за края мостика и подтягивая на него своё тело. До лежащего и корчащегося от боли гнома оставалась всего пара шагов, когда неумолимо нагоняющий ее свист летящей прямо в принца второй стрелы готов был вот-вот подписать юноше смертный приговор. Не имея времени для манёвра, Сириэн ничего не оставалось, как поднять руки вверх, призывая всю свою магию. Слишком много времени прошло с тех пор, как вода подчинялась ее приказам в последний раз и теперь, вырвавшаяся наружу, сила связи одним мощным рывком подчинила себе русло реки, поднимая высокую пенящуюся волну. Возникнув прямо перед лежащим на земле гномом, волна мягко поглотила в себя стрелу и по немому приказу повелительницы застыла толстой ледяной стеной, зажимая бочки в плену под мостом и защищая Сириэн с принцем от шквала все новых и новых стрел со стороны русла реки и дворца. Магия бурлила в теле девушки мощным потоком, но с каждой секундой удерживать ледяную толщу было все сложнее и сложнее. А принц продолжал лежать на полу и пялиться на неё огромными как блюдца глазами — «Нашёл время!» — Скорее, затвор! — закричала девушка гному, прилагая ещё больше сил для поддержания стены. С болезненны стоном гном поднялся и схватился за рычаг, но стоило только ему навалился и с лязгом начать медленно опускать заслон вниз, откуда-то из-за стены раздался хорошо знакомый крик начальницы стражи «Сзади!». Мгновением позже эльфийская стрела вошла в глаз нападавшего на Сириэн со спины орка, но было слишком поздно, падая, тварь успела вонзить в спину девушки короткий нож, обламывая рукоять и оставляя лезвие почти полностью внутри. Волна боли окатила Сириэн с ног до головы, исторгая из горла мучительный крик. Концентрация магии была тут же утеряна, от чего ледяную стену с громким треском изрезали толстые трещины. От боли девушка рухнула на колени, пытаясь дотянуться и вытащить торчащий из спины обломок, но все было тщетно: лезвие хоть и торчало на несколько сантиметров, однако, будучи скользкими от крови, проскальзывало в нежных девичьих пальцах, не давая возможности уцепиться. В глазах танцевали чёрные пятна, ледяная стена ещё возвышалась над ней на несколько метров вверх, но вот вот грозилась рухнуть. Сириэн быстро прикидывала обстановку: пока стена стоит, никто из эльфов не сможет пробраться на эту сторону моста. Оглядевшись и найдя взглядом снова упавшего и сжимающего бедро принца, Сириэн подползла к нему ближе и стала толкать в спину, пытаясь спихнуть его в щель между льдом и мостовой, в одну из до сих пор зажатых там бочек. Как только гном мешком с камнями рухнул вниз, девушка выдохнула «Хотя бы они смогли выбраться, все не напрасно!». Сознание начало ускользать от неё, к горлу подступил неприятный ком тошноты, а дышать становилось все труднее. Сириэн уже было подумала, что все кончено, как вдруг в чаще леса пронзительно запела птица. Вот она, свобода, осталось ведь совсем немного, достаточно всего лишь протянуть руку и взять… И она взяла. Собрав в кулак все последние силы, Сириэн поднялась на ноги, разбежалась и спрыгнула вниз с моста. Потоки воды мгновенно поглотили все ее тело. Холод щипал кожу, будоража кровь, а чувство победы опьяняло, возвращая сознание. Сириэн сама не поняла, как оказалась на поверхности, она лишь почувствовала, как гребень волны выталкивает ее из глубинного мрака. Вода сама бережно подхватила девушку приподняв почти все ее тело над своей поверхностью. Она ласково толкалась в руку, умоляя приказывать, готовая подчиняться всем капризам своей госпожи. И Сириэн поддалась. Бурным потоком магия побежала вместо крови по ее венам, вздыбливая вокруг девушки волны, а губы сами невольно зашептали: Nîn o Tawar Sirion lasto beth daer; Rimmo nîn Bruinen dan in Urug Nîn o Tawar Sirion lasto beth daer; Rimmo nîn Bruinen dan in Urug ** С громким треском ледяная стена позади рассыпалась огромными глыбами, засыпая ледяными обломками мост и поднимая пенящиеся бурные волны, сметающие на своём пути всех встречных орков. Воды подхватили своими каскадами бочки и понёсли их на огромной скорости вниз по руслу реки, вслед за своей владычицей унося гномов все дальше от Эрин Ласгалена.